Крал потянулся к топору. Он понимал, что огни и крики тоже принадлежат далекому прошлому, что все это не больше, чем ночной кошмар, поймавший его в ловушку из-за прикосновения к старой стене, и что только магия в его крови позволяет ему проживать эту древнюю трагедию, как нечто настоящее и реальное. И все же, во сне или наяву, он убьет этого карлика.
Карлик смотрел на него, улыбаясь.
— Ну, кто же ты, храбрый воин? — осклабившись, спросил он, и черный шар бешено завертелся в воздухе перед уродливым лицом.
Кровавый огонь рвался с его поверхности, и в отблесках дьявольского огня Крал увидел еще одну картину, смутную и призрачную, и уже совсем не похожую на сон. В каком-то страшном подвале висел на цепях прикованный к стене человек, и тело его содрогалось от пожиравшего внутренности пламени.
И каким-то образом Крал вдруг понял, что это — действительно не часть древнего кошмара. Все происходило сегодня, сейчас! И карлик был не призраком прошлого, а не менее реальным существом, чем он сам, воин и горец. И Крал со стоном узнал человека в цепях.
— Мерик! — выдохнул он, замахиваясь топором.
Это движение, казалось, удивило карлика, и какая-то нерешительность промелькнула в тусклых выпученных глазах.
— Откуда ты...
Но тут все исчезло, и Крал обнаружил, что лежит, опершись спиной о старую каменную стену, над ним склонился Толчук, который упорно пытается поднять его с пола, а рядом нервно переминается с ноги на ногу Могвид, не отрывая глаз от горла горца.
Раздался голос Ротскилдера:
— Что, ему тоже плохо, как остальным вашим товарищам? — В голосе дворецкого звучал страх.
Крал откашлялся, оттолкнул руки огра и поднял ладонь к пылавшему лбу.
— Нет. Я просто поскользнулся и ударился немного головой.
В глазах дворецкого мелькнуло недоверие, но он спокойно отвернулся.
— Осталось совсем немного.
Могвид тоже не менее подозрительно посмотрел на горца и поспешил за Ротскилдером, но Толчук остался рядом, явно опасаясь нового приступа головокружения.
— Что случилось? — прошептал он столь тихо, насколько это может сделать огр.
Крал в задумчивости посмотрел на стену и ничего не сказал. Они прошли мимо кованых ворот, стоявших, вероятно, в самом центре этой заброшенной части замка, и лишь тогда Крал шепнул Толчуку:
— Мерик тут, за этой дверью.
Толчук в остолбенении остановился.
— И что же делать?
— Когда придет время, мы разнесем это место на клочки, — прорычал Крал.
— Но что там, внизу? — почти с детским любопытством продолжал расспросы огр.
Крал сделал рукой неопределенный жест.
— Кое-кто почернее дьяволов.
В дверь осторожно постучали, и близнецы оторвали головы от подушек. Потом раздался нежный голос дворецкого Ротскилдера, который не имел права переступать порога, но имел возможность громко сообщать хозяевам все необходимое.
— Как вы приказали, господа, я привел ваших гостей в Музыкальный зал.
Майкоф быстро посмотрел на брата.
— Как обычно, дорогой брат, ты оказался прав. Они не покинули город. — Он оправил на себе зеленые шелковые одежды. — Но жаль, что нам самим придется пачкаться о такую неприятную работу.
Райман молча переместил медальон с родовым крестом на сердце и ласково погладил двух переплетенных животных.
— Это наш долг. Дом Кьюрадоумов всегда вынужден был заниматься не очень чистыми делами, чтобы город мог расти и процветать. Вот и сейчас мы просто получим то, что принадлежит нам по праву.
— И добьемся чистой охоты, — поддакнул Майкоф, не скрывая похоти в голосе. Приближались сумерки, и ночной ритуал уже начинал брать над ним власть.
— Да, — гордо подтвердил Райман, распрямляя плечи. — Все должно оставаться во Владении.
Майкоф ужасно любил, когда брат говорил вот так выспренно и благородно. Он тоже тронул герб на груди.
— Во владении дома Кьюрадоумов.
— Итак, за кровь нашего народа! — провозгласил Райман древний девиз их семьи.
Во рту у Майкофа пересохло, его охватила сладостная дрожь. Вся кровь Шадоубрука — их наследство! Как смел этот карлик требовать у них честно загнанную добычу?!
— За кровь нашего народа! — повторил он и надменно заломил бровь.
— Успокойся, Майкоф, — одернул его брат. — Не позволяй ярости управлять тобой. Лучшие планы рождаются в холодных сердцах.
Майкоф вздохнул и вынужден был признать, что брат снова прав. Он принял непринужденную позу.
— Все готово?
— Разумеется. — Райман медленно направился к двери.
Майкоф последовал за старшим братом, любуясь тем, какими величественными складками падают одежды с его плеч, и как великолепно смотрятся на зеленом шелке распущенные седые волосы.
Райман открыл дверь и увидел склонившегося в поклоне Ротскилдера.
— Господин, — тихо произнес он, ожидая дальнейших указаний.
— Веди нас, — потребовал Райман, почти не разжимая губ.
Майкоф знал, что брат, как и он сам, брезгует разговаривать со слугами. Драгоценные голоса предназначены лишь для разговоров между собой, а уж если приходится повелевать, то надо делать это как можно тише, не давая слугам насладиться голосами хозяев.
Ротскилдер, разумеется, тоже все это знал, и потому даже не пытался вступить по дороге в какой-либо разговор. Но неподалеку от Музыкально зала он все-таки не выдержал и нервно предупредил:
— Я поставил охрану, и все выходы закрыты, как вы и приказывали.
Братья шли плечом к плечу, и Райман лишь мельком взглянул на Майкофа, что означало: «Ну, что я говорил? Все в порядке».
Майкоф чуть опустил подбородок в знак одобрения, но на всякий случай все же уточнил:
— Нам не придется волноваться?
Этот напряженный голос едва не испугал дворецкого, но он заставил себя не обернуться и только подобострастно прошептал:
— Все, как вы распорядились, частная аудиенция. Вам ничто не помешает.
Близнецы двигались, как одетые в шелк призраки, шлепанцы неслышно ступали шаг в шаг, и благородный шелк со свистом рассекал воздух.
Они молчали, но каждый знал, о чем думает другой. За последним поворотом коридора глаза их на миг встретились, и братья одновременно коснулись рукоятей отравленных кинжалов, спрятанных в широких отворотах рукавов.
Дом Кьюрадоумов умел защищать то, что принадлежало ему по праву.
Лорд Торврен скорчился на грязном полу кельи. Талисман, тоже наполовину ушедший в грязь, валялся у ног. Его полированная поверхность больше не сверкала огнем. После внезапного вторжения горца с топором в область владений шара, Торврен оказался неспособен продолжать поддерживать в нем кровавый огонь. Кем был этот великан? Вероятно, тем самым элементалом, который сумел ускользнуть прошлой ночью. Но с помощью каких богов ему удалось сегодня прорваться во владения шара? Шар был связан только с Торвреном, и никто, кроме него, не мог попасть в его сокровенные глубины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139