— Вот и все, малышка. Сегодня тебе больше не нужно сидеть в погребе!
— Что случилось, Ричиус? — спросила Дьяна. — Я слышала только громкий удар. Они выстрелили из своего орудия?
— Выстрелили. — Ричиус махнул рукой себе за спину, где приземлился первый и единственный снаряд, прорывший во дворе глубокую канаву. — Всего один раз. А потом требюшет развалился.
Шани восторженно взвизгнула. Ричиус поставил ее на землю и взял за руку. Он повел ее и Дьяну туда, где лежал огромный валун. Вокруг него уже толпились любопытные.
— Орудие разорвало от напряжения, — попытался объяснить Ричиус. — Все дело в нагрузке и противовесах. Если их рассчитать неправильно, то...
— Но почему он отступил? — продолжала спрашивать Дьяна. — Я не понимаю.
— Его сын, Кринион, — ответил Ричиус. — Когда орудие разорвало, его, похоже, ранило. Мы видели, как Пракстин-Тар его нес. А остальные воины не стали сражаться без своего предводителя.
— Понимаю, — прошептала Дьяна, мрачнея. — Значит, они вернутся.
— Ну, теперь ты говоришь точь-в-точь как Люсилер!
— Они вернутся, Ричиус, — настаивала Дьяна. — Мы по-прежнему в опасности.
— На сегодня мы в безопасности. А о большем и просить нельзя.
Однако слова Дьяны заставили его крепче сжать пальчики Шани. Пракстин-Тар вернется. И когда он вернется, его сердце будет переполнено жаждой мести.
17
В тот вечер, после того как раненые получили помощь, а незначительные повреждения, причиненные Фалиндару, были отремонтированы, Ричиус отправился на поиски Люсилера. Он уже поужинал с Дьяной и Шани, и когда жена уложила девочку спать, Ричиус почувствовал какое-то беспокойство. Все еще возбужденный после утренней победы, он хотел обсудить дальнейшую стратегию. Теперь, когда требюшет развалился, а Кринион ранен, Пракстин-Тару придется придумывать новый способ захвата цитадели. И Ричиус подозревал, что новая попытка не заставит себя ждать.
Заглянув в обеденный зал и пройдя по наружной стене, Ричиус предположил, что Люсилер уединился — либо в своих покоях, либо в кабинете на первом этаже. Поскольку кабинет находился ближе, он сначала отправился туда — и обнаружил там Люсилера. Тот сидел, откинувшись на спинку кресла и уткнувшись в одну из книг, которых в кабинете было немало. Дверь комнаты была слегка приотворена. Ричиус заглянул внутрь. Он уже было, решил, что Люсилер его не заметил, но тут триец заговорил:
— Я тебя слышу.
Ричиус открыл дверь шире.
— Чуткий слух.
— На самом деле я тебя ждал.
Лицо Люсилера по-прежнему было спрятано за книгой.
— Вот как? — Ричиус вошел в комнату, тихо закрыв за собой дверь. — Я поел с Дьяной и Шани. Ты меня искал?
— Нет. — Люсилер, наконец, опустил книгу. — Я просто подумал, что ты захочешь прийти поговорить.
Ричиус заметил, что глаза у друга покраснели. На столе стояла полупустая бутылка токки — обжигающего трийского напитка, который Ричиус так и не сумел полюбить. Рядом с бутылкой стояла чашечка.
— Люсилер, ты пьян? Триец улыбнулся.
— Может, чуть-чуть. — Он положил книгу на стол. — Ты предсказуем, как солнце, Ричиус. Каждый раз после боя с Пракстин-Таром тебе хочется все обсудить.
— По крайней мере, я не напиваюсь после каждого боя. Что с тобой, Люсилер?
Люсилер не ответил и по-прежнему не смотрел на Ричиуса. Он положил ноги на стол, не замечая, что царапает каблуками дорогое дерево. Когда-то эта крошечная комнатка принадлежала Тарну. Это был кабинет предводителя дролов, место, где он мог запереться один и погрузиться в один из многочисленных текстов из своего собрания. Пыльные манускрипты по-прежнему покрывали все стены, они плотно теснились в шкафах и неровными стопками громоздились на полу. Люсилер не следил за порядком в кабинете. Рядом с чашкой и бутылкой на столе лежали кипы бумаг, стояли пересохшие чернильницы, валялись непрочитанные письма в пожелтевших конвертах и безделушки, которые в течение последних двух лет ему дарили благодарные крестьяне Таттерака. Население Таттерака Люсилера любит. Так почему же он сам себя ненавидит?
— Я выходил на сторожевые башни и восточную стену, — сообщил Ричиус, надеясь пробудить интерес Люсилера. — Похоже, везде тихо. Никаких проблем.
— Хорошо. Ричиус нахмурился.
— А ты сам проверять не собираешься? Или ты так и будешь здесь сидеть, и жалеть себя?
Оскорбление не задело Люсилера. Он рассеянно заправил за ухо выбившуюся прядь волос и кивком указал на книгу, которую положил на стол.
— Знаешь, что это? — спросил он.
— Понятия не имею, — ответил Ричиус.
Он взял книгу и заглянул в нее. Похоже, какой-то дневник. Листая страницы, он вдруг понял, что эти записи делал Тарн, и положил книгу на стол. Хотя он довольно свободно изъяснялся по трийски, но читать на этом языке так и не научился. Тем не менее, у него не было сомнений относительно того, кто писал этот дневник.
— Его вел Тарн, — подтвердил Люсилер его предположение. — Я его читал. — Выражение его лица стало кислым. — Надеялся узнать что-то полезное.
— И узнал?
— Давай я тебе кое-что зачитаю, — предложил Люсилер. Взяв дневник, он начал перелистывать страницы. Найдя нужный отрывок, он откашлялся.
— "Мы все еще не добрались до Чандаккара, — начал он, — и страх перед ним бесконечен. Жарко, и мне кажется, будто я умираю. И здесь опасно. Ночами я их слышу. У нас нет союзников, и я никогда еще не чувствовал себя таким одиноким. Часто я занимаю себя мыслями о Дьяне, и мне хочется, чтобы она была здесь и меня утешала. Она хорошая женщина, и я по ней скучаю".
Услышав эти давние слова, Ричиус ощетинился. Ему неприятно было напоминание о том, что Дьяна уже была замужем — даже за таким достойным человеком, как Тарн.
— И что? — резко спросил он. — Что ты хотел мне продемонстрировать?
— Послушай дальше, — предложил Люсилер и перелистнул несколько записей. — «Фалиндар стал мне дорог, а я до этой минуты даже не замечал этого. Я не ожидал, что когда-нибудь так привяжусь к чему-то неодушевленному, но теперь это мой дом, и я должен его защищать. Я не могу допустить, чтобы он достался нарцам или был испорчен войной. Пока я дышу, я буду за него сражаться».
Люсилер медленно закрыл книгу и отодвинул ее от себя, чуть было, не столкнув со стола. Его взгляд, наконец, обратился на Ричиуса. Наступило ужасное молчание, ясно показывавшее, насколько ему худо. Ричиус взял со стола бутылку токки, изо всех сил стараясь улыбаться.
— Ты не потеряешь Фалиндар, — мягко сказал он. — Если ты из-за этого тревожишься, то перестань.
— Дом, — прошептал Люсилер. Он обвел взглядом комнату. — Перед тем как стать хозяином Фалиндара, Тарн был заключенным в его подземелье. И все же он считал его своим домом. Я провел здесь почти всю мою жизнь, Ричиус. Для меня он настоящий дом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196