Вытащил прямоугольную оловянную пластинку, очень тонкую, имевшую ту же форму, что и манжета.
Макуиртэр спросил:
— А это еще, черт возьми, зачем?
Габриэль стиснул олово в кулаке и взвесил комок на ладони.
— Оторви рукав и пользуйся этой штукой как гирькой на цепи. — Он бросил на Модести полный злобы взгляд.
Макуиртэр хмыкнул.
— Не удивительно, что они всегда выкарабкивались, когда попадали к нам в руки. — С этими словами он откинул в сторону рубашку Колльера. — Но теперь все получится по-другому. — Взглянул на кучу оружия. — Кажется, все. Ах нет, еще кое-что. — Шотландец обошел стол и приблизился к Модести. Положив руку ей на грудь, он слегка толкнул девушку. — Повернись-ка, крошка.
Модести молча подчинилась. Макуиртэр пошарил у нее в волосах и снял две эластичные крепкие повязки. Волосы рассыпались. Он пошарил в их шелковистой массе и вытащил еще одно конго.
— Есть люди, с которыми нельзя забывать об осторожности, — с неожиданной улыбкой сказал Макуиртэр, возвращаясь к столу.
Деликата холодно спросил:
— Ну, теперь все?
Габриэль кивнул.
— Да.
— На этот раз нет ошибки? — Деликата улыбался со зловещей вежливостью.
В безжизненных глазах Габриэля вдруг сверкнул огонек ярости.
— Прибереги свои остроты для тех, кто их терпит. Я же сказал, что больше ничего нет.
Деликата хохотнул.
— Ну, наконец-то я тебя обидел, — удовлетворенно произнес он. — Извини, ради Бога. — Он встал, по-прежнему улыбаясь.
— Можете теперь повернуться, мисс Блейз.
Ее спокойное лицо выражало полную отстраненность от происходящего.
Поигрывая пистолетом, Деликата объявил с видом человека, оказывающего кому-то необыкновенное одолжение:
— Ну а теперь вы можете одеваться, и мы приступим к церемонии посвящения.
Глава 14
Эта камера была меньше первой, не более двенадцати квадратных футов. Голый каменный пол. Тяжелая деревянная дверь, видимо недавно установленная в узком высоком проеме. Края двери обтянуты толстой резиной так, чтобы она закрывалась совершенно герметично. Ни ручки, ни замочной скважины. Снаружи дверь запиралась двумя мощными стальными засовами.
Колльер услышал, как задвигаются эти засовы, и невольно подумал, на сколько времени хватит в камере воздуха для троих человек.
Вилли Гарвин припал ухом к двери, вслушиваясь. Модести смотрела в угол камеры, в какую-то точку высоко под темным потолком. Лицо ее казалось бесстрастным, но Колльер, изучивший ее довольно хорошо, видел, что девушка чем-то озабочена. Он проследил ее взгляд и заметил под самым потолком небольшое вентиляционное отверстие. Простая круглая дырка, выглядевшая так, будто была сделана еще древними строителями Маса.
Вилли перестал слушать и принялся ощупывать дверь, стараясь определить ее прочность. Не сводя взгляда с отверстия, Модести прошептала:
— Стив, ты единственный, кто сумел заработать хоть какие-то очки в свою пользу. Ты совершенно правильно ведешь себя с Деликатой. Дальше сможешь так же?
— Думаю, да, — ответил Колльер, понизив голос. — Но не знаю точно, надолго ли меня хватит. Он не дурак. Если почувствует игру…
— Долго мы здесь не собираемся оставаться, если только вообще хотим выбраться в целости и сохранности. Как тебе показался Деликата, а, Вилли?
— Он не изменился, — мрачно ответил Гарвин.
— А Габриэль?
— Нервничает больше, чем обычно.
— Так кто же из них босс?
— Пока не могу понять. — Вилли отошел от двери и тоже стал осматривать отверстие под потолком. — Представить себе не могу, чтобы кто-нибудь из них был в подчинении у другого.
— Верно. — Хотя Модести и продолжала говорить шепотом, в ее голосе ясно звучал нескрываемый гнев. — Черт побери, это я виновата в том, что мы все оказались здесь.
— Ты? — удивился Колльер. — Ничего не понимаю.
— Еще не понял?..
Вдруг Модести замерла, и они услышали легкий свистящий звук, исходящий из отверстия. Это длилось не более десяти секунд. Потом звук прекратился. Камера была заполнена облаками аэрозоля. Колльеру вдруг стало страшно. Он увидел, как Модести вздрогнула и быстро закрыла руками лицо. В этот же миг и его лицо стало пощипывать и покалывать. Через секунду пощипывание перешло в зуд, а еще через мгновение — в нестерпимую боль. Вилли Гарвин тоже прикрыл лицо руками.
— Слезоточивый газ! — хрипло бросил он. — А может, что-то и похуже…
Колльера охватил ужас.
