Вскоре колонна машин снова тронулась в путь. Когда грузовик Никлина
пересекал зеленую полосу, Джим почувствовал, как магнитно-импульсный мотор
на какое-то мгновение снизил обороты. Потеря мощности была столь
незначительной и столь неуловимо быстрой, что только тот, кто имел большой
опыт общения с подобными устройствами, смог бы ее заметить.
Никлин бросил хмурый взгляд на приборную панель. Затем его мысли
вернулись к проблемам, которые казались Джиму бесконечно более важными.
8
К тому моменту, когда Монтейн решил вернуться в свой прицеп, он
совершенно продрог. Выходя, проповедник накинул поверх пижамы лишь легкий
плащ, поскольку рассчитывал через несколько минут вернуться обратно в
постель. Монтейн, как и все прочие, полагал, что с одной из машин
произошла небольшая авария.
- Спокойной ночи, - сказал Монтейн неповоротливому Герлу Кингсли,
бывшему фермеру, сидевшему за рулем машины проповедника в эту мертвую
смену. - Я сменю вас ровно в четыре.
- Кори, почему бы вам не позволить мне отработать и следующие четыре
часа, - добродушно отозвался Кингсли, открывая Монтейну дверь прицепа. -
Вы выглядите таким усталым.
Монтейн улыбнулся:
- Я сменю вас, как договорились.
- Но я ведь все равно не смогу заснуть. У меня столько сил, что я
просто ума не приложу, куда их девать!
Взглянув на упрямого здоровяка, Монтейн готов был согласиться с этим
утверждением. Одна из его основных заповедей состояла в том, что он
работает наравне со всеми, не избегая никакого, пускай даже самого
неприятного труда. В ответ на это члены общины платили Монтейну искренней
привязанностью. Но сейчас проповедник действительно очень устал, да и
обдумать надо было многое.
- Как-нибудь я вас тоже заменю, - нехотя уступил он Кингсли.
Тот обрадованно, с грубоватой вежливостью впихнул его в теплый уют
прицепа. Монтейн запер дверь, стянул с себя промокший плащ. Когда машина
тронулась, чтобы не потерять равновесие, он оперся о серебристую крышку
гроба.
- Прости, Милли, за все это, - тихо прошептал Монтейн. - Сатана не
спит. Так что нам предстоит еще немало тревожных ночей.
Он наклонился над гробом, словно ожидая ответа жены. Но из-под крышки
не раздалось ни звука. Постояв еще несколько минут, Монтейн выключил свет
и улегся в кровать. Устроившись под одеялом поудобнее, проповедник
принялся размышлять об увиденном. Инстинкт подсказывал ему: светящаяся
зеленая полоса - несомненное проявление сил зла. Но в чем же состоял смысл
его и предназначение?
Монтейну вдруг страстно захотелось узнать, как далеко тянется эта
зеленая линия. Существуют ли другие такие же полосы? Прямые ли они, или же
образуют затейливый узор? Наверное, ответы на все эти вопросы можно будет
получить, когда они доберутся до следующего города. В космосе уже Ложны
установить новые антенны, и радио и телесвязь налажены. Но ждать целый
день было абсолютно невыносимо. Особенно сейчас, когда злодей номер один
решил поторопить события.
Уже не в первый раз Монтейн поймал себя на желании понять, почему
внутри огромной сферы Орбитсвиля невозможна передача сигналов в
радиодиапазоне. Два века исследований не внесли ясности в эту загадку. В
глубине души Монтейн был уверен, что это происки Зла, что таким образом
дьявол не дает объединиться людям, населяющим Орбитсвиль и разбросанным на
его огромном пространственно какая выгода дьяволу от людской
разобщенности?
Этот вопрос беспокоил Монтейна многие годы. Похоже, это вовсе не
последняя козырная карта в колоде дьявола. Она, безусловно, сыграет свою
зловещую роль в соответствующий момент. Монтейн вздохнул. Надо бы подумать
над более насущными проблемами, одна из которых связана с этим новичком,
Джимом Никлином. Проповедник заерзал под одеялом. Совесть его саднила -
Никлин был человеком еще совсем молодым, неглупым, хотя и наивным. И то,
что с ним сделали - большой грех. Дани Фартинг подцепила его на крючок и
вытащила на берег, как опытный рыболов цепляет лосося, но этот грех лежит
вовсе не на ней. Она лишь выполняла прямое указание Монтейна. Но ведь
он-то действовал от имени Бога. Наступили жестокие времена, и судьба или
даже жизнь человека не являются слишком высокой ценой, когда речь идет о
спасении человеческой расы.
Проблема состояла в том, что несмотря на все эти философские
аргументы и высокопарные слова, невинного человека выпотрошили, если уж
продолжать начатое сравнение, выпотрошили подобно рыбе. И именно он. Кори
Монтейн, должен будет смотреть в эти наивные голубые глаза. Что он скажет
Никлину? Какие найдет слова? Какими аргументами оправдает содеянное?
"Неужели Господь сделал из меня ловца человеков? Подчиняюсь ли я только
его приказам?"
Монтейн опять заерзал под одеялом, пытаясь найти то неуловимое
положение, которое позволило бы ему забыться безмятежным сном. Оставалось
уповать лишь на присущую Никлину мягкость. По всей вероятности, после
короткой перепалки он отправится восвояси в Оринджфилд, став мудрее и
печальнее, и попытается вернуться к прежней жизни. Монтейн с силой ударил
по непокорной подушке.
- Зачем ты мучаешь себя? - раздался из центра комнаты тихий голос
Милли, участливый и даже жалостливый. - Ты ведь знаешь, иного выбора у
тебя нет.
Монтейн посмотрел в сторону поблескивающего в темноте гроба.
- Но взгляд Никлина на этот вопрос может оказаться совсем иным.
- Дорогой, ты сделал лишь то, что должен был сделать.
- Именно поэтому я и чувствую себя виноватым. - Монтейн прерывисто
вздохнул. - Но что еще хуже, я уверен, что разговор с Никлином не окажется
трудным. Я запросто избавлюсь от этого юноши. Я чувствовал бы себя куда
лучше, если бы столкнулся с сильным и непримиримым человеком, который не
принял бы покорно случившееся, а стал бы сопротивляться.
- Если бы Джим Никлин оказался именно таким человеком, то его деньги
до сих пор бы лежали в банке.
- Знаю, знаю! - Монтейн начал раздражаться. - Прости меня, Милли! Это
все из-за крайне неприятного оборота событий... - он помолчал. - Знаешь,
мы вынуждены отправиться в Бичхед и остаться там. С праздной жизнью, с
беззаботными странствованиями по городам и весям покончено. Таким путем мы
не соберем много денег. Я знаю, никто из нас не любит больших городов, но
иначе нельзя. Нам всем придется нелегко.
- Бог никогда и не говорил, что будет легко. - В голосе Милли
появилась та благотворная убежденность, которой так недоставало сейчас
Монтейну.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77