Пальцы его ложатся на кнопки пульта. Стив в напряжении ждёт, что произойдёт. Но ничего не происходит. УЛАК остаётся неподвижным.
— Слушай, Тибб, когда мы полетим? — спрашивает наконец Стив. Собственный голос кажется ему глухим и очень далёким.
— Мы уже летим, — доносится откуда-то издалека голос Тибба. — Почему ты не спишь? Ты проглотил таблетку?
Стив хочет сказать, что проглотил, но вдруг проваливается в мягкую темноту.
Он затруднился бы сказать, сколько времени проспал. Из небытия его извлёк голос Тибба:
— Мы над Марракешем, Стив… Ты слышишь меня? Под нами Марракеш.
— Марракеш? Где? — Стив с трудом раскрывает глаза.
Вокруг та же белая кабина с пультом управления, из которой он только что провалился в темноту. Рядом Густавино, внимательно глядящий на приборы.
— Смотри на экран, Стив.
На экране пёстрая мешанина красно-бурого и зелёного цветов. В центре — тёмный прямоугольник неправильных очертаний.
— Это Марракеш с высоты двадцати восьми километров. А вот так — если изображение увеличим.
Изображение мгновенно меняется. Теперь на экране чёткий рисунок обрамлённых зеленью улиц, красноватые плоские крыши домов, косые длинные тени от минаретов, пальм, старинных красноватых стен. Улицы почти пустынны.
— Здесь раннее утро, Стив. Солнце только что встало, и люди ещё не проснулись. Что будем делать?
— Нам надо попасть на площадь Эль-Фла возле главного базара, — бормочет Стив. — Там есть… Там мастерская чеканщика Надира.
— Мы сядем на пустыре за городом, вот у той пальмовой рощи, — раздаётся сзади голос Тибба. — Место незастроенное и совершенно безлюдное. От него близко до главного базара. Приготовь пока халаты, сапоги и фески, Густавино. Шкаф шесть.
Густавино исчезает. Изображение на экране, не теряя резкости, начинает быстро укрупняться. У Стива вдруг появляется неприятное ощущение, что экран валится на него. Он поспешно закрывает глаза и вдруг слышит над собой голос Тибба:
— Мы на месте, надо быстрее выходить.
Через несколько минут в просторных марокканских халатах, надетых прямо на полётные комбинезоны, красных фесках с золотыми кисточками и в зелёных сафьяновых сапогах с загнутыми вверх носками Стив и Тибб выбрались из придорожных кустов на пустынное асфальтовое шоссе, обсаженное агавами. Солнце только что поднялось над цепью невысоких гор на востоке, и красноватая каменистая равнина с рощицами чахлых пальм ещё дышала утренней свежестью. В километре, освещённые косыми солнечными лучами, виднелись красно-бурые стены старого Марракеша. Вдалеке за ними громоздились и поблёскивали стёклами кубы красноватых зданий новой европейской части города.
— Я когда-то был в Марракеше, — сказал Стив. — Площадь Эль-Фла недалеко — почти сразу за этими стенами, правее ворот, к которым ведёт шоссе.
— Так получается и по карте, — кивнул Тибб. — Минут двадцать хода.
— Пригодилась бы машина.
— Если повезёт.
Первое такси они увидели, когда миновали городские стены. Машина стояла у тротуара на совершенно пустой узкой улице. Водитель сладко спал, откинувшись на спинку сиденья.
— Проспишь рай вместе с гуриями, — сказал Стив, тряхнув водителя за плечо.
Шофёр встрепенулся и открыл глаза.
— Поехали, — объявил Стив, открывая дверцу машины.
— Я должен везти святейшего имама в главную мечеть на утреннее богослужение, — заскулил водитель. — Имам скоро выйдет. Здесь его дом.
— Имам ещё не проснулся, — возразил Стив, пропуская вперёд Тибба и садясь в машину. — Ты отвезёшь нас и успеешь к имаму. Разве ты не хочешь заработать лишние пять долларов?
— Пять долларов, господин?
— Даже десять, если поторопишься.
— Куда ехать?
— Площадь Эль-Фла. Мастерская чеканщика Надира.
— Это же совсем близко, господин.
— Тем лучше. Ты отвезёшь нас и подождёшь там десять минут.
— Но я опоздаю к имаму.
— Зато заработаешь пятнадцать долларов.
— Пятнадцать долларов? А не обманешь?
— Аллах свидетель.
— Поехали.
Такси затряслось по выбоинам мостовой и, дважды повернув, выехало на обширную, ещё пустую площадь, где и остановилось возле длинного коричневого одноэтажного дома. Над плотно закрытой дверью на массивной медной цепи висел знак цеха чеканщиков — большое медное блюдо, покрытое сложным геометрическим орнаментом.
— Мастерская чеканщика Надира? — уточнил Стив.
— Здесь, господин.
— Вот тебе пока пять долларов. Подождёшь десять минут и потом получишь ещё десять.
— А куда ехать, господин?
— Недалеко. Обернёшься за десять минут.
— Буду ждать, господин.