— Ради Бога, объясните, что это такое? — воскликнул он, чувствуя, как бесчисленное множество мелких острых иголок впивается в его лицо.
— Нервно-паралитический газ, применяемый при разгонах демонстраций. — Модести приблизилась к Колльеру. Из глаз ее уже текли слезы. — Будет очень плохо, Стив…
Но он уже не слушал ее. Схватившись обеими руками за голову и низко согнувшись, он громко стонал от боли.
Это вещество, больше похожее на аэрозоль, чем на газ, в сущности, не приносило большого вреда организму, но действовало поистине ужасно в момент применения. Даже в небольшом количестве аэрозоль мог сохранять эффективность на полчаса и дольше. Находясь в воздухе, он вызывал временное вытеснение кислорода из легких, лишая человека сил. Но самым главным было его болевое воздействие. Каждый миллиметр кожи лица и головы горел от невыносимой боли, такой острой, словно все нервы были обнажены.
Со слезящимися глазами, уже плохо видя, Модести толкнула Колльера на пол и усадила его спиной к стене. Вилли помогал ей. Воздух со свистом вырывался между его плотно сжатых зубов.
— Ты можешь… можешь отключиться, Вилли? — выдохнула девушка.
Вилли ответил утвердительно.
— А как Стив?
— Я помогу ему. Сонная артерия. — Голос ее звучал глухо. — Садись между нами. Прямо сиди. Пусть кровь медленно отливает от головы…
Колльер слышал свой голос словно со стороны. Он стонал и всхлипывал, но ему на все было уже наплевать. Боль, одна только непереносимая боль… Потом он почувствовал, как руки Модести сжали его шею.
Она душит его? Нет… он может дышать. Тогда что же она делает?.. Зачем?..
С невыразимым облегчением он почувствовал, как неудержимо опускается в темную пучину беспамятства, оставляя боль позади. Потом все затопила чернота.
Модести разжала пальцы. Справа от Колльера сидел Вилли в позе «лотос», положив расслабленные руки на колени ладонями вверх. Он смотрел невидящим взглядом прямо перед собой. В лице его появилась какая-то странная пустота.
Модести, находившаяся по левую сторону от Колльера, приняла такую же позу. Ну… сейчас. Самое трудное — это первое усилие, потому что никакого усилия и нельзя делать. Она заставила себя дышать медленнее, не борясь с агонией, а позволяя ей омывать все клеточки своего тела, как вода омывает ячейки раскинутой сети.
Через минуту боль как бы отделилась от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Макуиртэр спросил:
— А это еще, черт возьми, зачем?
Габриэль стиснул олово в кулаке и взвесил комок на ладони.
— Оторви рукав и пользуйся этой штукой как гирькой на цепи. — Он бросил на Модести полный злобы взгляд.
Макуиртэр хмыкнул.
— Не удивительно, что они всегда выкарабкивались, когда попадали к нам в руки. — С этими словами он откинул в сторону рубашку Колльера. — Но теперь все получится по-другому. — Взглянул на кучу оружия. — Кажется, все. Ах нет, еще кое-что. — Шотландец обошел стол и приблизился к Модести. Положив руку ей на грудь, он слегка толкнул девушку. — Повернись-ка, крошка.
Модести молча подчинилась. Макуиртэр пошарил у нее в волосах и снял две эластичные крепкие повязки. Волосы рассыпались. Он пошарил в их шелковистой массе и вытащил еще одно конго.
— Есть люди, с которыми нельзя забывать об осторожности, — с неожиданной улыбкой сказал Макуиртэр, возвращаясь к столу.
Деликата холодно спросил:
— Ну, теперь все?
Габриэль кивнул.
— Да.
— На этот раз нет ошибки? — Деликата улыбался со зловещей вежливостью.
В безжизненных глазах Габриэля вдруг сверкнул огонек ярости.
— Прибереги свои остроты для тех, кто их терпит. Я же сказал, что больше ничего нет.
Деликата хохотнул.
— Ну, наконец-то я тебя обидел, — удовлетворенно произнес он. — Извини, ради Бога. — Он встал, по-прежнему улыбаясь.
— Можете теперь повернуться, мисс Блейз.
Ее спокойное лицо выражало полную отстраненность от происходящего.
Поигрывая пистолетом, Деликата объявил с видом человека, оказывающего кому-то необыкновенное одолжение:
— Ну а теперь вы можете одеваться, и мы приступим к церемонии посвящения.
Глава 14
Эта камера была меньше первой, не более двенадцати квадратных футов. Голый каменный пол. Тяжелая деревянная дверь, видимо недавно установленная в узком высоком проеме. Края двери обтянуты толстой резиной так, чтобы она закрывалась совершенно герметично. Ни ручки, ни замочной скважины. Снаружи дверь запиралась двумя мощными стальными засовами.
Колльер услышал, как задвигаются эти засовы, и невольно подумал, на сколько времени хватит в камере воздуха для троих человек.
