Оставалось найти недорогого киллера, деньги на его гонорар и уж тогда
спланированное мною идеальное убийство станет очередной из неразрешимых
загадок. Эффектный конец бестолковой жизни меня прельщал. А у загадочных
убийств есть еще одна привлекательная черта - о них часто вспоминают и в
газетах, и в книгах, вспоминают с подробностями и с именем жертвы - так
что у меня будет реальный шанс остаться в памяти народной если не на века,
то во всяком случае - надолго.

3
Осень запаздывала. Или у природы не хватало денег на красные и желтые
краски, словно природа копировала печальное финансовое положение страны.
Правда, стало прохладнее и по вечерам немного дождило. Но яркой картины
увядания природы не получалось. Люди же увядали на глазах, а сам я - на
собственных глазах в зеркале. Друзья звонили, чтобы сообщить, как им
плохо. Я в ответ молчал, вынашивая, но скрывая от всех, свою драгоценную
идею идеального выхода из жизненного тупика.
Жена стала позднее обычного возвращаться домой, иногда за полночь.
Раздевалась она в темноте и ложилась на свой край дивана под свое одеяло.
Каждый ее приход будил меня и раздражал. А даже если и не будил, то
раздражал еще сильнее. От нее не было никакого тепла и сама мысль о
женщине, не приносящей тепла, меня злила, особенно когда я думал конкретно
о ней, о той женщине, что была рядом.
Вечером в среду я сам решил задержаться в центре. У меня было немного
денег и имелось довольно конкретное решение - как с ними поступить. Проще
говоря - хотелось выпить. Но не соло, а как минимум дуэтом. Идеальная
святая цифра "3" еще больше порадовала бы меня, если б, конечно, все трое
были близкими знакомыми. Случайных попутчиков к станции "выпивка" я не
любил. К семи я приехал на Контрактовую площадь, где в одном из
коммерческих магазинчиков видел пару раз через стекло своего бывшего
одноклассника Диму Самородина. Не виделись мы с ним со школьного времени,
да и тогда, когда я видел его через витрину магазинчика - меня он не
видел, обслуживая очередных покупателей. Поэтому казалось мне, что
внезапная встреча для него будет радостной, тем более, что в школе мы
ладили и ничто так не объединяет людей, как общее прошлое, будь то школа
или тюрьма.
Мои размышления подтвердились. Как только я зашел в магазинчик
походкой задумчивого покупателя - он меня узнал и окликнул. Между делом
обслуживая покупателей реальных, он задавал мне массу вопросов о наших
бывших одноклассниках, интересуясь кого и когда я видел последний раз и
кто что делает. Порадовать его я особенно не мог. За все годы у меня
произошло всего-то пять-шесть случайных "транспортных" встреч с друзьями
детства, о чем я ему и рассказал.
- Ты подожди полчасика, - попросил он. - Шеф заедет за выручкой и
тогда я закроюсь и можем здесь посидеть...
Я с радостью кивнул. Но ждать в магазине не хотелось и я вышел
прогуляться по Подолу.
Яркие огни, неоновые линии и буквы глуповатых названий кафе и
ресторанчиков разгоняли вечернюю темень. Выйдя из света
встречно-направленных реклам и огней, я уселся на скамейке возле памятника
первому украинскому буддисту Григорию Сковороде. На соседних скамейках,
пользуясь неосвещенностью памятника, целовались счастливые силуэты. Я один
ни с кем не целовался возле памятника и из-за этого почувствовал свою
ущербность. Чем я плох? Я еще молод, симпатичен, не толст. Меня еще можно
считать привлекательным. Конечно, дело во мне. Ни одна женщина не подойдет
ко мне первая с вопросом "Разрешите вас поцеловать?" Что со мной? Ведь еще
лет пять назад я любил сам ошарашивать женщин подобными вопросами. А
теперь?
Когда я вернулся в магазинчик - покупателей уже не было.
- Порядок, - сказал Дима. - Выручку забрали. Можем закрываться.
Он занавесил окна-витрины. Закрыл тяжелую металлическую дверь и мы
словно отрезались в этом магазинчике от окружающего мира, мы словно
оказались в кабине космического корабля, только судя по всем стоящим на
полочках бутылкам, консервным банкам и прочему - это был как минимум
западноевропейский корабль.
Дима усадил меня за пластмассовый белый столик, а сам отошел к
полочкам.
- Что пьем? - спросил он.
- "Все вокруг народное, все вокруг мое" - подумалось мне.
- Давай, не стесняйся! - подбадривал меня Дима, стоя у шеренги
бутылок. - Я угощаю. Мне здесь в виде премии положены две бутылки в день,
а если больше, то плачу со скидкой...
- Тогда виски, - сказал я.
Виски мы пили, как другие пьют водку, маленькими хрустальными
стопочками в один глоток. Стопочки для этого временно сняли с продажи.
- Женьку Долгого я последний раз видел года три назад, - говорил
Дима. - Он мясником работал в гастрономе у Оперного. А Чемерис в Волгоград
уехал. Он полысел страшно за последнее время...
- А я как-то Галю Колесниченко встретил... - поделился я. - Тут же,
на Подоле...
Допив виски, решили попробовать джин.
- Вообще-то его с тоником пьют, - говорил, открывая бутылку, Дима. -
Но тоник сегодня весь раскупили. Ничего, он и так вкусный. Помнишь
Мельничука из Б-класса?
- Помню.
- Ему два года назад вышку дали, но потом на пятнадцать лет заменили.
- А за что? - поинтересовался я.
- Уголовщина. У какого-то челнока выкачивал пять тысяч баксов и для
острастки бросил ему днем в окно гранату, а там теща с малым была. Два
трупа...
- Да, - протянул я. - Грязно.
Разговор перешел на созвучные теперешнему времени уголовные истории и
ужасы. Мы открыли кипрские маслины и банку камчатских крабов. Под такой
разговор пилось и закусывалось отменно. Круглое лицо Димы покраснело,
глаза горели. Думаю, что и я выглядел не трезвее. Между делом поговорили о
доходах - слово "зарплата" уже вышло из обихода. Дима заколачивал триста
баксов плюс премиальный товар, который обычно выпивал и съедал в кругу
друзей. Я, увы, материальными достижениями похвастаться не мог.
- Мой шеф тысяч пять-шесть в месяц имеет, у него еще пять точек на
Подоле и один обменный киоск, - рассказывал Дима. - Но я ему не завидую...
- Слушай, а ты не знаешь, сколько киллеры заколачивают? - спросил я.
- А ты что, "ведомости" не читаешь? В зависимости от важности объекта
и пять тысяч и десять тысяч баксов...
- А если объект не важный?
- А кому надо убирать такой объект?
Я пожал плечами.
- Ну вроде как муж хочет убрать любовника своей жены... - предположил
я.
Дима помолчал минутку, потом тоже пожал плечами.
- Это мелочевка, - сказал он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24