Когда мы отправимся собирать, го выйдем вместе, возьмемся за руки и, если нас нужно будет водить, заведем поводыря».
Все согласились, за столом ударили по рукам и поклялись держаться вместе. Затем, когда они пробыли, таким образом, некоторое время во Флоренции, некий человек, который слышал, как о «и заключали между собой договор, повстречал их однажды в среду у ворот св. Лаврентия и дал одному из них кватрин, сказав: «Разделите между собой этот гроссо». И в дальнейшем человек этот, встречая их вместе на различных праздниках, всякий раз подавал им кватрин, говоря: «Поделите все трое между собой этот гроссо».
Тот слепой, который несколько раз получал милостыню, сказал: «Черт побери, он подал нам гроссо, но мне он кажется не больше кватрина».
Тут другие заметили на это: «Не вздумай обманывать нас!»
Тот ответил: «Как же я могу вас надуть? То, что мне дают, я кладу в карман; так же поступаете и вы».
На это Ладзеро сказал: «Братья, честность – это великое дело!»
На этом и кончили, и каждый собирал милостыню, а в конце недели они порешили между собой складывать вырученное вместе и делить на три равные части.
Через три дня после того, как это произошло, наступил праздник Успения, и поэтому они решили по своему обычаю пойти на праздник божьей матери в Пизу. Идя на поводу у собак, державших в зубах, как это обыкновенно делается, чашки для подаяния, они пустились в путь, распевая «Интермерату», и в одну прекрасную субботу добрались, таким образом, до Санта-Гонда. Это был как раз тот день, в какой они подсчитывали свою выручку. Они зашли на постоялый двор, где обычно ночевали, и попросили хозяина дать им комнату на троих, чтобы ночью произвести свои расчеты; и хозяин дал им ее. Слепые вошли, держа собак на привязи. Когда пришла пора лечь спать в этой комнате, то один из слепых, по имени Сальвадоре, спросил: «В котором часу хотите вы произвести наш дележ?»
Решили подождать, пока хозяин и его семья лягут спать. Когда этот час настал, то третий слепой, по имени Грация (это был тот, который был меньше времени слепым), говорит: «Пусть каждый из нас сядет и подсчитает у себя на коленях собранные им деньги, а потом мы произведем расчет, и тот, у которого будет больше, отдаст часть тому, у которого будет меньше».
Все согласились, и каждый начал считать. Когда они подсчитали деньги, Ладзеро говорит: «По моему подсчету, у меня три лиры, пять сольдо и четыре динария».
Сальвадоре заявляет тогда: «А я насчитал у себя три лиры и два динария».
Грация прибавил: «Ну, ладно, а у меня как раз ровно сорок семь сольдо».
Тогда двое других говорят: «Что же это значит, черт возьми?»
Грация отвечает: «Я не знаю».
«Как не знаешь? У тебя должно быть несколькими серебряными гроссо больше, чем у нас, а ты тут морочишь нам голову. Тебе бы водить компанию с волками! Хоть тебя и зовут Грация, но для нас ты „дисграция"».
А тот отвечает: «Не знаю, я никакая не дисграция. Когда тот человек говорил, что дает нам гроссо, мне казалось, что это кватрин, но какая бы это ни была монета, я, как вам говорил, опускал ее в карман и больше ничего не знаю. Я всюду и при всяких обстоятельствах буду честным человеком, а вы из меня делаете обманщика и грабителя».
Сальвадоре говорит: «А ты и есть таков, потому что ты крадешь у нас наше добро».
– «Ты бессовестно лжешь».
– «Нет, ты».
– «Нет, ты!» И они схватываются и начинают бить друг друга кулаками, а деньги падают на пол.
Ладзеро, услыхав, что началась потасовка, хватает палку и бросается на них, чтобы их разнять. Когда они почувствовали на себе удары, то взялись за свои палки и начали драться, а деньги их все попадали на пол. Они кричали, работали палками, а собаки их громко лаяли и вцеплялись зубами в полы платья то одного, то другого. Слепцы, размахивая палками, иногда попадали по собакам, и те выли. Получалось что-то вроде турнира.
Хозяин, который спал внизу, поднимается вместе со своей женой и говорит: «Что там, дьяволы, что ли, завелись над нами?»
Они встают и тот и другой, берут свет, поднимаются наверх и говорят: «Откройте нам!»
Слепцы, которые были опьянены сражением, так же хорошо слышали, как и видели. Хозяин высадил дверь и, открыв ее, вошел в комнату. Желая разнять слепых, он получил в лицо удар палкой, после чего схватил одного из слепых и повалил на землю. «Черт бы вас побрал! Чтоб вам погибнуть от меча!» И, схватив свою палку, он угостил всех по порядку, приговаривая: «Вон из моего дома!»
Жена хозяина приблизилась к нему и визжала, как это делают женщины; тут одна из собак схватила ее за край юбки и вырвала из нее столько, сколько ухватила зубами.
