Потом встряхнул шарф, оглядел его с обеих сторон, чтобы убедиться, что пятно исчезло, аккуратно сложил шарф и сунул его в карман.
– Я соорудил из их мотоциклов довольно занятную скульптуру и водрузил их на островке безопасности посреди шоссе, чтобы все могли ее видеть. Я подумал, что искривленный металл будет смотреться особенно выразительно на фоне их беззащитных обнаженных тел. Чудная была скульптура, пока спасатели не приехали и не вырезали их оттуда автогеном. Знаешь, я начал подозревать, что они совершенно не ценят искусства, судя по тому, какой шум они подняли! Ну да, и, кстати, татуировка «ГЕЙ-ПАРАД» у тебя на лбу положения дел не улучшит.
– Пожалуйста, не надо! – взмолился Парри, дрожа от страха. Какая жалкая участь – быть забитым насмерть, да еще и в розовой пачке!
– Извини, – сказал Гордон, – разве я не ясно выразился? Впрочем, это и неудивительно – попробуй-ка изъясняться внятно во время такой беготни! Да еще и после того, как тебя стукнули кирпичом по голове. Либо ты отправляешься со мной в Свиномордскую исправительную школу магии и колдовства, либо пропадешь с концами.
– Почему? За что? – всхлипнул Парри.
– Ну, не можем же мы допустить, чтобы колдуны и ведьмы оставались необученными и шлялись где попало, верно? Тогда с ними хлопот не оберешься! И мне же первому придется все это разгребать. А теперь стало еще опаснее, чем раньше. Можешь себе представить, что начнется, если о нас пронюхает какое-нибудь правительство? Конечно, волшебники умеют за себя постоять, но от всех пуль не увернешься! И взрывчатка тоже очень опасна. Особенно термоядерная. Нет, этого не надо! Так что нам приходится держаться друг за друга. Мы выгородили себе местечко в подпространстве, рядом с этим дурацким миром. Мы можем за ним приглядывать, можем его изредка навещать, но жить тут нам не особо хочется. И теперь ты можешь пойти со мной. А можешь остаться тут. Душой, разумеется. Тело твое долго не протянет…
Парри сидел и дрожал, прижимаясь к стене и не сводя глаз с банды в противоположном конце переулка.
– Ну так что, я им свистну? – предложил Гордон и сунул два пальца в рот…
Глава 2
Стена подернулась рябью и на миг сделалась прозрачной, как стекло. Гордон с Парри прошли сквозь нее. Но ничего особенного не случилось. Они снова очутились в переулке – хотя и в другом переулке.
Парри оглядел себя. Розовая юбочка исчезла, на нем снова была его собственная одежда. Ну что ж, и то хлеб.
Он машинально потер лоб. Пока он не увидит себя в зеркале, не успокоится. А вдруг на нем по-прежнему эта татуировка?
Гордон огляделся.
– Думаю, нам сюда… Да-да, – сказал он и направился направо.
Это место выглядело несколько более многообещающим. Переулок выходил в торговый квартал. Магазины кругом были современные, явно рассчитанные на туристов, часть из них даже чересчур экстравагантные. Парри узнал это место. Он тут уже бывал мимоходом. Это где-то в Лондоне, в Вест-Энде.
– Сюда! – весело сказал Гордон.
Он провел Парри по улице и остановился у входа в другой переулок между двумя зданиями.
– Погляди-ка на это! – воскликнул Гордон, глядя куда-то себе под ноги. Парри посмотрел туда же, но не увидел ничего, кроме голой мостовой.
– На что? – спросил он.
– Да так, ни на что, – сказал Гордон, повернулся и вошел в секс-шоп, появившийся на месте переулка. Этого Парри и боялся!
В первом зале пара посетителей со скучающим видом разглядывала товары на прилавке, стараясь не проявлять особого интереса к кожаным штанам и похабному дамскому белью. Но Гордон тут задерживаться не стал. Он уверенно прошел в глубь магазина, к двери с суровой надписью: «Вход только для взрослых!»
Парри плелся за Гордоном, стараясь не подходить слишком близко, но и не терять его из виду. Перед дверью, задернутой черной занавеской, он остановился. Вообще-то тут написано «Только для взрослых!» и, строго говоря…
Но тут из-за занавески высунулась рука, ухватила Парри за шиворот и втащила внутрь.
– Ну что, – сказал Гордон, – тут не так уж плохо, а?
Парри огляделся. Вокруг было столько интересных журналов, что рядом с ними побледнела бы даже коллекция старшего брата Майка. Ему пришло в голову, что тут и впрямь не так уж плохо, но Гордон не дал ему времени поглазеть как следует и увлек дальше в глубь магазина.
