К счастью, дверь в комнату Фарадей оказалась незапертой. Девушка лежала в постели и, закрыв руками лицо, сотрясалась от рыданий.
— Фарадей, — тихо позвала Эмбет, сев на стул у изголовья кровати.
Девушка отняла руки от заплаканного лица.
— Извини меня, Эмбет, — сказала она дрожащим от волнения голосом. — Я не предполагала…
— Да ничего страшного, Фарадей. Не кори себя. Мы сами с Аксисом виноваты: не заперли дверь.
Фарадей тяжко вздохнула.
— А вы давно… — она замолчала, не сумев подобрать слов для вопроса.
— Около трех лет. Мы с Аксисом долгое время были просто друзьями, а потом вышло так, что стали любовниками, но мы друг в друга не влюблены. Ты понимаешь меня?
Фарадей кивнула, вытерев рукой слезы.
— Полагаю, что да, но у меня нет никакого опыта.
— Для начала запомни правило: не входить ночью в чужую спальню, даже если считаешь, что там нет постороннего.
Фарадей улыбнулась.
— Меня этому не учили.
— Тебе еще многое надо познать, дорогая, — ответила Эмбет, похлопав Фарадей по руке. — А о чем ты хотела спросить меня?
— Можно я сначала спрошу о другом? — Эмбет кивнула. — Скажи, у замужних женщин тоже бывают любовники?
Эмбет задумалась. Надо проявить осторожность. Замужние женщины изменяют мужьям не реже, чем мужья женам, но стоит ли разочаровывать Фарадей в супружеской жизни?
— Замужние женщины обычно верны мужьям, любовники — удел вдов, — наконец ответила Эмбет, надеясь, что Артор простит ей ложь во спасение.
— Значит, когда Ганелон был жив, Аксис не был твоим любовником?
Эмбет покачала головой.
— Нет, это случилось позже. Супружеский долг превыше всего. Когда я выйду замуж повторно, у меня не будет любовников, — на этот раз Эмбет сочла, что не покривила душой.
Фарадей согласно кивнула.
— Я хотела спросить тебя, — сказала она, — что ты ощущала перед замужеством.
— Тебя одолевают сомнения?
— Я не знаю…
— Конечно, одолевают. В этом нет ничего удивительного: впереди новая, незнакомая жизнь. Но, Фарадей, твои родители уже подписали брачный контракт, да и ты дала слово стать женой Борнхелда по доброй воле в присутствии свидетелей, пред всевидящим оком Артора. У тебя нет путей к отступлению.
— Я знаю, Эмбет. Но вдруг мы не будем счастливы.
— Фарадей, когда ты выйдешь замуж, у тебя появится много новых обязанностей: заботиться о муже, вести хозяйство, воспитывать детей. Если придет любовь, хорошо. Но в любом случае ты должна уважать мужа, беречь его честь. Ты станешь герцогиней Ихтарской, а впоследствии, может, и королевой. У тебя появятся обязательства не только перед семьей, но и перед многими другими людьми. Ты говоришь о счастье? — Эмбет пожала плечами. — Счастье — не главное. Главное, чтобы супруги уважали друг друга и выполняли свои обязанности. Так что забудь о романтических бреднях и думай о супружеском долге.
— Я поняла, Эмбет, — тоскливо ответила Фарадей. — А скажи, ты была счастлива с Ганелоном?
Глаза Эмбет слегка затуманились.
— Ганелон был заботливым мужем, уважал меня. Выходя замуж, я не была в него влюблена и полагала, что в браке буду несчастлива. Но с годами я не только привыкла к мужу, но и полюбила его. У нас родились три сына. Ганелон погиб на охоте: его растерзал кабан, — Эмбет не рассказала, что сама чуть не умерла с горя, когда слуга — весь в крови — принес страшную весть.
Фарадей задумалась. Похожий случай. Возможно, и она не только привыкнет к мужу, но и полюбит его. Надо только набраться терпения и стать верной заботливой женой.
— Спасибо, Эмбет. Я довольна, что поговорила с тобой.
— Артор вознаграждает тех, кто верен своему долгу, — сказала Эмбет. — А теперь спи, завтра рано вставать.
Когда Эмбет вернулась к себе, Аксиса в спальне не было. Она приуныла. После того, как в памяти всплыли счастливые дни замужества, ей не хотелось оставаться одной. Если бы Фарадей была помолвлена с человеком, похожим на Ганелона, за нее можно было бы не тревожиться. Но Борнхелд не чета Ганелону.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
У леса Безмолвной Женщины
Переход из Тэара до леса Безмолвной Женщины занял пять дней. Наступил месяц Обнаженных Деревьев, и погода резко ухудшилась. Небо заволокло свинцовыми облаками, и все пять дней путешествия всадники мокли под нудным моросящим дождем, что не могло не сказаться на настроении женщин, теперь угрюмых и молчаливых. Впрочем, Мерлион отыскала себе отдушину, принявшись снова честить в душе графа Айсенда, отправившего ее с дочерью в Арсен в сопровождении жестокосердных топороносцев. Фарадей ругать было некого, и она просто думала о своем, печально взирая на окружавшую путешественников равнину, поросшую чахлой травой и низкорослым кустарником. Иногда к дамам подъезжал Тимозел, пытаясь развеселить их анекдотическими историями, но все его усилия вызывали лишь натянутые улыбки.