Вилли Гарвин припал ухом к двери, вслушиваясь. Модести смотрела в угол камеры, в какую-то точку высоко под темным потолком. Лицо ее казалось бесстрастным, но Колльер, изучивший ее довольно хорошо, видел, что девушка чем-то озабочена. Он проследил ее взгляд и заметил под самым потолком небольшое вентиляционное отверстие. Простая круглая дырка, выглядевшая так, будто была сделана еще древними строителями Маса.
Вилли перестал слушать и принялся ощупывать дверь, стараясь определить ее прочность. Не сводя взгляда с отверстия, Модести прошептала:
— Стив, ты единственный, кто сумел заработать хоть какие-то очки в свою пользу. Ты совершенно правильно ведешь себя с Деликатой. Дальше сможешь так же?
— Думаю, да, — ответил Колльер, понизив голос. — Но не знаю точно, надолго ли меня хватит. Он не дурак. Если почувствует игру…
— Долго мы здесь не собираемся оставаться, если только вообще хотим выбраться в целости и сохранности. Как тебе показался Деликата, а, Вилли?
— Он не изменился, — мрачно ответил Гарвин.
— А Габриэль?
— Нервничает больше, чем обычно.
— Так кто же из них босс?
— Пока не могу понять. — Вилли отошел от двери и тоже стал осматривать отверстие под потолком. — Представить себе не могу, чтобы кто-нибудь из них был в подчинении у другого.
— Верно. — Хотя Модести и продолжала говорить шепотом, в ее голосе ясно звучал нескрываемый гнев. — Черт побери, это я виновата в том, что мы все оказались здесь.
— Ты? — удивился Колльер. — Ничего не понимаю.
— Еще не понял?..
Вдруг Модести замерла, и они услышали легкий свистящий звук, исходящий из отверстия. Это длилось не более десяти секунд. Потом звук прекратился. Камера была заполнена облаками аэрозоля. Колльеру вдруг стало страшно. Он увидел, как Модести вздрогнула и быстро закрыла руками лицо. В этот же миг и его лицо стало пощипывать и покалывать. Через секунду пощипывание перешло в зуд, а еще через мгновение — в нестерпимую боль. Вилли Гарвин тоже прикрыл лицо руками.
— Слезоточивый газ! — хрипло бросил он. — А может, что-то и похуже…
Колльера охватил ужас.
— Ради Бога, объясните, что это такое? — воскликнул он, чувствуя, как бесчисленное множество мелких острых иголок впивается в его лицо.
— Нервно-паралитический газ, применяемый при разгонах демонстраций. — Модести приблизилась к Колльеру. Из глаз ее уже текли слезы. — Будет очень плохо, Стив…
Но он уже не слушал ее. Схватившись обеими руками за голову и низко согнувшись, он громко стонал от боли.
Это вещество, больше похожее на аэрозоль, чем на газ, в сущности, не приносило большого вреда организму, но действовало поистине ужасно в момент применения. Даже в небольшом количестве аэрозоль мог сохранять эффективность на полчаса и дольше. Находясь в воздухе, он вызывал временное вытеснение кислорода из легких, лишая человека сил. Но самым главным было его болевое воздействие. Каждый миллиметр кожи лица и головы горел от невыносимой боли, такой острой, словно все нервы были обнажены.
Со слезящимися глазами, уже плохо видя, Модести толкнула Колльера на пол и усадила его спиной к стене. Вилли помогал ей. Воздух со свистом вырывался между его плотно сжатых зубов.
— Ты можешь… можешь отключиться, Вилли? — выдохнула девушка.
Вилли ответил утвердительно.
— А как Стив?
— Я помогу ему. Сонная артерия. — Голос ее звучал глухо. — Садись между нами. Прямо сиди. Пусть кровь медленно отливает от головы…
Колльер слышал свой голос словно со стороны. Он стонал и всхлипывал, но ему на все было уже наплевать. Боль, одна только непереносимая боль… Потом он почувствовал, как руки Модести сжали его шею.
Она душит его? Нет… он может дышать. Тогда что же она делает?.. Зачем?..
С невыразимым облегчением он почувствовал, как неудержимо опускается в темную пучину беспамятства, оставляя боль позади. Потом все затопила чернота.
Модести разжала пальцы. Справа от Колльера сидел Вилли в позе «лотос», положив расслабленные руки на колени ладонями вверх. Он смотрел невидящим взглядом прямо перед собой. В лице его появилась какая-то странная пустота.
Модести, находившаяся по левую сторону от Колльера, приняла такую же позу. Ну… сейчас. Самое трудное — это первое усилие, потому что никакого усилия и нельзя делать. Она заставила себя дышать медленнее, не борясь с агонией, а позволяя ей омывать все клеточки своего тела, как вода омывает ячейки раскинутой сети.
Через минуту боль как бы отделилась от нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80