В то мгновение Дэвид не мог бы закрыть ее, даже если бы хотел, ибо только что увидел фотографию, приковавшую его внимание. Среди центрального разворота на фоне престижного садо-мазо клуба под названием «Башня» красовалась его куколка! Девушка, которую он видел на коньках несколько минут назад и за которой наблюдал из окна целую неделю, рекламировалась как покорная и, вырядившись в кожаное платье без рукавов, с озорным видом восседала на скамье, а рядом лежала лопаточка. Сердце Дэвида екнуло так, что он чуть не подавился.
Куколка доступна для сеансов! Его куколка. Прямо здесь, в Голливуде. В рекламном объявлении она именовалась Хоуп, поклонница литературы и мечтательница. Дэвид взял это на заметку.
— Никак не дождусь, когда стану взрослой и смогу работать в садо-мазо клубе, — мимоходом заметила Брук. Дэвид взглянул на нее и улыбнулся, он привык к ее циничному юмору. — И особенно в этом клубе, — добавила она, продолжая удивлять его. — Я уже два года слежу за его рекламой.
— Почему в этом? — небрежно спросил он, думая, обладает ли она такой же интуицией, как и зрелым умом.
— Из-за хозяйки, конечно, — ответила Брук. — Мне нравится, что она никогда не снимает очки. Я писала ей несколько раз, но она твердо стоит на том, что туда нельзя приходить, пока мне не исполнится восемнадцать лет.
— Брук, ты удивляешь меня. — Дэвид чуть не задохнулся от ее беззастенчивости. Тем временем он подумал про себя: «Дело решено, сегодня я иду в „Башню“!»
Брук покинула его, чтобы обслужить другого посетителя, а Дэвид курил и смотрел в окно. Наконец он встал и направился к телефону в глубине кафе. Он набрал номер «Башни». Ему тут же ответили.
— Здравствуйте! — отозвался ласкающий слух голос.
— Здравствуйте, — произнес он своим нежным голосом. — Я слежу за вашей рекламой в «Свободной прессе», и мне хотелось узнать, что включает посещение вашего клуба.
— А что вас конкретно интересует?
— Сеанс порки.
— Пассивная или активная роль?
— Активная.
— Получасовой сеанс стоит сто, а час сто шестьдесят долларов. Сегодня можно выпороть Черри и Хоуп.
— Я бы хотел встретиться с Хоуп, если это возможно, — сказал Дэвид, дрожа от волнения от такой удачи.
— Сейчас она свободна, — вежливо ответил молодой женский голос.
— Где вы находитесь?
Хозяйка клуба дала Дэвиду адрес улицы в четырех кварталах от того места, где он находился. Дэвид обещал явиться через пятнадцать минут и пошел к прилавку оплатить счет.
Брук, которая явно была занята все время, пока Дэвид разговаривал по телефону, тем не менее следила за выражением его лица и заметила, что тот, прежде чем позвонить, изучал газетный разворот с рекламой клуба. Выходя из кафе, он сгреб газеты и ушел в такой спешке, какую она за ним раньше не замечала.
Бросившись к телефону, она опустила монету в двадцать пять центов и нажала кнопку повторного набора номера. Отозвался тот же самый медоточивый голос, и Брук не сразу решилась ответить.
— Хозяйка Хильдегард?
— Да. — Голос стал еще слаще.
— Это я, Брук Нойман. Вы меня помните? Девушка, которая вам писала.
— Конечно, я помню, дорогая. Но ты ведь не забыла мои слова — я говорила, что не смогу даже говорить с тобой, пока тебе не исполнится восемнадцать? — В голосе Хильдегард прозвучало едва заметное раздражение.
— Извините, — робко ответила Брук и повесила трубку. Затем она выбежала из кафе проверить, находится ли мистер Лоуренс в поле зрения. Ей повезло — она заметила своего учителя на другой стороне улицы у банкомата. «Здорово, он действительно собирается туда!» — сказала она про себя и снова вбежала в кафе, чтобы сообщить боссу, что ей срочно понадобился свободный часок для одного поручения. Брук забрала видеокамеру, без которой никогда не ходила на важные встречи, и выскочила на улицу.
Мистер Лоуренс бодро шагал по бульвару Сансет. Брук следовала за ним на некотором расстоянии, снимая ребят на улице. В одиннадцать лет она решила стать кинорежиссером и с тех пор посвящала свободное время просмотру фильмов, отснятому материалу и написанию сценариев.
Она легко дошла вслед за мистером Лоуренсом до тихой обедневшей боковой улицы, на которой расположился белый деревянный дом клуба «Башня». Ей даже удалось заснять мистера Лоуренса в тот момент, когда тот постучал в дверь и ему открыла великолепная красавица со светлыми волосами.