Дождь прекратился лишь к вечеру пятого дня перехода, когда под все еще мрачным небом на линии горизонта показалась темная полоса леса Безмолвной Женщины.
— Вряд ли Артор доволен, что этот лес остался в целости и сохранности, — сказал Велиар, поравнявшись с Аксисом.
Аксис кивнул. Он лишь однажды бывал в этих краях, да и то объехал лес стороной, предпочтя сделать крюк, чтобы добраться до цели.
— Мы разобьем лагерь в пятистах пейсах от леса, — ответил Аксис. — Если остановиться ближе, без кошмарных снов ночью не обойтись. В лес войдем утром.
— Всеми силами? — спросил Велиар, с тревогой глядя на видневшуюся вдали чащобу.
Боевой Топор улыбнулся.
— Чтобы выполнить поручение Брата-Наставника, достаточно четверых. Я сам возглавлю четверку. Со мной отправятся Гилберт, Тимозел и кто-нибудь из командиров когорт. Пожалуй, Арн. Ты останешься в лагере за меня.
— Как прикажешь, — ответил Велиар, облегченно вздохнув.
С того места, где топороносцы разбили лагерь, лес выглядел еще более мрачным и неприступным. Впереди была сплошная стена высоких сучковатых деревьев с переплетенными ветками и, казалось, в лесу стоит кромешная темнота. Из леса доносились странные звуки: треск, хруст и даже невнятный шепот, как будто деревья шушукались, осуждая появление незваных пришельцев. Топороносцы старались не смотреть в сторону леса и, разбив лагерь, в ожидании ужина молча приводили в порядок свое нехитрое снаряжение.
Таинственный лес внушал тревогу и Фарадей. Заметив, что Аксис и Гилберт смотрят в сторону леса и о чем-то беседуют, она рискнула вмешаться в их разговор и, подойдя к ним, сказала дрожащим голосом:
— Ничего страшнее в жизни не видела. По-моему, в этой чащобе могут жить одни демоны.
Успокоить девушку взялся Гилберт.
— Лес Безмолвной Женщины под присмотром религиозного братства. Беспокоиться не о чем: Артор с нами.
— Всегда и везде, — машинально продолжила Фарадей и посмотрела на Аксиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Фарадей, — тихо позвала Эмбет, сев на стул у изголовья кровати.
Девушка отняла руки от заплаканного лица.
— Извини меня, Эмбет, — сказала она дрожащим от волнения голосом. — Я не предполагала…
— Да ничего страшного, Фарадей. Не кори себя. Мы сами с Аксисом виноваты: не заперли дверь.
Фарадей тяжко вздохнула.
— А вы давно… — она замолчала, не сумев подобрать слов для вопроса.
— Около трех лет. Мы с Аксисом долгое время были просто друзьями, а потом вышло так, что стали любовниками, но мы друг в друга не влюблены. Ты понимаешь меня?
Фарадей кивнула, вытерев рукой слезы.
— Полагаю, что да, но у меня нет никакого опыта.
— Для начала запомни правило: не входить ночью в чужую спальню, даже если считаешь, что там нет постороннего.
Фарадей улыбнулась.
— Меня этому не учили.
— Тебе еще многое надо познать, дорогая, — ответила Эмбет, похлопав Фарадей по руке. — А о чем ты хотела спросить меня?
— Можно я сначала спрошу о другом? — Эмбет кивнула. — Скажи, у замужних женщин тоже бывают любовники?
Эмбет задумалась. Надо проявить осторожность. Замужние женщины изменяют мужьям не реже, чем мужья женам, но стоит ли разочаровывать Фарадей в супружеской жизни?
— Замужние женщины обычно верны мужьям, любовники — удел вдов, — наконец ответила Эмбет, надеясь, что Артор простит ей ложь во спасение.
— Значит, когда Ганелон был жив, Аксис не был твоим любовником?
Эмбет покачала головой.
— Нет, это случилось позже. Супружеский долг превыше всего. Когда я выйду замуж повторно, у меня не будет любовников, — на этот раз Эмбет сочла, что не покривила душой.
Фарадей согласно кивнула.
— Я хотела спросить тебя, — сказала она, — что ты ощущала перед замужеством.
— Тебя одолевают сомнения?
— Я не знаю…
— Конечно, одолевают. В этом нет ничего удивительного: впереди новая, незнакомая жизнь. Но, Фарадей, твои родители уже подписали брачный контракт, да и ты дала слово стать женой Борнхелда по доброй воле в присутствии свидетелей, пред всевидящим оком Артора. У тебя нет путей к отступлению.
— Я знаю, Эмбет. Но вдруг мы не будем счастливы.