Выйдя из машины, Стив принялся барабанить в плотно закрытую дверь. Тибб молча стоял рядом. Наконец за дверью послышались неторопливые шаркающие шаги. Глухой голос спросил по-арабски:
— Кого Аллах послал?
— Мне нужен чеканщик Надир.
— Ступайте с богом, сегодня пятница, хозяин отдыхает.
— Тогда позови Хасана ибн Хамида.
За дверью стало тихо. Похоже, что там совещались. Потом тот же глухой голос раздельно произнёс:
— Не знаю, кто это.
— Знаешь. Разбуди его, если спит, и скажи, что принесли деньги.
За дверью снова стало тихо. Потом явственно донёсся шёпот, и уже другой голос, запинаясь, спросил:
— Кто прислал и сколько?
— Это я скажу Хасану, — отрезал Стив.
— А ты его знаешь?
— Знаю.
— А сам ты кто?
— Отвори — увидишь.
Послышалась возня, лязг нескольких засовов, и тяжёлая дверь немного приоткрылась.
Выглянул старик в засаленной феске и в потёртом халате, накинутом прямо на исподнее. За ним в полумраке лавки белела испуганная физиономия Хасана.
— Ну что же ты, — сказал Стив, рывком распахивая дверь, — не узнал?
— Я думал, полиция, — пробормотал Хасан, отступая в глубь лавки, — простите, господин.
— Его ищут, — пояснил старик, глядя исподлобья на Стива слезящимися красными глазами, — дважды приходили.
— Когда?
— Вчера и третьего дня.
— А он? — Стив кивнул на Хасана.
— Прятался у родственников. Ночью пришёл.
— Вы его отец?
Старик покачал головой:
— Дед.
— Ну, Хасан ибн Хамид, что будем делать?
— Не знаю. Деньги дадите — за горы убегу, в пустыню.
— Там тоже могут поймать.
— Могут, — вздохнув, согласился Хасан.
— Вы в дом входите, — пригласил старик. — Не годится на пороге о делах говорить.
Стив и Тибб вошли в полутёмную лавку, заставленную медными и бронзовыми светильниками, кувшинами, блюдами, чашами и всякой прочей утварью.
Старик задвинул засовы и пригласил гостей присесть.
— И вы оба садитесь, — сказал Стив, — времени мало. Надо быстро решать.
— Я кофе сварю, — предложил старик.
— Спасибо. В другой раз. Вот двести долларов, Хасан. — Стив протянул парню деньги. — Бери их и можешь действовать по своему усмотрению. Но думается мне, что тебя в покое не оставят и либо полиция, либо твои бывшие дружки рано или поздно доберутся до тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134
— Слушай, Тибб, когда мы полетим? — спрашивает наконец Стив. Собственный голос кажется ему глухим и очень далёким.
— Мы уже летим, — доносится откуда-то издалека голос Тибба. — Почему ты не спишь? Ты проглотил таблетку?
Стив хочет сказать, что проглотил, но вдруг проваливается в мягкую темноту.
Он затруднился бы сказать, сколько времени проспал. Из небытия его извлёк голос Тибба:
— Мы над Марракешем, Стив… Ты слышишь меня? Под нами Марракеш.
— Марракеш? Где? — Стив с трудом раскрывает глаза.
Вокруг та же белая кабина с пультом управления, из которой он только что провалился в темноту. Рядом Густавино, внимательно глядящий на приборы.
— Смотри на экран, Стив.
На экране пёстрая мешанина красно-бурого и зелёного цветов. В центре — тёмный прямоугольник неправильных очертаний.
— Это Марракеш с высоты двадцати восьми километров. А вот так — если изображение увеличим.
Изображение мгновенно меняется. Теперь на экране чёткий рисунок обрамлённых зеленью улиц, красноватые плоские крыши домов, косые длинные тени от минаретов, пальм, старинных красноватых стен. Улицы почти пустынны.
— Здесь раннее утро, Стив. Солнце только что встало, и люди ещё не проснулись. Что будем делать?
— Нам надо попасть на площадь Эль-Фла возле главного базара, — бормочет Стив. — Там есть… Там мастерская чеканщика Надира.
— Мы сядем на пустыре за городом, вот у той пальмовой рощи, — раздаётся сзади голос Тибба. — Место незастроенное и совершенно безлюдное. От него близко до главного базара. Приготовь пока халаты, сапоги и фески, Густавино. Шкаф шесть.
Густавино исчезает. Изображение на экране, не теряя резкости, начинает быстро укрупняться. У Стива вдруг появляется неприятное ощущение, что экран валится на него. Он поспешно закрывает глаза и вдруг слышит над собой голос Тибба:
— Мы на месте, надо быстрее выходить.
Через несколько минут в просторных марокканских халатах, надетых прямо на полётные комбинезоны, красных фесках с золотыми кисточками и в зелёных сафьяновых сапогах с загнутыми вверх носками Стив и Тибб выбрались из придорожных кустов на пустынное асфальтовое шоссе, обсаженное агавами. Солнце только что поднялось над цепью невысоких гор на востоке, и красноватая каменистая равнина с рощицами чахлых пальм ещё дышала утренней свежестью. В километре, освещённые косыми солнечными лучами, виднелись красно-бурые стены старого Марракеша. Вдалеке за ними громоздились и поблёскивали стёклами кубы красноватых зданий новой европейской части города.
