Тот досадливо сморщился, но убежал. Нужно отучать его от говорливости. Негоже монаху так много говорить. Монах должен с Богом говорить, а не с товарищами.
Гости пришли почти сразу. Петр оглядел их, все трое заметно ожили, уже не такие усталые, да и пыль дорожную смыли с лиц. Игнат глядит вокруг заинтересованным взглядом, глаза прищурены, словно делает в голове пометки. Оксана глазеет на монахов, рот раскрыт в восторге. Явно попала в новый, неведомый доселе мир, где взрослые мужчины добровольно уходят от мирской суеты, чтобы...
Петр наткнулся взглядом на заинтересованные взгляды монахов. Неугомонный Еремей до неприличия пристально смотрел на Оксану. Когда та поймала его взгляд, улыбнулся и подмигнул.
— Гр-хм, гм... — громко откашлялся Петр. — Братие! Вознесем же обеденную молитву Господу нашему.
Братья тут же посерьезнели, сложили руки на груди, углубившись в молитву. Гости стушевались, стояли, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что делать. Явно нерелигиозны.
После молитвы все сели, повар наполнил тарелки похлебкой. Петр с любопытством наблюдал за гостями — что скажут, увидев и попробовав их простой еды? Игнат ковырнул похлебку ложкой, попробовал осторожно. С лица не сходило выражение любопытства. Не иначе журналист — подумал Петр.
Жабик ел похлебку, словно не замечая вкуса. Он просто насыщался, его не волновали вкус и качество еды. Оксана осторожно зачерпнула ложку, проглотила. На лице отразилось чувство, будто худшие ее опасения не оправдались. Петр улыбнулся. Похоже, гости не из баловней, какие часто встречаются в городах. Даже если и привыкли к более изысканной еде, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Едят, аж за ушами трещит. Сразу видно, что давно скитаются. Интересно, что их привело сюда? Но сейчас не время для расспросов. Негоже расспрашивать за едой, вот закончится обед, тогда и вызнаем.
После трапезы он пригласил их в свою келью — настало время разговоров.
— Мы ищем одного человека, — начал Игнат. — Нам сказали, что он направился в ваши края.
— Что за человек? — спросил Петр.
— Его зовут Егор Светлов! — проговорил Игнат, пристально глядя на Петра.
Петр вздохнул. Сразу видно, что человек из большого города. Привык ко лжи повседневной, не доверяет, держит глаза открытыми. Петр помолчал, мозолистая ладонь погладила роскошную бороду. Чем дольше он думал, тем больше нервничали эти люди. Похоже, для них очень важно найти этого человека.
— Был здесь такой человек, — тихо ответил он. — Странная история случилась...
Петр умолк. Все трое пришельцев глядели на него. Даже этот маленький несуразный человечек оторвался от рассматривания пейзажа за окном, уставился на него выпуклыми глазами.
— Есть человек, который лучше меня знает, чем закончилась та история, — сказал Петр, поглаживая бороду. — Сейчас я позову его.
Он встал и вышел из кельи.
— Странно как-то, — проговорил Игнат. — Он знает Егора, но когда говорит о нем... Такое ощущение, что он говорит о покойнике!
— Не может такого быть! — воскликнула Оксана. — Ведь Егор — наша последняя надежда!
Больше они не разговаривали, каждый погрузился в свои думы. Их прервал скрип двери, вернулся Петр. За ним в келью робко шагнул послушник среднего возраста с рыжеватой бородой. Он был в рясе и в черной шапочке монаха.
— Здравствуйте! — проговорил он. Его печальные глаза обежали взглядом гостей, остановились на Жабике. На лице послушника проступило удивление. Он нахмурился, потер виски, словно пытался отогнать глупую мысль. Жабик как ни в чем не бывало отвернулся к окну.
— Знакомьтесь, это Василий, — сказал Петр.
Игнат с Оксаной кивнули, Жабик не отрывался от окна. “Странное дело, — подумал Игнат. — Такое ощущение, что Василий где-то видел Жабика”.
— Василий, расскажи нашим гостям, что ты знаешь о Егоре! — попросил Петр. Он тоже заметил странное поведение Василия, но не подал виду.
Василий испуганно посмотрел на него, потом откашлялся.
— Ну...
— Начни с самого начала! — подбодрил его Петр.
— Два года назад в нашем монастыре появился странный человек... — начал Василий.
Монастырь стоял в низине. Вокруг раскинулся светлый сосновый лес, совсем рядом виднелись пологие склоны гор. По ним шустрой змейкой петляла тропка.
Василий поднимался по тропке. Сосны остались далеко внизу, отсюда можно взглянуть на их гордые кроны. Василий любил забираться сюда, хоть и приходилось здорово попотеть, прежде чем поднимешься на такую высоту. Но это стоило того!
