Сел. Передернуло меня.
Кипа улыбается:
- Через десять уроков вы сюда сами проситься будете,
Но не сбылось его пророчество. Змеи мне все так же отвратительны. Но все
же я могу держать змею в руке. Я знаю, как хватать ее голой рукой. Я знаю,
как потрошить ее и жарить на длинной палочке или на куске проволоки. И если
жизнь поставит альтернативу: съесть человека или змею, я сначала съем змею.
5.
Вертолет оставил нас на заболоченном острове. Кравцова вертолет скоро
заберет, а я останусь один на контрольной точке.
- Если группа начнет входить в связь, не организовав наблюдение и
оборону, такой группе, штрафной час прибавляй...
- Понял.
- За любое нарушение в подготовке шифрованного сообщения с соревнований
снимай всю группу.
- Понял.
- Смотри, чтобы пили воду правильно. Воду глотать нельзя. Нужно немного в
рот набрать и держать ее несколько секунд во рту, смачивая язык и гортань.
Тот, кто воду глотает, тот никогда не напьется, тот потеет, тому воды
никогда не хватает, тот из строя быстро выходит. Увидишь, неправильно воду
пьют, смело по пять штрафных рисуй, можешь и по десять.
- Я все понимаю, товарищ полковник. Не первый раз на контроле. Вы бы
поспали немного. Вертолет через час вернется. Самое время вам. Вы уж
сколько времени не спите...
- Да это, Виктор, ничего. Служебные заботы я и за заботы не считаю. Хуже,
когда партийное руководство донимает. Везет нам: во Львове между партийным
руководством и командованием округа хорошие отношения. А вот в Ростове
командующему Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенанту танковых
войск Литовцеву несладко приходится. Местные партийные воротилы вместе с
КГБ ополчились против него. Жизни не дают. Жалобы в Центральный Комитет
пишут. Уже написали жалоб и доносов больше, чем Дюма романов...
- И никто генералу Литовцеву помочь не может?
- Как тебе сказать... Друзей у него много. Но ведь как поможешь? Люди мы
подневольные. Уставы, наставления, военное законодательство чтим, не
нарушаем... Как ты ему в рамках закона поможешь?
- Товарищ полковник, может, я чем помочь могу?
- Чем же ты, Витя, старший лейтенант, генераллейтенанту поможешь?
- У меня впереди ночь длинная, я подумаю...
- Думать вообще-то много не надо... Все уж продумано. Действовать надо.
Кажется, вертолет гудит... Это за мной, наверное. Вот что, Виктор, тут на
учениях присутствует мой коллега, начальник разведки Северо-Кавказского
военного округа генерал-майор Забалуев. Он хочет лично посмотреть
прохождение диверсионных групп, но диверсантов своим званием смущать не
желает. Завтра он тут с тобой на контрольной точке будет сидеть. Форма у
него наша, обычная: куртка серая без знаков различия. В действия групп он
вмешиваться не станет. Просто хочет понаблюдать да с тобой потолковать...
Если ты и вправду помочь желаешь, попроси...
- Вы думаете, товарищ полковник, что после окончания соревнований мне
придется заболеть?
- Я тебе такого приказа не давал. Если сам чувствуешь, что надо, то тогда
конечно. Но помни: в нашей армии так просто не болеют: нужно справку от
врача иметь.
- Будет справка.
- Только смотри, бывают ситуации, когда человек чувствует себя больным, а
врач - нет. Это нехорошая ситуация. Нужно так болеть, чтобы у врача
сомнений не было. Температура действительно должна быть высокой. Знаешь,
как бывает, сам чувствуешь себя больным, а температуры нет.
- Будет температура.
- Ладно, Виктор. Успехов тебе желаю. У тебя есть, чем генерала накормить?
- Есть.
- Только с водкой не суйся... если сам не попросит.
6.
Через девять дней являюсь к полковнику Кравцову доложить, что после
соревнований заболел, но теперь себя чувствую хорошо. Он улыбается мне и
журит слегка. Тренированный разведчик никогда не болеет. Нужно себя
контролировать. Нужно гнать болезнь от тела. Наше тело подчинено нашей
воле, а усилием воли можно выгнать из себя любую болезнь, даже рак. Сильные
люди не болеют. Болеют слабые духом.
Он ругает меня, а сам цветет. А сам улыбку свою погасить не в силах. Он
улыбается ярко и открыто. Так солдаты улыбаются после штыкового боя: не
тронь наших! Только тронь, кишки штыками выпустим.
7.
Много у тебя, брат-диверсант, врагов. Ранний рассвет и поздний
закат-против тебя. Звенящий комар и ревущий вертолет - твои враги. Плохо
тебе, брат, когда солнце в глаза. Плохо тебе, парень, когда ты попал под
луч прожектора. Плохо тебе, когда сердце твое галопом скачет. Плохо тебе,
когда тысячи электронных устройств эфир прослушивают, ловя твой хриплый
шепот и срывающееся дыхание. Плохо тебе, брат, всегда. Но бывает хуже.
