Поэтому я говорю с полной откровенностью: кое-какие следы ведут в нашу фирму. Да, да, не удивляйтесь, в “Альбатрос”, точнее — в одну из лабораторий “Альбатроса”.
Только что на улице обнаружен труп всеми нами уважаемого доктора Зингера, которого похитили динамитеросы. Зингер — один из немногих, кто мог бы пролить свет на тайну энергана. Теперь остались только вы. Я задам вам несколько вопросов, и вы ответите мне искренне, раскроете передо мной свое сердце, ничего не утаивая. Договорились? Лгать и запираться бессмысленно. Индейцы усердно закивали.
— Пусть тот, кто работает у меня больше двенадцати лет, поднимет руку.
Таких оказалось трое. Мак-Харрис показал им фотографию из пластмассовой папки.
— Вы знаете этого человека?
Все трое ответили утвердительно: это Доминго, который когда-то был главным в лаборатории и утонул в Рио-Анчо.
— У него были друзья?
— Да. Самым близким другом был доктор Зингер, да будет земля ему пухом. Они никогда не разлучались, толковали про свою науку и пили вместе кофе. — А за пределами лаборатории? Были у него родные, жена, дети?
— Кажется, у него был сын, взрослый парень, очень красивый.
— Где он сейчас? — Наверно, учится где-то. Доминго говорил, что сделает из него знаменитого химика, который сумеет даже молоко сотворить из воздуха.
— И бензин из воды? — ввернул Мак-Харрис.
— Про такое мы от него не слышали, — в один голос ответили индейцы.
Мак-Харрис не настаивал.
— А теперь вопрос ко всем. Не замечали вы, чтобы по ночам или по воскресеньям, в праздники кто-либо входил в лабораторию, возился с химикатами или работал с приборами?
— Да, да, конечно! — прозвучал дружный ответ. — Мы частенько видели доктора Зингера. Он иногда ночи напролет проводил в лаборатории.
— Один?
— Один, сеньор. Один-одинешенек. Только просил варить ему кофе.
— А вам не случалось видеть, чтобы он выносил из лаборатории какие-нибудь бумаги?
— Да, сеньор. Он всегда уходил с набитым портфелем.
— Ну, спасибо! — сказал Мак-Харрис. — Вы славные ребята. Но так как сведения, которые вы сообщили, не должны пока выйти за пределы этих стен, да и для того, чтобы обезопасить вас от возможной мести со стороны динамитеросов, вам придется остаться в замке. Всего на несколько дней.
Командор позаботится, чтобы у вас ни в чем не было недостатка, в том числе и в воздухе.
Когда индейцы выходили из комнаты, в их глазах светилась робкая надежда.
— Итак, господа, мы продвинулись еще на один шаг. — Мак-Харрис был явно доволен собой. — Как, по-твоему, Санто, недурно я справляюсь с делом?
— Как заправский полицейский! — похвалил Командор, но в его голосе я уловил тень насмешки.
— Жаль, что Бруно Зингера больше нет с нами… Да пребудет с ним милосердие божье. Он унес с собой в могилу важную тайну. Но мы до нее доберемся. Вот что, Санто, пошли-ка своих людей к нему домой. Пусть проверят, не прячут ли динамитеросы чего-нибудь у него в подвале. И пусть доставят сюда любую бумажонку, тетрадку, папку, какую только обнаружат!
Командор тут же отдал необходимые распоряжения.
— А теперь, мой дорогой друг Искров, — обратился Мак-Харрис ко мне, — займемся, наконец, вами. Надеюсь, вы позволите мне называть вас своим другом. За эти несколько дней мы вместе пережили столько, что, можно сказать, навеки соединили наши судьбы — к счастью или к несчастью для обоих…
Отныне вы главная фигура в нашей борьбе против Маяпана. Если только он — главная фигура в лагере тех, кто угрожает нам энерганом.
На экране появился сигнал, предваряющий важные сообщения. А вот и первое: “Сегодня в полдень вспыхнула забастовка рабочих химической промышленности. Руководство профсоюза еще не сформулировало окончательно свое отношение к энергану. Часть лидеров категорически возражает против его использования, так как, по их мнению, это обрекло бы на безработицу не менее двух миллионов человек”. Новое сообщение: “Сегодня к полудню на биржах Нью-Йорка, Мюнхена, Амстердама, Брюсселя, Парижа, Токио, Рио-де-Жанейро, Милана и Буэнос-Айреса произошло новое, катастрофическое падение курса акций “Альбатроса”. Паника с каждым часом разрастается”. И еще одно: “Нефтяные компании стран Азии, Африки и Америки выражают свою солидарность с компанией “Альбатрос” в ее борьбе против так называемого энергана и готовы оказать президенту “Альбатроса” необходимую поддержку. В качестве первого шага они предоставляют “Альбатросу” краткосрочный заем в размере одного миллиарда долларов для пресечения попыток биржевых спекулянтов обесценить его акции”. Обожженная щека Мак-Харриса слегка дрогнула: — Полюбуйтесь-ка на этих деятелей, — презрительно бросил он.
