Сеня вздрогнула и посмотрела на него. О каком везении шла речь?
– Во-первых, нас могло самих задавить этим обвалом. Чистая случайность, что мы не повернули раньше, а все же спустились в пещерку. Во-вторых, Белоснежка, как и мы, цела и невредима. А в-третьих, если не ошибаюсь, она везла с собой весь запас провизии!
– Да, да! В самом деле, нам здорово повезло! – подхватила Пина.
Сеня благодарно вздохнула. Какие хорошие у нее друзья!
Снова не без труда развернув лошадь, дети тронулись потихоньку в обратный путь. Белоснежка все еще очень нервничала. Сеня и принцесса вели ее, крепко держа с двух сторон под уздцы. Филипп пробирался первым, растаскивая завалы камней, через которые лошади было не пробраться.
Но вот наконец и лестница! Появилась новая задача: как свести Белоснежку вниз в темноте, чтобы она не переломала ног. Оставлять ее одну наверху нельзя – бедняга и без того взвинчена до предела, и сейчас ей просто необходимо успокаивающее присутствие хозяев. Остаться с лошадью наверху в тесном мокром проходе тоже немыслимо. Впереди вечер и длинная, длинная ночь. Но, к счастью, у них оставался еще большой запас свечей. Филипп вытряхнул их все из мешка и, капая на камень горячим воском, стал прилеплять по свечке на каждую ступеньку. Очень скоро вся лестница была освещена.
– Ну давайте попробуем, – сказал принц, и Сеня, спустившись на пару ступеней, потихоньку потянула Белоснежку к себе. Та, осторожно переставляя копыта, принялась спускаться и быстро одолела весь пролет.
– Умница моя, – похвалила ее Сеня, облегченно переводя дух.
Филипп собрал свечи, оставив только одну. Стало совсем темно, но что поделать? Свечки были теперь их самой большой драгоценностью.
Друзья устроились в дальнем конце пещерки, где осталось лежать несколько крупных кусков породы – на них вполне можно было сидеть. Пина помогла брату снять с лошади притороченные к седлу перекидные сумы.
– Очень все-таки удачно, что Белоснежка оказалась с нами, – сказала принцесса, развязывая ремни. – Сейчас мы по крайней мере вкусно поедим! Но неплохо и то, что Орешник с Рыжухой остались у входа. Уже скоро взрослые начнут нас искать и сразу поймут, где мы.
Филипп на это ничего не сказал. Конечно, хорошо, что лошади остались снаружи, но он знал, что хватятся их только поздно вечером. Они с сестрой часто возвращались домой затемно. А в кромешной тьме, которая бывает ночью в этой части Громадной Пещеры, посланные на розыски могут и не заметить лошадей. Да даже если и заметят! Дорога туда-обратно займет несколько часов. Нужно будет привезти сюда тачки, лопаты, крепежи, разбудить и собрать ящериц. Так что откапывать их начнут никак уж не раньше утра. Кроме того, никто не знал, насколько сильно завалило ход. Если обвал был протяженный, могло потребоваться больше одного дня, чтобы сквозь него пробиться. И еще одно беспокоило принца: народ ящериц никогда и ничем не болел. Лекарям приходилось лечить лишь ушибы, переломы да случайные раны. Но ему было известно, что люди в отличие от ящериц только и делают, что болеют. Промочат ноги, замерзнут – и неделю могут провести в постели. Здесь же, в пещерке, было довольно прохладно, а одежда их успела вымокнуть за время хождений взад-вперед по заваленному ходу. Нужно было что-то предпринимать. Выбрав из кучи брошенных инструментов наименее ржавую кирку, Филипп направился к лестнице. Пина переполошилась не на шутку:
– Ты все равно не сможешь пробиться один через завал! Тебя задавит!
– Да нет, – успокоил ее брат. – Я всего лишь за дровами!
Зажав в лапе свечу, принц осматривал подпору за подпорой. Одни совсем уж сгнили, другие вполне еще годились для костра. Наконец он добрался до завала. Тут из земли торчало несколько сломанных, вывороченных столбов. Филипп принялся их откапывать и, провозившись с полчаса, вытащил в проход пару неплохих бревен. Оставалось всего-навсего перетащить их в пещерку!
Вздохнув, принц снял свой заплечный мешок, Верх его был стянут довольно длинным кожаным ремешком. Филипп вывязал из него скользящую петлю и, сделав киркой в дереве пару засечек, накинул ее на бревно. Ухватив другой конец ремня, он медленно поволок тяжеленную деревяшку за собой. Свечу пришлось оставить, но ящерицы и в самом деле лучше людей ориентируются в темноте, так что принц, изрядно, правда, намучавшись, дотащил-таки бревно до лестницы. Здесь он позволил себе чуть отдохнуть и отправился обратно. Второй столб Филипп тащил в два раза дольше…
Громыхая, скатились бревна по ступеням вниз. Одно из них раскололось – это было только кстати, ведь деревяшки предстояло еще и изрубить, причем без топора…
На шум прибежали перепугавшиеся Пина с Сеней. Увидев добытые принцем дрова, они заверещали, перебивая друг друга:
– Ну ничего себе! Откуда взялись эти бревна? Как ты дотащил их один? Почему не позвал нас? – это уже возмущенно.
– Я думал, вы пока приготовите поесть. Дайте чего-нибудь! Я сейчас помру от голода прямо у вас на глазах! – ответил Филипп.
В самом деле, казалось, в жизни он не был так голоден!
Ужинали при свечах на вышитой скатерти, которую Пина прихватила с собой для пикника. Еда была замечательно вкусной! Если не смотреть в темноту по сторонам, можно было вполне забыть, где находишься… Был и паштет, и пирог с грибами, и пирожки с черникой, и даже коробка с пирожными! И земляничный компот от обеда в большущей бутылке…
Белоснежка немым укором стояла рядом. Хорошо еще, что совсем недавно она наелась овса. Чем поить и кормить ее дальше? Сейчас, конечно, она получила от Сени несколько печений. Это ее успокоило. Но завтра такие же печенья только раздразнят аппетит!
После ужина Филипп занялся костром. Прочно упершись хвостом в землю, он замахивался киркой и изо всех сил бил ею по бревну. Щепки летели во все стороны, и дело подвигалось довольно быстро. Получилось несколько крупных поленьев и куча мелочи, что, в общем, было хорошо – щепки быстрее просохнут. Взяв у Пины промасленную бумагу от пирога, принц сложил из щепочек маленький костерок. Поджег. Бумага вспыхнула ярким пламенем; за ней потихоньку занялись и щепки. Ура! Будет у них костер! Позже, когда огонь хорошо разгорелся, Филипп подложил деревяшки побольше. Можно было сушиться!
Плащи ящериц высохли быстро. Тогда Пина, порядком поспорив, стянула с Сени куртку и штаны и, завернув ее сразу в два плаща, усадила к костру. Плащи были еще теплые, и девочка, пригревшись, задремала.
Спустя некоторое время ее разбудили. Вещи просохли. Сеня оделась и опять села к костру. Глаза сомкнулись сами собой. Она слышала сквозь сон, как рядом устраивается Пина, почувствовала, что ее снова укутывают плащом. Сил сопротивляться уже не было.
«Как родители, – успела подумать Сеня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62