И вот уже их клинки засверкали в свете луны. Посохи мирканов крушили черепа зверей. Ривен услышал голос Байклина.
— Отходим к барже, их слишком много!. — Двое подняли Мадру и понесли ее, пока остальные, отступая, отбивали наскоки взбешенных гриффешей. Одолеть их было невозможно. Их становилось все больше и больше — тварей, визжащих от злобы, боли и ярости.
Они выбрались, наконец, из зарослей, и Ривен увидел, что открытое пространство, отделявшее кустарник от воды, так и кишит отвратительными хвостатыми, покрытыми серой шерстью зверями с горящими холодным огнем глазами. Точно вши, расползлись они по всему лагерю. Сражение теперь шло у самой баржи: несколько человек пытались столкнуть ее с отмели, пока остальные сдерживали натиск тварей, стоя по колено в воде. Лунный свет разбивался серебристыми брызгами о поднятую ими пену. У носа баржи плавали трупы, некоторых уже медленно относило вниз по течению. И среди них были не только гриффеши.
Круша все на своем пути, отряд Ривена прорубал себе дорогу к реке. Но звери так разъярились, что и не думали защищаться: они бросались прямо на мечи, тесня людей своей массой, пытаясь сбить их с ног. Внезапно рядом с Ривеном образовалось пустое пространство. Кто-то — в пылу схватки Ривен не увидел, кто, — вскрикнул вдруг и упал. Больше он не поднялся.
Поднимая ногами брызги, они побежали по отмели к барже, медленно отходившей от берега. Длинные шесты погружались в темную воду, пытаясь удержать ее на месте. Теперь вода доходила им до пояса. Приходилось барахтаться едва ли не на плаву. Ривен приподнял голову Мадры и поддерживал ее над водой. Некоторые гриффеши бросились в воду за ними. Глаза Ривену залила кровь и вода, и он почти ничего не видел. Но вот борт баржи приблизился, и Ривен приподнял Мадру из воды. Чьи-то руки подхватили ее, а сам он вцепился в борт. У него уже не было сил забраться на палубу самому.
Острые зубы вонзились ему в ногу и рывком утащили под воду. Ривен задохнулся. Вода залилась ему в уши. Зубы зверя впились еще глубже. Его руки наткнулись на покрытое шерстью тело. Когтистые лапы остервенело терзали его. Ривен извернулся и пальцами обеих рук ткнул зверю в глаза. Грудь ожгло красным пламенем боли, но он услышал отвратительный захлебывающийся визг. Клыки зверя отпустили его, и он, вырвавшись на поверхность, принялся жадно хватать ртом воздух. Кто-то схватил его за воротник и потащил вверх. Ривен пытался освободиться, но сил уже не осталось. Его вытащили из воды на палубу. Он лежал, заходясь хриплым кашлем; над ним склонилось лицо Айсы — непроницаемое, как всегда.
Финнан выкрикивал приказания. Двое матросов шестами отводили баржу на середину реки, а все остальные мечами крушили тварей, пытавшихся вскарабкаться на борт. Ривен потерял свой меч в воде, но, схватив один из шестов с острым концом, принялся орудовать им как пикой. Гриффешей было много. Они выскакивали из воды, лезли на палубу с проворством крыс и набрасывались на людей. Словно сбитый жук, баржа медленно поплыла вниз по течению, в то время как ее экипаж вел на палубе смертный бой. Люди валились с ног под тяжестью рвущих их тварей. Тот, кто падал за борт, находил свою смерть в водоворотах пенящейся воды. Ривену удалось вытащить нож из руки мертвого матроса. Он встал между Айсой и Дармидом, которые отчаянно сражались, чтобы не дать наседавшим на них тварям добраться до Мадры, лежащей без движения на палубе. Посох миркана перебивал кости, дробил черепа и отбрасывал остервеневших гриффешей в реку, вертясь с такой быстротой, что его невозможно было разглядеть. Меч Дармида тоже сбирал свою кровавую жатву. Ривен наносил удары ножом, но ножа в этой битве было явно недостаточно. Он отступил назад и бросил, взгляд на Мадру. Ее изодранное платье пропиталось кровью, глаза были закрыты.
Дармид упал с разорванным горлом, погребенный под телом вцепившегося в него гриффеша. Ривен с размаху вонзил свой нож за ухо твари, и та застыла без движения. Он поднял меч Дармида и встретил следующего гриффеша отчаянным ударом, выпустив ему кишки. Теперь тварей стало поменьше, баржу вынесло на середину реки, и течение уносило ее вместе с плывущими следом гриффешами. Положение защищавшихся теперь было уже не таким безнадежным. Они медленно продвигались по палубе, тесня гриффешей, пока те не стали бросаться на стены будки, пытаясь забраться на крышу. На крыше Байклин с Финнаном прикончили последнего гриффеша. С громким всплеском его тело упало в воду, и река поглотила его. Сражение закончилось.