— Видите, Искров, как напугал их ваш маленький жрец.
Между тем на телеэкране появлялись все новые строки. Они отражали психоз, охвативший не только Веспуччию, но и весь мир, и соединяли в себе одновременно растерянность, страх, неверие и надежду. Последним передали следующее обращение: “Федерация борцов за чистоту планеты обращается к создателям энергана с призывом предоставить в ее распоряжение патент на производство этого вещества или лицензию на его распространение. Федерация принимает на себя обязательство производить и распространять энерган исключительно в мирных целях, надеясь, что он будет способствовать очищению планеты от вредных веществ, которые угрожают жизни на Земле. Федерация готова уплатить создателям энергана символическую сумму в размере одного доллара, а в случае если они будут настаивать на уплате в рамках норм международной торговли, согласна объявить международную подписку, которая, по самым скромным подсчетам, даст сумму в 500 миллионов долларов. Федерация надеется на положительный ответ. По поручению федерации президент профессор Луис Моралес”.
Экран погас. Мак-Харрис с раздражением произнес: — Левые не теряют времени. Полмиллиарда долларов! Или один символический доллар! Как трогательно! Помяните мое слово, скоро подадут голос разные религиозные секты, дамские благотворительные общества, юные бойскауты… Надо отдать должное нашему сиятельному Князю — его идейка опередила всех этих краснобаев. Он прав: есть лишь два способа обезвредить энерган — завладеть им, купить или уничтожить. Мы его купим, однако не за пятьсот миллионов, а иначе… И посредником в этой сделке будете вы, Искров.
Хоть в глубине души я и ожидал чего-нибудь в этом роде, признаться, предложение отнюдь не пришлось мне по вкусу. Я понимал, что с каждым часом меня все сильнее затягивает клубок сложных взаимоотношений “бизнес — политика — полиция”, причем я становлюсь пешкой в этой игре, бессильный принять самостоятельное решение. Мой мозг уже не в состоянии был охватить весь ход событий последней недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Только что на улице обнаружен труп всеми нами уважаемого доктора Зингера, которого похитили динамитеросы. Зингер — один из немногих, кто мог бы пролить свет на тайну энергана. Теперь остались только вы. Я задам вам несколько вопросов, и вы ответите мне искренне, раскроете передо мной свое сердце, ничего не утаивая. Договорились? Лгать и запираться бессмысленно. Индейцы усердно закивали.
— Пусть тот, кто работает у меня больше двенадцати лет, поднимет руку.
Таких оказалось трое. Мак-Харрис показал им фотографию из пластмассовой папки.
— Вы знаете этого человека?
Все трое ответили утвердительно: это Доминго, который когда-то был главным в лаборатории и утонул в Рио-Анчо.
— У него были друзья?
— Да. Самым близким другом был доктор Зингер, да будет земля ему пухом. Они никогда не разлучались, толковали про свою науку и пили вместе кофе. — А за пределами лаборатории? Были у него родные, жена, дети?
— Кажется, у него был сын, взрослый парень, очень красивый.
— Где он сейчас? — Наверно, учится где-то. Доминго говорил, что сделает из него знаменитого химика, который сумеет даже молоко сотворить из воздуха.
— И бензин из воды? — ввернул Мак-Харрис.
— Про такое мы от него не слышали, — в один голос ответили индейцы.
Мак-Харрис не настаивал.
— А теперь вопрос ко всем. Не замечали вы, чтобы по ночам или по воскресеньям, в праздники кто-либо входил в лабораторию, возился с химикатами или работал с приборами?
— Да, да, конечно! — прозвучал дружный ответ. — Мы частенько видели доктора Зингера. Он иногда ночи напролет проводил в лаборатории.
— Один?
— Один, сеньор. Один-одинешенек. Только просил варить ему кофе.
— А вам не случалось видеть, чтобы он выносил из лаборатории какие-нибудь бумаги?
— Да, сеньор. Он всегда уходил с набитым портфелем.
— Ну, спасибо! — сказал Мак-Харрис. — Вы славные ребята. Но так как сведения, которые вы сообщили, не должны пока выйти за пределы этих стен, да и для того, чтобы обезопасить вас от возможной мести со стороны динамитеросов, вам придется остаться в замке. Всего на несколько дней.
