Малянов прошел в кабинет, положил на край стола толстый справочник
Снегового и некоторое время стоял в нерешительности, озирая свое
хозяйство: включенный калькулятор с красными цифрами на дисплее, груды
исписанной бумаги, рулоны графиков, бумажные листы, разбросанные по всему
полу...
Потом он вытянул губы дудкой, задрал брови повыше, словно собирался
отмочить какую-нибудь шуточку, повернулся и на цыпочках, но решительно
направился в бывшую детскую.
Лидочка мирно спала. Мигающий фонарь за окном выхватывал из темноты
контуры ее тела, закутанного в простыню, бледное, без кровинки лицо с
поджатыми губами. Лицо это было сейчас таким непривлекательным и даже
страшноватым, что Малянов, казалось, оставил свои решительные намерения и
остановился на полдороге, неспособный решить, так ли уж ему нужно то, за
чем он сюда приперся.
И вдруг давешний гул прокатился за окном, снова подпрыгнул и
повернулся на месте огромный лидочкин чемодан, и фонарь на улице сперва
замигал и задергался, словно припадочный, а потом вдруг разгорелся в
полную силу.
Всю комнату залило ртутным мертвенно-синим светом, и в этом свете
Лидочка вдруг поднялась на постели, села, придерживая на груди простыню, и
уставилась на Малянова ясными, широко раскрытыми глазами. Будто и не спала
вовсе.
- Трясет... - сказал Малянов, словно оправдываясь. - Кому-то мы очень
не нравимся...
- Дмитрий Алексеевич, - сказала Лидочка негромко. - Идите сейчас же
спать.
Голос у нее был, что называется, "железный", в опытное ухо Малянова
не улавливало в нем ни тени надежды. Само по себе это, может быть, и не
остановило бы его, но... Все было не так, как должно быть и бывает обычно
в подобных случаях. И резкий беспощадный свет в окно - словно
любопытствующий прожектор. И подрагивающие стены, и шорох штукатурки,
осыпающейся где-то от подземных толчков. И женщина в постели... Не женщина
сидела там, выпрямившись, прижавшись лопатками к стене, - ведьма это
сидела, кутаясь в простыню. Сухая кожа туго обтягивала лицо, и обнажились
верхние зубы - то ли в улыбке, то ля в оскале каком-то.
- Так уж прямо и спать... - глупо сказал Малянов, переминаясь с ноги
на ногу. - Рано еще спать. Пусть дети спят.
Лидочка молча смотрела на него. Ведьма на допросе.
- Ну что ты в самом деле! - сказал он, слегка приободрясь. - Лидия!
Отвратительная мидия!
Лицо ее дрогнуло, она словно бы расслабилась мгновенно.
- Что ты глядишь на меня, как ведьма на допросе? - он шагнул вперед и
оказался на краешке кушетки. Женщина снова напряглась и чуть отодвинулась.
- Ну ладно. Ну не буду. Как хочешь. Пойду тогда работать. Сегодня весь
день не давали работать. Как с цепи сорвались, честное слово. Сначала -
телефонные звонки. Потом этот деятель с замороженным омаром. Потом
Вечеровский приперся...
- Потом я, - сказала Лидочка тихо.
- Потом ты, - согласился Малянов.
- А кто это сейчас приходил?
- Сосед.
- Зачем?
- Да так... Ерунда разная. Про тебя расспрашивал, между прочим.
- И что ты ему сказал?
- Сказал: это одна моя знакомая ведьмочка... - промурлыкал Малянов,
предпринимая кое-какие разведывательные действия.
- А он?
- А он... всякие глупости спрашивал... про общих знакомых...
- А ты?
Малянов не ответил.

Он проснулся утром от выстрела. Выстрел ахнул у него прямо над ухом,
так что он подскочил на тахте и сел озираясь. В комнате все было, как
вчера, но из раскрытого окна доносился какой-то галдеж, там рычали
двигатели, высокий голос повторял: "Не создавайте препятствия...
Проезжайте... Проезжайте быстрее..." И какой-то смутный галдеж доносился
из-за входной двери, с лестничной площадки.
Малянов спрыгнул с тахты и прежде всего высунулся в окно. У подъезда
толпился народ, стояли неподвижно и ерзали, пристраиваясь поудобнее,
многочисленные автомобили: милицейская ПМГ с мигалкой, "скорые", газик
Снегового и еще четыре "Волги" - три пропыленные, жеваные, черные и одна
новенькая, ослепительно белая. Половина проезжей части была всем этим
перегорожена. Проезжающие машины притормаживали, останавливались, гаишник
с жезлом прогонял их прочь, покрикивая высоким голосом. Белая "Волга"
вдруг газанула, из выхлопной трубы вылетел клубок светлого дыма,
выстрелило оглушительно, и "Волга" заглохла...
Малянов кое-как оделся и выскочил на лестничную площадку.
Здесь, оказывается, тоже было полно народу. Малянов узнал "кое-кого
из соседей, но были и незнакомые, и все они концентрировались около
распахнутой настежь квартиры Снегового. Были там среди прочих майор
милиции, сержант милиции, двое в штатском, врач в белом халате и
дворничиха...
- Что случилось? - спросил Малянов давешнего старикашку из квартиры
снизу.
- Смерть случилась, дорогой мой, - торжественно и печально произнес
старикашка. - Смерть, голубчик... Беда-то какая, а?
- Кто?.. С кем?
- Снегового, Арнольда Павловича, знали вы? Из одиннадцатой
квартиры...
- Ну?!
- Умер. Все. Ушел из жизни.
- Не... не может быть... - пролепетал Малянов, холодея.
- Увы. Уже и вынесли. Все. Финита ля комедиа.
- Да что случилось?
Старикашка приблизил горбатый нос к маляновскому уху и прошептал:
- Застрелился он этой ночью. Вот сюда пулю послал... - он постучал
себя по виску. - И ни записки, ничего...
Малянов дико глянул на него и, оскользаясь в домашних шлепанцах,
ссыпался по ступенькам. Внизу, в маленьком вестибюле, опять же толклись
люди. Здесь был лопоухий мальчишечка-шофер - он силился отворить вторую
половинку двери в подъезде. Еще один сержант милиции. Какие-то вовсе
бездельные, глазеющие люди и два санитара, держащие на весу носилки с
длинным громоздким телом, укрытым простыней...
Пока давались со всех сторон советы, пока ковыряли дверь, пока со
скрипом распахивали ее, Малянов стоял столбом, глядя на белое, длинное,
мертвое... Он не в силах был ни уйти, ни подойти ближе.
Потом дверь распахнулась, носилки понесли, и только тогда Малянов
протолкался к ним я пошел рядом. И вдруг он увидел глаз. Простыня была
продрана, и сквозь дыру смотрел на Малянова широко открытый мертвый и
потому совсем незнакомый глаз...

Вернувшись домой, Малянов сразу бросился к телефону, набрал номер и
долго слушал длинные гудки. Потом пробормотал: "Ну да, у него же лекции с
утра..." и положил трубку. Он все еще не мог прийти в себя. Все еще стоял
у него перед глазами огромный страшный Снеговой - как он выволакивает из
кармана пижамы и засовывает в стол черный тусклый пистолет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18