И если мы случайно разозлим наше вселенских размеров чмо, оно уже будет не просто играть с нами, а мстить! Есть разница, не правда ли?
– Что же вы намерены делать, ваше величество? – Дымок спрашивает.
– А разве нужно что-то делать? – император картинно удивляется. – Нет, – головой качает, – не нужно ничего делать. Пусть лучше чмо давит нас дикими роботами, как малолетка играючи третирует муравьев, некстати высунувшихся из норки. Уж лучше это, чем если оно применит аналог пластинки тола или банки кислоты. Глядишь, скоро мы этому чмо и надоедим.
– Вы очень оптимистичны, ваше величество, – Дымок не соглашается. – Если мы не надоели этому существу за сто лет, то, может быть, этого не случится еще долгие тысячелетия? Не слишком ли вы оптимистичны, ваше величество?…
– Верно, – император опять скалится весело, – я оптимист! И поэтому уверен, что наше теперешнее положение не самое плохое. Все может быть хуже. Гораздо хуже! А пока – терпимо. Про то, что муравьев вне норок давят, мы знаем, и за пределы атмосферы не выбираемся. Останавливать его соломинки, этих так называемых диких роботов, мы научились. И кусать ноги и живот чмо не собираемся! По крайней мере, пока я император, – ухмыляется. – Матка самого крупного муравейника, так сказать.
– А если эта матка помрет от тау-вирусов? – спрашиваю.
– Не умрет, – император говорит уверенно.
– Значит, это неправда, что у вас кончаются симы, выше величество? – Дымок спрашивает.
– Почему же? – император бровь вскидывает. – Правда. Но они будут.
– Откуда? – мы с Дымком в один голос спрашиваем.
Пожимает император плечами, будто это любому дураку должно быть ясно.
– А Конфедерация на что? – говорит. – Эти узкоглазые конфи боятся моей смерти еще больше, чем меня самого. На случай смерти у меня есть такой козырь, что Фейнман вместе с Янгом еще умолять меня будут, чтобы я взял у них симы, – ухмыляется.
Я сначала не понял. Может, у императора от тау-вирусов уже распад нейронов в голове начался? Заносит его куда-то…
А Дымок быстро все просек.
– Козырь – это вы принца имеете в виду? – говорит подозрительно.
– Его, родного, – император ухмыляется. – Наверное, вы с ним уже встретились, раз так быстро догадались?
По нашим лицам и вздохам это хорошо заметно было, наверно. Потому как смотрит император на нас – и гордость из него так и прет.
– Мой клон, – говорит довольно. – Воспитание тоже мое. Так что некуда конфедералам деваться. Прибегут как миленькие, и еще умолять будут, чтобы я воспользовался их симами!
И тут вспоминает что-то. Косится на свой подлокотник, где у него крошечная клавиатура с парой мониторов вделаны.
– Кстати, насчет бега, – говорит прищурившись. – А где ваш отец? Что-то мои люди никак не могут его найти.
– Не знаем, – Дымок глазки тупит. – Мы с Сержем были в кафе. А когда вернулись, нашего отца уже не было. А нас сразу повезли к вам.
– Наверно, по городу гуляет, – говорю.
– По городу? – император мрачно переспрашивает. – Интересно, где это он гуляет, – ухмыляется. – Я не знаю такого места в столице, где бы мои люди его еще не искали. Разве что личные покои золотоворотничковых остались…
Вот оно как…
Сбежать решил наш папашка новообретенный? Как понял, что со взломом императорского архива лопухнулся, так нас бросил – и быстрее свою шкуру спасать?
Хотя чего еще от него ждать было? Он же в свище работал. А там других не держат. Зря братишка о нем хорошо думал… На самом деле этот Олег Львович – совершенно точно такие же отходы жизнедеятельности, как и наш президент Тяпкин, разве что говорит красивее…
Дымок тоже на меня грустно косится – и те же самые мысли на его мордашке просвечивают. Ему еще противнее. Он-то Линскому поверил, вроде…
Вдруг позади императора небо дрожит.
Забавное это зрелище, когда в закатных тучах двери распахиваются, и словно из-за неба дюжина обнаженных красоток выплывает, прямо из последних лучей солнца. Один робот туда тут же развернулся, басит что-то императору.
– Ну что же, – император говорит. – Давайте расставаться. Приближается мой вечерний моцион.
Ну вот, сейчас наша судьба и решится… В камеру или сразу на бойню?
А может, пронесет?… Вдруг император нас просто так отпустит?… Бывают же чудеса?…
Кладу я Дымку руку на плечо, чтоб быстрее обратно его вести, пока император про взлом архива не вспомнил.
А он, зар-раза, вырывается!!!
– А-а… – пищит вопросительно, и рукой на свой комп указывает!
О своей собственности, что на подлокотнике трона осталась, решил напомнить, блин! Так в свой новенький комп влюбился, что назад его требовать решил у императора! И даже из-за чего мы здесь оказались, и то забыл!
Потом вспомнил, конечно. Осекся. Сообразил, что в компе его архив, который император просто так не отдаст, и ротик прикрыл.
Да только поздно уже.
– А? – император спохватывается, снова к нам оборачиваясь. – Ах, это… – на комп косится.
Задумался. Смотрит он на комп Дымка, складывает его медленно, насечки на кожаном чехле поглаживает. И вдруг по Дымку глазами стреляет хитро.
– Возьмите, Дмитрий Олегович, – говорит лукаво.
Шутит, что ли?…
Зачем нам на бойне компьютер? Или сначала в камеру?…
Или…
Неужели пронесло?! Неужели он нас совсем отпускает?!
