— Если вы хотите перекусить, я бы вам туда идти не советовал.
Значит, визит в трущобы отменяется. Впрочем, неудивительно, что Джей назвал кабак дрянным, — как еще можно окрестить заведение, в котором наверняка толкутся новоиспеченные маги да стихоплеты. Настроение начало стремительно портиться.
— Благодарю, — я кивнула Юрту и вышла прочь, не найдя и на улице долгожданного облегчения. Всюду пахло людьми.
Солнце поднималось над Беаром, и украшения храмов начинали сиять всеми цветами радуги. Я не любила свет и не понимала, почему люди, словно Чарующие, так стремятся смешивать краски, не умея полностью насладиться даже одной. Игра полутеней, приглушенные цвета ночи намного мне ближе. Ступая по гладкой плитке мостовой, я ожидала нападения, но никто не желал сразиться, оставляя меня неудовлетворенной. Среди этой пестроты мне не хватало гармонии битвы; чем больше людей появлялось с восходом солнца на улицах, тем мрачнее я становилась. Пепел взлетел и теперь парил надо мной.
Угол Второй Поэтической и улицы Сломанной Стрелы я нашла без происшествий. Трактир был старым, приземистым, вывеску давно не чистили, поэтому волчица, изображенная на ней рядом с кружкой, больше походила на грязную собаку. Странно, что посреди начищенного, украшенного флагами квартала остался такой неказистый домишко. «Пьяную волчицу» можно было бы и не заметить, так осторожно она притулилась между зданиями, пристроив свои кособокие стены. Сокол спикировал сверху и снова сел на плечо, а я спустилась по маленькой лесенке в полуподвал, к входу в трактир. Каблуки сапог чеканили спокойный ритм, а дверь открылась на удивление легко.
Когда она захлопнулась за мной, хозяйка за стойкой прекратила лить пиво и с подозрением посмотрела сначала на красноглазого сокола, затем на мое бледное лицо. К ней нужно было идти через весь зал, заполненный квадратными табуретками и столами из темного дерева; здесь пахло пролитыми напитками и жареным мясом. Служанка с недовольно поджатыми губами протирала стол, а два посетителя в разных углах пытались скоротать время за кружками дурно воняющей дряни. Все трое оставили свои дела и следили за мной. Подслеповатый старичок прищурился, увидел Пепла, потер глаза, хотел ринуться к выходу, но я закрывала его, поэтому он просто крепче сжал вилку. Служанка ойкнула, а второй посетитель, смерив меня взглядом, продолжил пить. Его глаза остановились на мне и теперь переходили от одного элемента к другому, неторопливо, внимательно, немного насмешливо, но… с восхищением.
Я прошла через зал и чувствовала спиной, как он смотрит на меня. Как на женщину, а не как на Дитя Лезвия. Впервые мне показалось, что моя одежда слишком тесна.
— Марисса?
Хозяйка кивнула. Располневшее тело колыхнулось, а пухлые руки отставили кувшин с пивом.
— Я ищу мага, — проговорила я. — Он должен был заходить сюда, — кратко описав мужчину, забравшегося в мой замок, я взглянула на Мариссу.
Нельзя сказать, чтобы она испугалась, но некоторое опасение на лице все-таки обнаруживалось. Дыхание тоже участилось, но я уверена, ей по роду своей работы приходилось общаться с разными типами. И, очевидно, я не первая из даройя, которую она видит, поэтому хозяйка не стала лгать.
— Он заходил сюда, но ушел, — Марисса щелкнула служанке, и та унесла кружку пива за столик нахального незнакомца. — Его зовут Аламар, он маг из Шойары. Кажется, из тех, что пытаются оседлать ветер. И он предупредил, что ты придешь.
Мне не понравилась эта фраза. Маг подталкивал меня совершать поступки, пытался управлять мной, хотя уже погиб, и самонадеянность человека, уверенного в моем любопытстве, одновременно сердила и изумляла меня.
— Я пришла, — я не стала уточнять, что прозорливый маг кормит червей.
— Аламар просил сказать, что записка — это ключ, леди. Единственный, с кем он разговаривал здесь еще — вон тот человек, — она показала на лохматого незнакомца. — Больше маг ничего не передавал, разве что попрощался со мной, купив лишнюю кружку вина Илли, сказав, что вряд ли вернется назад. Может быть, бродяга знает больше. Но не я.
— Почему трактир до сих пор не снесли? — вдруг спросила я.
— Это место встречи. Перекресток, — Марисса неловко дернула плечом. — Те, кому нужно передать послание или встретиться, приходят сюда. Отсюда не выходит ничего, что не предназначено для чужих ушей. Хоть доходы и небольшие, но я горжусь «Волчицей». Разные люди сюда заходят — и маги бывают, и воры, но мне это неинтересно. Главное, что меня уважают.