Они прошли мимо наручников, мимо кровати с ремнями для связывания и вешалок с костюмами, выставляющими напоказ как раз те части тела, которые обычно принято скрывать. По стенам были развешаны хлысты, цепи, какие-то кожаные сбруи, не говоря уже об игрушках всех форм, цветов и разновидностей.
Часть этих игрушек могла заставить любого парня почувствовать себя импотентом.
И тут, словно по волшебству, перед ними появился владелец магазина.
Осанистый мужчина в жилете и феске радушно улыбнулся Гордону.
– Рад вас снова видеть, сэр! Какие забавы интересуют вас сегодня?
– Увы, Омар, сегодня у меня нет времени на игры! Два до Ксфордо-Реести, будьте так любезны!
– Конечно, конечно!
Хозяин сдернул со стоящей рядом вешалки два плаща и протянул их Гордону. Тот взял их и вежливо кивнул. Потом взглянул на часы.
– Надо спешить, – сказал он, – у нас мало времени!
Он обернулся к Парри, твердой рукой втолкнул его в примерочную и сам вошел следом. Парри буквально окаменел от ужаса. Он даже представить себе не мог, что сейчас произойдет.
– Ох, мальчик, не льсти себе! – сказал Гордон, накидывая один плащ на плечи Парри, а другой на себя. – Ей-богу, ты совершенно не в моем вкусе!
И он ухватился за занавеску кабинки и резко ее отдернул.
Они снова очутились в торговом квартале, но таком, какого Парри отродясь не видывал. Дома выглядели так, как будто их расставляли вдоль улицы по отдельности: одни поближе, другие подальше, одни деревянные, другие каменные, третьи кирпичные, а четвертые вообще непонятно из чего. Мостовая, выложенная булыжниками, была явно рассчитана на пешеходов, а не на автомобили. Ну, а уж люди – люди тут точно все были ненормальные!
Большинство людей здесь носили платья. И мужики, и бабы – все в платьях! А поскольку к вечеру изрядно похолодало, многие были еще и в плащах с капюшонами. Но, по правде говоря, платья на мужиках выглядели не особенно бабскими, да и на бабах тоже. Большинство этих платьев было пошито из прочных на вид тканей, которые казались достаточно носкими, довольно теплыми и, возможно, даже непромокаемыми. Манжеты на платьях обычно были очень широкими, и люди использовали их вместо карманов. А при нужде, если становилось холодно, в эти рукава было удобно прятать руки.
Короче, эти платья выглядели как нечто среднее между тем балахоном, в каком ходил отец Тук в кино про Робин Гуда, и одеждой шаолиньских монахов, которые недавно приезжали показывать свои приемчики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Я соорудил из их мотоциклов довольно занятную скульптуру и водрузил их на островке безопасности посреди шоссе, чтобы все могли ее видеть. Я подумал, что искривленный металл будет смотреться особенно выразительно на фоне их беззащитных обнаженных тел. Чудная была скульптура, пока спасатели не приехали и не вырезали их оттуда автогеном. Знаешь, я начал подозревать, что они совершенно не ценят искусства, судя по тому, какой шум они подняли! Ну да, и, кстати, татуировка «ГЕЙ-ПАРАД» у тебя на лбу положения дел не улучшит.
– Пожалуйста, не надо! – взмолился Парри, дрожа от страха. Какая жалкая участь – быть забитым насмерть, да еще и в розовой пачке!
– Извини, – сказал Гордон, – разве я не ясно выразился? Впрочем, это и неудивительно – попробуй-ка изъясняться внятно во время такой беготни! Да еще и после того, как тебя стукнули кирпичом по голове. Либо ты отправляешься со мной в Свиномордскую исправительную школу магии и колдовства, либо пропадешь с концами.
– Почему? За что? – всхлипнул Парри.
– Ну, не можем же мы допустить, чтобы колдуны и ведьмы оставались необученными и шлялись где попало, верно? Тогда с ними хлопот не оберешься! И мне же первому придется все это разгребать. А теперь стало еще опаснее, чем раньше. Можешь себе представить, что начнется, если о нас пронюхает какое-нибудь правительство? Конечно, волшебники умеют за себя постоять, но от всех пуль не увернешься! И взрывчатка тоже очень опасна. Особенно термоядерная. Нет, этого не надо! Так что нам приходится держаться друг за друга. Мы выгородили себе местечко в подпространстве, рядом с этим дурацким миром. Мы можем за ним приглядывать, можем его изредка навещать, но жить тут нам не особо хочется. И теперь ты можешь пойти со мной. А можешь остаться тут. Душой, разумеется. Тело твое долго не протянет…
Парри сидел и дрожал, прижимаясь к стене и не сводя глаз с банды в противоположном конце переулка.
– Ну так что, я им свистну? – предложил Гордон и сунул два пальца в рот…
Глава 2
Стена подернулась рябью и на миг сделалась прозрачной, как стекло. Гордон с Парри прошли сквозь нее. Но ничего особенного не случилось. Они снова очутились в переулке – хотя и в другом переулке.