— Фарадей, когда ты выйдешь замуж, у тебя появится много новых обязанностей: заботиться о муже, вести хозяйство, воспитывать детей. Если придет любовь, хорошо. Но в любом случае ты должна уважать мужа, беречь его честь. Ты станешь герцогиней Ихтарской, а впоследствии, может, и королевой. У тебя появятся обязательства не только перед семьей, но и перед многими другими людьми. Ты говоришь о счастье? — Эмбет пожала плечами. — Счастье — не главное. Главное, чтобы супруги уважали друг друга и выполняли свои обязанности. Так что забудь о романтических бреднях и думай о супружеском долге.
— Я поняла, Эмбет, — тоскливо ответила Фарадей. — А скажи, ты была счастлива с Ганелоном?
Глаза Эмбет слегка затуманились.
— Ганелон был заботливым мужем, уважал меня. Выходя замуж, я не была в него влюблена и полагала, что в браке буду несчастлива. Но с годами я не только привыкла к мужу, но и полюбила его. У нас родились три сына. Ганелон погиб на охоте: его растерзал кабан, — Эмбет не рассказала, что сама чуть не умерла с горя, когда слуга — весь в крови — принес страшную весть.
Фарадей задумалась. Похожий случай. Возможно, и она не только привыкнет к мужу, но и полюбит его. Надо только набраться терпения и стать верной заботливой женой.
— Спасибо, Эмбет. Я довольна, что поговорила с тобой.
— Артор вознаграждает тех, кто верен своему долгу, — сказала Эмбет. — А теперь спи, завтра рано вставать.
Когда Эмбет вернулась к себе, Аксиса в спальне не было. Она приуныла. После того, как в памяти всплыли счастливые дни замужества, ей не хотелось оставаться одной. Если бы Фарадей была помолвлена с человеком, похожим на Ганелона, за нее можно было бы не тревожиться. Но Борнхелд не чета Ганелону.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
У леса Безмолвной Женщины
Переход из Тэара до леса Безмолвной Женщины занял пять дней. Наступил месяц Обнаженных Деревьев, и погода резко ухудшилась. Небо заволокло свинцовыми облаками, и все пять дней путешествия всадники мокли под нудным моросящим дождем, что не могло не сказаться на настроении женщин, теперь угрюмых и молчаливых. Впрочем, Мерлион отыскала себе отдушину, принявшись снова честить в душе графа Айсенда, отправившего ее с дочерью в Арсен в сопровождении жестокосердных топороносцев. Фарадей ругать было некого, и она просто думала о своем, печально взирая на окружавшую путешественников равнину, поросшую чахлой травой и низкорослым кустарником. Иногда к дамам подъезжал Тимозел, пытаясь развеселить их анекдотическими историями, но все его усилия вызывали лишь натянутые улыбки.
Дождь прекратился лишь к вечеру пятого дня перехода, когда под все еще мрачным небом на линии горизонта показалась темная полоса леса Безмолвной Женщины.
— Вряд ли Артор доволен, что этот лес остался в целости и сохранности, — сказал Велиар, поравнявшись с Аксисом.
Аксис кивнул. Он лишь однажды бывал в этих краях, да и то объехал лес стороной, предпочтя сделать крюк, чтобы добраться до цели.
— Мы разобьем лагерь в пятистах пейсах от леса, — ответил Аксис. — Если остановиться ближе, без кошмарных снов ночью не обойтись. В лес войдем утром.
— Всеми силами? — спросил Велиар, с тревогой глядя на видневшуюся вдали чащобу.
Боевой Топор улыбнулся.
— Чтобы выполнить поручение Брата-Наставника, достаточно четверых. Я сам возглавлю четверку. Со мной отправятся Гилберт, Тимозел и кто-нибудь из командиров когорт. Пожалуй, Арн. Ты останешься в лагере за меня.
— Как прикажешь, — ответил Велиар, облегченно вздохнув.
С того места, где топороносцы разбили лагерь, лес выглядел еще более мрачным и неприступным. Впереди была сплошная стена высоких сучковатых деревьев с переплетенными ветками и, казалось, в лесу стоит кромешная темнота. Из леса доносились странные звуки: треск, хруст и даже невнятный шепот, как будто деревья шушукались, осуждая появление незваных пришельцев. Топороносцы старались не смотреть в сторону леса и, разбив лагерь, в ожидании ужина молча приводили в порядок свое нехитрое снаряжение.
Таинственный лес внушал тревогу и Фарадей. Заметив, что Аксис и Гилберт смотрят в сторону леса и о чем-то беседуют, она рискнула вмешаться в их разговор и, подойдя к ним, сказала дрожащим голосом:
— Ничего страшнее в жизни не видела. По-моему, в этой чащобе могут жить одни демоны.
Успокоить девушку взялся Гилберт.
— Лес Безмолвной Женщины под присмотром религиозного братства. Беспокоиться не о чем: Артор с нами.
— Всегда и везде, — машинально продолжила Фарадей и посмотрела на Аксиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109