Наверняка гудел турбинами так, что все в округе не могли говорить. Но они стояли вдесятером и ничего не заметили. Теперь фокус с дождем. Тучи разом исчезли, солнце светило как в знойной пустыне. Но асфальт сырой, да и ученики у него больше похожи на мокрых куриц.
— Спасибо, что встретили! — проговорил Властелин. — С вами я еще увижусь! Все, кроме Апостола, свободны!
И, больше не обращая на кучку мокрых людей никакого внимания, Властелин шагнул к зданию аэропорта. Апостол поспешил за ним. Позади чувствовал недоумение учеников. Вопросы так и витали в воздухе. “Зачем нас собрали, если все равно ничего не сказали?! Что за игры?!” Но у них хватило ума не озвучить вопросы вслух. Даже Гроб промолчал. Он просто стоял и пристально вглядывался в спину уходящего Властелина. Вглядывался прямо в туман. Апостол покачал головой. Боевой растет сектант, боевой.
Но думать о постороннем было некогда. Следовало все свои силы сосредоточить на общении с Властелином. Это его город. Он его готовил. И сейчас он должен будет доложить о готовности, о проделанной работе, обо всем! А самое главное — он доложит о пойманном феномене первого уровня опасности!
И Апостол поспешил вслед за удаляющимся Властелином. Следом за ними летел колючий взгляд Гроба.
Оксана пребывала в отвратительном расположении духа. Она сидела за компьютером на своем рабочем месте, на экране мерцало открытое окно “Photoshop”. Рядом с клавиатурой лежит стопка глянцевых журналов. Обычная рабочая обстановка. Только вот, что бы она ни начинала сегодня, все было не так, все валилось из рук. Компьютер не желал работать как положено, то и дело выдавал сообщения об ошибках. Оксана досадливо кусала губы, мысли по проекту шли глупые и затертые, отчего раздражение только росло. Казалось бы, всего-то нужно сделать иллюстрации для сайта туристической фирмы средней руки. Раньше подобные вещи щелкала как орешки. Сейчас не могла даже начать. Во всем виноват этот противный компьютер. Тормозит, как тысяча черепах, ползущих в горку, да еще на девятом месяце беременности. Или какой там у черепах месяц последний?
Оксана сжала губы и в сердцах ударила кулачком по клавиатуре. Та жалобно задребезжала, на экране выскочило окошечко сообщения. Оксана не глядя ткнула мышкой.
Окно “Photoshop” послушно исчезло. Оксана только теперь поняла, что закрыла, не сохранившись, программу с дневной работой.
Раздражение и злость прокатились едкой волной. От досады захотелось плакать. Вместо этого она вскочила и прошлась по малюсенькой каморке, которая была ее рабочим местом. Начальство фирмы специально рассадило своих работников по изолированным помещениям, чтобы те не тратили рабочее время в пустой болтовне.
— Просто сегодня не мой день! — сказала Оксана и досадливо покосилась на компьютер.
“Целый день работы коту под хвост! — подумала она. — Ну и ладно, не больно хотелось. Все равно сегодня толковых мыслей полный нуль, на экране получается одна серость. Даже хорошо, что все стерла. Завтра начну заново и совсем по-другому.
А ты думаешь, что завтра у тебя выйдет лучше? — тут же мысленно спросила она сама себя. Спросила и приуныла. — Не нужно врать самой себе: завтра я точно так же буду сидеть, уставившись в экран монитора, и ничегошеньки толком не сделаю. А почему? А потому, что сердце не на месте! Потому что душа болит!”
В глазах защипало, Оксана закусила губу. “Только не реветь! Что за глаза у меня такие? На самом мокром месте! Детство уже давно позади, а я реву по каждому пустяковому поводу!” — Нет! На сей раз повод не пустяковый! Жабик исчез, и в этом виноват не кто-нибудь, а Игнат. Игнат сделал нехорошее дело! Да, она по-прежнему его любит! Но... уже по-другому. Что-то изменилось, сломалось.
Оксана подошла к шкафчику, дернула дверцу. Та громко стукнулась о стену, обиженно дребезжа. Сегодня невозможно больше работать. Нужно идти домой. Она подхватила сумочку и вышла. Улица встретила ее повседневным шумом. Едут машины, тихо шелестят листвой деревья, бегут куда-то люди. Даже солнышко на небе сияет ярко и ласково. Все как всегда. Мир живет. И нет миру дела до того, что какая-то Оксана горюет по несуразному человечку по имени Жабик и по былой беззаботной любви.
“Я люблю Игната! — сказала она про себя. Губы ее превратились в тонкую упрямую линию, брови нахмурились. — Зачем я сейчас это сказала? Может быть, потому, что начинаю сомневаться в этом?”
