— Прости, папа… — ей и впрямь было стыдно. — А как ты понял?
Молодец, девочка. Молодец.
— Его кулон-кристалл опасен для чёрных магов, у тебя остался ожог.
Лита посмотрела на голое плечико: рана не портила кожу, напоминая раскрывшуюся розу, да и та почти исчезла. Но девушка помнила боль, жуткую, невыносимую, почти испортившую чудо-ночь — Романд не заметил, что натворил его талисман, но одним поцелуем, искренним, робким, вылечил свою богиню.
— Кстати, такие ожоги не заживают.
— Но? — вскинулась Лита. — У меня же…
— Да, — кивнул Керлик. — Это означает, что ты носишь белого мага, — чародей не выдержал и рассмеялся, узрев обиженное выражение на лице дочери. — Не беспокойся! Твоё дитятко не только в папашу, но и в тебя. Знаешь ли, только белые магини способны рожать чёрных магов, за чёрными же белых не отмечалось.
— То есть твой внук особенный? И я особенная? И Романд?
Чародей лишь кивнул, глотнул вина. Незачем девочке знать, что двуцветные маги появляются лишь в эпоху великих потрясений… а не каких-то там иномирных вторжений.
Чёрный замок мерцал в ночи, словно маяк у моря. Особенно старалась западная сторона, не попадая в такт с остальными. Всё-таки хозяева у замка хорошие! Догадались обзавестись белым магом! Он будет замечательно гармонировать со стенами.
Глава 3
Свадьба, или Кто против?
Луна запряталась неведомо куда, явила взору тоненькую острую кромку, округлилась, порадовав волков и волколаков, и снова исчезла, а Романд так и не вернулся. Стены Чёрного замка потускнели от огорчения, чему способствовала хмурая и печальная осень. Она, неуловимо старясь, шествовала по землям Керлика. Всё чаще и чаще небеса тяжелели, набухали серыми тучами и рыдали… вместе с безутешной Литой.
За неполный месяц девушка разительно изменилась. Ещё недавно она была ветреной девчонкой, совершившей глупость, но разлука с тем, с кем она мысленно уже построила жизнь, заставила полюбить, превратиться во взрослую женщину, ранимую и чувствительную. Лита начала ощущать своё дитя, да и оно, будучи великим чародеем, вступило до срока в разговоры с матерью. Магине требовался её мужчина, чаду — отец. А отца не было.
Керлик пытался помочь, утешить, но слова складывались в какие-то неправильные, чуждые конструкции. Если маг утверждал, что Романд обязательно вернётся, то дочь начинала плакать и спрашивать: где?! Когда?! Почему его до сих пор нет?! Что случилось? Ей чудилось нечто страшное. Тогда отцу ничего не оставалось, как говорить, мол, не рыдай, с ним всё в порядке, просто он струсил, испугался ответственности, но живой и невредимый. Лита взрывалась в негодовании, но ненадолго — слёзы брали верх. Покинута, брошена, оставлена. Никому не нужна.
Чародей не мог сыграть на какой-то из версий: уверенный, что не ошибся в мальчике, Керлик действительно ничего не знал о судьбе Романда. И не имел возможности узнать.
Та седмица, что маг отмерил для возвращения юноши, пролетела на удивление быстро даже для Литы, но Керлик не беспокоился, не проверял, куда запропастился Романд. Мало ли какие дела у человека, а вмешательство мага выглядело бы банальной слежкой за непутёвым зятем — перевоспитание не стоит начинать с недоверия.
Затем вмешался рок: как всегда неожиданно ударили магические бури, да такой силы и продолжительности, что о происходящем в Главели удалось бы разузнать лишь одним способом — отправившись туда лично и без помощи магии. Керлик побоялся надолго оставлять дочь одну, а следовало бы — теперь-то уже поздно. Тогда Лита всего лишь сердилась.
Керлик встал до рассвета, побродил призраком по замку, заглянул в комнату дочери. Девочка разметалась во сне по подушкам, отшвырнула одеяло и теперь мелко дрожала. На столике у изголовья стояла кружка с водой — Литу по ночам мучила жажда, — рядом примостилась корзина с вязанием. Заботливо укутав дочь в одеяло, Керлик присел на край кровати, осторожно достал почти законченный детский комбинезончик.
Любой уважающий себя маг — только он в этом не признается — умеет как вязать крючком и на спицах, так и вышивать крестиком, ибо рукоделие способствовало лучшему усвоению чародейской науки, а конкретнее — мысленному плетению заклинаний. Однако умение сие ограничивалось лишь декоративными безделушками: гобелены, ковры, кружева, порой, одеяльца и уж вовсе редко — шарфы. Одеяльца и шарфы оно, конечно, попроще кружев, да для мага, чем легче — тем труднее.
Лита твёрдо решила научиться мастерить полезные вещи, и у неё почти получилось. Правда, Керлик не понял, зачем в детском комбинезончике идёт расчёт на восемь ног. Если бы четыре, чародей предположил бы, что вторая пара относится всё-таки к рукам, но для чего ещё четыре-то? Кого Лита надумала рожать? Спрута морского?
Девушка беспокойно зашевелилась во сне, пробормотала заветное имя. Романд. Керлик наклонился и осторожно поцеловал дочь в лоб.
— Поспи сегодня подольше. Отдохни, — чуть слышно прошептал чародей, и дыхание Литы выровнялось, появился намёк на обычный, жизнерадостный румянец. — Какая ты у меня красивая!
Вся в мать… Нет, только не в неё! От неё у тебя только кровь да женственность — остальное моё. Ты похожа на Жиину, на сестрёнку мою… А мы оба на нашего отца… Керлик скоро, даже поспешно покинул спальню — не следует рядом с беременной женщиной думать о плохом.
* * *
…Жиина, единокровная сестра. Они с Керликом имели несчастье оказаться единственными детьми Гакала Хрона, которых матери не вытравили ещё во чреве. Жиине повезло — она родилась без магического дара, но на том её удача и закончилась.
Ей исполнилось четырнадцать, она была красавицей и повзрослевшего брата-одногодка боялась не меньше отца. Отца, который однажды взглянул на Жиину вовсе не как на дочь. К Керлику за помощью она не пошла, опасаясь увидеть тот же блеск в таких же тёмных глазах. Она взяла верёвку и повесилась. На следующее утро не стало Гакала. Тогда же мог перестать существовать и Керлик, убийца отца, достойный представитель рода Хрон. Его спасло чудо — уже примеренные на плечо одежды Гакала всё же полетели в огонь, Керлик сумел остаться человеком…
* * *
Чародей выбрался на замковую стену. Стражники неслышно, осторожно и вместе с тем быстро отступили в башенные караулки — почувствовали, что господин нуждается в одиночестве.
— Что тебя остановило, Керлик Хрон? — тихо спросил маг сам у себя, подставляя лицо ветру и солнцу.
Ветер был на удивление тёплый, южный, а солнце не по-осеннему грело, даже припекало. День обещал быть хорошим: если бы не убранные, голые поля да золото берёзовых рощ, и не подумаешь, что год бежит к зиме. Пожалуй, закрой глаза — и чувствуй лето вокруг.
Нет, чародея не обманешь — воздух пах по-другому.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157