А потом пойди покажи Дрю, как цветут мои многолетники. А я тем временем закончу с ужином.
— Я с радостью помогла бы вам.
— В следующий раз. Пойдите прогуляйтесь, надеюсь, тебе понравится вино. Все будет готово через десять минут. — И Анна вывела их за дверь.
Позже Сет проводил Дрю домой. Ночь была теплой, и они сидели на ступеньках крыльца и смотрели на светлячков.
— Ну как, хорошо провела время?
— Прекрасно.
— Я очень рад. — Он поднес ее руку к губам. — Учти, все, конечно, теперь узнают от Анны, что ты у нас была, и тебе придется пойти в гости к Грейс и Сибилл.
— Ой! — вдруг дошло до нее. — Ведь мне тоже надо всех пригласить к себе. Конечно, мне трудно тягаться с твоими родными.
— Ты хочешь всех пригласить? — Он пришел в восторг от этой идеи. — Не волнуйся, мы поставим во дворе гриль, пожарим мясо и кукурузу. Надо быть проще.
Мы, подумала она. Как-то незаметно они из двух отдельных людей превратились в единое целое.
— Если тебе от этого станет легче, то знай, что Анна за час до твоего прихода была просто невменяемой, ей казалось, что все не так. Я ее такой никогда не видел.
— Правда? — Дрю стало легче. — Она всегда кажется такой уверенной, и она все на свете умеет.
— И из-за этого мы все ее боимся.
— Ты обожаешь ее. Вы все обожаете. Это просто потрясающе. Знаешь, Сет, такие отношения для меня внове.
— Да и у меня раньше ничего похожего не было.
— Нет, это все в прошлом. А сейчас у тебя все это есть — семейные встречи, по праздникам или просто так, запланированные заранее или неожиданные. Какой ты счастливый, что у тебя такие родные!
— Я знаю. — Он опять подумал о своем детстве. Вспомнил о Глории. — Я это очень хорошо знаю и ценю.
— Да, и это видно по всему. Они пригласили меня, потому что ты об этом попросил. Я тебе нравлюсь, значит, и они будут ко мне прекрасно относиться. В моей семье все не так. Тебя очень внимательно и аккуратно обо всем расспросят, потом проанализируют, проверят, откуда ты родом.
— А если я им не понравлюсь, тогда что — между нами все кончено?
— Я ведь вырвалась от них именно потому, что не могла и не хотела жить так, как они.
— Тогда давай не будем об этом. — Он обнял ее. — Я люблю тебя, и мне все равно, кто и что про меня подумает.
Увы, но не все так просто.
Он узнал, что самая большая сила на земле — это любовь. Но любовь редко бывает простой. Как раз все ее оттенки, все ее сложности и превращали ее в такую мощную силу. Он любил Дрю и признал наконец тот факт, что ему придется все ей рассказать.
Но он все уговаривал себя, что имеет право какое-то время просто быть с ней, наслаждаться каждой минутой их любви. Он все время придумывал для себя какие-то отговорки. Ему хотелось, чтобы она получше узнала его близких, чтобы чувствовала себя с ними спокойно и просто.
Он поставил перед собой задачу не думать о своих проблемах до Дня Независимости. Каждый год четвертого июля Куинны устраивали огромный пикник для всех, кто пожелает прийти, — как и раньше, когда Рей и Стелла были еще живы.
Но прежде, чем пить пиво и есть крабов, они должны были посетить светское мероприятие с шампанским и икрой. Дрю согласилась на это с большой неохотой, после бесчисленных Уговоров родителей. Сет должен был сопровождать ее.
— Вы только посмотрите на него! — Камерон присвистнул при виде Сета в смокинге. — Думаешь, что ты весь такой из себя крутой в этом клоунском наряде?
— Ты просто мне завидуешь, — пошутил Сет. Он поправил манжеты рубашки. — Знаешь, боюсь, что меня на этом званом вечере выставят, как в цирке, всем напоказ — ну как же, художник, это так необычно. Я даже чуть было не купил себе берет вместо этого смокинга, но все-таки сдержался.
Он начал возиться с бабочкой.
— Я буду сегодня просто купаться в голубой крови. Как бы не утонуть!
Камерон посмотрел ему в глаза:
— Деньги ничего не значат. Ты не хуже любого из них и даже лучше большинства. Куиннам нечего стесняться.
— Я хочу жениться на ней, Камерон.
— Да, я это уже давно понял.
— Когда ты женишься, то получаешь в придачу ее семью, всю историю их жизни — в общем, все.
— Да, это так.
— Я познакомлюсь с ее родителями, а она будет общаться со всеми нами. Если я сегодня переживу все это, а она выдержит безумие, которое всегда творится на наших пикниках, я должен буду рассказать ей обо всем, что было раньше. О Глории и вообще обо всем.
— Если думаешь, что после этого она сбежит, тогда, значит, она не для тебя. Но, зная женщин — а я их, поверь, знаю очень хорошо, — она не из тех, кто так поступил бы.
