Корделия слушала, не отводя глаз, но мальчики начали ерзать, поэтому для них Пак, конечно же, рассказал историю о юном Мерлине и о том, как его схватил злой король Вортигерн, о башне, которая не устояла, и о двух драконах, которые ее сторожили.
А потом, как водится, одна сказка потянулась за другой, о маленьком Артуре, о том, как он вырос и стал королем, принес мир и благоденствие в разрываемую дрязгами Англию, о Ланселоте, храбрейшем из рыцарей Круглого Стола, и о том, как он спас прекрасную Элейн, об их сыне Галахэде, и о том, как он пустился на поиски чаши Святого Грааля, о племяннике Артура Гавейне и о Зеленом Рыцаре.
— А про его братьев? — потребовал Джефри. — Про Агравейна, и Гарета с Гахерисом?
— Но если вы уже слышали о них раньше, — вздохнул Пак, — зачем слушать одно и то же?
— Затем, что в сказках всегда столько чудес и волшебства!
— А особенно, когда рассказываешь ты, Робин, — Корделия уже знала, что это беспроигрышный комплимент.
Пак тоже знал это, но не удержался, чтобы важно надуться:
— Охо-хо, это потому, что я рассказываю их уже не одну сотню лет! Однако время уже позднее, и судя по запаху, ужин вот-вот поспеет.
Четыре маленьких головки вскинулись, четыре маленьких носика втянули вечерний воздух. Затем четыре голоса одновременно взвизгнули и мальчики исчезли с легким громом. Корделия вспрыгнула на метлу и стрелой рванула к дому, с криком:
— Это нечестно! Без меня не начинайте!
Пак тяжело, протяжно вздохнул.
— Уффф! Ну, на сегодня я их, по крайней мере, занял. Но вот что я буду делать завтра?
Завтрашний день сам обо всем позаботился. Корделия проснулась еще до рассвета и бросилась к окну, посмотреть, не вернулись ли родители — и в саду, в прохладном, сыром, сером свете, какой бывает, когда солнце вот-вот должно взойти — она обнаружила единорога.
Единорог был стройным и высоким, молочно-белым, с золотистой гривой и позолоченным рогом, и когда Корделия вскрикнула от радости, он поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. Девочка застыла в изумлении.
А затем единорог опустил голову и стал что-то щипать в мамином садике, а Корделия кинулась натягивать платье, чулки и туфли, и вылетела в сад, еще завязывая корсаж.
Тут она застыла, как вкопанная, сообразив, что может спугнуть единорога, но ее страхи оказались напрасными. Единорог тихо стоял, поглядывая на нее и набрав полный рот сладкого клевера. У Корделии дыхание перехватило — такой он был красивый!
Потом животное снова опустило голову за клевером, и Корделии вдруг стало грустно, потому что она больше не видела его больших прелестных глаз. Девочка опустилась на колени, сорвала с грядки пучок сладкого укропа и протянула ладошку, тихо приговаривая.
— Иди сюда. Ну иди, ну пожалуйста... Ты такой хорошенький, мне так хочется погладить твою бархатистую шерстку, твою шелковую гривку!
Единорог обернулся, поднял голову и снова посмотрел на Корделию. Не смея перевести дух, девочка смотрела, как единорог медленно, осторожными шагами, приближался, пока не подошел вплотную. Потом медленно опустил голову и захрустел укропом. У Корделии мурашки по коже побежали, когда ладошки коснулись его нежные ноздри, и она заторопилась сорвать свободной рукой еще пучок. Единорог сжевал и это, глаз не сводя с Корделии. Набравшись смелости, она медленно протянула руку и погладила скакуна по голове. Единорог повернул голову, позволив погладить себя по щеке, и девочка коснулась гладкой шерстки, приговаривая:
— Ой, какой ты красивый!
Единорог кивнул головой, словно принимая похвалу, и копнул копытом землю. Корделия протянула к золотой гриве и другую руку.
Единорог вскинул голову, и Корделия отпрянула, испугавшись, что обидела его. Но единорог не трогался с места, он просто смотрел в сторону дома. Корделия тоже обернулась и увидела братьев. Вытаращив глаза, они стояли у дверей черного хода.
Корделия не посмела говорить вслух, чтобы не спугнуть единорога, поэтому она сердито сжала губы и подумала братьям:
«Прочь отсюда, чурбаны! Вы спугнете его!»
«Он вовсе не боится, — подумал в ответ Магнус. — И с чего бы ему бояться? Мы только вышли посмотреть».
А следом прилетела мысль Джефри:
«Ух! Вот здорово будет, прокатиться на таком коне!» — и он шагнул вперед, протянув руку.
«НЕТ! — взвизгнули мысли Корделии. — Ты его испугаешь!»
И действительно, единорог попятился. Джефри застыл на месте.
Малыш Грегори нахмурился.
«В самом деле, он пятится из-за Джефри? Ну-ка проверю».
И тоже шагнул вперед.
«Стой, увалень! — кипела Корделия. — Оставьте нас в покое!»
Единорог отступил еще на шаг.
«Между прочим, он не твой! — обиженно подумал Джефри. — И ты нам не запретишь прикасаться к нему!»
«Она — нет, а вот единорог может, — Магнус загородил путь рукой. — Корделия права, мы пугаем его».
Грегори покачал головой и сказал вслух:
— Он вовсе не боится.
Взгляд единорога застыл на младшем брате.
— Видите? — заявил Грегори. — Он слышит мой голос, но не убегает.
— Значит, нам можно подойти! — и Джефри сделал еще шаг.
«Нельзя!» — с яростью подумала Корделия, и действительно, единорог снова попятился.
Магнус толкнул Джефри в грудь, но средний брат возмутился.
— А Грегори говорил, что единорог нас не боится.
— Он и не боится, — младший уселся на колени в траву, не сводя глаз со сказочного зверя. — Но ближе, чем сейчас, он нас не подпустит.
— Да, а подошел же он к Корделии!
Грегори кивнул.
— И подойдет снова, не сомневаюсь. Попробуй-ка еще раз, сестрица.
Корделия посмотрела на него, как на сумасшедшего, но, пожав плечами, повернулась к единорогу и медленно шагнула вперед.
Единорог не двинулся с места, он словно ждал ее.
Корделия, затаив дыхание, сделала еще шаг, потом еще.
Единорог ждал, не двигаясь.
Наконец вытянутая рука Корделии коснулась его шеи, и девочка подошла вплотную, подняв руки, чтобы приласкать животное.
— Ой, ты позволил мне подойти!
— Это не... — взвыл было Джефри, но Магнус заткнул ему рот ладонью, изогнув ее чашечкой — чтобы средненький не укусил. Джефри выпучил глаза, яростно думая:
«Это нечестно! Почему он девчонок подпускает, а нас нет?»
— Такой у единорогов обычай, — ответил Грегори. — Я, кажется, читал об этом в какой-то книге.
Джефри пронзил младшего уничтожающим взглядом. Грегори уже два года как научился читать, и это приводило Джефри в бешенство.
— Он подпускает к себе только девушек, — продолжал Грегори, — но не парней.
Джефри отвернулся, пыхтя от злости.
Единорог лег на траву, подогнув под себя ноги.
Корделия удивленно поглядела на него. Затем улыбка озарила ее лицо, и она очень осторожно наклонилась и улеглась единорогу на спину.
— Ну вот, теперь ты испугаешь его! — зашипел Джефри, но Корделия медленно повернулась и по-женски, боком, уселась на единороге верхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60