Чудилось, что отец обернётся и ласково улыбнётся… Но Керлик знал, что это не так. Могло быть. Наверняка могло быть! Но не было.
Не так…
Маг покачал головой — нет смысла тянуть. Что бы ни случилось — это его судьба… Керлик шагнул к Книге, перевернул страницу — удобней — и всмотрелся в причудливую вязь. Древний человеческий язык.
— Романд, — попросил чародей.
Буквы изменились на современные, родные. Простые, как и сам текст, ими явленный.
Когда трижды змеёныш озарится Светом,
Закроет Врата и склонится пред Тьмой,
Мир раздвоится, не рухнув при этом,
Но сменится Власть — к Чтецам перейдёт,
И жалобный плач жизни начнёт.
Что?! Ерунда какая-то! До сего «откровения» любой мало-мальски образованный гадатель самостоятельно дойдёт и вовсе не требуется Талант читать Мир, чтобы понять — эти слова связаны с Романдом, но не более того. Не обязаны относиться конкретно к нему!
Да, мальчишка трижды змеёныш — третий сын герцога Зелеша. Родовое имя в переводе с древнего означало «змея», причём не какая-то конкретная, а просто змея, вид живности такой. И остальное сходится один к одному: магический дар проявился неожиданно, вдруг и поздно — вполне мог и не открыться. Как раз о таких случаях ещё при существовании Старой Школы говорили «Озариться Силой», но выражение довольно-таки быстро вышло из обихода. «Озарение» случалось разными Стихиями, в том числе и Тьмой, причём в эпоху правления династии Лоххалей последнее происходило всё чаще и чаще. «Озарение Тьмой» звучало несколько глупо и дико, и о термине предпочли забыть или вспоминать пореже.
Врата, чтобы остановить иномирное вторжение, Романд действительно закрывал, но этим занимались многие, а за Ключом ходила целая команда. Керлику были известны расчёты гильдейских магов: работать с Ключом наиболее эффективно мог именно «трижды змеёныш, озарённый Светом», опять же Романд. Потому мальчишку и послали в опасный поход к Орлиным горам, однако из-за желания Мехена переночевать в Чёрном замке произошёл некий казус, после чего Романд Ключ в руки-то взять не имел возможности, что, впрочем, не помешало юнцу действовать через пажа, который, к счастью, девственность в пути потерять не догадался.
«Склонится пред Тьмой» — тоже ясно, правда, пока не до конца понятно, каким образом. Хорошо бы ограничиться здесь женитьбой Романда на чёрной магине. Но пророчества редко настолько просты и прямолинейны.
Про раздвоение Мира ничего определённого — вполне возможно, что имеется в виду рождение двуцветного мага. Это не катастрофа, но её признак. Тогда, кстати, можно объяснить «жалобный плач» всего лишь криком младенца… Но опять же — слишком прямо, чётко. Не бывает так.
И уж, как объяснить «смену Власти» ? Если уж Хроны захватят трон Гулума (а это произойдёт лишь в одном случае — Керлика передёрнуло), то Романд никак не может оказаться причиной — дополнительным средством, не более того. Но в мальчишке чувствовался центр, толчок, импульс… Романд был причиной… Так же думали многие и многие. Даже Книга.
Но неужели Она предложит только эти куцые пять строчек, которые уж давно известны!..
— Романд! — потребовал маг.
И в конце строфы вместо окончания-точки появилось многоточие — неопределённость, продолжение. По привычке Керлик перевернул страницу. Новая строфа, опять не малоизвестная, снова многоточие. Взгляд переполз на соседний лист…
Читай — не читай, не плачь, не проси —
Навеки Книга закроет ответы!
Не грей змей на широкой груди —
Погибель Хрону от пасынка Света!
Пасынка? Ну конечно! Ведь он озарённый и «склонившийся перед Тьмой» ! Естественно, не сын, а именно пасынок! Причина!!! Пока не поздно, следует убить мальчишку!..
— Правильное решение, достойное великого мага!
Керлик резко обернулся на знакомый до боли и ужаса неоправданных надежд голос. В темноте действительно кто-то бродил и наконец-то дождался, осмелился подойти к границе светового круга. Гакал.
— Отец?
Маленький мальчик застигнут на месте преступления и в страхе ждёт неминуемого и немилосердного наказания.
Маленький мальчик смотрит на строгого мужчину и отчего-то видит лишь взгляд тёмных глаз в ореоле каштановых волос. Мягкие, чуть вьющиеся локоны ниспадают на плечи, струятся… Такие же были у Жиины.
— Я. Кого ещё ты собирался здесь увидеть? — Голос. Манящий, чарующий голос. Отец великолепно пел, что сын понял даже по заклинаниям, занудным, без мелодии речитативам. — Смотрю, вернулся к Книге. Это правильно, это твоя судьба. И уже принимаешь решения — это тоже правильно, так как тоже судьба. Это право!