— Я не думаю, что она сбежит. Я не знаю, что она сделает. Что я буду делать. Но я должен ей все подробно рассказать и дать ей шанс самой решать, что с нами будет. Я уже и так слишком долго откладывал этот разговор.
— Это все в прошлом. Но это твое прошлое, так что рассказать ей об этом надо. А потом постарайся забыть об этом. — Камерон отступил на шаг. — Да, настоящий денди.
— Да перестань ты!
Выходя из дома, Сет хохотал. Открывая дверцу машины, он все еще продолжал ухмыляться. Но когда он увидел на переднем сиденье записку, его охватила паника.
Завтра вечером, в десять часов. Бар Миллера, Сент-Майкл. Надо поговорить.
Да, они поговорят, давно пора!
Сет не забыл сделать Дрю комплимент, что выглядит она прекрасно. Она была в ярко-красном платье, которое соблазнительно облегало ее фигуру, оставляя спину голой.
Он улыбался, разговаривая с ней по пути в Вашингтон. Он дал себе команду расслабиться. Он встретится с Глорией, как всегда. Он напоминал себе, что она ничего не может ему сделать, она ничего не может забрать у него, кроме денег.
Но он знал, что Глории нужны были не только деньги. Она хотела ранить его сердце, хотела, чтобы в его душе не осталось ни капельки счастья.
— Для меня очень важно, что ты согласился поехать.
Он посмотрел на Дрю и погладил ее руку:
— Ведь не каждый день мне выпадает шанс пообщаться с сильными мира сего.
— Я бы лучше сидела на качелях у себя на крыльце.
— У тебя ведь нет качелей.
— Я давно хочу их купить.
— Мы останемся всего на пару часов. Моим родителям на этот раз каким-то образом удалось меня уговорить.
— Дорогая, не воспринимай ты все так серьезно, это всего лишь вечеринка.
— Вечеринка — это когда ты идешь поразвлечься, а моя мать сегодня собирается всем показывать тебя, и я ей это позволяю.
— Ну что ж, пусть показывает, ты должна признать, что я выгляжу сегодня просто сногсшибательно.
— Что есть, то есть. И ты еще пытаешься меня подбодрить. Спасибо. Я обещаю делать то же самое по пути домой, когда ты ничего уже не будешь соображать, после того как тебя весь вечер будут подвергать допросам.
— Для тебя важно, что они все подумают обо мне?
— Конечно. Мне хотелось бы, чтобы все эти люди, выражавшие мне свои слащавые симпатии после разрыва с Джоном, при одном взгляде на тебя подумали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
— Я с радостью помогла бы вам.
— В следующий раз. Пойдите прогуляйтесь, надеюсь, тебе понравится вино. Все будет готово через десять минут. — И Анна вывела их за дверь.
Позже Сет проводил Дрю домой. Ночь была теплой, и они сидели на ступеньках крыльца и смотрели на светлячков.
— Ну как, хорошо провела время?
— Прекрасно.
— Я очень рад. — Он поднес ее руку к губам. — Учти, все, конечно, теперь узнают от Анны, что ты у нас была, и тебе придется пойти в гости к Грейс и Сибилл.
— Ой! — вдруг дошло до нее. — Ведь мне тоже надо всех пригласить к себе. Конечно, мне трудно тягаться с твоими родными.
— Ты хочешь всех пригласить? — Он пришел в восторг от этой идеи. — Не волнуйся, мы поставим во дворе гриль, пожарим мясо и кукурузу. Надо быть проще.
Мы, подумала она. Как-то незаметно они из двух отдельных людей превратились в единое целое.
— Если тебе от этого станет легче, то знай, что Анна за час до твоего прихода была просто невменяемой, ей казалось, что все не так. Я ее такой никогда не видел.
— Правда? — Дрю стало легче. — Она всегда кажется такой уверенной, и она все на свете умеет.
— И из-за этого мы все ее боимся.
— Ты обожаешь ее. Вы все обожаете. Это просто потрясающе. Знаешь, Сет, такие отношения для меня внове.
— Да и у меня раньше ничего похожего не было.
— Нет, это все в прошлом. А сейчас у тебя все это есть — семейные встречи, по праздникам или просто так, запланированные заранее или неожиданные. Какой ты счастливый, что у тебя такие родные!
— Я знаю. — Он опять подумал о своем детстве. Вспомнил о Глории. — Я это очень хорошо знаю и ценю.
— Да, и это видно по всему. Они пригласили меня, потому что ты об этом попросил. Я тебе нравлюсь, значит, и они будут ко мне прекрасно относиться. В моей семье все не так. Тебя очень внимательно и аккуратно обо всем расспросят, потом проанализируют, проверят, откуда ты родом.
— А если я им не понравлюсь, тогда что — между нами все кончено?
— Я ведь вырвалась от них именно потому, что не могла и не хотела жить так, как они.
— Тогда давай не будем об этом. — Он обнял ее. — Я люблю тебя, и мне все равно, кто и что про меня подумает.
