Игнат скривился и отвернулся.
Гроба и еще нескольких человек, над которыми был Знак Роста, передернуло и зашатало, но они устояли. Остальных распылило брызгами по стенам. На землю плюхнулись склизкие и блестящие колбаски внутренностей. Проход между гаражами стал напоминать бойню.
Гроб попытался раскрыть рот, но из горла донесся лишь сдавленный хрип. Он не мог говорить, в горле саднило, словно голосовые связки вырвала неизвестная сила и унесла в желудок мелкими ошметками.
Гроб еще никогда не чувствовал себя таким беззащитным. Словно маленький щенок, он стоял перед здоровенным волкодавом. Он упрямо вскинул голову, высокомерно задрал подбородок. “Я не сдамся! Я сильнее его!”
Он попытался сосредоточиться. Апостол учил его, как сосредоточиться и победить. Единственное, чему он не учил, это как справиться с себе подобными. Ведь себе подобные не могут причинить вреда. “Рост” запрещал это! Но перед Гробом стоял человек, над которым ярко сиял Знак. Такого четкого и яркого знака Гроб не видел даже над Апостолом. Может, это и есть Властелин? Но тогда почему он против нас? Отчего он гневается на меня? Но тут же к Гробу пришло осознание: это не Властелин! Это...
Додумать Гроб не успел. Егор досадливо поморщился, пробормотал что-то и метнул еще один вал силы. Гроб сжался, готовясь к новому удару, тело пронзила страшная боль. Тысячи крючьев впились в тело и потянули в разные стороны, словно толпа великанов пыталась его разорвать. Не в силах терпеть, Гроб закричал от боли. Этот страшный воющий крик длился и длился, пока легкие не вылетели кровавыми лоскутками из раскрытого рта.
Гроб и остальные выжившие после первого вала силы теперь превратились в статуи. Они не могли пошевелиться. Сухо хрустнуло. Разведенные от боли и схваченные судорогой руки Гроба отломились и со стуком упали на залитый кровью асфальт. Потом подломились ноги, и все тело начало заваливаться назад. Страх пронзил все тело ледяной иглой, и это было последнее чувство, испытанное Гробом в жизни. Окаменевшее туловище, глухо грохнулось о твердый асфальт и разлетелось на тысячу кусочков, которые тут же превратились в мягкие, истекающие кровью куски мяса.
Егор глядел на все это и досадливо морщился. Все не так. Опять все не так. Сзади шумно блевал Игнат.
“Черт! Опять не удержался! Никакого контроля!” — думал Егор, шагнув дальше. Его обволакивал невидимый кокон. Там, где он ступал, на асфальте раздвигались пыль и грязь. Он шел по девственно чистой поверхности, словно асфальт почистили и отмыли с мылом.
— Идем за мной! — проговорил Егор. Подождав чуть-чуть, пока его хрупкий спутник оправится, он шагнул прямо к куче кровавых останков. Лицо его снова нахмурилось.
Когда он подошел к останкам и коснулся их невидимым коконом, куски истекающего кровью мяса и внутренности с противным хлюпаньем начали расползаться, обнажая все тот же девственно чистый асфальт. Егор брезгливо скривился, стенки кокона резко расширились, оттеснив грязь к стенам. Егор шагал по проходу между гаражами, а за ним оставалась ровная, чистая дорожка.
Вдруг в стороне за углом ближайшего гаража что-то шевельнулось. Егор обернулся туда, хотя уже и так ощущал там человека. Он увидел маленькую хрупкую девушку, почти подростка. Ее короткие волосы торчали ежиком, глаза распахнуты во всю ширь. В них мечется ужас. Она тоже из этой банды. Егор дернул ярость за поводок — ну же, уничтожь и ее. Но ярость уже насытилась, она не желала нападать.
Егор еще раз взглянул на девушку. Она стоит перед ним, маленькая и жалкая. Все тело дрожит, но даже убежать не в силах.
“Боже, как славно быть девушкой главаря!” — слышит он в своей голове почти детский голос.
“Я чту закон! Моя девушка — ваша девушка! Да будет так!” — жестокие слова Гроба.
Егор посмотрел себе под ноги. По обе стороны невидимого кокона лежат куски мяса — вот и все, что осталось от некогда всесильного главаря.
— Ты ошиблась, девочка! — проговорил он.
Эта девушка чем-то напомнила мальчугана с пистолетом. Того мальчугана, который помог вернуть ему разум, когда его обуял первый неконтролируемый приступ ярости и погибли первые невинные люди. Огромные детские глаза мальчугана с игрушечным пистолетом. Егор поежился, вспомнив, как близко он был тогда к убийству ребенка. Он посмотрел в глаза этой девушки. Заблудшая душа. Может быть, и среди этих были такие. Он покосился на воняющие кучи внутренностей.