В приемной клуба Расти, пропитанный табаком вышибала, с растущей тревогой следил за мониторами локальной сети, на которых была видна улица. Как только хозяйка Хильдегард освободилась после сеанса, он решил сообщить ей о девушке, которая снимает всех входящих и выходящих из клуба.
Тем временем Хоуп отвела Дэвида в голубую башенку.
Когда Хоуп вернулась в клуб и узнала, что идет сеанс порки, она переоделась в прозрачное белое вечернее платье, связала волосы голубой атласной лентой в конский хвост. Новое платье было в тон белым туфлям-лодочкам.
— Можно делать вид, что я Кэрол Линли образца 1959 года, — сказала она, пока Дэвид любовался ее нарядом. Она любила разыгрывать сценки из прошлых разных периодов истории и принимать соответствующий им внешний облик.
— Что это? — спросил он, смотря на формуляр в папке с зажимом, который она приготовила.
— Это заявление о приеме вас членом клуба, — объяснила она, передавая ему формуляр. — Напишите свое имя и адрес.
— Это обязательно? Я учитель средней школы, и мне не очень хотелось бы это делать.
— Знаете, вы можете придумать имя. Разве у вас нет почтового ящика?
— Если откровенно, то есть.
— Я так и думала! — засмеялась Хоуп и догадливо заметила: — Как же иначе вы могли получать все эти шалости по почте? — Тут она внимательно посмотрела на него. — Я вас знаю?
— Я работаю по соседству. Возможно, мы бывали в тех же ресторанах, — сказал он вне себя от радости, что она запомнила его после недавней мимолетной встречи на улице.
— Если бы у меня были такие симпатичные учителя, как вы, я бы никогда не бросила колледж, — игриво призналась она.
— Неужели вы бросили колледж?
— Похоже, вы это не одобряете.
— Конечно, не одобряю.
— Вы не хотите дать мне деньги, чтобы я могла отнести их вниз и получить разрешение начать сеанс?
— Конечно.
Дэвид передал ей деньги. Пока ее не было, он заметил, что кто-то оставил на скамье лопатку, расческу, ремень и миниатюрную плетку. Он с возбуждением подумал, что Хоуп собрала эти предметы, чтобы опробовать их на своей (в этом не могло быть сомнений) безупречной попочке.
Но вот странное дело, еще до того, как она вернулась, перед его глазами возник образ Брук Нойман. Почему такая спокойная, задумчивая девочка, как Брук, мечтает работать в этом заведении?
Он ходил по комнате, рассматривал аксессуары, закурил сигарету, затем отодвинул тяжелые бархатные шторы и посмотрел в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Куколка доступна для сеансов! Его куколка. Прямо здесь, в Голливуде. В рекламном объявлении она именовалась Хоуп, поклонница литературы и мечтательница. Дэвид взял это на заметку.
— Никак не дождусь, когда стану взрослой и смогу работать в садо-мазо клубе, — мимоходом заметила Брук. Дэвид взглянул на нее и улыбнулся, он привык к ее циничному юмору. — И особенно в этом клубе, — добавила она, продолжая удивлять его. — Я уже два года слежу за его рекламой.
— Почему в этом? — небрежно спросил он, думая, обладает ли она такой же интуицией, как и зрелым умом.
— Из-за хозяйки, конечно, — ответила Брук. — Мне нравится, что она никогда не снимает очки. Я писала ей несколько раз, но она твердо стоит на том, что туда нельзя приходить, пока мне не исполнится восемнадцать лет.
— Брук, ты удивляешь меня. — Дэвид чуть не задохнулся от ее беззастенчивости. Тем временем он подумал про себя: «Дело решено, сегодня я иду в „Башню“!»
Брук покинула его, чтобы обслужить другого посетителя, а Дэвид курил и смотрел в окно. Наконец он встал и направился к телефону в глубине кафе. Он набрал номер «Башни». Ему тут же ответили.
— Здравствуйте! — отозвался ласкающий слух голос.
— Здравствуйте, — произнес он своим нежным голосом. — Я слежу за вашей рекламой в «Свободной прессе», и мне хотелось узнать, что включает посещение вашего клуба.
— А что вас конкретно интересует?
— Сеанс порки.
— Пассивная или активная роль?
— Активная.
— Получасовой сеанс стоит сто, а час сто шестьдесят долларов. Сегодня можно выпороть Черри и Хоуп.
— Я бы хотел встретиться с Хоуп, если это возможно, — сказал Дэвид, дрожа от волнения от такой удачи.
— Сейчас она свободна, — вежливо ответил молодой женский голос.
— Где вы находитесь?