Командор позаботится, чтобы у вас ни в чем не было недостатка, в том числе и в воздухе.
Когда индейцы выходили из комнаты, в их глазах светилась робкая надежда.
— Итак, господа, мы продвинулись еще на один шаг. — Мак-Харрис был явно доволен собой. — Как, по-твоему, Санто, недурно я справляюсь с делом?
— Как заправский полицейский! — похвалил Командор, но в его голосе я уловил тень насмешки.
— Жаль, что Бруно Зингера больше нет с нами… Да пребудет с ним милосердие божье. Он унес с собой в могилу важную тайну. Но мы до нее доберемся. Вот что, Санто, пошли-ка своих людей к нему домой. Пусть проверят, не прячут ли динамитеросы чего-нибудь у него в подвале. И пусть доставят сюда любую бумажонку, тетрадку, папку, какую только обнаружат!
Командор тут же отдал необходимые распоряжения.
— А теперь, мой дорогой друг Искров, — обратился Мак-Харрис ко мне, — займемся, наконец, вами. Надеюсь, вы позволите мне называть вас своим другом. За эти несколько дней мы вместе пережили столько, что, можно сказать, навеки соединили наши судьбы — к счастью или к несчастью для обоих…
Отныне вы главная фигура в нашей борьбе против Маяпана. Если только он — главная фигура в лагере тех, кто угрожает нам энерганом.
На экране появился сигнал, предваряющий важные сообщения. А вот и первое: “Сегодня в полдень вспыхнула забастовка рабочих химической промышленности. Руководство профсоюза еще не сформулировало окончательно свое отношение к энергану. Часть лидеров категорически возражает против его использования, так как, по их мнению, это обрекло бы на безработицу не менее двух миллионов человек”. Новое сообщение: “Сегодня к полудню на биржах Нью-Йорка, Мюнхена, Амстердама, Брюсселя, Парижа, Токио, Рио-де-Жанейро, Милана и Буэнос-Айреса произошло новое, катастрофическое падение курса акций “Альбатроса”. Паника с каждым часом разрастается”. И еще одно: “Нефтяные компании стран Азии, Африки и Америки выражают свою солидарность с компанией “Альбатрос” в ее борьбе против так называемого энергана и готовы оказать президенту “Альбатроса” необходимую поддержку. В качестве первого шага они предоставляют “Альбатросу” краткосрочный заем в размере одного миллиарда долларов для пресечения попыток биржевых спекулянтов обесценить его акции”. Обожженная щека Мак-Харриса слегка дрогнула: — Полюбуйтесь-ка на этих деятелей, — презрительно бросил он.
— Видите, Искров, как напугал их ваш маленький жрец.
Между тем на телеэкране появлялись все новые строки. Они отражали психоз, охвативший не только Веспуччию, но и весь мир, и соединяли в себе одновременно растерянность, страх, неверие и надежду. Последним передали следующее обращение: “Федерация борцов за чистоту планеты обращается к создателям энергана с призывом предоставить в ее распоряжение патент на производство этого вещества или лицензию на его распространение. Федерация принимает на себя обязательство производить и распространять энерган исключительно в мирных целях, надеясь, что он будет способствовать очищению планеты от вредных веществ, которые угрожают жизни на Земле. Федерация готова уплатить создателям энергана символическую сумму в размере одного доллара, а в случае если они будут настаивать на уплате в рамках норм международной торговли, согласна объявить международную подписку, которая, по самым скромным подсчетам, даст сумму в 500 миллионов долларов. Федерация надеется на положительный ответ. По поручению федерации президент профессор Луис Моралес”.
Экран погас. Мак-Харрис с раздражением произнес: — Левые не теряют времени. Полмиллиарда долларов! Или один символический доллар! Как трогательно! Помяните мое слово, скоро подадут голос разные религиозные секты, дамские благотворительные общества, юные бойскауты… Надо отдать должное нашему сиятельному Князю — его идейка опередила всех этих краснобаев. Он прав: есть лишь два способа обезвредить энерган — завладеть им, купить или уничтожить. Мы его купим, однако не за пятьсот миллионов, а иначе… И посредником в этой сделке будете вы, Искров.
Хоть в глубине души я и ожидал чего-нибудь в этом роде, признаться, предложение отнюдь не пришлось мне по вкусу. Я понимал, что с каждым часом меня все сильнее затягивает клубок сложных взаимоотношений “бизнес — политика — полиция”, причем я становлюсь пешкой в этой игре, бессильный принять самостоятельное решение. Мой мозг уже не в состоянии был охватить весь ход событий последней недели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82