ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Прощай. Если я выживу, встретимся в пещере, где мы спрятали боты.
— Если мы выживем, — поправил Мара и неожиданно обнял напарника с такой силой, как будто не надеялся больше с ним увидеться. Дван ответил тем же. Когда объятия разжались, они направились каждый своим путем, даже не оглянувшись друг на Друга.
Дван ожидал подобной подлянки, но, когда это все-таки произошло, был тем не менее изрядно раздосадован.
След вновь разделился.
Сначала он не заметил раздвоения в полумраке лесных зарослей, а когда обнаружил свою ошибку, вернулся назад к тому месту, где Танцоры бежали еще точно вдвоем. Второй след он нашел шагах в шестидесяти — кто-то из беглецов переместился довольно далеко в сторону. Будь Дван не столь внимателен, тому, наверное, удалось бы ускользнуть.
Первоначальный след повернул на северо-восток; отделившийся от напарника Танцор продолжал двигаться строго на север, в направлении узкой долины, уходящей в горы.
Дван задержался на распутье, глубоко и часто дыша и обдумывая план действий. Смежив веки, он попытался проанализировать ситуацию — впервые за последнюю тысячу лет. Если бы юный Защитник, каким он был когда-то, смог сейчас проникнуть в ход его мыслей, он наверняка бы ужаснулся тому, насколько атрофировалось логическое мышление постаревшего на тринадцать тысячелетий Двана. С другой стороны, тому не с кем было общаться, кроме коллег Защитников, чьи мыслительные процессы претерпели еще более серьезные изменения к худшему.
«Седон и Индо изначально шли на север. Седон главный, и это он выбирал направление, равно как и место назначения. Седон упрям и горд. Он не позволит себе унизиться до заячьего петляния, кто бы его ни преследовал. Значит, на север ушел именно Седон».
Северный след вел в длинный каньон, вонзающийся в подножие горного хребта и полого уходящий вверх, к перевалу. Второй — северо-восточный — упирался в скалистый склон, такой крутой, что беглецу местами пришлось бы просто карабкаться.
«И мы пойдем на север», — подумал Дван и открыл глаза.
Волк стоял в тени кустарника, в упор глядя на него неподвижными красными глазами. Крупная зверюга, весом со среднего человека. Грязно-рыжая шерсть на загривке вздыблена, пасть оскалена. Клыки и морда в свежей крови. Дван шагнул к нему. Волк в тот же миг поджал хвост, повернулся и большими скачками понесся вверх по крутому северо-восточному склону.
Дван, не раздумывая, последовал за ним.
Он гнался за зверем с утра до полудня. Где-то на задворках мозга маячила неотступная мысль, что волк — это вовсе не волк, а путеводный дух, ниспосланный в этот мир Безымянным, дабы помочь Двану найти и покарать еретика.
Ближе к закату волк куда-то пропал, а через несколько минут Дван увидел Танцора. Увидел воочию, во плоти, впервые за тринадцать тысяч лет.
Седон!
Он показался всего на миг, далеко впереди, на фоне редеющих деревьев. Беглый Танцор упорно взбирался вверх, зачем-то стремясь достичь пустынной зоны между альпийскими лесами и границей вечных снегов. Дван навскидку выстрелил из китжана, но промахнулся. Тогда он прибавил скорость. Последняя полоса зарослей, и хвойные деревья кончились, уступив место кустарнику и каким-то редким и скрюченным, низкорослым уродцам с белесыми остроконечными листьями. Дван снова заметил Се-дона и послал ему вдогонку еще один импульс. Опять мимо!
Дван зарычал и бросился вслед врагу. Колючие ветки кустарника хлестали его по лицу, цеплялись за одежду, но он ничего не замечал. Благодаря своей силе и весу, он обладал заметным преимуществом: там, где хрупкому Танцору приходилось огибать препятствие, более массивный Защитник шел напролом, оставляя за собой широкую полосу изломанных веток и вывороченной с корнями поросли.
Есть! Слабый намек на движение справа и чуть выше по склону. Дван выстрелил не целясь, полагаясь на слепую удачу. Замер на мгновение и выстрелил снова. Солнечный диск почти скрылся за горизонтом. Горы заволокли сумерки, и сразу потемнело. Он послал еще один импульс в направлении предполагаемого движения беглеца и прислушался. Никакой реакции. Можно было попробовать лазер, но Дван не стал этого делать. Если уж китжан с его достаточно широким радиусом поражения не сработал, нечего и рассчитывать на лазерный луч. Огорченно вздохнув, он вернул китжан на прежнее место и возобновил преследование.
Склон сделался еще круче — до такой степени, что Дван уже даже не карабкался, а буквально полз по нему, вжимаясь всем телом в усеянный острыми обломками грунт и цепляясь руками и ногами за холодные как лед скальные уступы. Небо приобрело ту же окраску, что и окружающие его утесы. Поневоле пришлось снизить темп. Кровь бешено стучала в висках, сердце колотилось так, будто готово было выскочить из груди. Из глубоких царапин и ссадин на лице и руках сочилась кровь. Но все это не шло ни в какое сравнение с охватившим Двана отчаянием, когда он понял, что упускает Седона. И один Безымянный знает, когда ему снова представится случай разделаться со своим злейшим врагом.
Он поднял голову и бросил взгляд наверх.
Бог оказался милостив и сжалился над ним.
Танцор стоял, выпрямившись во весь рост, как Защитник на посту. По его неестественной позе Дван сразу понял, что один из импульсов китжана все-таки задел Седона. Его стройная, высокая фигура вырисовывалась на фоне звездного неба так же четко, как днем. Их разделяло не больше сотни шагов. Дван сорвал с бедра китжан, проклиная сквозь зубы запутавшийся ремешок, но, когда снова поднял глаза, Седон опять исчез.
Сжав оружие в правой руке, Дван вскочил на ноги и помчался вверх по склону, перепрыгивая через трещины и каменистые осыпи и уже не заботясь о том, что каждый последующий шаг может оказаться для него смертельным. Глубокая расщелина привела его к узкому горизонтальному выступу, тянущемуся параллельно гребню в обе стороны. Дван не столько услышал, сколько почувствовал справа от себя торопливые движения удирающего Танцора.
За спиной словно развернулись крылья. Невыносимая усталость разом слетела с плеч, и Дван пустился в погоню, испытывая невыразимую радость и благодарность божеству, не обманувшему его надежд и ожиданий. За поворотом внезапно открылась зияющая мраком пещера. Седон стоял на коленях спиной к нему, запустив правую руку в щель под козырьком и что-то лихорадочно нашаривая там.
Дван застыл на мгновение — столь краткое И одновременно долгое, что определить его истинную протяженность впоследствии так и не смог. Странная пустота возникла внутри него; казалось, его собственная сущность уступила место сущности бога, избравшего его бренную оболочку в качестве инструмента реализации своей божественной воли. Он словно со стороны наблюдал, как бог Дван вскинул китжан и нажал на спуск, тихо прошептав напоследок:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214