Наконец, когда все, запыхавшись, изрядно исколотили друг друга, причем один упал здесь, другой там, Ладзеро говорит: «Хозяин, я умираю!»
А тот отвечает: «Туда тебе и дорога, сейчас же убирайтесь из моего дома!»
А слепые стонут: «Горе нам, хозяин! Погляди, в каком мы виде (а лица у них в крови и в синяках). И, что еще хуже, деньги наши все рассыпались».
Тогда хозяин отвечает: «Какие деньги? Чтобы вам погибнуть от меча! Вы мне чуть не вышибли глаз!»
Ладзеро говорит: «Прости нас. Ведь мы ничего не видим».
– «А я вам говорю: убирайтесь вон!»
А те просят: «Подбери наши деньги, и мы сделаем все, что ты хочешь».
Хозяин собрал деньги, не вернув им и половины, и сказал: «Здесь около пяти лир. За постой вы мне должны две, остается три лиры. Я поднимусь к викарию и попрошу его рассудить, сколько вы мне должны за ранение и жене моей за изорванную вашими собаками юбку».
Когда слепцы услышали это, то все в один голос закричали: «Друг ты наш, возьми от нас все, что мы имеем, и мы уйдем с богом».
Хозяин сказал на это: «Ну, ладно. Я, однако, не уверен, что не потеряю глаза. Дайте мне столько, чтобы я мог его полечить, а жене моей возместите убытки за юбку, которая стоит семь лир».
Словом, слепые отдали трактирщику все оставшиеся деньги, которых было девять лир и два сольдо, да еще столько же из тех, что были у них в карманах. Итак, попросив хозяина простить их, избитые палками, они ушли ночью – кто хромая, кто с распухшим лицом, кто с искалеченной рукой, страшно напуганные, а утром добрели до окрестностей Пизы. Когда они дошли до находящейся подле Марки гостиницы, они стали осыпать, друг друга упреками, и хозяин, увидав их окровавленными и истерзанными, изумился и спросил: «Кто это вас так отделал?»
А они отвечают: «Не вмешивайся в чужие дела!» И каждый спросил себе по осьмушке вина больше для того, чтобы умыть раны, чем для того, чтобы выпить.
И сделав это, Грация сказал: «Знаете, что я вам скажу? Ваши дело я исполнял добросовестно, как и свои, я никогда не был ни грабителем, ни обманщиком. Хорошо же вы мне за это отплатили! Пострадали и тело мое и карман. Но чем меньше времени длится глупость, тем лучше, и я поступлю, как тот, который говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
Все согласились, за столом ударили по рукам и поклялись держаться вместе. Затем, когда они пробыли, таким образом, некоторое время во Флоренции, некий человек, который слышал, как о «и заключали между собой договор, повстречал их однажды в среду у ворот св. Лаврентия и дал одному из них кватрин, сказав: «Разделите между собой этот гроссо». И в дальнейшем человек этот, встречая их вместе на различных праздниках, всякий раз подавал им кватрин, говоря: «Поделите все трое между собой этот гроссо».
Тот слепой, который несколько раз получал милостыню, сказал: «Черт побери, он подал нам гроссо, но мне он кажется не больше кватрина».
Тут другие заметили на это: «Не вздумай обманывать нас!»
Тот ответил: «Как же я могу вас надуть? То, что мне дают, я кладу в карман; так же поступаете и вы».
На это Ладзеро сказал: «Братья, честность – это великое дело!»
На этом и кончили, и каждый собирал милостыню, а в конце недели они порешили между собой складывать вырученное вместе и делить на три равные части.
Через три дня после того, как это произошло, наступил праздник Успения, и поэтому они решили по своему обычаю пойти на праздник божьей матери в Пизу. Идя на поводу у собак, державших в зубах, как это обыкновенно делается, чашки для подаяния, они пустились в путь, распевая «Интермерату», и в одну прекрасную субботу добрались, таким образом, до Санта-Гонда. Это был как раз тот день, в какой они подсчитывали свою выручку. Они зашли на постоялый двор, где обычно ночевали, и попросили хозяина дать им комнату на троих, чтобы ночью произвести свои расчеты; и хозяин дал им ее. Слепые вошли, держа собак на привязи. Когда пришла пора лечь спать в этой комнате, то один из слепых, по имени Сальвадоре, спросил: «В котором часу хотите вы произвести наш дележ?»
Решили подождать, пока хозяин и его семья лягут спать. Когда этот час настал, то третий слепой, по имени Грация (это был тот, который был меньше времени слепым), говорит: «Пусть каждый из нас сядет и подсчитает у себя на коленях собранные им деньги, а потом мы произведем расчет, и тот, у которого будет больше, отдаст часть тому, у которого будет меньше».
Все согласились, и каждый начал считать. Когда они подсчитали деньги, Ладзеро говорит: «По моему подсчету, у меня три лиры, пять сольдо и четыре динария».