Это мне было понятно. Фамильная честь. Толстуха перестала казаться мне отвратительной, я бросила на стойку монету и отвернулась.
Человек, с которым Аламар разговаривал в последний раз, почти допил пиво и продолжал меня разглядывать. Его глаза в этот момент как-то осветились, смесь теплого янтаря и немного зелени; он был пьян и абсолютно удовлетворен жизнью и теми картинами, что та ему посылала. Незнакомец выглядел странно: приятное лицо с темными усами и щетиной слегка раскраснелось, черные волосы растрепались в разные стороны, а куртка из выдубленной кожи была распахнута, демонстрируя уже начавший намечаться животик, поросший густым волосом. Грудь же была безволосой, плотной, и сам он, хотя и выглядел сильным, уже начал заплывать жирком, становясь внушительным, но неповоротливым. Он одновременно походил на разбойника из тех, что грабят караваны, и на взрослого сына знатного вельможи, который случайно забрел в трактир и остался там, размышляя о никчемности своей жизни, которая, впрочем, ничуть его не удручала. Я подошла и села напротив, он встретил взгляд, ожидая, что я скажу. А потом разулыбался то ли своим мыслям, то ли мне — я не поняла.
— Я Ра, одна из Детей Лезвия, лучшая после Адепта, — сразу представилась я, чтобы не приходилось преодолевать ненужное сопротивление. — Я хочу знать все об Аламаре.
Жесткий тон его разочаровал, и открытое лицо незнакомца вмиг изменилось. Мне не приходилось видеть никого, у кого эмоции настолько сильно отражались бы на лице, — мужчина потемнел, поджал губы, лицо его стало надменным, взгляд — неприятным.
— А я — Рик. Просто Рик, — насмешливо уточнил он и снова приложился к кружке с пивом. — И мне кажется, — добавил он, отхлебнув еще, — что нельзя быть первым после кого-то. Либо ты первый, либо ты уже второй.
Я давно не разговаривала с людьми, и его поведение меня заинтересовало.
— Ты прав. Пока я вторая из Детей Лезвия, но это тоже немало, — кивнула я. — Вижу, ты из тех, с кем можно не утруждать себя длинными разговорами.
Я достала записку мага и положила перед Риком. Тот посмотрел на нее бесшабашно-пьяным взглядом, в котором светились маленькие искорки, потом сгреб некрасивой ладонью и хмыкнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Значит, визит в трущобы отменяется. Впрочем, неудивительно, что Джей назвал кабак дрянным, — как еще можно окрестить заведение, в котором наверняка толкутся новоиспеченные маги да стихоплеты. Настроение начало стремительно портиться.
— Благодарю, — я кивнула Юрту и вышла прочь, не найдя и на улице долгожданного облегчения. Всюду пахло людьми.
Солнце поднималось над Беаром, и украшения храмов начинали сиять всеми цветами радуги. Я не любила свет и не понимала, почему люди, словно Чарующие, так стремятся смешивать краски, не умея полностью насладиться даже одной. Игра полутеней, приглушенные цвета ночи намного мне ближе. Ступая по гладкой плитке мостовой, я ожидала нападения, но никто не желал сразиться, оставляя меня неудовлетворенной. Среди этой пестроты мне не хватало гармонии битвы; чем больше людей появлялось с восходом солнца на улицах, тем мрачнее я становилась. Пепел взлетел и теперь парил надо мной.
Угол Второй Поэтической и улицы Сломанной Стрелы я нашла без происшествий. Трактир был старым, приземистым, вывеску давно не чистили, поэтому волчица, изображенная на ней рядом с кружкой, больше походила на грязную собаку. Странно, что посреди начищенного, украшенного флагами квартала остался такой неказистый домишко. «Пьяную волчицу» можно было бы и не заметить, так осторожно она притулилась между зданиями, пристроив свои кособокие стены. Сокол спикировал сверху и снова сел на плечо, а я спустилась по маленькой лесенке в полуподвал, к входу в трактир. Каблуки сапог чеканили спокойный ритм, а дверь открылась на удивление легко.
Когда она захлопнулась за мной, хозяйка за стойкой прекратила лить пиво и с подозрением посмотрела сначала на красноглазого сокола, затем на мое бледное лицо. К ней нужно было идти через весь зал, заполненный квадратными табуретками и столами из темного дерева; здесь пахло пролитыми напитками и жареным мясом. Служанка с недовольно поджатыми губами протирала стол, а два посетителя в разных углах пытались скоротать время за кружками дурно воняющей дряни. Все трое оставили свои дела и следили за мной. Подслеповатый старичок прищурился, увидел Пепла, потер глаза, хотел ринуться к выходу, но я закрывала его, поэтому он просто крепче сжал вилку. Служанка ойкнула, а второй посетитель, смерив меня взглядом, продолжил пить. Его глаза остановились на мне и теперь переходили от одного элемента к другому, неторопливо, внимательно, немного насмешливо, но… с восхищением.
