Продвижение было медленным, но не потому, что приходилось с помощью мачете прорубать себе дорогу в густом подлеске, - никакого подлеска вообще не было. Низкорастущим растениям для жизни нужен солнечный свет, а он сюда не доходил. Джунглей в африканском смысле этого слова здесь не существовало. Продвижение было медленным прежде всего потому, что твердая почва перемежалась с болотистой и постоянно присутствовала опасность наткнуться на трясину. Человек мог доверчиво поставить ногу на приветливую зеленую травку - и оказаться по уши в болоте. Прежде чем сделать шаг, приходилось предварительно прощупывать почву палкой. За то время, которое экспедиция тратила на один километр, по твердой почве можно было пройти пять. Подобный способ передвижения вызывал раздражение, потому что требовал массу времени и терпения и к тому же очень утомлял.
Особенно тяжело пришлось Смиту. Его одежда насквозь промокла от пота, как будто его только что вытащили из реки. Ноги у него подгибались, и он тяжело дышал.
- Что, черт побери, вы пытаетесь нам доказать, Гамильтон? Что вы такой выносливый, а мы, городские жители, никуда не годимся? Ради бога, давайте сделаем привал. Ведь один час передышки не сможет нас убить?
- Нет. Но хорена могут.
- Как? Вы же сказали, что их территория на правом берегу!
- Верно. Но не забывайте, мы убили шестерых их соплеменников. Эти люди очень мстительны. Я почти не сомневаюсь, что они переправятся через реку и пойдут по нашим следам. Быть может, уже сотни их подобрались к нам совсем близко и только и ждут, когда можно будет пустить в ход духовые ружья. А мы даже знать ничего не будем, пока не станет уже поздно.
По-видимому, Смит обладал запасами силы и выносливости, о которых и не подозревал. Он торопливо двинулся дальше.
* * *
К вечеру они вышли на небольшую, сильно заболоченную поляну. Большинство участников экспедиции не шли, а еле волочили ноги.
- Ну, достаточно, - сказал Гамильтон. - Сделаем привал.
С наступлением сумерек лес словно ожил. Он наполнился разнообразными звуками. В основном это были птицы: обычные попугаи, попугаи ара, длиннохвостые попугаи. Но здесь присутствовали и животные. Визжали обезьяны, мычали лягушки-быки, а время от времени из глубины леса доносился приглушенный рев ягуара.
Везде росли ползучие растения - лианы, орхидеи-паразиты, а поляна была покрыта экзотическими цветами самых невероятных оттенков. Влажный тяжелый воздух был пропитан миазмами. Жара изматывала, давила и лишала воли. Под ногами хлюпала вязкая, липкая зловонная грязь.
Все, даже Гамильтон, с облегчением рухнули на те немногие участки твердой земли, которые удалось отыскать. Над рекой, чуть выше верхушек деревьев, неподвижно зависли в воздухе несколько птиц с огромным размахом крыльев.
- Что это за жуткие создания? - спросила Мария.
- Урубы, - ответил Гамильтон. - Амазонские грифы. Похоже, они что-то высматривают.
Мария поежилась. Все с опасением посмотрели на грифов.
- Да, выбор бедноват, - продолжал Гамильтон. - Котлы для варки, охотники за головами или грифы. Кстати, о котле: немного свежего мяса нам бы не помешало. Из местной фауны особенно вкусны курасо - это что-то вроде дикой индейки, - броненосцы и дикие кабаны. Наварро!
- Я тоже пойду, - вызвался Рамон.
- Ты останешься, Рамон. Пожалуйста, прояви благоразумие. Кто-то ведь должен позаботиться об этих беднягах.
- Вы имеете в виду, последить за нами, - с вызовом сказал Трейси.
- Не представляю, какую глупость вы могли бы здесь совершить.
- А ваш рюкзак?
- Не понимаю.
- Кажется, Хеффнер в нем что-то нашел, прежде чем вы его убили.
Рамон перебил его:
- Прежде чем мистер Хеффнер встретил свой несчастливый конец, хотели вы сказать.
Гамильтон внимательно посмотрел на Трейси, повернулся и пошел в лес в сопровождении Наварро. Менее чем через двести метров от лагеря Гамильтон остановил своего спутника, дотронувшись до него рукой, и указал вперед. В сорока метрах от них стоял квиексада, самый свирепый дикий кабан в мире. Эти животные были настолько лишены чувства страха, что иногда вторгались целыми стадами в небольшие города, заставляя жителей прятаться по домам.
- Вот и наш ужин! - сказал Гамильтон.
Наварро кивнул и поднял ружье. Как всегда, ему было достаточно одного выстрела. Они направились к мертвому животному, но резко остановились. Неожиданно перед ними появилось стадо из трех-четырех десятков квиексада, вышедших из леса. Кабаны остановились, скребя копытами землю, потом снова двинулись вперед. Их намерения было нетрудно угадать.
В амазонских джунглях только у деревьев, растущих по берегам рек, есть ветви, поскольку только сюда проникает солнце. Гамильтон и Наварро поспешно забрались на нижние ветви ближайшего дерева, ненамного опередив кабанов, которые окружили дерево и, словно по какому-то невидимому сигналу, начали подрывать его корни своими жуткими клыками. Корни у амазонских деревьев, как и у калифорнийской гигантской секвойи, чрезвычайно длинные, но растут очень неглубоко.
- Такое впечатление, что они уже проделывали это прежде, - заметил Наварро. - Как вы думаете, сколько им понадобится времени?
- Совсем немного.
Гамильтон прицелился из пистолета и выстрелил в кабана, трудившегося особенно прилежно. Мертвое животное скатилось в реку. Несколько секунд спустя гладкая поверхность реки покрылась густой мелкой рябью и донесся пронзительный, холодящий душу визг: острые как иголки зубы прожорливых пираний принялись разделывать кабана.
Наварро прочистил горло и сказал:
- Пожалуй, не стоило убивать его так близко к реке.
Гамильтон оценил обстановку:
- Квиексада - с одной стороны, пираньи - с другой. Ты случаем не видишь удава, спрятавшегося в верхних ветвях?
Наварро невольно посмотрел наверх, потом вниз, на стадо, удвоившее свои усилия. Оба мужчины начали стрелять, и через несколько секунд на земле лежала дюжина мертвых квиексада. Наварро сказал:
- В следующий раз, отправляясь на охоту за кабанами, - если, конечно, будет следующий раз, - я возьму автомат. У меня кончились патроны.
- У меня тоже.
Вид мертвых сородичей лишь усилил жажду крови у остальных. Они яростно разрывали корни - и уцелевших корней оставалось все меньше.
- Сеньор Гамильтон, - сказал Наварро, - как вы думаете, это я так дрожу или же дерево становится все более... как же это слово?
- Неустойчивым?
- Да, неустойчивым.
- Я не думаю. Я знаю.
Раздался выстрел, и один из кабанов упал мертвым. Гамильтон и Наварро оглянулись в ту сторону, откуда пришли. Рамон, у которого на спине виднелась какая-то поклажа, благоразумно остановился метрах в сорока от них возле дерева с низкорастущими ветвями. Он продолжал стрелять с убийственной точностью. Внезапно раздался щелчок, возвещавший о том, что магазин опустел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39