Парри оглядел себя. Розовая юбочка исчезла, на нем снова была его собственная одежда. Ну что ж, и то хлеб.
Он машинально потер лоб. Пока он не увидит себя в зеркале, не успокоится. А вдруг на нем по-прежнему эта татуировка?
Гордон огляделся.
– Думаю, нам сюда… Да-да, – сказал он и направился направо.
Это место выглядело несколько более многообещающим. Переулок выходил в торговый квартал. Магазины кругом были современные, явно рассчитанные на туристов, часть из них даже чересчур экстравагантные. Парри узнал это место. Он тут уже бывал мимоходом. Это где-то в Лондоне, в Вест-Энде.
– Сюда! – весело сказал Гордон.
Он провел Парри по улице и остановился у входа в другой переулок между двумя зданиями.
– Погляди-ка на это! – воскликнул Гордон, глядя куда-то себе под ноги. Парри посмотрел туда же, но не увидел ничего, кроме голой мостовой.
– На что? – спросил он.
– Да так, ни на что, – сказал Гордон, повернулся и вошел в секс-шоп, появившийся на месте переулка. Этого Парри и боялся!
В первом зале пара посетителей со скучающим видом разглядывала товары на прилавке, стараясь не проявлять особого интереса к кожаным штанам и похабному дамскому белью. Но Гордон тут задерживаться не стал. Он уверенно прошел в глубь магазина, к двери с суровой надписью: «Вход только для взрослых!»
Парри плелся за Гордоном, стараясь не подходить слишком близко, но и не терять его из виду. Перед дверью, задернутой черной занавеской, он остановился. Вообще-то тут написано «Только для взрослых!» и, строго говоря…
Но тут из-за занавески высунулась рука, ухватила Парри за шиворот и втащила внутрь.
– Ну что, – сказал Гордон, – тут не так уж плохо, а?
Парри огляделся. Вокруг было столько интересных журналов, что рядом с ними побледнела бы даже коллекция старшего брата Майка. Ему пришло в голову, что тут и впрямь не так уж плохо, но Гордон не дал ему времени поглазеть как следует и увлек дальше в глубь магазина.
Они прошли мимо наручников, мимо кровати с ремнями для связывания и вешалок с костюмами, выставляющими напоказ как раз те части тела, которые обычно принято скрывать. По стенам были развешаны хлысты, цепи, какие-то кожаные сбруи, не говоря уже об игрушках всех форм, цветов и разновидностей.
Часть этих игрушек могла заставить любого парня почувствовать себя импотентом.
И тут, словно по волшебству, перед ними появился владелец магазина.
Осанистый мужчина в жилете и феске радушно улыбнулся Гордону.
– Рад вас снова видеть, сэр! Какие забавы интересуют вас сегодня?
– Увы, Омар, сегодня у меня нет времени на игры! Два до Ксфордо-Реести, будьте так любезны!
– Конечно, конечно!
Хозяин сдернул со стоящей рядом вешалки два плаща и протянул их Гордону. Тот взял их и вежливо кивнул. Потом взглянул на часы.
– Надо спешить, – сказал он, – у нас мало времени!
Он обернулся к Парри, твердой рукой втолкнул его в примерочную и сам вошел следом. Парри буквально окаменел от ужаса. Он даже представить себе не мог, что сейчас произойдет.
– Ох, мальчик, не льсти себе! – сказал Гордон, накидывая один плащ на плечи Парри, а другой на себя. – Ей-богу, ты совершенно не в моем вкусе!
И он ухватился за занавеску кабинки и резко ее отдернул.
Они снова очутились в торговом квартале, но таком, какого Парри отродясь не видывал. Дома выглядели так, как будто их расставляли вдоль улицы по отдельности: одни поближе, другие подальше, одни деревянные, другие каменные, третьи кирпичные, а четвертые вообще непонятно из чего. Мостовая, выложенная булыжниками, была явно рассчитана на пешеходов, а не на автомобили. Ну, а уж люди – люди тут точно все были ненормальные!
Большинство людей здесь носили платья. И мужики, и бабы – все в платьях! А поскольку к вечеру изрядно похолодало, многие были еще и в плащах с капюшонами. Но, по правде говоря, платья на мужиках выглядели не особенно бабскими, да и на бабах тоже. Большинство этих платьев было пошито из прочных на вид тканей, которые казались достаточно носкими, довольно теплыми и, возможно, даже непромокаемыми. Манжеты на платьях обычно были очень широкими, и люди использовали их вместо карманов. А при нужде, если становилось холодно, в эти рукава было удобно прятать руки.
Короче, эти платья выглядели как нечто среднее между тем балахоном, в каком ходил отец Тук в кино про Робин Гуда, и одеждой шаолиньских монахов, которые недавно приезжали показывать свои приемчики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59