Я прошла через зал и чувствовала спиной, как он смотрит на меня. Как на женщину, а не как на Дитя Лезвия. Впервые мне показалось, что моя одежда слишком тесна.
— Марисса?
Хозяйка кивнула. Располневшее тело колыхнулось, а пухлые руки отставили кувшин с пивом.
— Я ищу мага, — проговорила я. — Он должен был заходить сюда, — кратко описав мужчину, забравшегося в мой замок, я взглянула на Мариссу.
Нельзя сказать, чтобы она испугалась, но некоторое опасение на лице все-таки обнаруживалось. Дыхание тоже участилось, но я уверена, ей по роду своей работы приходилось общаться с разными типами. И, очевидно, я не первая из даройя, которую она видит, поэтому хозяйка не стала лгать.
— Он заходил сюда, но ушел, — Марисса щелкнула служанке, и та унесла кружку пива за столик нахального незнакомца. — Его зовут Аламар, он маг из Шойары. Кажется, из тех, что пытаются оседлать ветер. И он предупредил, что ты придешь.
Мне не понравилась эта фраза. Маг подталкивал меня совершать поступки, пытался управлять мной, хотя уже погиб, и самонадеянность человека, уверенного в моем любопытстве, одновременно сердила и изумляла меня.
— Я пришла, — я не стала уточнять, что прозорливый маг кормит червей.
— Аламар просил сказать, что записка — это ключ, леди. Единственный, с кем он разговаривал здесь еще — вон тот человек, — она показала на лохматого незнакомца. — Больше маг ничего не передавал, разве что попрощался со мной, купив лишнюю кружку вина Илли, сказав, что вряд ли вернется назад. Может быть, бродяга знает больше. Но не я.
— Почему трактир до сих пор не снесли? — вдруг спросила я.
— Это место встречи. Перекресток, — Марисса неловко дернула плечом. — Те, кому нужно передать послание или встретиться, приходят сюда. Отсюда не выходит ничего, что не предназначено для чужих ушей. Хоть доходы и небольшие, но я горжусь «Волчицей». Разные люди сюда заходят — и маги бывают, и воры, но мне это неинтересно. Главное, что меня уважают.
Это мне было понятно. Фамильная честь. Толстуха перестала казаться мне отвратительной, я бросила на стойку монету и отвернулась.
Человек, с которым Аламар разговаривал в последний раз, почти допил пиво и продолжал меня разглядывать. Его глаза в этот момент как-то осветились, смесь теплого янтаря и немного зелени; он был пьян и абсолютно удовлетворен жизнью и теми картинами, что та ему посылала. Незнакомец выглядел странно: приятное лицо с темными усами и щетиной слегка раскраснелось, черные волосы растрепались в разные стороны, а куртка из выдубленной кожи была распахнута, демонстрируя уже начавший намечаться животик, поросший густым волосом. Грудь же была безволосой, плотной, и сам он, хотя и выглядел сильным, уже начал заплывать жирком, становясь внушительным, но неповоротливым. Он одновременно походил на разбойника из тех, что грабят караваны, и на взрослого сына знатного вельможи, который случайно забрел в трактир и остался там, размышляя о никчемности своей жизни, которая, впрочем, ничуть его не удручала. Я подошла и села напротив, он встретил взгляд, ожидая, что я скажу. А потом разулыбался то ли своим мыслям, то ли мне — я не поняла.
— Я Ра, одна из Детей Лезвия, лучшая после Адепта, — сразу представилась я, чтобы не приходилось преодолевать ненужное сопротивление. — Я хочу знать все об Аламаре.
Жесткий тон его разочаровал, и открытое лицо незнакомца вмиг изменилось. Мне не приходилось видеть никого, у кого эмоции настолько сильно отражались бы на лице, — мужчина потемнел, поджал губы, лицо его стало надменным, взгляд — неприятным.
— А я — Рик. Просто Рик, — насмешливо уточнил он и снова приложился к кружке с пивом. — И мне кажется, — добавил он, отхлебнув еще, — что нельзя быть первым после кого-то. Либо ты первый, либо ты уже второй.
Я давно не разговаривала с людьми, и его поведение меня заинтересовало.
— Ты прав. Пока я вторая из Детей Лезвия, но это тоже немало, — кивнула я. — Вижу, ты из тех, с кем можно не утруждать себя длинными разговорами.
Я достала записку мага и положила перед Риком. Тот посмотрел на нее бесшабашно-пьяным взглядом, в котором светились маленькие искорки, потом сгреб некрасивой ладонью и хмыкнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80