Поблагодарив девушку, он прошел через двор замка, миновал полуразрушенную арку и вышел на южную сторону, где жаркое солнце нещадно палило слабые растения Брины. Тут царила тишина, и Бьяджио сразу услышал стук входящей в землю лопаты. Он пошел на звук и вскоре увидел принцессу: стоя на коленях, она энергично вскапывала землю. Вокруг беспорядочно росли полуживые розовые кусты, тянувшиеся к покосившимся опорам. Вид у Брины был разгоряченный и недовольный. Она не замечала Бьяджио, пока его тень не закрыла ей солнце.
— О! — удивленно воскликнула она, оборачиваясь и проводя по лбу грязной рукой. — Здравствуйте.
— Добрый день, — отозвался Бьяджио. — Я вам не помешал?
— Нет. Ну... вообще-то, да. Боюсь, что у меня дел по горло. Я пытаюсь подготовить розы к лету. Вы случайно не умеете обращаться с цветами?
— Не слишком, — признался Бьяджио. Он провел рукой по хилому растению, стараясь не уколоться о шипы. — Думаю, моей помощи вам в любом случае не хватило бы.
— Вы правы. Раньше за розами ухаживал мой отец. Они были его любимицами. Но работы они требуют много. И когда он умер, все как-то заглохло. Я с ними плохо справляюсь.
— Я уверен, что у вас и без них было много забот.
— Их и сейчас много. — Брина посмотрела на Бьяджио с подозрением. — У вас опять молчаливое настроение? Вы становитесь необычайно тихим, когда у вас что-то на уме.
— Правда?
— Перестаньте. Бьяджио тихо засмеялся.
— Вы правы. Я о многом думал. Вот почему мне необходимо с вами поговорить.
Брина положила лопату:
— Мне не нравится, как вы это сказали. Что-то случилось?
Внезапно Бьяджио растерялся, не зная, что ей ответить. Ее глаза были устремлены на него, и в них читалась тревога, которой он никак не ожидал увидеть.
— Я уезжаю, — прямо сказал он. — Завтра утром.
— Уезжаете? Куда?
— Мне пора, Брина. Я слишком надолго здесь задержался и боюсь, что отчасти зря. Но не совсем зря.
— Государь император, это неожиданно. — Брина встала и стряхнула грязь с коленей. — Мой брат знает, что вы уезжаете?
— Нет, но я намерен ему об этом сказать. Мне просто хотелось сначала сказать вам.
— Но почему? Вы же говорили, что останетесь — по крайней мере, до первого дня лета.
— Простите меня, леди Брина, но я ошибался. Я считал, что смогу убедить вашего брата помочь мне. К несчастью, я заблуждался, ваш брат — человек упрямый. Но я больше не намерен тратить на него время. Утром я отправляюсь в Железные горы.
— В Железные горы? О нет, милорд, это слишком опасно! Вам нельзя ехать туда одному!
— Я должен, — ответил Бьяджио. — Скоро там появится Ричиус Вэнтран со своей трийской армией. Я должен его там встретить. — В его голосе зазвучали гневные нотки. — Поскольку здесь мне все равно делать нечего, я отправляюсь в путь.
— Во-первых, — заявила Брина, — вы не можете точно знать, что Вэнтран придет в Арамур, и вам уж точно не известно, приведет ли он с собой трийцев. А во-вторых, если вы отправитесь в горы, то можете погибнуть. В Железных горах прячутся борцы за свободу Арамура. Если они вас поймают, то вырвут у вас сердце.
Бьяджио скрестил руки на груди.
— Я могу о себе позаботиться. Не забывайте: я Рошанн и не боюсь какого-то неумытого сброда.
— Да неужели? А надо бы бояться. И как вы попадете в горы? Если не садиться на корабль, то единственный путь в Железные горы лежит через Талистан.
— Мне это известно, — ответил Бьяджио. — Попасть гуда будет непросто, но я изворотлив. И в Высокогорье еще остались Рошанны. Возможно, кто-нибудь из них мне поможет. Как бы то ни было, я доберусь до гор и буду там, когда появится Вэнтран.
Брина бросила на него хмурый взгляд.
— Вы на меня сердитесь, — заключила она. — И не отрицайте, потому что я вижу, когда вы лжете. Но у вас нет оснований, на меня сердиться.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — солгал Бьяджио.
— Отлично понимаете! — возразила Брина. — Вы хотели, чтобы я убедила брата помочь вам, и теперь сердитесь из-за того, что я этого не сделала. Разве не так?
— Возможно.
— Это так! Но вы не умеете слушать других, милорд. Я уже десять раз вам все объясняла. Мой брат не присоединится к вашей войне, потому что он в нее не верит. И я тоже не верю.
— Да неужели? Ну, так быстро поверите, как только талистанские войска хлынут в Высокогорье. Я повторяю еще раз, леди Брина: ваш брат глупец, что не желает меня слушать.