— Нет у читающих никаких прав! Кроме оказания помощи Миру!
— Именно, — не стал спорить Гакал. — Иногда помощь Миру означает уничтожение какого-нибудь человека. Тебе ли это не знать?
— Да. Я знаю! — крикнул Керлик. — Но к одной цели ведёт множество путей! И убийство — наихудший! — чародей шагнул к отцу. — Ты внушил мне эту поганую мысль?
— Какую? — подивился тот в ответ. — Про убийство Романда? — Гакал сочувственно покачал головой и недоумённо развёл руками. — Нет, Кер, нет. Это твоё решение. Это ТЫ захотел убить Романда. А я, — он хмыкнул, — даже не знаю, о ком идёт речь.
— О ни в чём не повинном мальчике, которого я люблю! Я не мог без раздумий приговорить его к смерти! Я люблю! Слышишь?!
— Не ори — не глухой. Ну, любишь — и что? Я тоже любил… например, тебя, — Гакал фальшиво, плотоядно улыбнулся, а в его тёмных глазах вдруг возникло перевёрнутое изображение Жиины. Потом исчезло — отец отвернулся и медленно двинулся прочь от сына.
Что-то вспыхнуло внутри Керлика. Бешенство. Ярость. Поглощающая. Непобедимая… Маг бросился вперёд. В руках сам собою появился нож. Керлик не брал с собой оружия — и что с того, значит судьба. Судьба распорядилась, а он, Керлик, всего лишь её орудие. Возмездие… Он всадил нож в незащищённую спину — всё лезвие, по самую рукоять, — но не удовлетворился и крутанул оружие. Чтобы наверняка… А потом перевернул тело — проверить, убедиться. Гакал всё ещё жил.
— Добро пожаловать домой, сынок! — прошептали белые, без кровинки губы и… тело исчезло.
Замок Путей содрогнулся, когда ударил колокол.
Хрон вернулся.
* * *
Романд честно стоял там, где его оставил тесть, но долго это продолжаться не могло. Пытаясь заняться чем-нибудь не предвещающим опасности, юноша поднял голову.
Громада Замка Путей подавляла. Издали он прекрасен и величав, вблизи вызывал одно желание — убежать, оказаться как можно дальше. И только оттуда, издали, — пугливо созерцать. Чудилось, замок вот-вот обрушится и подомнёт под себя нежданного гостя, белого мага в обители чёрного.
Наверное, во всём виновата ночь и отсутствие освещения — например, Императорский дворец в Главели с любого расстояния похож на кружевную фату невесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157
Не так…
Маг покачал головой — нет смысла тянуть. Что бы ни случилось — это его судьба… Керлик шагнул к Книге, перевернул страницу — удобней — и всмотрелся в причудливую вязь. Древний человеческий язык.
— Романд, — попросил чародей.
Буквы изменились на современные, родные. Простые, как и сам текст, ими явленный.
Когда трижды змеёныш озарится Светом,
Закроет Врата и склонится пред Тьмой,
Мир раздвоится, не рухнув при этом,
Но сменится Власть — к Чтецам перейдёт,
И жалобный плач жизни начнёт.
Что?! Ерунда какая-то! До сего «откровения» любой мало-мальски образованный гадатель самостоятельно дойдёт и вовсе не требуется Талант читать Мир, чтобы понять — эти слова связаны с Романдом, но не более того. Не обязаны относиться конкретно к нему!
Да, мальчишка трижды змеёныш — третий сын герцога Зелеша. Родовое имя в переводе с древнего означало «змея», причём не какая-то конкретная, а просто змея, вид живности такой. И остальное сходится один к одному: магический дар проявился неожиданно, вдруг и поздно — вполне мог и не открыться. Как раз о таких случаях ещё при существовании Старой Школы говорили «Озариться Силой», но выражение довольно-таки быстро вышло из обихода. «Озарение» случалось разными Стихиями, в том числе и Тьмой, причём в эпоху правления династии Лоххалей последнее происходило всё чаще и чаще. «Озарение Тьмой» звучало несколько глупо и дико, и о термине предпочли забыть или вспоминать пореже.
Врата, чтобы остановить иномирное вторжение, Романд действительно закрывал, но этим занимались многие, а за Ключом ходила целая команда. Керлику были известны расчёты гильдейских магов: работать с Ключом наиболее эффективно мог именно «трижды змеёныш, озарённый Светом», опять же Романд. Потому мальчишку и послали в опасный поход к Орлиным горам, однако из-за желания Мехена переночевать в Чёрном замке произошёл некий казус, после чего Романд Ключ в руки-то взять не имел возможности, что, впрочем, не помешало юнцу действовать через пажа, который, к счастью, девственность в пути потерять не догадался.
«Склонится пред Тьмой» — тоже ясно, правда, пока не до конца понятно, каким образом. Хорошо бы ограничиться здесь женитьбой Романда на чёрной магине. Но пророчества редко настолько просты и прямолинейны.
