Остайя, который знал о сванах побольше, чем иные Младшие, поскольку летописи водяных отличались крайней точностью и строгой хронологией, всё же решил не отказывать своему едва ли не единственному за очень долгое время союзнику. Однако своего старшего сына и наследника, княжича Хокийо, призвал держать ушки на макушке. Доверять сванам было нельзя.
— В таком случае, отец, — не выдержал княжич, — почему мы должны заключать с ними мир? Тот факт, что они являются союзниками нашего союзника, еще не дает им права рассчитывать на наше доверие.
— Потому что хороший правитель, сын мой, должен уметь считать свою выгоду! Союзнические отношения, которые я поддерживаю с великим канцером Хельви, выгодны для нашего народа. Разве он не приструнил этих тупых громил гриффонов, которые рады были разметать русло речушки или завалить колодец в Драконовых пальцах, принеся нам прямой убыток? Разве Младшие не пытаются очистить леса вдоль Хмурой реки от нечисти, расплодившейся там, точно мальки в прогретой солнцем луже? Разве после прихода к власти человека фермеры не перестали дубить в наших ручьях кожи, отравляя воду? Великий канцлер шлет к нам сванов — но даже если бы он прислал к нам драконов и высказал пожелания, чтобы мы приняли их на своих берегах и заключили вечный мир, то и тогда бы я не отказал ему.
— Но ты сам говоришь о том, что сваны — неблагодарное и вероломное племя, которое никогда на протяжении всей своей истории не сдерживало своих союзнических обязательств. За свою подлость и гордыню они были даже подвергнуты мощному проклятию, которое заставило их провести множество времени под землей, в образе мышей. Возможно, твой великий канцлер почувствовал, что сваны снова что-то замышляют, и отправил их к нам, чтобы просто сбыть с рук. Выгода от дружбы с Младшими велика, но соотносима ли она с теми неприятностями, которые могут постигнуть нас из-за соседства с проклятыми?
— Для этого мы не выпустим их из виду ни на минуту, — подумав, сказал Остайя. — Мне доносили, что ты, вопреки моему запрету, всё же покидаешь подземную реку и выходишь в открытую воду — в ту что течет прямо под палящим солнцем? Ну так вот — я отменяю свой запрет. Ходи дозором по Хмурой реке, сын мой, приглядывай за сванами. Не расставайся со своим трезубцем. При малейшем беспокойстве, которое вызовет у тебя поведение наших нежданных союзников, спеши ко мне.
Вспоминая об этих словах, сказанных отцом, Хокийо решил, что странное приглашение для разговора, которое он получил от толпы сванов сегодня с утра, является достаточным поводом для беспокойства и надо бы как можно скорее доложить об этом отцу. Однако невольно поддавшись первому порыву любопытства и дав выманить себя на берег, водяной счел ниже своего достоинства прервать общение с предводителем сванов немедленно. Уж очень это напоминало бы бегство, а гордый Хокийо не умел показывать спину противнику. Решительно, переговоры нужно было закончить как можно скорее, однако не следовало давать понять противнику, что водяной постиг нечто такое, о чем сван хотел бы умолчать. То, что проклятые вызвали его не для пустой болтовни, не оставляло у княжича сомнений. Между тем его собеседник вновь стукнул по столешнице лапой, призывая водяного опустить прозрачные серые глаза вниз. Хокийо посмотрел на свана со всем возможным презрением, потому что предатели вызывали у него отвращение, но всё-таки опустил взгляд. Пыльная старая столешница преобразилась чудесным образом. Старое потемневшее дерево исчезло. Ровное светлое зеркало, которого не было даже в подводном дворце князя Остайи, лежало на поверхности стола. Водяные вообще-то славились зеркалами и стеклом, которые они создавали при помощи магии, однако Хокийо мог поклясться, что подобное чудо он видит впервые в жизни.
— Что это? — только и смог спросить он чуть дрогнувшим голосом.
— Это Истинное зеркало, княжич, — почтительно ответил сван. — В нем всегда можно увидеть истинный облик любой твари, который не будет искажен, какая бы магия ни была для этого применена. Кроме того, Истинные зеркала могут показывать будущее, а также то, что происходит за очень много лиг от того места, где стоит зеркало. Наши предки, которые владели землями далеко на севере от этих мест, использовали их для поддержания связи друг с другом, поскольку владения их были так велики, что полет из одного конца в другой даже верхом на драконе занимал больше месяца.
— Этому зеркалу нет цены, — невольно произнес Хокийо, проводя рукой по отполированной поверхности.