— Он не глупец! — возразила Брина.
— Глупец. И вы не умнее его.
Он гневно повернулся, чтобы уйти. Брина пробормотала проклятие. Бьяджио ощутил резкую боль в спине.
— Черт возьми! — крикнул он и, стремительно обернувшись, пронзил ее взглядом. Брошенный ею камень лежал у его ног. — Как вы посмели ударить меня!
Лицо Брины было полно ярости.
— В следующий раз мне следует ударить вас по голове: может, получится вбить в вас хоть немного здравого смысла!
— Только посмейте поднять еще один камень — и я вас придушу!
— Давайте! — вызывающе бросила Брина. — Ведь вы именно так привыкли обращаться с людьми, Бьяджио? Убивать неугодных?
— Думайте, что говорите!
— Зачем вы сюда явились? — гневно вопросила Брина. — Хотели заставить меня почувствовать себя виноватой в том, что я вам не помогла? Или чтобы сказать, что вы уезжаете?
— Я действительно уезжаю, — ощетинился Бьяджио. — И пришел я только объявить это вам — из вежливости. Которой вы явно не заслуживаете.
— Ну и прекрасно! Уезжайте, — сказала Брина. — Отправляйтесь искать Вэнтрана и его трийцев. Отправляйтесь осуществлять свои больные фантазии.
— Это не фантазии. Трийцы...
— Неужели вы действительно думаете, будто Ричиус Вэнтран станет вам помогать? Неужели вы действительно рассчитываете на помощь трийцев? Боже небесный, если вы действительно так думаете, то вы и, правда, не в своем уме!
Это оскорбление заставило Бьяджио сжаться.
— Не смейте называть меня безумным! — приказал он. — Никогда, слышите?
— Но вы же безумец, неужели вы не понимаете? Как вы можете рассчитывать на успех подобного плана? Ричиус Вэнтран не станет вам помогать. Никаких трийцев не будет, милорд. Они с места не сдвинутся. — Брина посмотрела на него с жалостью. — Простите меня, государь император, но вы нездоровы. Таким фантазиям может предаваться только безумец.
— Вы действительно так думаете? Что я безумен? Молодая женщина решительно кивнула.
— Да.
Бьяджио это признание ранило в самое сердце. Он закрыл глаза, испытывая острую ненависть к себе. Внезапно он понял, что улыбки Брины были ложью. Она считала его безумцем — как и весь этот проклятый мир.
— Я глупец! — прошептал он. — Мне казалось, вы заметили во мне перемену. Я считал, что вы мне верите. Я не безумен, леди Брина. Я освободился от снадобья и всех результатов его воздействия. И я имел наивность считать, что вы приложили руку к моему выздоровлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
— О! — удивленно воскликнула она, оборачиваясь и проводя по лбу грязной рукой. — Здравствуйте.
— Добрый день, — отозвался Бьяджио. — Я вам не помешал?
— Нет. Ну... вообще-то, да. Боюсь, что у меня дел по горло. Я пытаюсь подготовить розы к лету. Вы случайно не умеете обращаться с цветами?
— Не слишком, — признался Бьяджио. Он провел рукой по хилому растению, стараясь не уколоться о шипы. — Думаю, моей помощи вам в любом случае не хватило бы.
— Вы правы. Раньше за розами ухаживал мой отец. Они были его любимицами. Но работы они требуют много. И когда он умер, все как-то заглохло. Я с ними плохо справляюсь.
— Я уверен, что у вас и без них было много забот.
— Их и сейчас много. — Брина посмотрела на Бьяджио с подозрением. — У вас опять молчаливое настроение? Вы становитесь необычайно тихим, когда у вас что-то на уме.
— Правда?
— Перестаньте. Бьяджио тихо засмеялся.
— Вы правы. Я о многом думал. Вот почему мне необходимо с вами поговорить.
Брина положила лопату:
— Мне не нравится, как вы это сказали. Что-то случилось?
Внезапно Бьяджио растерялся, не зная, что ей ответить. Ее глаза были устремлены на него, и в них читалась тревога, которой он никак не ожидал увидеть.
— Я уезжаю, — прямо сказал он. — Завтра утром.
— Уезжаете? Куда?
— Мне пора, Брина. Я слишком надолго здесь задержался и боюсь, что отчасти зря. Но не совсем зря.
— Государь император, это неожиданно. — Брина встала и стряхнула грязь с коленей. — Мой брат знает, что вы уезжаете?
— Нет, но я намерен ему об этом сказать. Мне просто хотелось сначала сказать вам.
— Но почему? Вы же говорили, что останетесь — по крайней мере, до первого дня лета.
— Простите меня, леди Брина, но я ошибался. Я считал, что смогу убедить вашего брата помочь мне. К несчастью, я заблуждался, ваш брат — человек упрямый. Но я больше не намерен тратить на него время. Утром я отправляюсь в Железные горы.