Увы, но не все так просто.
Он узнал, что самая большая сила на земле — это любовь. Но любовь редко бывает простой. Как раз все ее оттенки, все ее сложности и превращали ее в такую мощную силу. Он любил Дрю и признал наконец тот факт, что ему придется все ей рассказать.
Но он все уговаривал себя, что имеет право какое-то время просто быть с ней, наслаждаться каждой минутой их любви. Он все время придумывал для себя какие-то отговорки. Ему хотелось, чтобы она получше узнала его близких, чтобы чувствовала себя с ними спокойно и просто.
Он поставил перед собой задачу не думать о своих проблемах до Дня Независимости. Каждый год четвертого июля Куинны устраивали огромный пикник для всех, кто пожелает прийти, — как и раньше, когда Рей и Стелла были еще живы.
Но прежде, чем пить пиво и есть крабов, они должны были посетить светское мероприятие с шампанским и икрой. Дрю согласилась на это с большой неохотой, после бесчисленных Уговоров родителей. Сет должен был сопровождать ее.
— Вы только посмотрите на него! — Камерон присвистнул при виде Сета в смокинге. — Думаешь, что ты весь такой из себя крутой в этом клоунском наряде?
— Ты просто мне завидуешь, — пошутил Сет. Он поправил манжеты рубашки. — Знаешь, боюсь, что меня на этом званом вечере выставят, как в цирке, всем напоказ — ну как же, художник, это так необычно. Я даже чуть было не купил себе берет вместо этого смокинга, но все-таки сдержался.
Он начал возиться с бабочкой.
— Я буду сегодня просто купаться в голубой крови. Как бы не утонуть!
Камерон посмотрел ему в глаза:
— Деньги ничего не значат. Ты не хуже любого из них и даже лучше большинства. Куиннам нечего стесняться.
— Я хочу жениться на ней, Камерон.
— Да, я это уже давно понял.
— Когда ты женишься, то получаешь в придачу ее семью, всю историю их жизни — в общем, все.
— Да, это так.
— Я познакомлюсь с ее родителями, а она будет общаться со всеми нами. Если я сегодня переживу все это, а она выдержит безумие, которое всегда творится на наших пикниках, я должен буду рассказать ей обо всем, что было раньше. О Глории и вообще обо всем.
— Если думаешь, что после этого она сбежит, тогда, значит, она не для тебя. Но, зная женщин — а я их, поверь, знаю очень хорошо, — она не из тех, кто так поступил бы.
— Я не думаю, что она сбежит. Я не знаю, что она сделает. Что я буду делать. Но я должен ей все подробно рассказать и дать ей шанс самой решать, что с нами будет. Я уже и так слишком долго откладывал этот разговор.
— Это все в прошлом. Но это твое прошлое, так что рассказать ей об этом надо. А потом постарайся забыть об этом. — Камерон отступил на шаг. — Да, настоящий денди.
— Да перестань ты!
Выходя из дома, Сет хохотал. Открывая дверцу машины, он все еще продолжал ухмыляться. Но когда он увидел на переднем сиденье записку, его охватила паника.
Завтра вечером, в десять часов. Бар Миллера, Сент-Майкл. Надо поговорить.
Да, они поговорят, давно пора!
Сет не забыл сделать Дрю комплимент, что выглядит она прекрасно. Она была в ярко-красном платье, которое соблазнительно облегало ее фигуру, оставляя спину голой.
Он улыбался, разговаривая с ней по пути в Вашингтон. Он дал себе команду расслабиться. Он встретится с Глорией, как всегда. Он напоминал себе, что она ничего не может ему сделать, она ничего не может забрать у него, кроме денег.
Но он знал, что Глории нужны были не только деньги. Она хотела ранить его сердце, хотела, чтобы в его душе не осталось ни капельки счастья.
— Для меня очень важно, что ты согласился поехать.
Он посмотрел на Дрю и погладил ее руку:
— Ведь не каждый день мне выпадает шанс пообщаться с сильными мира сего.
— Я бы лучше сидела на качелях у себя на крыльце.
— У тебя ведь нет качелей.
— Я давно хочу их купить.
— Мы останемся всего на пару часов. Моим родителям на этот раз каким-то образом удалось меня уговорить.
— Дорогая, не воспринимай ты все так серьезно, это всего лишь вечеринка.
— Вечеринка — это когда ты идешь поразвлечься, а моя мать сегодня собирается всем показывать тебя, и я ей это позволяю.
— Ну что ж, пусть показывает, ты должна признать, что я выгляжу сегодня просто сногсшибательно.
— Что есть, то есть. И ты еще пытаешься меня подбодрить. Спасибо. Я обещаю делать то же самое по пути домой, когда ты ничего уже не будешь соображать, после того как тебя весь вечер будут подвергать допросам.
— Для тебя важно, что они все подумают обо мне?
— Конечно. Мне хотелось бы, чтобы все эти люди, выражавшие мне свои слащавые симпатии после разрыва с Джоном, при одном взгляде на тебя подумали:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36