Бывает совсем плохо. Совсем плохо - это когда появляется твой главный враг.
Много еще против тебя придумают всяких хитростей: противопехотных мин и
электронных датчиков, но главный враг всегда останется главным. У главного
твоего врага, мой друг, уши торчком, желтые клыки с каплями злой слюны,
серая шерсть и длинный хвост. Глаза у него карие с желтыми крапинами и
рыжая шерсть под ошейником. Главный твой враг быстрее тебя. Он твой запах
носом чувствует. У главного твоего врага прыжок гигантский, когда он на
твою шею бросается.
Вот он. Вражина. Главный. Наиглавнейший. У, гад, как клычищи-то оскалил.
Шерсть дыбом. Хвост поджал. Уши прижал. Это перед прыжком. Сейчас, зараза,
прыгнет. Не рычит. Хрипит только. Слюна липкая вокруг пасти. Точно бешеный.
В КГБ для таких собак особая графа в персональном деле предусмотрена.
Называется "злостность". И пишут умудренные специалисты в этой графе
страшные слова: злостность хорошая, злостность отличная. У этого пса
наверняка в графе о злостности одни восклицательные знаки. Зовут зверюгу
Марс, и принадлежит он пограничным войскам КГБ. Не скажу, что огромен пес.
Видел я псов и покрупнее. Но опытен Марс. И это все знают.
Сегодня не я против Марса. Сегодня против Марса Женя Быченко работает.
Прокричали мы Жене слова напутственные, мол, держись, Женя, мол, всыпь ты
ему, мол, продемонстрируй хватку диверсантскую и все, чему тебя в Спецназе
учили. Советы в таком деле кричать не положено, не принято. Совет, даже
самый расчудесный, в самый последний момент может отвлечь внимание бойца, и
вцепится ему свирепое животное прямо в глотку. Оттого советчиков в такой
ситуации посылают - ...за горизонт,
Нож Женя в левой руке держит, а куртку - в правой. Но не обмотал он руку
курткой. Просто ее на весу держит, на вытянутой вперед руке. Не нравится
это псу. Необычно это. И нож в левой руке не нравится. Почему в левой? Не
спешит пес. Взгляд свой звериный бросает с ножа на глотку и с глотки на
нож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
Кипа улыбается:
- Через десять уроков вы сюда сами проситься будете,
Но не сбылось его пророчество. Змеи мне все так же отвратительны. Но все
же я могу держать змею в руке. Я знаю, как хватать ее голой рукой. Я знаю,
как потрошить ее и жарить на длинной палочке или на куске проволоки. И если
жизнь поставит альтернативу: съесть человека или змею, я сначала съем змею.
5.
Вертолет оставил нас на заболоченном острове. Кравцова вертолет скоро
заберет, а я останусь один на контрольной точке.
- Если группа начнет входить в связь, не организовав наблюдение и
оборону, такой группе, штрафной час прибавляй...
- Понял.
- За любое нарушение в подготовке шифрованного сообщения с соревнований
снимай всю группу.
- Понял.
- Смотри, чтобы пили воду правильно. Воду глотать нельзя. Нужно немного в
рот набрать и держать ее несколько секунд во рту, смачивая язык и гортань.
Тот, кто воду глотает, тот никогда не напьется, тот потеет, тому воды
никогда не хватает, тот из строя быстро выходит. Увидишь, неправильно воду
пьют, смело по пять штрафных рисуй, можешь и по десять.
- Я все понимаю, товарищ полковник. Не первый раз на контроле. Вы бы
поспали немного. Вертолет через час вернется. Самое время вам. Вы уж
сколько времени не спите...
- Да это, Виктор, ничего. Служебные заботы я и за заботы не считаю. Хуже,
когда партийное руководство донимает. Везет нам: во Львове между партийным
руководством и командованием округа хорошие отношения. А вот в Ростове
командующему Северо-Кавказским военным округом генерал-лейтенанту танковых
войск Литовцеву несладко приходится. Местные партийные воротилы вместе с
КГБ ополчились против него. Жизни не дают. Жалобы в Центральный Комитет
пишут. Уже написали жалоб и доносов больше, чем Дюма романов...
- И никто генералу Литовцеву помочь не может?
- Как тебе сказать... Друзей у него много. Но ведь как поможешь? Люди мы
подневольные. Уставы, наставления, военное законодательство чтим, не
нарушаем... Как ты ему в рамках закона поможешь?
- Товарищ полковник, может, я чем помочь могу?
- Чем же ты, Витя, старший лейтенант, генераллейтенанту поможешь?
- У меня впереди ночь длинная, я подумаю...
- Думать вообще-то много не надо... Все уж продумано. Действовать надо.