На палубе, в кормовой будке и в трюме валялись груды тел. Вся баржа была залита кровью. Раненые тихо стонали, покалеченный гриффеш, пронзительно визжа, корчился, пока один из матросов не добил его и не столкнул в воду. Ривен склонился над Мадрой, не зная, что делать. Беспомощно он посмотрел на Айсу. Лицо миркана исказилось от душевной боли.
Перешагивая через тела, к ним подошел Ратаган в изодранной в клочья одежде.
— Она жива?
Ривен кивнул, не в состоянии ничего говорить. Он снял свою залитую кровью рубашку и завернул в нее девушку, убрав волосы с ее лица.
Судно внезапно обо что-то ударилось и накренилось. Со стороны кормы и левого борта донесся скрежет. Потом все стихло. Они подошли к борту и увидели, что баржу занесло на отмель у островка посреди реки. Течение здесь было быстрым, и засели они крепко.
— Я потерял половину команды, — сообщил Финнан. Отсветы костра мерцали на его суровом лице. Все с тем же каменным выражением лица он поднял прутик и переломил его. — Я даже не знаю, хватит ли теперь мне людей, чтобы поднять баржу вверх по течению.
— Мы поможем, — сказал Байклин, — хотя наши люди тоже пострадали. Мы потеряли троих — Дармида, Римира и Тагана. Девушка серьезно ранена. Итого получается шесть, плюс твои восемь. Должно хватить.
— Потеряна большая часть снаряжения. И все ваши лошади тоже, — продолжал Финнан, как будто не слыша его. — Я вот только никак не пойму, с чего было им нападать на нас в таком количестве и с такой яростью. Даже вода их не остановила. С чего бы это?
Байклин пожал плечами, незаметно бросив взгляд на Ривена. Тот сидел рядом с Мадрой, лежавшей на жалких остатках того, что когда-то было пледом. Раны ей перевязали кусками разорванного на полосы плаща. По другую сторону от нее с озабоченным видом сидел Ратаган. Мадра пришла в себя, но говорить не могла из-за глубокой раны на горле. Она молча улыбнулась Ривену. Для него ее улыбка была мучительна, как прощение предательства. Он молча сжал ее руку. Он не мог сейчас говорить. Ни с нею, ни с кем-то другим. Ощущение было такое, словно ему дали в руки лопату, чтобы он вырыл себе могилу. Так, наверное, и было.
— Далеко еще до Талскера? — спросил Финнана Байклин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120
— Отходим к барже, их слишком много!. — Двое подняли Мадру и понесли ее, пока остальные, отступая, отбивали наскоки взбешенных гриффешей. Одолеть их было невозможно. Их становилось все больше и больше — тварей, визжащих от злобы, боли и ярости.
Они выбрались, наконец, из зарослей, и Ривен увидел, что открытое пространство, отделявшее кустарник от воды, так и кишит отвратительными хвостатыми, покрытыми серой шерстью зверями с горящими холодным огнем глазами. Точно вши, расползлись они по всему лагерю. Сражение теперь шло у самой баржи: несколько человек пытались столкнуть ее с отмели, пока остальные сдерживали натиск тварей, стоя по колено в воде. Лунный свет разбивался серебристыми брызгами о поднятую ими пену. У носа баржи плавали трупы, некоторых уже медленно относило вниз по течению. И среди них были не только гриффеши.
Круша все на своем пути, отряд Ривена прорубал себе дорогу к реке. Но звери так разъярились, что и не думали защищаться: они бросались прямо на мечи, тесня людей своей массой, пытаясь сбить их с ног. Внезапно рядом с Ривеном образовалось пустое пространство. Кто-то — в пылу схватки Ривен не увидел, кто, — вскрикнул вдруг и упал. Больше он не поднялся.
Поднимая ногами брызги, они побежали по отмели к барже, медленно отходившей от берега. Длинные шесты погружались в темную воду, пытаясь удержать ее на месте. Теперь вода доходила им до пояса. Приходилось барахтаться едва ли не на плаву. Ривен приподнял голову Мадры и поддерживал ее над водой. Некоторые гриффеши бросились в воду за ними. Глаза Ривену залила кровь и вода, и он почти ничего не видел. Но вот борт баржи приблизился, и Ривен приподнял Мадру из воды. Чьи-то руки подхватили ее, а сам он вцепился в борт. У него уже не было сил забраться на палубу самому.
Острые зубы вонзились ему в ногу и рывком утащили под воду. Ривен задохнулся. Вода залилась ему в уши. Зубы зверя впились еще глубже. Его руки наткнулись на покрытое шерстью тело. Когтистые лапы остервенело терзали его. Ривен извернулся и пальцами обеих рук ткнул зверю в глаза. Грудь ожгло красным пламенем боли, но он услышал отвратительный захлебывающийся визг. Клыки зверя отпустили его, и он, вырвавшись на поверхность, принялся жадно хватать ртом воздух. Кто-то схватил его за воротник и потащил вверх. Ривен пытался освободиться, но сил уже не осталось. Его вытащили из воды на палубу. Он лежал, заходясь хриплым кашлем; над ним склонилось лицо Айсы — непроницаемое, как всегда.