— Это правда. Но оно и не продается. Оно осталось у нас вместе с несколькими древними артефактами, которые удалось спасти ценой многочисленных жизней наших соплеменников. Но мы пригласили тебя сюда не только для того, чтобы показать тебе наше сокровище. Мы хотим предложить тебе стать князем, Хокийо. И для этого тебе не придется ждать смерти своего отца. У нас есть на примете княжество специально для молодого, амбициозного предводителя из твоего племени.
— Я наследник владений князя Остайи, я его старший сын. И я не понимаю, о каких владениях идет речь.
— Взгляни в Истинное зеркало, владыка, — вкрадчиво сказал сван. — Тебе откроются все пути.
Хокийо вгляделся в зеркальную поверхность стола, которая до того момента отражала лишь синее небо и легкие белые облака причудливой формы, и заметил странное поблескивание, которое зарождалось где-то в глубине зеркала, точь-в-точь как в каком-нибудь глубоком омуте. Это поблескивание завораживало водяного до такой степени, что он невольно согнулся над Истинным зеркалом, и вдруг яркая цветная картина развернулась перед ним, заставив невольно отпрянуть назад.
Княжич узнал родной дворец своего отца, только непривычно яркий, ослепительный свет заливал перламутровые стены, словно подводный дом был освещен солнечными лучами. Это был центральный зал, в котором давались балы и заседали княжеские советы. Помещение было полно народа — основная часть была представлена водяными, но в толпе княжич, к своему немалому удивлению, заметил и Младших, даже сванов. Собравшиеся радостно улыбались и были пышно разодеты. Ложе отца, усыпанное бледно-синими драгоценными камнями и скромной, но весьма ценимой водяными бирюзой, было укрыто пурпурными накидками. Это означало, что во дворце отмечается большое торжество. Князь Остайя, широко улыбавшийся белокурый мужчина, на вид немного старше Хокийо, восседал на ложе, держа в вытянутых руках младенца. Ребенок был хорошенький, безволосый и совершенно голенький, и лишь небольшие, поблескивавшие золотом жабры у основания шеи убеждали, что это настоящий новорожденный водяной.
У Хокийо перехватило дыхание. Со дня обоснования колонии водяных во главе с князем Остайей в подземной реке, которая текла под скалами, покрывавшими предгорье, по образному выражению княжеской повитухи, ни одна икринка не стала мальком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
— В таком случае, отец, — не выдержал княжич, — почему мы должны заключать с ними мир? Тот факт, что они являются союзниками нашего союзника, еще не дает им права рассчитывать на наше доверие.
— Потому что хороший правитель, сын мой, должен уметь считать свою выгоду! Союзнические отношения, которые я поддерживаю с великим канцером Хельви, выгодны для нашего народа. Разве он не приструнил этих тупых громил гриффонов, которые рады были разметать русло речушки или завалить колодец в Драконовых пальцах, принеся нам прямой убыток? Разве Младшие не пытаются очистить леса вдоль Хмурой реки от нечисти, расплодившейся там, точно мальки в прогретой солнцем луже? Разве после прихода к власти человека фермеры не перестали дубить в наших ручьях кожи, отравляя воду? Великий канцлер шлет к нам сванов — но даже если бы он прислал к нам драконов и высказал пожелания, чтобы мы приняли их на своих берегах и заключили вечный мир, то и тогда бы я не отказал ему.
— Но ты сам говоришь о том, что сваны — неблагодарное и вероломное племя, которое никогда на протяжении всей своей истории не сдерживало своих союзнических обязательств. За свою подлость и гордыню они были даже подвергнуты мощному проклятию, которое заставило их провести множество времени под землей, в образе мышей. Возможно, твой великий канцлер почувствовал, что сваны снова что-то замышляют, и отправил их к нам, чтобы просто сбыть с рук. Выгода от дружбы с Младшими велика, но соотносима ли она с теми неприятностями, которые могут постигнуть нас из-за соседства с проклятыми?
— Для этого мы не выпустим их из виду ни на минуту, — подумав, сказал Остайя. — Мне доносили, что ты, вопреки моему запрету, всё же покидаешь подземную реку и выходишь в открытую воду — в ту что течет прямо под палящим солнцем? Ну так вот — я отменяю свой запрет. Ходи дозором по Хмурой реке, сын мой, приглядывай за сванами. Не расставайся со своим трезубцем. При малейшем беспокойстве, которое вызовет у тебя поведение наших нежданных союзников, спеши ко мне.
