Всего несколько дней назад Лили ограничивалась этими планами. Но сейчас поняла, что могла выбрать другой путь. Она могла стать возлюбленной какого-нибудь мужчины. Лорд Грейдон объяснил такие вещи довольно доходчиво, дав ей понять, что высшее общество не особенно возражает против того, что какая-то леди благородного происхождения имеет любовника. Или даже многих любовников. Он ничего не говорил о незамужних дамах, но к таким, как она, лишенным перспективы выйти замуж, должно же быть снисхождение. А с того вечера в Воксхолле Лили начала понимать, что мужчины не просто любовались ею, а имели на нее совсем другие виды. Она могла не только обрести любовника, но и выбирать из десятка мужчин. Сэр Мэргейт почти не скрывал своих намерений, но он ей не нравился. Существовал только один мужчина, возлюбленной которого она согласилась бы стать, если бы он ее попросил об этом.
Граф Грейдон.
Однако не следует опережать события, подумала Лили, посмотрев на Грейдона, на его каменное лицо и стиснутые зубы. Он не просил ее стать его возлюбленной, а из-за его тесной дружбы с ее братом, может быть, никогда и не попросит.
Грейдон, казалось, почувствовал ее взгляд, но не посмотрел в ее сторону. Вместо этого он постепенно замедлял ход коляски, пока наконец не остановил ее посреди дороги. Он молча сидел, не поворачиваясь, с вожжами в руках. Прошла целая минута, прежде чем он слегка наклонил голову.
– Я хотел принести свои извинения, но не знаю, с чего начать. Никогда в жизни я не вел себя так ужасно. Я не жалею о том, что искупал сэра Мэргейта в реке: он это заслужил, но мне очень жаль, что своими действиями я причинил неприятности – и немалые – вам и вашей семье. Если случившееся непереносимо для вас, я почту за честь все уладить.
Она не очень хорошо поняла, что он имел в виду. Если Эрон не сможет уладить то, что произошло, она сомневалась в том, что это сможет сделать кто-нибудь другой. Одно она знала твердо: граф Грейдон должен уяснить, что не может бороться вместо нее. Он не мог изменить существующего положения вещей или подарить ей способность разговаривать с такой легкостью, как другие. Даже если она станет его возлюбленной, он не сумеет оградить ее от пристальных взглядов и шепота за спиной.
Дотронувшись до плеча Грейдона, чтобы обратить его внимание, она твердо посмотрела в его полные раскаяния глаза.
– Эт-то м-моя п-проб-блема.
Он моргнул и сел очень прямо.
– Вам самой с этим не справиться, – сказал он. – Я согласен, что должен был найти более достойный выход из этой ситуации, но с вашей стороны было бы глупо даже пытаться делать это. Меня бросает в дрожь от одной мысли, что могло случиться, если бы этой грязной твари удалось завлечь вас одну в лесок. Вы не смогли бы даже позвать на помощь.
Она пробовала возразить, но он твердо покачал головой.
– Нет. Вы больше никогда не будете общаться с сэром Мэргейтом. Ни на одном приеме, на котором можете оказаться вместе. Вы будете держаться в стороне от него. Всегда.
Лили раскрыла золотой футляр, висевший на ее запястье, и вынула листочек, но Грейдон протянул руку и остановил ее.
– Не стоит спорить, Лили. Если вы не будете держаться подальше от Мэргейта по моей просьбе, я позабочусь о том, чтобы ваш брат повлиял на вас. А если я передам лорду Кардемору хотя бы половину того, что сказал мне этот наглец, будьте уверены, что вам придется немедленно собираться в Кардемор-Холл, а сэру Мэргейту сильно повезет, если к этому времени он еще останется в живых. – Сжав вожжи в кулаке, Грейдон сердито взглянул на нее. – Почему вы продолжали сидеть с этим типом, слушая его вздор, если прекрасно знали, что всего одно слово, один взгляд – и я бы оказался рядом с вами?
Ее горло так болело и горело, она была так напряжена, что каждое слово приносило ей острую боль.
– Эт-то н-не в-ваша з-заб-бота, а т-только м-моя!
Его красивое лицо окаменело.
– С этого момента нет. Впредь я не позволю вам попадать в такое положение.
Грейдон отвернулся, и они снова тронулись в путь, не проронив ни слова до самого Уилборн-Плэйса.
Не будь фаэтон таким высоким, уязвленная Лили выпрыгнула бы из него, чтобы лорд Грейдон не прикасался к ней. Но он взял ее за талию и поставил на землю, не отпуская рук.
– Лили, – сказал он нежным голосом, в котором слышалось такое раскаяние, что она не стала вырываться. – Вы не пригласите меня на несколько минут? Прошу вас. Я очень хочу объяснить вам, почему я…
– Леди Лилиан?
Лорд Грейдон немедленно убрал руки и отстранился.
Лили знала, кто ее окликнул, и, услышав знакомый голос, вскрикнула от радости. Выглянув из-за массивной фигуры лорда Грейдона, она увидела своего учителя. Он стоял в дверях Уилборн-Плэйса, держа в руках шляпу.
– Леди Лилиан, – начал Чарльз Кассин, – как хорошо, что вы вернулись. Я так надеялся, что застану… – дыхание со свистом вырывалось из его груди, пока она взбегала по ступенькам, чтобы броситься к нему на шею, – …вас.
Она не знала, почему вдруг расплакалась. Это было ужасно неловко и глупо. Но она была так рада видеть его, человека, который много лет был ее единственным голосом. Он был ее учителем, ее дорогим другом. Счастье от встречи с ним среди всех этих лондонских соблазнов не поддавалось описанию.
– Дорогая леди Лилиан, – мягко сказал он, похлопывая ее по плечу рукой, державшей шляпу. – Я очень скучал без вас и приехал сюда исключительно ради того, чтобы вас увидеть.
Лили, всхлипывая, отстранилась, кончиками пальцев вытерла слезы и жестами спросила:
«Почему вы так долго не приезжали? Я давно просила Эрона послать вам приглашение».
Он порылся в кармане накидки, извлек носовой платок и сунул его ей в руки.
– Надо было найти кого-то, кому я мог бы вверить школу и моих учеников в мое отсутствие. Если бы не лорд Кардемор, я сомневаюсь, что смог бы приехать ко времени вашего бала. Ему каким-то образом удалось заманить к нам двух учителей-практикантов из французского института. Не могу вам передать, какое это благо.
«О да. Конечно, – жестом показала Лили, улыбнувшись ему сквозь слезы. Она не могла наглядеться на его милое родное лицо. – Я знаю, как самозабвенно вы работаете, и так благодарна вам за то, что вы смогли приехать. Это так много значит для меня!» Она схватила его руку, как в детстве, и поцеловала.
Посмеиваясь, он снова потрепал ее по плечу.
– Теперь все наоборот, миледи. Это для меня большая честь. Я невероятно рад, что смогу увидеть дебют моего мотылька. Не будете ли вы добры представить меня этому джентльмену, который так терпеливо ждет здесь? И тогда я смогу уйти. Я и так слишком долго пробыл у вашего брата…
«Пожалуйста! – умоляла она. – Задержитесь еще на часок, если можете. Мне так много надо вам рассказать».
Он молча посмотрел ей в глаза и кивнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52