— Я когда-то был в Марракеше, — сказал Стив. — Площадь Эль-Фла недалеко — почти сразу за этими стенами, правее ворот, к которым ведёт шоссе.
— Так получается и по карте, — кивнул Тибб. — Минут двадцать хода.
— Пригодилась бы машина.
— Если повезёт.
Первое такси они увидели, когда миновали городские стены. Машина стояла у тротуара на совершенно пустой узкой улице. Водитель сладко спал, откинувшись на спинку сиденья.
— Проспишь рай вместе с гуриями, — сказал Стив, тряхнув водителя за плечо.
Шофёр встрепенулся и открыл глаза.
— Поехали, — объявил Стив, открывая дверцу машины.
— Я должен везти святейшего имама в главную мечеть на утреннее богослужение, — заскулил водитель. — Имам скоро выйдет. Здесь его дом.
— Имам ещё не проснулся, — возразил Стив, пропуская вперёд Тибба и садясь в машину. — Ты отвезёшь нас и успеешь к имаму. Разве ты не хочешь заработать лишние пять долларов?
— Пять долларов, господин?
— Даже десять, если поторопишься.
— Куда ехать?
— Площадь Эль-Фла. Мастерская чеканщика Надира.
— Это же совсем близко, господин.
— Тем лучше. Ты отвезёшь нас и подождёшь там десять минут.
— Но я опоздаю к имаму.
— Зато заработаешь пятнадцать долларов.
— Пятнадцать долларов? А не обманешь?
— Аллах свидетель.
— Поехали.
Такси затряслось по выбоинам мостовой и, дважды повернув, выехало на обширную, ещё пустую площадь, где и остановилось возле длинного коричневого одноэтажного дома. Над плотно закрытой дверью на массивной медной цепи висел знак цеха чеканщиков — большое медное блюдо, покрытое сложным геометрическим орнаментом.
— Мастерская чеканщика Надира? — уточнил Стив.
— Здесь, господин.
— Вот тебе пока пять долларов. Подождёшь десять минут и потом получишь ещё десять.
— А куда ехать, господин?
— Недалеко. Обернёшься за десять минут.
— Буду ждать, господин.
Выйдя из машины, Стив принялся барабанить в плотно закрытую дверь. Тибб молча стоял рядом. Наконец за дверью послышались неторопливые шаркающие шаги. Глухой голос спросил по-арабски:
— Кого Аллах послал?
— Мне нужен чеканщик Надир.
— Ступайте с богом, сегодня пятница, хозяин отдыхает.
— Тогда позови Хасана ибн Хамида.
За дверью стало тихо. Похоже, что там совещались. Потом тот же глухой голос раздельно произнёс:
— Не знаю, кто это.
— Знаешь. Разбуди его, если спит, и скажи, что принесли деньги.
За дверью снова стало тихо. Потом явственно донёсся шёпот, и уже другой голос, запинаясь, спросил:
— Кто прислал и сколько?
— Это я скажу Хасану, — отрезал Стив.
— А ты его знаешь?
— Знаю.
— А сам ты кто?
— Отвори — увидишь.
Послышалась возня, лязг нескольких засовов, и тяжёлая дверь немного приоткрылась.
Выглянул старик в засаленной феске и в потёртом халате, накинутом прямо на исподнее. За ним в полумраке лавки белела испуганная физиономия Хасана.
— Ну что же ты, — сказал Стив, рывком распахивая дверь, — не узнал?
— Я думал, полиция, — пробормотал Хасан, отступая в глубь лавки, — простите, господин.
— Его ищут, — пояснил старик, глядя исподлобья на Стива слезящимися красными глазами, — дважды приходили.
— Когда?
— Вчера и третьего дня.
— А он? — Стив кивнул на Хасана.
— Прятался у родственников. Ночью пришёл.
— Вы его отец?
Старик покачал головой:
— Дед.
— Ну, Хасан ибн Хамид, что будем делать?
— Не знаю. Деньги дадите — за горы убегу, в пустыню.
— Там тоже могут поймать.
— Могут, — вздохнув, согласился Хасан.
— Вы в дом входите, — пригласил старик. — Не годится на пороге о делах говорить.
Стив и Тибб вошли в полутёмную лавку, заставленную медными и бронзовыми светильниками, кувшинами, блюдами, чашами и всякой прочей утварью.
Старик задвинул засовы и пригласил гостей присесть.
— И вы оба садитесь, — сказал Стив, — времени мало. Надо быстро решать.
— Я кофе сварю, — предложил старик.
— Спасибо. В другой раз. Вот двести долларов, Хасан. — Стив протянул парню деньги. — Бери их и можешь действовать по своему усмотрению. Но думается мне, что тебя в покое не оставят и либо полиция, либо твои бывшие дружки рано или поздно доберутся до тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134