Челюсть его сжалась, взгляд сделался твердым. Нет! Среди них не было праведников! Фильмы и книги лгут! Преступник не может быть хорошим! Убийца не может быть романтиком, насильник не может быть благородным! Они все виновны! У них был выбор, и они его сделали! Он обернулся к Игнату и обронил:
— Идем скорее! — Не дожидаясь ответа, Егор двинулся дальше. С тихим шелестом раздвигались перед ним груды человеческих внутренностей.
Игнат уже кое-как отдышался и взял себя в руки. Ему было страшно идти за этим человеком. Но еще страшней было остаться в этом переулке, где перестала существовать вся банда Гроба.
И он побежал следом за Егором, стараясь держаться в центре проторенного им пути. Им в спины смотрели девичьи глаза, наполненные слезами. Из приоткрытого рта донесся вой, девушка закрыла лицо ладошками и сползла вдоль стены на грязный, забрызганный кровью асфальт. Из сведенного горла доносились сдавленные рыдания.
Они прошли через пустынные гаражи и вступили в город. То ли Егор прибавил шагу, то ли время изменило свой бег в его коконе, но Игнат начал отставать. Он остановился и поглядел назад. Там, за ровными рядами гаражей, лежали останки людей, там было склизко от внутренностей и кровь стекала по стенам. Там была бойня. Но забили там не животных. Там умерли люди. Игната передернуло. Он вновь поглядел вслед Егору. Теперь у него не было никакого желания идти за этим человеком. Да и человек ли он? У Игната теперь были сомнения.
Но ноги сами собой понесли его следом. Отвращение мешалось со странным восхищением. Вот пример человека, добившегося многого. Егор уже давно не серая, блеклая песчинка на окраине пляжа. Он сияет гордо и ярко прямо в центре. Ярко сияет. Готовится взлететь, взмыть вверх.
Жуткие картины человеческих внутренностей на асфальте постепенно заслонились яркими образами. Кровь и потеки желчи побледнели в сознании и исчезли, уступая место серому песчаному пляжу и огромному, слепящему камню в центре. Егор! Мне есть чему поучиться у Егора. Я должен следовать за ним. Я должен увидеть.
Игнат перешел на бег. Пока раздумывал, Егор ушел далеко, но найти его не составит труда. Путь этого странного человека отмечает чистая, словно вымытая, полоса посреди улицы. След непроницаемого кокона вокруг Егора.
Игнат выбежал на главную улицу и увидел Егора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Гроба и еще нескольких человек, над которыми был Знак Роста, передернуло и зашатало, но они устояли. Остальных распылило брызгами по стенам. На землю плюхнулись склизкие и блестящие колбаски внутренностей. Проход между гаражами стал напоминать бойню.
Гроб попытался раскрыть рот, но из горла донесся лишь сдавленный хрип. Он не мог говорить, в горле саднило, словно голосовые связки вырвала неизвестная сила и унесла в желудок мелкими ошметками.
Гроб еще никогда не чувствовал себя таким беззащитным. Словно маленький щенок, он стоял перед здоровенным волкодавом. Он упрямо вскинул голову, высокомерно задрал подбородок. “Я не сдамся! Я сильнее его!”
Он попытался сосредоточиться. Апостол учил его, как сосредоточиться и победить. Единственное, чему он не учил, это как справиться с себе подобными. Ведь себе подобные не могут причинить вреда. “Рост” запрещал это! Но перед Гробом стоял человек, над которым ярко сиял Знак. Такого четкого и яркого знака Гроб не видел даже над Апостолом. Может, это и есть Властелин? Но тогда почему он против нас? Отчего он гневается на меня? Но тут же к Гробу пришло осознание: это не Властелин! Это...
Додумать Гроб не успел. Егор досадливо поморщился, пробормотал что-то и метнул еще один вал силы. Гроб сжался, готовясь к новому удару, тело пронзила страшная боль. Тысячи крючьев впились в тело и потянули в разные стороны, словно толпа великанов пыталась его разорвать. Не в силах терпеть, Гроб закричал от боли. Этот страшный воющий крик длился и длился, пока легкие не вылетели кровавыми лоскутками из раскрытого рта.
Гроб и остальные выжившие после первого вала силы теперь превратились в статуи. Они не могли пошевелиться. Сухо хрустнуло. Разведенные от боли и схваченные судорогой руки Гроба отломились и со стуком упали на залитый кровью асфальт. Потом подломились ноги, и все тело начало заваливаться назад. Страх пронзил все тело ледяной иглой, и это было последнее чувство, испытанное Гробом в жизни. Окаменевшее туловище, глухо грохнулось о твердый асфальт и разлетелось на тысячу кусочков, которые тут же превратились в мягкие, истекающие кровью куски мяса.
Егор глядел на все это и досадливо морщился. Все не так. Опять все не так. Сзади шумно блевал Игнат.