Сальвадоре заявляет тогда: «А я насчитал у себя три лиры и два динария».
Грация прибавил: «Ну, ладно, а у меня как раз ровно сорок семь сольдо».
Тогда двое других говорят: «Что же это значит, черт возьми?»
Грация отвечает: «Я не знаю».
«Как не знаешь? У тебя должно быть несколькими серебряными гроссо больше, чем у нас, а ты тут морочишь нам голову. Тебе бы водить компанию с волками! Хоть тебя и зовут Грация, но для нас ты „дисграция"».
А тот отвечает: «Не знаю, я никакая не дисграция. Когда тот человек говорил, что дает нам гроссо, мне казалось, что это кватрин, но какая бы это ни была монета, я, как вам говорил, опускал ее в карман и больше ничего не знаю. Я всюду и при всяких обстоятельствах буду честным человеком, а вы из меня делаете обманщика и грабителя».
Сальвадоре говорит: «А ты и есть таков, потому что ты крадешь у нас наше добро».
– «Ты бессовестно лжешь».
– «Нет, ты».
– «Нет, ты!» И они схватываются и начинают бить друг друга кулаками, а деньги падают на пол.
Ладзеро, услыхав, что началась потасовка, хватает палку и бросается на них, чтобы их разнять. Когда они почувствовали на себе удары, то взялись за свои палки и начали драться, а деньги их все попадали на пол. Они кричали, работали палками, а собаки их громко лаяли и вцеплялись зубами в полы платья то одного, то другого. Слепцы, размахивая палками, иногда попадали по собакам, и те выли. Получалось что-то вроде турнира.
Хозяин, который спал внизу, поднимается вместе со своей женой и говорит: «Что там, дьяволы, что ли, завелись над нами?»
Они встают и тот и другой, берут свет, поднимаются наверх и говорят: «Откройте нам!»
Слепцы, которые были опьянены сражением, так же хорошо слышали, как и видели. Хозяин высадил дверь и, открыв ее, вошел в комнату. Желая разнять слепых, он получил в лицо удар палкой, после чего схватил одного из слепых и повалил на землю. «Черт бы вас побрал! Чтоб вам погибнуть от меча!» И, схватив свою палку, он угостил всех по порядку, приговаривая: «Вон из моего дома!»
Жена хозяина приблизилась к нему и визжала, как это делают женщины; тут одна из собак схватила ее за край юбки и вырвала из нее столько, сколько ухватила зубами.
Наконец, когда все, запыхавшись, изрядно исколотили друг друга, причем один упал здесь, другой там, Ладзеро говорит: «Хозяин, я умираю!»
А тот отвечает: «Туда тебе и дорога, сейчас же убирайтесь из моего дома!»
А слепые стонут: «Горе нам, хозяин! Погляди, в каком мы виде (а лица у них в крови и в синяках). И, что еще хуже, деньги наши все рассыпались».
Тогда хозяин отвечает: «Какие деньги? Чтобы вам погибнуть от меча! Вы мне чуть не вышибли глаз!»
Ладзеро говорит: «Прости нас. Ведь мы ничего не видим».
– «А я вам говорю: убирайтесь вон!»
А те просят: «Подбери наши деньги, и мы сделаем все, что ты хочешь».
Хозяин собрал деньги, не вернув им и половины, и сказал: «Здесь около пяти лир. За постой вы мне должны две, остается три лиры. Я поднимусь к викарию и попрошу его рассудить, сколько вы мне должны за ранение и жене моей за изорванную вашими собаками юбку».
Когда слепцы услышали это, то все в один голос закричали: «Друг ты наш, возьми от нас все, что мы имеем, и мы уйдем с богом».
Хозяин сказал на это: «Ну, ладно. Я, однако, не уверен, что не потеряю глаза. Дайте мне столько, чтобы я мог его полечить, а жене моей возместите убытки за юбку, которая стоит семь лир».
Словом, слепые отдали трактирщику все оставшиеся деньги, которых было девять лир и два сольдо, да еще столько же из тех, что были у них в карманах. Итак, попросив хозяина простить их, избитые палками, они ушли ночью – кто хромая, кто с распухшим лицом, кто с искалеченной рукой, страшно напуганные, а утром добрели до окрестностей Пизы. Когда они дошли до находящейся подле Марки гостиницы, они стали осыпать, друг друга упреками, и хозяин, увидав их окровавленными и истерзанными, изумился и спросил: «Кто это вас так отделал?»
А они отвечают: «Не вмешивайся в чужие дела!» И каждый спросил себе по осьмушке вина больше для того, чтобы умыть раны, чем для того, чтобы выпить.
И сделав это, Грация сказал: «Знаете, что я вам скажу? Ваши дело я исполнял добросовестно, как и свои, я никогда не был ни грабителем, ни обманщиком. Хорошо же вы мне за это отплатили! Пострадали и тело мое и карман. Но чем меньше времени длится глупость, тем лучше, и я поступлю, как тот, который говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131