Хозяйка клуба дала Дэвиду адрес улицы в четырех кварталах от того места, где он находился. Дэвид обещал явиться через пятнадцать минут и пошел к прилавку оплатить счет.
Брук, которая явно была занята все время, пока Дэвид разговаривал по телефону, тем не менее следила за выражением его лица и заметила, что тот, прежде чем позвонить, изучал газетный разворот с рекламой клуба. Выходя из кафе, он сгреб газеты и ушел в такой спешке, какую она за ним раньше не замечала.
Бросившись к телефону, она опустила монету в двадцать пять центов и нажала кнопку повторного набора номера. Отозвался тот же самый медоточивый голос, и Брук не сразу решилась ответить.
— Хозяйка Хильдегард?
— Да. — Голос стал еще слаще.
— Это я, Брук Нойман. Вы меня помните? Девушка, которая вам писала.
— Конечно, я помню, дорогая. Но ты ведь не забыла мои слова — я говорила, что не смогу даже говорить с тобой, пока тебе не исполнится восемнадцать? — В голосе Хильдегард прозвучало едва заметное раздражение.
— Извините, — робко ответила Брук и повесила трубку. Затем она выбежала из кафе проверить, находится ли мистер Лоуренс в поле зрения. Ей повезло — она заметила своего учителя на другой стороне улицы у банкомата. «Здорово, он действительно собирается туда!» — сказала она про себя и снова вбежала в кафе, чтобы сообщить боссу, что ей срочно понадобился свободный часок для одного поручения. Брук забрала видеокамеру, без которой никогда не ходила на важные встречи, и выскочила на улицу.
Мистер Лоуренс бодро шагал по бульвару Сансет. Брук следовала за ним на некотором расстоянии, снимая ребят на улице. В одиннадцать лет она решила стать кинорежиссером и с тех пор посвящала свободное время просмотру фильмов, отснятому материалу и написанию сценариев.
Она легко дошла вслед за мистером Лоуренсом до тихой обедневшей боковой улицы, на которой расположился белый деревянный дом клуба «Башня». Ей даже удалось заснять мистера Лоуренса в тот момент, когда тот постучал в дверь и ему открыла великолепная красавица со светлыми волосами.
В приемной клуба Расти, пропитанный табаком вышибала, с растущей тревогой следил за мониторами локальной сети, на которых была видна улица. Как только хозяйка Хильдегард освободилась после сеанса, он решил сообщить ей о девушке, которая снимает всех входящих и выходящих из клуба.
Тем временем Хоуп отвела Дэвида в голубую башенку.
Когда Хоуп вернулась в клуб и узнала, что идет сеанс порки, она переоделась в прозрачное белое вечернее платье, связала волосы голубой атласной лентой в конский хвост. Новое платье было в тон белым туфлям-лодочкам.
— Можно делать вид, что я Кэрол Линли образца 1959 года, — сказала она, пока Дэвид любовался ее нарядом. Она любила разыгрывать сценки из прошлых разных периодов истории и принимать соответствующий им внешний облик.
— Что это? — спросил он, смотря на формуляр в папке с зажимом, который она приготовила.
— Это заявление о приеме вас членом клуба, — объяснила она, передавая ему формуляр. — Напишите свое имя и адрес.
— Это обязательно? Я учитель средней школы, и мне не очень хотелось бы это делать.
— Знаете, вы можете придумать имя. Разве у вас нет почтового ящика?
— Если откровенно, то есть.
— Я так и думала! — засмеялась Хоуп и догадливо заметила: — Как же иначе вы могли получать все эти шалости по почте? — Тут она внимательно посмотрела на него. — Я вас знаю?
— Я работаю по соседству. Возможно, мы бывали в тех же ресторанах, — сказал он вне себя от радости, что она запомнила его после недавней мимолетной встречи на улице.
— Если бы у меня были такие симпатичные учителя, как вы, я бы никогда не бросила колледж, — игриво призналась она.
— Неужели вы бросили колледж?
— Похоже, вы это не одобряете.
— Конечно, не одобряю.
— Вы не хотите дать мне деньги, чтобы я могла отнести их вниз и получить разрешение начать сеанс?
— Конечно.
Дэвид передал ей деньги. Пока ее не было, он заметил, что кто-то оставил на скамье лопатку, расческу, ремень и миниатюрную плетку. Он с возбуждением подумал, что Хоуп собрала эти предметы, чтобы опробовать их на своей (в этом не могло быть сомнений) безупречной попочке.
Но вот странное дело, еще до того, как она вернулась, перед его глазами возник образ Брук Нойман. Почему такая спокойная, задумчивая девочка, как Брук, мечтает работать в этом заведении?
Он ходил по комнате, рассматривал аксессуары, закурил сигарету, затем отодвинул тяжелые бархатные шторы и посмотрел в окно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50