- сказал Малянов - Это маленькое землетрясение. В вашу
честь. У нас тут бывает... А завтра ожидается даже небольшое солнечное
затмение. Тоже - в вашу, как я понимаю, честь...

За окном было уже совсем темно. Малянов включил настольную лампу и
сидел за столом, положив волосатые кулаки на обе стороны от чистого листка
бумаги, набычившись, выдвинув челюсть, лаки по обе стороны от чистого
листка словно собирался наброситься на кого-то, кто сидит по ту сторону
стола. Но там никого не было. И в комнате никого не было. Дверь закрыта.
Слышно, как ворчит вода в ванной и позвякивает посудой Лидочка на кухне.
Потом там раздается отчаянный сдавленный вопль, дребезг стекла, и
наступает мертвая тишина.
Малянов вздрогнул и посмотрел на закрытую дверь. Выражение лица его
переменилось. Он вытянул губы дудкой, повел носом, как всегда, когда
намеревался сострить, но тут же забыл обо всем, схватил фломастер и
нарисовал на листке жирный красный контур, а на контуре - стрелку. Взял
другой фломастер - зеленый. Рядом со стрелкой красиво вывел е. Откинулся
на спинку, чиркнул спичкой, закурил удовлетворенно, но тут скрипнула дверь
и Лидочка, просунувшись в комнату половинкой жалкой физиономии,
пролепетала горестно:
- Дмитрий Алексеевич, я чашку разбила.
- Как! - театрально провозгласил Малянов, развлекаясь. - Еще одну?
- Да. Синюю. С корабликом.
Малянов встал.
- Черт побери! - сказал он уже без всякой театральности. - Извините,
Лидия, но вы все-таки поразительная корова!
- Я нечаянно, Дмитрий Алексеевич!..
Малянов проследовал на кухню. Стол там был накрыт к ужину, и со
вкусом. Кушанья разложены по тарелочкам. Салат. Зелень. Капельки воды
весело искрились на свежевымытой редиске...
А на углу стола лежала синяя чашка в трех частях. Малянов взял в руки
одну из частей и бережно покрутил ее в пальцах. Взял вторую. Попытался
сложить. Части сложились охотно, и образовалась золотистая надпись:
"...ому папе на день рожде..."
Малянов посмотрел на Лидочку. Та обессиленно опустилась под его
взглядом на табуретку, и поза ее выразила такое отчаяние, что он
смягчился.
- Ладно уж, - сказал он. - Долой сантименты! Где ведро?
- Не надо в ведро, - сказала Лидочка. - Я сама склею.
- С вашими способностями вам знаете, что надо склеивать?
- Не знаю, - сказала Лидочка отчаянно. - Я вам еще доску расколола.
- Какую доску?!
- Деревянную. Для хлеба.
Малянов картинно развел руки.
- Ну это уже все! - провозгласил он. - Вызываю специалиста. Пора.
- Не смейтесь! - сказала Лидочка. - Ничего смешного здесь нет! Вы
просто ничего не понимаете... Вы как каменный... Шуточки, прибауточки, а
глаза - мертвые, пустые, и весь вы там... - Она ткнула пальцем в сторону
кабинета. - С вашими дурацкими проклятыми формулами!.. Вы же не соизволили
узнать меня. Я для вас сейчас чучело гороховое, посмешище, а тогда
ухаживали, руки целовали... цветы...
Малянов не глядя нащупал стул и уселся.
- Какие цветы? - сказал он растерянно. - Когда?
- Четыре года назад. В Гаграх. Вы еще ходили в такой желтенькой
рубашке с надписью "Дельта сайнс фикшн"... - Она вдруг улыбнулась сквозь
слезы. - Домните, как вы меня тогда дразнили: "Лидия! Отвратительная
мидия!.." Мы с вами мидий собирали и варили из них похлебку с луком. Ну
неужели вы совсем ничего не помните?!
Малянов, растерянно таращивший на нее глаза, не успел ничего
ответить, потому что в дверь забарабанили и затрезвонили разом, будто
целая толпа хулиганов рвалась в квартиру, но оказалось, что это
всего-навсего один тощий старикашка - сосед с нижнего этажа.
- Вы что тут - с ума все сошли! - ужасным фальцетом вопил он. - Ведь
у меня же там все затопило! Что вы тут делаете? Куда смотрите? Потолок же
обваливается... обои! Книги!..
Малянов метнулся в ванную. Ванна была переполнена, на полу - по
щиколотку воды. Горячей. С паром.
- Лидия! - загремел Малянов. - Ведь я же предупреждал вас, что сток
не работает!..
Он схватил тряпку, пустое эмалированное ведро и шагнул в ванную.
Он собирал воду тряпкой и отжимал ее в ведро. Она работала мусорным
совком и довольно ловко. Оба они были мокрые от пота, воды и пара, а
старикашка реял над ними, не переставая браниться и жаловаться.
- Надо быть самой фантастической коровой...
- Не предупреждали вы меня! Не предупреждали и все!
- Самой надо соображать! Самой! Голова вам на что?
- Нет, таких людей нельзя селить в современном доме! (Это уже
старикашка.) Это же дикие люди! Таким надо жить в деревне, в кишлаке... Ив
шайки мыться!...
- Я вам говорил, что струя слишком сильная?
- Нет, не говорили!
- Я вам...
- Не говорили, не говорили, не говорили!!!
- Из шайки, из корыта мыться, но не в ванне...
- Второе ведро возьмите, я вам говорю! В кладовке!
- Откуда мне знать, где тут у вас кладовка!..
- Нет, я все понимаю! - это - старикашка. - Я сам интеллигентный
человек. Но ежегодно устраивать потоп... Ежегодно!
И звенит совок о край ведра, и всхлипывает залитая слезами Лидочка, и
ужасно кряхтит Малянов, ползая на коленках по мокрому кафелю пола.

Малянов стоял над своим рабочим столом, тщательно утирался большим
махровым полотенцем и тупо рассматривал огненно-красный контур на чертеже,
забытом да столе. По всей квартире было натоптано мокрыми ногами, входная
дверь распахнута настежь, гремел мусоропровод с лестницы, и доносились из
кухни душераздирающие рыдания.
Малянов тяжело вздохнул, смял чертеж с красным контуром, бросил
бумажный комок на пол и, растирая полотенцем спину, направился на кухню.
Все уладилось, впрочем, наилучшим образом. Они вкусно и с аппетитом
поужинали, выпили водочки из роскошной импортной бутылки, потом откупорили
хванчкару. Лидочка раскраснелась, развеселилась и чудо как похорошела.
Малянов в свежей белой сорочке и причесанный выглядел почти элегантным -
мешала, однако трехдневная щетина. Разговоры велись самые легкомысленные.
Например, о ложной памяти.
- Да нет же, Дмитрий Алексеевич! Я все помню совершенно отчетливо! И
эту вашу ярко-желтую рубашечку, и голос ваш, и какие стихи вы мне читали
над морем...
- Какие же?
- "Старый бродяга в Аддис-Абебе, покоривший многие племена..."
- Гм. Мо-от быть, мо-от быть... Но, золотко мое...
- Ирина нас познакомила, а потом сама же и ревновала ужасно...
- Вполне! Вот это - вполне! Очень похоже на мою первую жену. Но,
Лидочка, поймите... Да, я люблю женщин. К чему скрывать? И они меня любят.
И у меня было их много. И моей первой жене это чертовски не нравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18