Считанные мгновения – и Филипп уже наверху, а впереди цель этого длительного путешествия; кувшин для вина…
И вот принц уже оседлал его глиняную ручку и торопливо развязывает плотно затянутые узлы. Наконец измельченный корень посыпался на дно – в темноту глубокого сосуда. Филипп мгновение еще вглядывался вниз, затем, встряхнув, накинул на себя измятый синий плащ, и скоро зал снова был пуст, если не считать спящей жабы.
* * *
Болотник и Альбинос обедали в молчании. Перед ними на серебряном блюде лежал большой кусок запеченного мяса; Альбинос разрезал его на несколько крупных ломтей и самый лучший, с золотистой румяной корочкой, положил на тарелку старика. Болотник ел неохотно, отрезая время от времени небольшие кусочки и бросая их под стол. Жаба, сидевшая у ног хозяина, на лету подхватывала подачку длинным языком и ловко отправляла ее в свой широкий рот. Старый волшебник с самого утра чувствовал какое-то смутное беспокойство. Что-то его тревожило, но он никак не мог понять что. Аппетита не было, и даже вино казалось не таким, как обычно, с привкусом. Но он все же допил его, поставил золотой кубок на стол и отодвинул тарелку. Недовольно взглянул на ученика.
– Ты хорошо запер дверь в башню? – спросил колдун. Он решил, что девчонка все же должна иметь какое-то отношение к непонятной тревоге. – Да пойди-ка отнеси ей хлеб, – старик пальцем ткнул хлебную лепешку, и она скользнула к тарелке ученика.
Тот, дожевывая, торопливо допил свое вино и поднялся из-за стола. Собрав грязную посуду и прихватив с собой лепешку, спустился в кухню за кувшином с водой. Потом медленно поплелся вверх по крутой лестнице – после сытного обеда его что-то стало клонить ко сну… Взбираясь по ступеням, Альбинос недоумевал – и чего это старый колдун волнуется? Как может маленькая пленница убежать? Даже подумать смешно! Ключи всегда при нем. И он никогда не оставляет их в замке, потому что все ключи в одной связке у пояса. И всегда сразу же запирает за собой дверь!
Размышляя таким образом о старческой придирчивости учителя, Альбинос, повозившись с замком, вошел в клетушку. Девчонка неподвижно лежала на полу посреди комнаты. Ученик колдуна досадливо прищелкнул языком. Только этого еще и не хватало! Он склонился над пленницей, похлопал по щеке – лицо бледное, руки ледяные… Обморок. Надо же, старик не зря волновался! Что-то почуял старая бестия! Но нужно пойти спросить, что же с нею делать…
Альбинос повернулся к двери. Принц Филипп только-только успел спрятаться под скамьей! Ученик колдуна вышел на лестницу, захлопнул за собой дверь и сунул ключ в замочную скважину. Ключ не поворачивался – этому мешала щепочка, которую бесстрашный принц умудрился затолкнуть внутрь замка, пока вошедший стоял спиной к двери. Альбинос чертыхнулся – ну просто все сегодня не клеится! И стал спускаться по лестнице. В конце концов, убежать девчонка все равно не сможет, даже если и очнется; внизу есть еще одна дверь. Ее-то уж он запер на полных два оборота!
Болотник сладко посапывал в кресле. Альбинос раздраженно хмыкнул и, подойдя поближе, гаркнул в самое ухо старика:
– Ваша пленница изволит лежать на полу в глубоком обмороке. Как прикажете поступить? – его злило, что придется теперь таскаться взад-вперед, когда так хочется отдохнуть.
Болотник от неожиданности вздрогнул всем телом и, открыв глаза, осуждающе уставился на своего ученика.
– А почему, позвольте узнать, нужно так орать? У нас пожар? Или, может быть, солнце выглянуло? – сварливо осведомился он. – Ты запер башню?
Альбинос кивнул:
– Да. Башню я запер, а наверху замок сломался… Старик в ярости даже затопал ногами.
– Я так и знал! Я так и чувствовал! Замок сломался… Сколько лет учу тебя, а ума не прибыло! Беги, лови ее!
Альбинос поплелся обратно. Он никак не мог взять в толк, почему хозяин так бесится… Незадачливый тюремщик взбирался по лестнице и неудержимо зевал. Но, увидев дверь клетушки настежь распахнутой, не на шутку всполошился. Так и есть! Тюрьма пуста! Ученик колдуна в три прыжка преодолел лестницу, ведущую на смотровую площадку. Никого! Ветрено и пусто! Только клочья тумана несутся сквозь зубцы… Он не знал, что и подумать! Дверь внизу заперта, на лестнице никого, в клетушке никого, наверху пусто… Спрятаться совершенно негде! Разве что под скамьей? Он вернулся в каморку и тяжело опустился перед лавкой на колени. И тут никого… Мысли путались, в воздухе кружились разноцветные пятна. С трудом поднявшись, Альбинос плюхнулся на скамью, привалился спиной к стене и закрыл глаза. Он уже не видел, как из-за стоявшего в углу кувшина выползла маленькая серебристая ящерица и бесшумно скользнула за дверь.