С горы открывался потрясающий вид на монастырь. Небольшое аккуратное здание с блестящими куполами и маленькой колоколенкой. Наша обитель! Василий вознес молитву Богу, с любовью глядя на место, ставшее ему домом.
“Здесь я прятался от мира, здесь я нашел успокоение. Здесь я приобрел наставника и духовного учителя — батюшку Петра. Здесь я встретился с Егором”.
Василий вздохнул, посмотрел на букетик полевых цветов, которые держал в руках. Целый год прошел, как странный человек ушел от мира. Долгий год, а между тем все было словно вчера...
— Стало быть, решил уйти! — задумчиво проговорил Петр.
Они стояли с Василием около груды камней, засыпавшей пещеру. Пещеру, в которой нашел успокоение странный человек по имени Егор. Лишь узенькое окошечко соединяло его с миром. Через него Василий передавал пещернику пищу. И вот уже неделю мисочка с едой стояла нетронутой.
— Что ж. Это было его желание. Его последнее желание. Нужно заложить камнем дыру и принести молитвы Господу за раба Божьего Егора.
Василий понял, что Петру известно больше, чем ему. Не зря настоятель сидел с Егором наедине не один час. Батюшка Петр сам заложил отверстие камнями, потом долго стоял, губы беззвучно шевелились. Василий переминался в сторонке, потом присоединил свою молитву к молитве настоятеля.
Затем батюшка Петр ушел. А Василий, сам не зная почему, остался. Происшедшее потрясло его до глубины души. Поступок этого странного человека так непохож был на виденное им до сих пор в этом грязном мире. Неужели еще есть чистые души, не желающие мириться с грязью и злом? Неужели есть люди, беспокоящиеся о своей душе, а не о бренной оболочке?
Василий почувствовал, как в душе что-то меняется. Жизнь в уединенном монастыре была трудна. Но стоило Василию представить себя в сырой, холодной пещере, замурованным, на одном хлебе и воде, как их житье в монастыре показалось сытым и привольным. Едва ли не мирским.
Он сорвал поблизости несколько лесных цветов, подошел к камням.
— Покойся с миром, странник! — прошептал он. — Пусть Господь возьмет твою душу! Да найдешь ты покой на небе в раю Господнем!
Василий осторожно положил цветы перед каменной стеной. Легкий ветерок шевелил яркие лепестки.
С тех пор он каждый день вместо прогулки совершал небольшое паломничество в горы к могиле пещерника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
Гости пришли почти сразу. Петр оглядел их, все трое заметно ожили, уже не такие усталые, да и пыль дорожную смыли с лиц. Игнат глядит вокруг заинтересованным взглядом, глаза прищурены, словно делает в голове пометки. Оксана глазеет на монахов, рот раскрыт в восторге. Явно попала в новый, неведомый доселе мир, где взрослые мужчины добровольно уходят от мирской суеты, чтобы...
Петр наткнулся взглядом на заинтересованные взгляды монахов. Неугомонный Еремей до неприличия пристально смотрел на Оксану. Когда та поймала его взгляд, улыбнулся и подмигнул.
— Гр-хм, гм... — громко откашлялся Петр. — Братие! Вознесем же обеденную молитву Господу нашему.
Братья тут же посерьезнели, сложили руки на груди, углубившись в молитву. Гости стушевались, стояли, переминаясь с ноги на ногу, не зная, что делать. Явно нерелигиозны.
После молитвы все сели, повар наполнил тарелки похлебкой. Петр с любопытством наблюдал за гостями — что скажут, увидев и попробовав их простой еды? Игнат ковырнул похлебку ложкой, попробовал осторожно. С лица не сходило выражение любопытства. Не иначе журналист — подумал Петр.
Жабик ел похлебку, словно не замечая вкуса. Он просто насыщался, его не волновали вкус и качество еды. Оксана осторожно зачерпнула ложку, проглотила. На лице отразилось чувство, будто худшие ее опасения не оправдались. Петр улыбнулся. Похоже, гости не из баловней, какие часто встречаются в городах. Даже если и привыкли к более изысканной еде, в чужой монастырь со своим уставом не ходят. Едят, аж за ушами трещит. Сразу видно, что давно скитаются. Интересно, что их привело сюда? Но сейчас не время для расспросов. Негоже расспрашивать за едой, вот закончится обед, тогда и вызнаем.
После трапезы он пригласил их в свою келью — настало время разговоров.
— Мы ищем одного человека, — начал Игнат. — Нам сказали, что он направился в ваши края.
— Что за человек? — спросил Петр.
— Его зовут Егор Светлов! — проговорил Игнат, пристально глядя на Петра.
Петр вздохнул. Сразу видно, что человек из большого города. Привык ко лжи повседневной, не доверяет, держит глаза открытыми. Петр помолчал, мозолистая ладонь погладила роскошную бороду. Чем дольше он думал, тем больше нервничали эти люди. Похоже, для них очень важно найти этого человека.