Дальше думать было больно, и Оксана постаралась выкинуть все мысли из головы. Вообще все. Она шла по городу, глазела по сторонам и не думала. Изо всех сил старалась не думать.
Но не думать не получалось. Так уж устроен человеческий мозг, что без мыслей он не может провести ни мгновения. И порхали в ее маленькой головке обрывки мыслей, образов, картин. Вот пролетел улыбающийся Игнат, высокий и красивый. Таким она запомнила его, когда увидела в первый раз. Тогда она без памяти влюбилась в этого уверенного в себе, немного наглого, но такого доброго и ласкового человека.
С тех пор прошло много времени, и чем больше она его узнавала, тем больше он ей нравился. Временами он был невыносим, но эти моменты только усиливали ощущение сказки от всего остального.
Тут же образ Игната унесло из головы порывом ветра, а вместо него прямо перед глазами проплыла фотография Жабика. Маленький, даже ниже ее. Нескладный. Лысая голова под вязаной шапочкой. Выпуклые глазищи, тонкий, широкий рот. Эх, Жабик, Жабик, где же ты сейчас?
Оксана не заметила, как подошла к дому, в котором они жили вместе с Игнатом. Дому, где в один прекрасный день появился Жабик. Появился и стал членом семьи. Их с Игнатом семьи. Появился — и исчез.
Оксана задумчиво кусала нижнюю губу. Лоб ее хмурился, глаза блестели. “Я не должна бежать от проблем. Они никуда от этого не денутся, потому что бегать я буду по кругу”.
Она поднялась на второй этаж. За дверью тихо, не слышно шустрой скороговорки бабушки, не бубнит Иван. Оксана грустно вздохнула. Даже они не желают отвлечь меня от недобрых мыслей. Она открыла дверь и вошла внутрь. Квартира встретила ее полумраком и тишиной. Зловещей, ледяной тишиной.
Оксана остановилась у входа в их с Игнатом комнату. На мгновение показалось, что сейчас дверь откроется, а за ней... “Сюрприз! Ква-ква, Жабик вернулся!” — услышит она знакомый голос, увидит выпуклые глаза, светящиеся счастьем и обожанием.
Но комната встретила ее пустотой. Тоскливой пустотой, тянущей душу. Оксана вздохнула и закрыла за собой дверь. На пол упала сумочка, Оксана без сил опустилась на кровать.
Нет, Оксана, не будет у тебя работы и завтра. И послезавтра не будет! Ни работы, ни житья! Не на месте твое сердце, и не видать тебе покоя, пока не будет ясности с Жабиком. Не видать тебе покоя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Спасибо, что встретили! — проговорил Властелин. — С вами я еще увижусь! Все, кроме Апостола, свободны!
И, больше не обращая на кучку мокрых людей никакого внимания, Властелин шагнул к зданию аэропорта. Апостол поспешил за ним. Позади чувствовал недоумение учеников. Вопросы так и витали в воздухе. “Зачем нас собрали, если все равно ничего не сказали?! Что за игры?!” Но у них хватило ума не озвучить вопросы вслух. Даже Гроб промолчал. Он просто стоял и пристально вглядывался в спину уходящего Властелина. Вглядывался прямо в туман. Апостол покачал головой. Боевой растет сектант, боевой.
Но думать о постороннем было некогда. Следовало все свои силы сосредоточить на общении с Властелином. Это его город. Он его готовил. И сейчас он должен будет доложить о готовности, о проделанной работе, обо всем! А самое главное — он доложит о пойманном феномене первого уровня опасности!
И Апостол поспешил вслед за удаляющимся Властелином. Следом за ними летел колючий взгляд Гроба.
Оксана пребывала в отвратительном расположении духа. Она сидела за компьютером на своем рабочем месте, на экране мерцало открытое окно “Photoshop”. Рядом с клавиатурой лежит стопка глянцевых журналов. Обычная рабочая обстановка. Только вот, что бы она ни начинала сегодня, все было не так, все валилось из рук. Компьютер не желал работать как положено, то и дело выдавал сообщения об ошибках. Оксана досадливо кусала губы, мысли по проекту шли глупые и затертые, отчего раздражение только росло. Казалось бы, всего-то нужно сделать иллюстрации для сайта туристической фирмы средней руки. Раньше подобные вещи щелкала как орешки. Сейчас не могла даже начать. Во всем виноват этот противный компьютер. Тормозит, как тысяча черепах, ползущих в горку, да еще на девятом месяце беременности. Или какой там у черепах месяц последний?
Оксана сжала губы и в сердцах ударила кулачком по клавиатуре. Та жалобно задребезжала, на экране выскочило окошечко сообщения. Оксана не глядя ткнула мышкой.
Окно “Photoshop” послушно исчезло. Оксана только теперь поняла, что закрыла, не сохранившись, программу с дневной работой.