* * *
Сеня боялась пошевелиться. Всем телом вжалась она в камень башенного зубца. Ветер рвал с нее одежду, теребил волосы, упруго толкая девочку вниз, на плиты далекого двора. Но смотреть туда нельзя! Надо глядеть вверх, в горы – где же это белая скала-клык замка Покровительницы? Туман сегодня скрывает долину целиком. И ящериц что-то долго нет… Неужели Альбинос не заснул? Тогда сейчас он вернется, догадавшись, где она… Но нет! Сеня уже слышит тоненькие голоса!
Девочка спрыгнула на каменный пол и подняла своих спасителей на руки.
– Что теперь? – спросила она.
– Возьмешь сейчас у Альбиноса ключи, и больше нас здесь ничего не удерживает! – ответил принц.
Альбинос сидел в той же позе, в которой оставил его Филипп. Сеня, волнуясь, потихоньку отвязала связку ключей от пояса спящего – тот даже не шевельнулся. Не сводя с него настороженных глаз, девочка подхватила свой рюкзачок; принц, сидевший у нее на плече, лапкой указал на старый плащ, служивший пленнице одеялом.
– Советую прихватить эту накидку с собой. В горах ночью бывает довольно прохладно.
Сеня послушно уложила плащ в рюкзак. Потом она окинула взглядом свою бывшую темницу, где на лавке теперь мирно почивал ее тюремщик, и вышла на лестницу.
Старик тоже спал, откинувшись на спинку кресла. Рот его приоткрылся, и он громко всхрапывал при каждом вдохе. Ящерицы при виде поверженного врага довольно что-то заверещали Сене в уши, но она не поняла, что именно – говорили они одновременно и с разных сторон. Девочка взглянула на Пину, сидевшую на ее левом плече.
– Сколько еще они не проснутся? – спросила она.
– О, долго! – махнула лапкой принцесса. – Дня два или три – не меньше. Сонный корень – очень сильное средство… В больших дозах его используют как яд, – добавила она невозмутимо.
Сеня решила тогда, что время есть, и пошла вдоль стены, разглядывая драгоценную коллекцию колдуна.
Здесь было собрано оружие всех времен и народов: мечи, сабли, шпаги, дротики, кинжалы застыли на крюках в неутоленном желании разить да колоть;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
И вот принц уже оседлал его глиняную ручку и торопливо развязывает плотно затянутые узлы. Наконец измельченный корень посыпался на дно – в темноту глубокого сосуда. Филипп мгновение еще вглядывался вниз, затем, встряхнув, накинул на себя измятый синий плащ, и скоро зал снова был пуст, если не считать спящей жабы.
* * *
Болотник и Альбинос обедали в молчании. Перед ними на серебряном блюде лежал большой кусок запеченного мяса; Альбинос разрезал его на несколько крупных ломтей и самый лучший, с золотистой румяной корочкой, положил на тарелку старика. Болотник ел неохотно, отрезая время от времени небольшие кусочки и бросая их под стол. Жаба, сидевшая у ног хозяина, на лету подхватывала подачку длинным языком и ловко отправляла ее в свой широкий рот. Старый волшебник с самого утра чувствовал какое-то смутное беспокойство. Что-то его тревожило, но он никак не мог понять что. Аппетита не было, и даже вино казалось не таким, как обычно, с привкусом. Но он все же допил его, поставил золотой кубок на стол и отодвинул тарелку. Недовольно взглянул на ученика.
– Ты хорошо запер дверь в башню? – спросил колдун. Он решил, что девчонка все же должна иметь какое-то отношение к непонятной тревоге. – Да пойди-ка отнеси ей хлеб, – старик пальцем ткнул хлебную лепешку, и она скользнула к тарелке ученика.
Тот, дожевывая, торопливо допил свое вино и поднялся из-за стола. Собрав грязную посуду и прихватив с собой лепешку, спустился в кухню за кувшином с водой. Потом медленно поплелся вверх по крутой лестнице – после сытного обеда его что-то стало клонить ко сну… Взбираясь по ступеням, Альбинос недоумевал – и чего это старый колдун волнуется? Как может маленькая пленница убежать? Даже подумать смешно! Ключи всегда при нем. И он никогда не оставляет их в замке, потому что все ключи в одной связке у пояса. И всегда сразу же запирает за собой дверь!