“Черт! Опять не удержался! Никакого контроля!” — думал Егор, шагнув дальше. Его обволакивал невидимый кокон. Там, где он ступал, на асфальте раздвигались пыль и грязь. Он шел по девственно чистой поверхности, словно асфальт почистили и отмыли с мылом.
— Идем за мной! — проговорил Егор. Подождав чуть-чуть, пока его хрупкий спутник оправится, он шагнул прямо к куче кровавых останков. Лицо его снова нахмурилось.
Когда он подошел к останкам и коснулся их невидимым коконом, куски истекающего кровью мяса и внутренности с противным хлюпаньем начали расползаться, обнажая все тот же девственно чистый асфальт. Егор брезгливо скривился, стенки кокона резко расширились, оттеснив грязь к стенам. Егор шагал по проходу между гаражами, а за ним оставалась ровная, чистая дорожка.
Вдруг в стороне за углом ближайшего гаража что-то шевельнулось. Егор обернулся туда, хотя уже и так ощущал там человека. Он увидел маленькую хрупкую девушку, почти подростка. Ее короткие волосы торчали ежиком, глаза распахнуты во всю ширь. В них мечется ужас. Она тоже из этой банды. Егор дернул ярость за поводок — ну же, уничтожь и ее. Но ярость уже насытилась, она не желала нападать.
Егор еще раз взглянул на девушку. Она стоит перед ним, маленькая и жалкая. Все тело дрожит, но даже убежать не в силах.
“Боже, как славно быть девушкой главаря!” — слышит он в своей голове почти детский голос.
“Я чту закон! Моя девушка — ваша девушка! Да будет так!” — жестокие слова Гроба.
Егор посмотрел себе под ноги. По обе стороны невидимого кокона лежат куски мяса — вот и все, что осталось от некогда всесильного главаря.
— Ты ошиблась, девочка! — проговорил он.
Эта девушка чем-то напомнила мальчугана с пистолетом. Того мальчугана, который помог вернуть ему разум, когда его обуял первый неконтролируемый приступ ярости и погибли первые невинные люди. Огромные детские глаза мальчугана с игрушечным пистолетом. Егор поежился, вспомнив, как близко он был тогда к убийству ребенка. Он посмотрел в глаза этой девушки. Заблудшая душа. Может быть, и среди этих были такие. Он покосился на воняющие кучи внутренностей.
Челюсть его сжалась, взгляд сделался твердым. Нет! Среди них не было праведников! Фильмы и книги лгут! Преступник не может быть хорошим! Убийца не может быть романтиком, насильник не может быть благородным! Они все виновны! У них был выбор, и они его сделали! Он обернулся к Игнату и обронил:
— Идем скорее! — Не дожидаясь ответа, Егор двинулся дальше. С тихим шелестом раздвигались перед ним груды человеческих внутренностей.
Игнат уже кое-как отдышался и взял себя в руки. Ему было страшно идти за этим человеком. Но еще страшней было остаться в этом переулке, где перестала существовать вся банда Гроба.
И он побежал следом за Егором, стараясь держаться в центре проторенного им пути. Им в спины смотрели девичьи глаза, наполненные слезами. Из приоткрытого рта донесся вой, девушка закрыла лицо ладошками и сползла вдоль стены на грязный, забрызганный кровью асфальт. Из сведенного горла доносились сдавленные рыдания.
Они прошли через пустынные гаражи и вступили в город. То ли Егор прибавил шагу, то ли время изменило свой бег в его коконе, но Игнат начал отставать. Он остановился и поглядел назад. Там, за ровными рядами гаражей, лежали останки людей, там было склизко от внутренностей и кровь стекала по стенам. Там была бойня. Но забили там не животных. Там умерли люди. Игната передернуло. Он вновь поглядел вслед Егору. Теперь у него не было никакого желания идти за этим человеком. Да и человек ли он? У Игната теперь были сомнения.
Но ноги сами собой понесли его следом. Отвращение мешалось со странным восхищением. Вот пример человека, добившегося многого. Егор уже давно не серая, блеклая песчинка на окраине пляжа. Он сияет гордо и ярко прямо в центре. Ярко сияет. Готовится взлететь, взмыть вверх.
Жуткие картины человеческих внутренностей на асфальте постепенно заслонились яркими образами. Кровь и потеки желчи побледнели в сознании и исчезли, уступая место серому песчаному пляжу и огромному, слепящему камню в центре. Егор! Мне есть чему поучиться у Егора. Я должен следовать за ним. Я должен увидеть.
Игнат перешел на бег. Пока раздумывал, Егор ушел далеко, но найти его не составит труда. Путь этого странного человека отмечает чистая, словно вымытая, полоса посреди улицы. След непроницаемого кокона вокруг Егора.
Игнат выбежал на главную улицу и увидел Егора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120