Вспоминая об этих словах, сказанных отцом, Хокийо решил, что странное приглашение для разговора, которое он получил от толпы сванов сегодня с утра, является достаточным поводом для беспокойства и надо бы как можно скорее доложить об этом отцу. Однако невольно поддавшись первому порыву любопытства и дав выманить себя на берег, водяной счел ниже своего достоинства прервать общение с предводителем сванов немедленно. Уж очень это напоминало бы бегство, а гордый Хокийо не умел показывать спину противнику. Решительно, переговоры нужно было закончить как можно скорее, однако не следовало давать понять противнику, что водяной постиг нечто такое, о чем сван хотел бы умолчать. То, что проклятые вызвали его не для пустой болтовни, не оставляло у княжича сомнений. Между тем его собеседник вновь стукнул по столешнице лапой, призывая водяного опустить прозрачные серые глаза вниз. Хокийо посмотрел на свана со всем возможным презрением, потому что предатели вызывали у него отвращение, но всё-таки опустил взгляд. Пыльная старая столешница преобразилась чудесным образом. Старое потемневшее дерево исчезло. Ровное светлое зеркало, которого не было даже в подводном дворце князя Остайи, лежало на поверхности стола. Водяные вообще-то славились зеркалами и стеклом, которые они создавали при помощи магии, однако Хокийо мог поклясться, что подобное чудо он видит впервые в жизни.
— Что это? — только и смог спросить он чуть дрогнувшим голосом.
— Это Истинное зеркало, княжич, — почтительно ответил сван. — В нем всегда можно увидеть истинный облик любой твари, который не будет искажен, какая бы магия ни была для этого применена. Кроме того, Истинные зеркала могут показывать будущее, а также то, что происходит за очень много лиг от того места, где стоит зеркало. Наши предки, которые владели землями далеко на севере от этих мест, использовали их для поддержания связи друг с другом, поскольку владения их были так велики, что полет из одного конца в другой даже верхом на драконе занимал больше месяца.
— Этому зеркалу нет цены, — невольно произнес Хокийо, проводя рукой по отполированной поверхности.
— Это правда. Но оно и не продается. Оно осталось у нас вместе с несколькими древними артефактами, которые удалось спасти ценой многочисленных жизней наших соплеменников. Но мы пригласили тебя сюда не только для того, чтобы показать тебе наше сокровище. Мы хотим предложить тебе стать князем, Хокийо. И для этого тебе не придется ждать смерти своего отца. У нас есть на примете княжество специально для молодого, амбициозного предводителя из твоего племени.
— Я наследник владений князя Остайи, я его старший сын. И я не понимаю, о каких владениях идет речь.
— Взгляни в Истинное зеркало, владыка, — вкрадчиво сказал сван. — Тебе откроются все пути.
Хокийо вгляделся в зеркальную поверхность стола, которая до того момента отражала лишь синее небо и легкие белые облака причудливой формы, и заметил странное поблескивание, которое зарождалось где-то в глубине зеркала, точь-в-точь как в каком-нибудь глубоком омуте. Это поблескивание завораживало водяного до такой степени, что он невольно согнулся над Истинным зеркалом, и вдруг яркая цветная картина развернулась перед ним, заставив невольно отпрянуть назад.
Княжич узнал родной дворец своего отца, только непривычно яркий, ослепительный свет заливал перламутровые стены, словно подводный дом был освещен солнечными лучами. Это был центральный зал, в котором давались балы и заседали княжеские советы. Помещение было полно народа — основная часть была представлена водяными, но в толпе княжич, к своему немалому удивлению, заметил и Младших, даже сванов. Собравшиеся радостно улыбались и были пышно разодеты. Ложе отца, усыпанное бледно-синими драгоценными камнями и скромной, но весьма ценимой водяными бирюзой, было укрыто пурпурными накидками. Это означало, что во дворце отмечается большое торжество. Князь Остайя, широко улыбавшийся белокурый мужчина, на вид немного старше Хокийо, восседал на ложе, держа в вытянутых руках младенца. Ребенок был хорошенький, безволосый и совершенно голенький, и лишь небольшие, поблескивавшие золотом жабры у основания шеи убеждали, что это настоящий новорожденный водяной.
У Хокийо перехватило дыхание. Со дня обоснования колонии водяных во главе с князем Остайей в подземной реке, которая текла под скалами, покрывавшими предгорье, по образному выражению княжеской повитухи, ни одна икринка не стала мальком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93