Раздражение и злость прокатились едкой волной. От досады захотелось плакать. Вместо этого она вскочила и прошлась по малюсенькой каморке, которая была ее рабочим местом. Начальство фирмы специально рассадило своих работников по изолированным помещениям, чтобы те не тратили рабочее время в пустой болтовне.
— Просто сегодня не мой день! — сказала Оксана и досадливо покосилась на компьютер.
“Целый день работы коту под хвост! — подумала она. — Ну и ладно, не больно хотелось. Все равно сегодня толковых мыслей полный нуль, на экране получается одна серость. Даже хорошо, что все стерла. Завтра начну заново и совсем по-другому.
А ты думаешь, что завтра у тебя выйдет лучше? — тут же мысленно спросила она сама себя. Спросила и приуныла. — Не нужно врать самой себе: завтра я точно так же буду сидеть, уставившись в экран монитора, и ничегошеньки толком не сделаю. А почему? А потому, что сердце не на месте! Потому что душа болит!”
В глазах защипало, Оксана закусила губу. “Только не реветь! Что за глаза у меня такие? На самом мокром месте! Детство уже давно позади, а я реву по каждому пустяковому поводу!” — Нет! На сей раз повод не пустяковый! Жабик исчез, и в этом виноват не кто-нибудь, а Игнат. Игнат сделал нехорошее дело! Да, она по-прежнему его любит! Но... уже по-другому. Что-то изменилось, сломалось.
Оксана подошла к шкафчику, дернула дверцу. Та громко стукнулась о стену, обиженно дребезжа. Сегодня невозможно больше работать. Нужно идти домой. Она подхватила сумочку и вышла. Улица встретила ее повседневным шумом. Едут машины, тихо шелестят листвой деревья, бегут куда-то люди. Даже солнышко на небе сияет ярко и ласково. Все как всегда. Мир живет. И нет миру дела до того, что какая-то Оксана горюет по несуразному человечку по имени Жабик и по былой беззаботной любви.
“Я люблю Игната! — сказала она про себя. Губы ее превратились в тонкую упрямую линию, брови нахмурились. — Зачем я сейчас это сказала? Может быть, потому, что начинаю сомневаться в этом?”
Дальше думать было больно, и Оксана постаралась выкинуть все мысли из головы. Вообще все. Она шла по городу, глазела по сторонам и не думала. Изо всех сил старалась не думать.
Но не думать не получалось. Так уж устроен человеческий мозг, что без мыслей он не может провести ни мгновения. И порхали в ее маленькой головке обрывки мыслей, образов, картин. Вот пролетел улыбающийся Игнат, высокий и красивый. Таким она запомнила его, когда увидела в первый раз. Тогда она без памяти влюбилась в этого уверенного в себе, немного наглого, но такого доброго и ласкового человека.
С тех пор прошло много времени, и чем больше она его узнавала, тем больше он ей нравился. Временами он был невыносим, но эти моменты только усиливали ощущение сказки от всего остального.
Тут же образ Игната унесло из головы порывом ветра, а вместо него прямо перед глазами проплыла фотография Жабика. Маленький, даже ниже ее. Нескладный. Лысая голова под вязаной шапочкой. Выпуклые глазищи, тонкий, широкий рот. Эх, Жабик, Жабик, где же ты сейчас?
Оксана не заметила, как подошла к дому, в котором они жили вместе с Игнатом. Дому, где в один прекрасный день появился Жабик. Появился и стал членом семьи. Их с Игнатом семьи. Появился — и исчез.
Оксана задумчиво кусала нижнюю губу. Лоб ее хмурился, глаза блестели. “Я не должна бежать от проблем. Они никуда от этого не денутся, потому что бегать я буду по кругу”.
Она поднялась на второй этаж. За дверью тихо, не слышно шустрой скороговорки бабушки, не бубнит Иван. Оксана грустно вздохнула. Даже они не желают отвлечь меня от недобрых мыслей. Она открыла дверь и вошла внутрь. Квартира встретила ее полумраком и тишиной. Зловещей, ледяной тишиной.
Оксана остановилась у входа в их с Игнатом комнату. На мгновение показалось, что сейчас дверь откроется, а за ней... “Сюрприз! Ква-ква, Жабик вернулся!” — услышит она знакомый голос, увидит выпуклые глаза, светящиеся счастьем и обожанием.
Но комната встретила ее пустотой. Тоскливой пустотой, тянущей душу. Оксана вздохнула и закрыла за собой дверь. На пол упала сумочка, Оксана без сил опустилась на кровать.
Нет, Оксана, не будет у тебя работы и завтра. И послезавтра не будет! Ни работы, ни житья! Не на месте твое сердце, и не видать тебе покоя, пока не будет ясности с Жабиком. Не видать тебе покоя!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120