Благословенный закричал, не в силах пошевелиться, неспособный бежать. Он попал в ловушку.
— Давай я угадаю: ты слышал о дракианах, но никогда их не встречал, верно? — отвратительно ухмыльнулся человек в плаще.
Глаза Ланакана Орландо, единственные сохранившие подвижность, метались из стороны в сторону. Сбоку, отбрасывая тень, закрывавшую весь алтарь, замер огромный болг в кольчуге и доспехах, из-за спины у него торчали рукояти многочисленных мечей. Он стоял в почетном карауле королевы, подхватил умирающего Патриарха и помешал Орландо отыскать исчезнувшее Кольцо, символ высокой власти.
В два шага болг преодолел разделявшее их расстояние, заломил Ланакану руки за спину. Великан поднял его в воздух, и боль пронзила человеческое тело, в плену которого оказался демон.
— Знаешь, мой обширный опыт подсказывает, что дракиане считают подлых демонов самым подходящим блюдом для разогрева аппетита, — весело заявил болг. — Но я тебя скушаю на десерт.
Ярость наполнила сердце Благословенного. Уличная девчонка по имени Джо, некоторое время находившаяся в его власти, рассказала Ракшасу о великане и короле, но назвала обоих фирболгами. Очевидно, она попросту не слышала о существовании расы дракиан, не говоря уже о том, чтобы узнать ее представителя, тем более смешанной крови. Кроме того, в этом дракианине было что-то знакомое, какая-то сила, более мощная, чем обычное неповиновение.
Ланакан знал, что сопротивление бесполезно, но он принялся быстро перебирать в уме варианты, пытаясь найти слабое место в позициях противника. Он посмотрел на маленькую женщину, которая к нему приближалась. Благословенный внутренне улыбнулся.
Пришло время использовать последний козырь.
— Ну а теперь, мисси, — сказал огромный болг лиринской королеве, — вырежи его сердце. Ой ужасно проголодался.
Рапсодия откинула капюшон плаща. Ворвавшийся в базилику ветер подхватил крошечные звезды лиринской короны, прятавшиеся под капюшоном, и они закружились у нее над головой. И хотя она все еще находилась на некотором расстоянии от Орландо, она видела, как блестящие бриллиантовые осколки отражаются в его глазах. Она знала, ф’дор боится бриллиантов, однако ей все равно не удавалось убедить себя, что его глаза сверкают от ужаса. Ей показалось, будто Орландо чем-то возбужден.
Рапсодия медленно приближалась к апсиде, ее сердце стучало так громко, что она не сомневалась: все трое мужчин слышат его удары.
Благословенный смотрел на нее сверху вниз. Его руки демона остались поднятыми вверх: Орландо намеревался обрушить на нее черный огонь, когда Акмед начал ритуал Порабощения. И теперь демон едва заметно указал пальцем в ее сторону.
— Вирак ург каз, — произнес он ласковым сладкозвучным голосом, неслышным для других. «Ты должна зачать».
Рапсодия ощутила, как внутри у нее все сжалось, стало больно. Мышцы живота напряглись, между ног возник невыносимый жар.
— Мерлус, — прошептал демон, не размыкая губ. «Расти» .
Рапсодию качнуло вперед, по всему телу прошла страшная судорога. А в следующее мгновение она почувствовала, как в глубине организма началось холодное движение, что-то росло в ее теле, по-хозяйски раздвигая внутренности, чтобы освободить себе побольше места. Рапсодия стряхнула неприятные ощущения и двинулась к ступеням алтаря.
«Знаешь, тебе только кажется, будто ты на меня сердита, моя милая, — произнес голос в ее сознании. — Тебе следует презирать Гвидиона. В некотором смысле именно Гвидион отдал тебя мне, но ты об этом еще не знаешь».
Рапсодия постаралась выбросить его слова из сознания, продолжая идти к алтарю. Она мысленно сосредоточилась на Эши, на теплом сиянии его глаз с вертикальным разрезом зрачков, на нежной улыбке. Она попыталась не думать о том, как сильно он пострадал от рук Благословенного, понимая, что иначе вернется ярость и ослепит ее, помешает исполнить свою миссию. Она поставила ногу на первую ступень.
«Думаешь, он был моей жертвой, не так ли? Ты жестоко ошибаешься. Душа Гвидиона охотно сдалась, мне даже не пришлось ее уговаривать. Твой любовник творческий и изобретательный человек, впрочем, тебе не нужно об этом рассказывать. Знаешь, стремление Ракшаса к насилию и ритуальным жертвоприношениям во многом определялось частицей души Гвидиона, которая ему досталась. Ведь я был священником, давшим обет целомудрия, неужели ты полагаешь, будто это я сделал Ракшаса таким? Нет, то была душа Гвидиона».
Глаза старика, обездвиженного Акмедом и Грунтором, хитро сверкнули.
«А какое удовольствие доставляла Ракшасу извращенная природа его души! Особенно он насладился, насилуя твою сестру. И она охотно стала его любовницей. Знай, она сама легла на землю и раздвинула ноги. Нет, другие его жертвы вели себя иначе. Она его хотела, моя милая. И это должно тебя утешить, когда ты будешь вновь оплакивать ее преждевременную смерть: твоя сестричка получала удовольствие, когда ее насиловали.
Конечно, едва ли можно назвать изнасилованием совокупление, во время которого женщина сама оседлывает своего насильника, не так ли? Естественно, я не знаток в таких делах, но жертва не обнимает насильника, и не шепчет его имя, и не испытывает разочарования, когда тот с ней заканчивает.
Должен признаться, что я испытал возбуждение, когда он рассказывал, как ублажал твою сестру при помощи языка, наслаждаясь соком ее желания. Ты ведь знаешь, почему она так его хотела? Дело не только в его руках, которые оказались между ее ног, и губах, ласкающих грудь, Рапсодия. Причина в тебе! Она думала, что спаривается с твоим любовником! Кто бы мог представить: девчонка, которую ты облагодетельствовала, так сильно тебя ненавидела, что была готова отдаться твоему любимому, позволила себя соблазнить — и все для того, чтобы сделать тебе больно!»
Ненависть переполняла Рапсодию, лицо раскраснелось, но в душе появилась тень сомнения. Она вспомнила выражение лица Джо и ее прямой взгляд, когда сестра рассказала ей про изнасилование.
«Я ни с кем не встречаюсь. На самом деле с ним встречаешься ты».
«Джо, о чем ты говоришь?»
«Это был Эши. Я трахнулась с Эши. В ночь встречи, когда я убежала из комнаты Совета, он пошел за мной и нашел меня на Пустоши. Он тебе ничего не говорил? Я так и думала. Наверное, он сказал, что не нашел меня, не так ли? Мерзавец. Я пыталась заставить его уйти, но он меня не слушал. Ну, и он это сделал. Честно говоря, хотя временами я получала удовольствие, в целом было ужасно. Не думаю, что я когда-нибудь забуду его лицо, когда он остервенело трахал меня. Правда, Рапс, я не понимаю, что ты в нем нашла. Неужели ты не могла придумать себе занятие получше?»
Сердце Рапсодии сжалось от мысли о предательстве, в которое она тогда не поверила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221