Про раздвоение Мира ничего определённого — вполне возможно, что имеется в виду рождение двуцветного мага. Это не катастрофа, но её признак. Тогда, кстати, можно объяснить «жалобный плач» всего лишь криком младенца… Но опять же — слишком прямо, чётко. Не бывает так.
И уж, как объяснить «смену Власти» ? Если уж Хроны захватят трон Гулума (а это произойдёт лишь в одном случае — Керлика передёрнуло), то Романд никак не может оказаться причиной — дополнительным средством, не более того. Но в мальчишке чувствовался центр, толчок, импульс… Романд был причиной… Так же думали многие и многие. Даже Книга.
Но неужели Она предложит только эти куцые пять строчек, которые уж давно известны!..
— Романд! — потребовал маг.
И в конце строфы вместо окончания-точки появилось многоточие — неопределённость, продолжение. По привычке Керлик перевернул страницу. Новая строфа, опять не малоизвестная, снова многоточие. Взгляд переполз на соседний лист…
Читай — не читай, не плачь, не проси —
Навеки Книга закроет ответы!
Не грей змей на широкой груди —
Погибель Хрону от пасынка Света!
Пасынка? Ну конечно! Ведь он озарённый и «склонившийся перед Тьмой» ! Естественно, не сын, а именно пасынок! Причина!!! Пока не поздно, следует убить мальчишку!..
— Правильное решение, достойное великого мага!
Керлик резко обернулся на знакомый до боли и ужаса неоправданных надежд голос. В темноте действительно кто-то бродил и наконец-то дождался, осмелился подойти к границе светового круга. Гакал.
— Отец?
Маленький мальчик застигнут на месте преступления и в страхе ждёт неминуемого и немилосердного наказания.
Маленький мальчик смотрит на строгого мужчину и отчего-то видит лишь взгляд тёмных глаз в ореоле каштановых волос. Мягкие, чуть вьющиеся локоны ниспадают на плечи, струятся… Такие же были у Жиины.
— Я. Кого ещё ты собирался здесь увидеть? — Голос. Манящий, чарующий голос. Отец великолепно пел, что сын понял даже по заклинаниям, занудным, без мелодии речитативам. — Смотрю, вернулся к Книге. Это правильно, это твоя судьба. И уже принимаешь решения — это тоже правильно, так как тоже судьба. Это право!
— Нет у читающих никаких прав! Кроме оказания помощи Миру!
— Именно, — не стал спорить Гакал. — Иногда помощь Миру означает уничтожение какого-нибудь человека. Тебе ли это не знать?
— Да. Я знаю! — крикнул Керлик. — Но к одной цели ведёт множество путей! И убийство — наихудший! — чародей шагнул к отцу. — Ты внушил мне эту поганую мысль?
— Какую? — подивился тот в ответ. — Про убийство Романда? — Гакал сочувственно покачал головой и недоумённо развёл руками. — Нет, Кер, нет. Это твоё решение. Это ТЫ захотел убить Романда. А я, — он хмыкнул, — даже не знаю, о ком идёт речь.
— О ни в чём не повинном мальчике, которого я люблю! Я не мог без раздумий приговорить его к смерти! Я люблю! Слышишь?!
— Не ори — не глухой. Ну, любишь — и что? Я тоже любил… например, тебя, — Гакал фальшиво, плотоядно улыбнулся, а в его тёмных глазах вдруг возникло перевёрнутое изображение Жиины. Потом исчезло — отец отвернулся и медленно двинулся прочь от сына.
Что-то вспыхнуло внутри Керлика. Бешенство. Ярость. Поглощающая. Непобедимая… Маг бросился вперёд. В руках сам собою появился нож. Керлик не брал с собой оружия — и что с того, значит судьба. Судьба распорядилась, а он, Керлик, всего лишь её орудие. Возмездие… Он всадил нож в незащищённую спину — всё лезвие, по самую рукоять, — но не удовлетворился и крутанул оружие. Чтобы наверняка… А потом перевернул тело — проверить, убедиться. Гакал всё ещё жил.
— Добро пожаловать домой, сынок! — прошептали белые, без кровинки губы и… тело исчезло.
Замок Путей содрогнулся, когда ударил колокол.
Хрон вернулся.
* * *
Романд честно стоял там, где его оставил тесть, но долго это продолжаться не могло. Пытаясь заняться чем-нибудь не предвещающим опасности, юноша поднял голову.
Громада Замка Путей подавляла. Издали он прекрасен и величав, вблизи вызывал одно желание — убежать, оказаться как можно дальше. И только оттуда, издали, — пугливо созерцать. Чудилось, замок вот-вот обрушится и подомнёт под себя нежданного гостя, белого мага в обители чёрного.
Наверное, во всём виновата ночь и отсутствие освещения — например, Императорский дворец в Главели с любого расстояния похож на кружевную фату невесты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157