— Был здесь такой человек, — тихо ответил он. — Странная история случилась...
Петр умолк. Все трое пришельцев глядели на него. Даже этот маленький несуразный человечек оторвался от рассматривания пейзажа за окном, уставился на него выпуклыми глазами.
— Есть человек, который лучше меня знает, чем закончилась та история, — сказал Петр, поглаживая бороду. — Сейчас я позову его.
Он встал и вышел из кельи.
— Странно как-то, — проговорил Игнат. — Он знает Егора, но когда говорит о нем... Такое ощущение, что он говорит о покойнике!
— Не может такого быть! — воскликнула Оксана. — Ведь Егор — наша последняя надежда!
Больше они не разговаривали, каждый погрузился в свои думы. Их прервал скрип двери, вернулся Петр. За ним в келью робко шагнул послушник среднего возраста с рыжеватой бородой. Он был в рясе и в черной шапочке монаха.
— Здравствуйте! — проговорил он. Его печальные глаза обежали взглядом гостей, остановились на Жабике. На лице послушника проступило удивление. Он нахмурился, потер виски, словно пытался отогнать глупую мысль. Жабик как ни в чем не бывало отвернулся к окну.
— Знакомьтесь, это Василий, — сказал Петр.
Игнат с Оксаной кивнули, Жабик не отрывался от окна. “Странное дело, — подумал Игнат. — Такое ощущение, что Василий где-то видел Жабика”.
— Василий, расскажи нашим гостям, что ты знаешь о Егоре! — попросил Петр. Он тоже заметил странное поведение Василия, но не подал виду.
Василий испуганно посмотрел на него, потом откашлялся.
— Ну...
— Начни с самого начала! — подбодрил его Петр.
— Два года назад в нашем монастыре появился странный человек... — начал Василий.
Монастырь стоял в низине. Вокруг раскинулся светлый сосновый лес, совсем рядом виднелись пологие склоны гор. По ним шустрой змейкой петляла тропка.
Василий поднимался по тропке. Сосны остались далеко внизу, отсюда можно взглянуть на их гордые кроны. Василий любил забираться сюда, хоть и приходилось здорово попотеть, прежде чем поднимешься на такую высоту. Но это стоило того!
С горы открывался потрясающий вид на монастырь. Небольшое аккуратное здание с блестящими куполами и маленькой колоколенкой. Наша обитель! Василий вознес молитву Богу, с любовью глядя на место, ставшее ему домом.
“Здесь я прятался от мира, здесь я нашел успокоение. Здесь я приобрел наставника и духовного учителя — батюшку Петра. Здесь я встретился с Егором”.
Василий вздохнул, посмотрел на букетик полевых цветов, которые держал в руках. Целый год прошел, как странный человек ушел от мира. Долгий год, а между тем все было словно вчера...
— Стало быть, решил уйти! — задумчиво проговорил Петр.
Они стояли с Василием около груды камней, засыпавшей пещеру. Пещеру, в которой нашел успокоение странный человек по имени Егор. Лишь узенькое окошечко соединяло его с миром. Через него Василий передавал пещернику пищу. И вот уже неделю мисочка с едой стояла нетронутой.
— Что ж. Это было его желание. Его последнее желание. Нужно заложить камнем дыру и принести молитвы Господу за раба Божьего Егора.
Василий понял, что Петру известно больше, чем ему. Не зря настоятель сидел с Егором наедине не один час. Батюшка Петр сам заложил отверстие камнями, потом долго стоял, губы беззвучно шевелились. Василий переминался в сторонке, потом присоединил свою молитву к молитве настоятеля.
Затем батюшка Петр ушел. А Василий, сам не зная почему, остался. Происшедшее потрясло его до глубины души. Поступок этого странного человека так непохож был на виденное им до сих пор в этом грязном мире. Неужели еще есть чистые души, не желающие мириться с грязью и злом? Неужели есть люди, беспокоящиеся о своей душе, а не о бренной оболочке?
Василий почувствовал, как в душе что-то меняется. Жизнь в уединенном монастыре была трудна. Но стоило Василию представить себя в сырой, холодной пещере, замурованным, на одном хлебе и воде, как их житье в монастыре показалось сытым и привольным. Едва ли не мирским.
Он сорвал поблизости несколько лесных цветов, подошел к камням.
— Покойся с миром, странник! — прошептал он. — Пусть Господь возьмет твою душу! Да найдешь ты покой на небе в раю Господнем!
Василий осторожно положил цветы перед каменной стеной. Легкий ветерок шевелил яркие лепестки.
С тех пор он каждый день вместо прогулки совершал небольшое паломничество в горы к могиле пещерника.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120