Финнан выкрикивал приказания. Двое матросов шестами отводили баржу на середину реки, а все остальные мечами крушили тварей, пытавшихся вскарабкаться на борт. Ривен потерял свой меч в воде, но, схватив один из шестов с острым концом, принялся орудовать им как пикой. Гриффешей было много. Они выскакивали из воды, лезли на палубу с проворством крыс и набрасывались на людей. Словно сбитый жук, баржа медленно поплыла вниз по течению, в то время как ее экипаж вел на палубе смертный бой. Люди валились с ног под тяжестью рвущих их тварей. Тот, кто падал за борт, находил свою смерть в водоворотах пенящейся воды. Ривену удалось вытащить нож из руки мертвого матроса. Он встал между Айсой и Дармидом, которые отчаянно сражались, чтобы не дать наседавшим на них тварям добраться до Мадры, лежащей без движения на палубе. Посох миркана перебивал кости, дробил черепа и отбрасывал остервеневших гриффешей в реку, вертясь с такой быстротой, что его невозможно было разглядеть. Меч Дармида тоже сбирал свою кровавую жатву. Ривен наносил удары ножом, но ножа в этой битве было явно недостаточно. Он отступил назад и бросил, взгляд на Мадру. Ее изодранное платье пропиталось кровью, глаза были закрыты.
Дармид упал с разорванным горлом, погребенный под телом вцепившегося в него гриффеша. Ривен с размаху вонзил свой нож за ухо твари, и та застыла без движения. Он поднял меч Дармида и встретил следующего гриффеша отчаянным ударом, выпустив ему кишки. Теперь тварей стало поменьше, баржу вынесло на середину реки, и течение уносило ее вместе с плывущими следом гриффешами. Положение защищавшихся теперь было уже не таким безнадежным. Они медленно продвигались по палубе, тесня гриффешей, пока те не стали бросаться на стены будки, пытаясь забраться на крышу. На крыше Байклин с Финнаном прикончили последнего гриффеша. С громким всплеском его тело упало в воду, и река поглотила его. Сражение закончилось.
На палубе, в кормовой будке и в трюме валялись груды тел. Вся баржа была залита кровью. Раненые тихо стонали, покалеченный гриффеш, пронзительно визжа, корчился, пока один из матросов не добил его и не столкнул в воду. Ривен склонился над Мадрой, не зная, что делать. Беспомощно он посмотрел на Айсу. Лицо миркана исказилось от душевной боли.
Перешагивая через тела, к ним подошел Ратаган в изодранной в клочья одежде.
— Она жива?
Ривен кивнул, не в состоянии ничего говорить. Он снял свою залитую кровью рубашку и завернул в нее девушку, убрав волосы с ее лица.
Судно внезапно обо что-то ударилось и накренилось. Со стороны кормы и левого борта донесся скрежет. Потом все стихло. Они подошли к борту и увидели, что баржу занесло на отмель у островка посреди реки. Течение здесь было быстрым, и засели они крепко.
— Я потерял половину команды, — сообщил Финнан. Отсветы костра мерцали на его суровом лице. Все с тем же каменным выражением лица он поднял прутик и переломил его. — Я даже не знаю, хватит ли теперь мне людей, чтобы поднять баржу вверх по течению.
— Мы поможем, — сказал Байклин, — хотя наши люди тоже пострадали. Мы потеряли троих — Дармида, Римира и Тагана. Девушка серьезно ранена. Итого получается шесть, плюс твои восемь. Должно хватить.
— Потеряна большая часть снаряжения. И все ваши лошади тоже, — продолжал Финнан, как будто не слыша его. — Я вот только никак не пойму, с чего было им нападать на нас в таком количестве и с такой яростью. Даже вода их не остановила. С чего бы это?
Байклин пожал плечами, незаметно бросив взгляд на Ривена. Тот сидел рядом с Мадрой, лежавшей на жалких остатках того, что когда-то было пледом. Раны ей перевязали кусками разорванного на полосы плаща. По другую сторону от нее с озабоченным видом сидел Ратаган. Мадра пришла в себя, но говорить не могла из-за глубокой раны на горле. Она молча улыбнулась Ривену. Для него ее улыбка была мучительна, как прощение предательства. Он молча сжал ее руку. Он не мог сейчас говорить. Ни с нею, ни с кем-то другим. Ощущение было такое, словно ему дали в руки лопату, чтобы он вырыл себе могилу. Так, наверное, и было.
— Далеко еще до Талскера? — спросил Финнана Байклин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120