— В Железные горы? О нет, милорд, это слишком опасно! Вам нельзя ехать туда одному!
— Я должен, — ответил Бьяджио. — Скоро там появится Ричиус Вэнтран со своей трийской армией. Я должен его там встретить. — В его голосе зазвучали гневные нотки. — Поскольку здесь мне все равно делать нечего, я отправляюсь в путь.
— Во-первых, — заявила Брина, — вы не можете точно знать, что Вэнтран придет в Арамур, и вам уж точно не известно, приведет ли он с собой трийцев. А во-вторых, если вы отправитесь в горы, то можете погибнуть. В Железных горах прячутся борцы за свободу Арамура. Если они вас поймают, то вырвут у вас сердце.
Бьяджио скрестил руки на груди.
— Я могу о себе позаботиться. Не забывайте: я Рошанн и не боюсь какого-то неумытого сброда.
— Да неужели? А надо бы бояться. И как вы попадете в горы? Если не садиться на корабль, то единственный путь в Железные горы лежит через Талистан.
— Мне это известно, — ответил Бьяджио. — Попасть гуда будет непросто, но я изворотлив. И в Высокогорье еще остались Рошанны. Возможно, кто-нибудь из них мне поможет. Как бы то ни было, я доберусь до гор и буду там, когда появится Вэнтран.
Брина бросила на него хмурый взгляд.
— Вы на меня сердитесь, — заключила она. — И не отрицайте, потому что я вижу, когда вы лжете. Но у вас нет оснований, на меня сердиться.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — солгал Бьяджио.
— Отлично понимаете! — возразила Брина. — Вы хотели, чтобы я убедила брата помочь вам, и теперь сердитесь из-за того, что я этого не сделала. Разве не так?
— Возможно.
— Это так! Но вы не умеете слушать других, милорд. Я уже десять раз вам все объясняла. Мой брат не присоединится к вашей войне, потому что он в нее не верит. И я тоже не верю.
— Да неужели? Ну, так быстро поверите, как только талистанские войска хлынут в Высокогорье. Я повторяю еще раз, леди Брина: ваш брат глупец, что не желает меня слушать.
— Он не глупец! — возразила Брина.
— Глупец. И вы не умнее его.
Он гневно повернулся, чтобы уйти. Брина пробормотала проклятие. Бьяджио ощутил резкую боль в спине.
— Черт возьми! — крикнул он и, стремительно обернувшись, пронзил ее взглядом. Брошенный ею камень лежал у его ног. — Как вы посмели ударить меня!
Лицо Брины было полно ярости.
— В следующий раз мне следует ударить вас по голове: может, получится вбить в вас хоть немного здравого смысла!
— Только посмейте поднять еще один камень — и я вас придушу!
— Давайте! — вызывающе бросила Брина. — Ведь вы именно так привыкли обращаться с людьми, Бьяджио? Убивать неугодных?
— Думайте, что говорите!
— Зачем вы сюда явились? — гневно вопросила Брина. — Хотели заставить меня почувствовать себя виноватой в том, что я вам не помогла? Или чтобы сказать, что вы уезжаете?
— Я действительно уезжаю, — ощетинился Бьяджио. — И пришел я только объявить это вам — из вежливости. Которой вы явно не заслуживаете.
— Ну и прекрасно! Уезжайте, — сказала Брина. — Отправляйтесь искать Вэнтрана и его трийцев. Отправляйтесь осуществлять свои больные фантазии.
— Это не фантазии. Трийцы...
— Неужели вы действительно думаете, будто Ричиус Вэнтран станет вам помогать? Неужели вы действительно рассчитываете на помощь трийцев? Боже небесный, если вы действительно так думаете, то вы и, правда, не в своем уме!
Это оскорбление заставило Бьяджио сжаться.
— Не смейте называть меня безумным! — приказал он. — Никогда, слышите?
— Но вы же безумец, неужели вы не понимаете? Как вы можете рассчитывать на успех подобного плана? Ричиус Вэнтран не станет вам помогать. Никаких трийцев не будет, милорд. Они с места не сдвинутся. — Брина посмотрела на него с жалостью. — Простите меня, государь император, но вы нездоровы. Таким фантазиям может предаваться только безумец.
— Вы действительно так думаете? Что я безумен? Молодая женщина решительно кивнула.
— Да.
Бьяджио это признание ранило в самое сердце. Он закрыл глаза, испытывая острую ненависть к себе. Внезапно он понял, что улыбки Брины были ложью. Она считала его безумцем — как и весь этот проклятый мир.
— Я глупец! — прошептал он. — Мне казалось, вы заметили во мне перемену. Я считал, что вы мне верите. Я не безумен, леди Брина. Я освободился от снадобья и всех результатов его воздействия. И я имел наивность считать, что вы приложили руку к моему выздоровлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196