Кажется, вертолет гудит... Это за мной, наверное. Вот что, Виктор, тут на
учениях присутствует мой коллега, начальник разведки Северо-Кавказского
военного округа генерал-майор Забалуев. Он хочет лично посмотреть
прохождение диверсионных групп, но диверсантов своим званием смущать не
желает. Завтра он тут с тобой на контрольной точке будет сидеть. Форма у
него наша, обычная: куртка серая без знаков различия. В действия групп он
вмешиваться не станет. Просто хочет понаблюдать да с тобой потолковать...
Если ты и вправду помочь желаешь, попроси...
- Вы думаете, товарищ полковник, что после окончания соревнований мне
придется заболеть?
- Я тебе такого приказа не давал. Если сам чувствуешь, что надо, то тогда
конечно. Но помни: в нашей армии так просто не болеют: нужно справку от
врача иметь.
- Будет справка.
- Только смотри, бывают ситуации, когда человек чувствует себя больным, а
врач - нет. Это нехорошая ситуация. Нужно так болеть, чтобы у врача
сомнений не было. Температура действительно должна быть высокой. Знаешь,
как бывает, сам чувствуешь себя больным, а температуры нет.
- Будет температура.
- Ладно, Виктор. Успехов тебе желаю. У тебя есть, чем генерала накормить?
- Есть.
- Только с водкой не суйся... если сам не попросит.
6.
Через девять дней являюсь к полковнику Кравцову доложить, что после
соревнований заболел, но теперь себя чувствую хорошо. Он улыбается мне и
журит слегка. Тренированный разведчик никогда не болеет. Нужно себя
контролировать. Нужно гнать болезнь от тела. Наше тело подчинено нашей
воле, а усилием воли можно выгнать из себя любую болезнь, даже рак. Сильные
люди не болеют. Болеют слабые духом.
Он ругает меня, а сам цветет. А сам улыбку свою погасить не в силах. Он
улыбается ярко и открыто. Так солдаты улыбаются после штыкового боя: не
тронь наших! Только тронь, кишки штыками выпустим.
7.
Много у тебя, брат-диверсант, врагов. Ранний рассвет и поздний
закат-против тебя. Звенящий комар и ревущий вертолет - твои враги. Плохо
тебе, брат, когда солнце в глаза. Плохо тебе, парень, когда ты попал под
луч прожектора. Плохо тебе, когда сердце твое галопом скачет. Плохо тебе,
когда тысячи электронных устройств эфир прослушивают, ловя твой хриплый
шепот и срывающееся дыхание. Плохо тебе, брат, всегда. Но бывает хуже.
Бывает совсем плохо. Совсем плохо - это когда появляется твой главный враг.
Много еще против тебя придумают всяких хитростей: противопехотных мин и
электронных датчиков, но главный враг всегда останется главным. У главного
твоего врага, мой друг, уши торчком, желтые клыки с каплями злой слюны,
серая шерсть и длинный хвост. Глаза у него карие с желтыми крапинами и
рыжая шерсть под ошейником. Главный твой враг быстрее тебя. Он твой запах
носом чувствует. У главного твоего врага прыжок гигантский, когда он на
твою шею бросается.
Вот он. Вражина. Главный. Наиглавнейший. У, гад, как клычищи-то оскалил.
Шерсть дыбом. Хвост поджал. Уши прижал. Это перед прыжком. Сейчас, зараза,
прыгнет. Не рычит. Хрипит только. Слюна липкая вокруг пасти. Точно бешеный.
В КГБ для таких собак особая графа в персональном деле предусмотрена.
Называется "злостность". И пишут умудренные специалисты в этой графе
страшные слова: злостность хорошая, злостность отличная. У этого пса
наверняка в графе о злостности одни восклицательные знаки. Зовут зверюгу
Марс, и принадлежит он пограничным войскам КГБ. Не скажу, что огромен пес.
Видел я псов и покрупнее. Но опытен Марс. И это все знают.
Сегодня не я против Марса. Сегодня против Марса Женя Быченко работает.
Прокричали мы Жене слова напутственные, мол, держись, Женя, мол, всыпь ты
ему, мол, продемонстрируй хватку диверсантскую и все, чему тебя в Спецназе
учили. Советы в таком деле кричать не положено, не принято. Совет, даже
самый расчудесный, в самый последний момент может отвлечь внимание бойца, и
вцепится ему свирепое животное прямо в глотку. Оттого советчиков в такой
ситуации посылают - ...за горизонт,
Нож Женя в левой руке держит, а куртку - в правой. Но не обмотал он руку
курткой. Просто ее на весу держит, на вытянутой вперед руке. Не нравится
это псу. Необычно это. И нож в левой руке не нравится. Почему в левой? Не
спешит пес. Взгляд свой звериный бросает с ножа на глотку и с глотки на
нож.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94