Размышляя таким образом о старческой придирчивости учителя, Альбинос, повозившись с замком, вошел в клетушку. Девчонка неподвижно лежала на полу посреди комнаты. Ученик колдуна досадливо прищелкнул языком. Только этого еще и не хватало! Он склонился над пленницей, похлопал по щеке – лицо бледное, руки ледяные… Обморок. Надо же, старик не зря волновался! Что-то почуял старая бестия! Но нужно пойти спросить, что же с нею делать…
Альбинос повернулся к двери. Принц Филипп только-только успел спрятаться под скамьей! Ученик колдуна вышел на лестницу, захлопнул за собой дверь и сунул ключ в замочную скважину. Ключ не поворачивался – этому мешала щепочка, которую бесстрашный принц умудрился затолкнуть внутрь замка, пока вошедший стоял спиной к двери. Альбинос чертыхнулся – ну просто все сегодня не клеится! И стал спускаться по лестнице. В конце концов, убежать девчонка все равно не сможет, даже если и очнется; внизу есть еще одна дверь. Ее-то уж он запер на полных два оборота!
Болотник сладко посапывал в кресле. Альбинос раздраженно хмыкнул и, подойдя поближе, гаркнул в самое ухо старика:
– Ваша пленница изволит лежать на полу в глубоком обмороке. Как прикажете поступить? – его злило, что придется теперь таскаться взад-вперед, когда так хочется отдохнуть.
Болотник от неожиданности вздрогнул всем телом и, открыв глаза, осуждающе уставился на своего ученика.
– А почему, позвольте узнать, нужно так орать? У нас пожар? Или, может быть, солнце выглянуло? – сварливо осведомился он. – Ты запер башню?
Альбинос кивнул:
– Да. Башню я запер, а наверху замок сломался… Старик в ярости даже затопал ногами.
– Я так и знал! Я так и чувствовал! Замок сломался… Сколько лет учу тебя, а ума не прибыло! Беги, лови ее!
Альбинос поплелся обратно. Он никак не мог взять в толк, почему хозяин так бесится… Незадачливый тюремщик взбирался по лестнице и неудержимо зевал. Но, увидев дверь клетушки настежь распахнутой, не на шутку всполошился. Так и есть! Тюрьма пуста! Ученик колдуна в три прыжка преодолел лестницу, ведущую на смотровую площадку. Никого! Ветрено и пусто! Только клочья тумана несутся сквозь зубцы… Он не знал, что и подумать! Дверь внизу заперта, на лестнице никого, в клетушке никого, наверху пусто… Спрятаться совершенно негде! Разве что под скамьей? Он вернулся в каморку и тяжело опустился перед лавкой на колени. И тут никого… Мысли путались, в воздухе кружились разноцветные пятна. С трудом поднявшись, Альбинос плюхнулся на скамью, привалился спиной к стене и закрыл глаза. Он уже не видел, как из-за стоявшего в углу кувшина выползла маленькая серебристая ящерица и бесшумно скользнула за дверь.
* * *
Сеня боялась пошевелиться. Всем телом вжалась она в камень башенного зубца. Ветер рвал с нее одежду, теребил волосы, упруго толкая девочку вниз, на плиты далекого двора. Но смотреть туда нельзя! Надо глядеть вверх, в горы – где же это белая скала-клык замка Покровительницы? Туман сегодня скрывает долину целиком. И ящериц что-то долго нет… Неужели Альбинос не заснул? Тогда сейчас он вернется, догадавшись, где она… Но нет! Сеня уже слышит тоненькие голоса!
Девочка спрыгнула на каменный пол и подняла своих спасителей на руки.
– Что теперь? – спросила она.
– Возьмешь сейчас у Альбиноса ключи, и больше нас здесь ничего не удерживает! – ответил принц.
Альбинос сидел в той же позе, в которой оставил его Филипп. Сеня, волнуясь, потихоньку отвязала связку ключей от пояса спящего – тот даже не шевельнулся. Не сводя с него настороженных глаз, девочка подхватила свой рюкзачок; принц, сидевший у нее на плече, лапкой указал на старый плащ, служивший пленнице одеялом.
– Советую прихватить эту накидку с собой. В горах ночью бывает довольно прохладно.
Сеня послушно уложила плащ в рюкзак. Потом она окинула взглядом свою бывшую темницу, где на лавке теперь мирно почивал ее тюремщик, и вышла на лестницу.
Старик тоже спал, откинувшись на спинку кресла. Рот его приоткрылся, и он громко всхрапывал при каждом вдохе. Ящерицы при виде поверженного врага довольно что-то заверещали Сене в уши, но она не поняла, что именно – говорили они одновременно и с разных сторон. Девочка взглянула на Пину, сидевшую на ее левом плече.
– Сколько еще они не проснутся? – спросила она.
– О, долго! – махнула лапкой принцесса. – Дня два или три – не меньше. Сонный корень – очень сильное средство… В больших дозах его используют как яд, – добавила она невозмутимо.
Сеня решила тогда, что время есть, и пошла вдоль стены, разглядывая драгоценную коллекцию колдуна.
Здесь было собрано оружие всех времен и народов: мечи, сабли, шпаги, дротики, кинжалы застыли на крюках в неутоленном желании разить да колоть;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62