Но… Не может же он просто так нас отпустить, да еще копию архива Дымку оставить?… Да за его архив любой золотоворотничковый родную маму собственными же подвязками удавит! Что уж о шпионах Конфедерации говорить!
Сглатывает Дымок нервно. Смотрит на императора подозрительно – но к трону все же делает шажок. И еще. Роботы братишку дулами провожают.
У меня нервы натянулись, как проволока под грузом. В чем подвох?…
Но император пока не издевается. Протягивает комп Дымку, и даже удалять свой архив из него не собирается! Вот только улыбается как-то странно. Вовсе не веселая у него улыбка.
– Возьмите, Дмитрий, – говорит тихо. – Трудно сделать человека своим другом, но можно не дать ему стать другом твоего врага.
К чему это он?… Дымок тоже замер удивленно. Но император уже снова в своей обычной манере ухмыляется.
– Передавайте вашему отцу привет от меня, – говорит с издевкой.
Пока мы от этой муравьиной матки в апартаменты Шутемкова возвращались, Дымок ни на секунду не умолкал. Все над императором издевался. Мол, какая же еще теория у такого человека родиться могла?
– У отморозков и бог отмороженный! – говорит в сердцах.
Крепко император задел братишку, раз Дымок такими словечками заговорил. Да еще с таким пафосом, как интелы выражаются!
Но как к Шутемкову добрались, ясно стало: не теория Дымка так задела. Вовсе и не глупая эта теория.
Ходит Дымок по комнате кругами, будто заведенный, и все про этого императорского чмо рассуждает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
– Что же вы намерены делать, ваше величество? – Дымок спрашивает.
– А разве нужно что-то делать? – император картинно удивляется. – Нет, – головой качает, – не нужно ничего делать. Пусть лучше чмо давит нас дикими роботами, как малолетка играючи третирует муравьев, некстати высунувшихся из норки. Уж лучше это, чем если оно применит аналог пластинки тола или банки кислоты. Глядишь, скоро мы этому чмо и надоедим.
– Вы очень оптимистичны, ваше величество, – Дымок не соглашается. – Если мы не надоели этому существу за сто лет, то, может быть, этого не случится еще долгие тысячелетия? Не слишком ли вы оптимистичны, ваше величество?…
– Верно, – император опять скалится весело, – я оптимист! И поэтому уверен, что наше теперешнее положение не самое плохое. Все может быть хуже. Гораздо хуже! А пока – терпимо. Про то, что муравьев вне норок давят, мы знаем, и за пределы атмосферы не выбираемся. Останавливать его соломинки, этих так называемых диких роботов, мы научились. И кусать ноги и живот чмо не собираемся! По крайней мере, пока я император, – ухмыляется. – Матка самого крупного муравейника, так сказать.
– А если эта матка помрет от тау-вирусов? – спрашиваю.
– Не умрет, – император говорит уверенно.
– Значит, это неправда, что у вас кончаются симы, выше величество? – Дымок спрашивает.
– Почему же? – император бровь вскидывает. – Правда. Но они будут.
– Откуда? – мы с Дымком в один голос спрашиваем.
Пожимает император плечами, будто это любому дураку должно быть ясно.
– А Конфедерация на что? – говорит. – Эти узкоглазые конфи боятся моей смерти еще больше, чем меня самого. На случай смерти у меня есть такой козырь, что Фейнман вместе с Янгом еще умолять меня будут, чтобы я взял у них симы, – ухмыляется.
Я сначала не понял. Может, у императора от тау-вирусов уже распад нейронов в голове начался? Заносит его куда-то…
А Дымок быстро все просек.
– Козырь – это вы принца имеете в виду? – говорит подозрительно.
– Его, родного, – император ухмыляется. – Наверное, вы с ним уже встретились, раз так быстро догадались?
По нашим лицам и вздохам это хорошо заметно было, наверно. Потому как смотрит император на нас – и гордость из него так и прет.
– Мой клон, – говорит довольно. – Воспитание тоже мое. Так что некуда конфедералам деваться. Прибегут как миленькие, и еще умолять будут, чтобы я воспользовался их симами!
И тут вспоминает что-то. Косится на свой подлокотник, где у него крошечная клавиатура с парой мониторов вделаны.
– Кстати, насчет бега, – говорит прищурившись. – А где ваш отец? Что-то мои люди никак не могут его найти.
– Не знаем, – Дымок глазки тупит. – Мы с Сержем были в кафе. А когда вернулись, нашего отца уже не было. А нас сразу повезли к вам.
– Наверно, по городу гуляет, – говорю.
– По городу? – император мрачно переспрашивает. – Интересно, где это он гуляет, – ухмыляется. – Я не знаю такого места в столице, где бы мои люди его еще не искали. Разве что личные покои золотоворотничковых остались…
Вот оно как…
Сбежать решил наш папашка новообретенный? Как понял, что со взломом императорского архива лопухнулся, так нас бросил – и быстрее свою шкуру спасать?
Хотя чего еще от него ждать было? Он же в свище работал. А там других не держат. Зря братишка о нем хорошо думал… На самом деле этот Олег Львович – совершенно точно такие же отходы жизнедеятельности, как и наш президент Тяпкин, разве что говорит красивее…
Дымок тоже на меня грустно косится – и те же самые мысли на его мордашке просвечивают. Ему еще противнее. Он-то Линскому поверил, вроде…
Вдруг позади императора небо дрожит.
Забавное это зрелище, когда в закатных тучах двери распахиваются, и словно из-за неба дюжина обнаженных красоток выплывает, прямо из последних лучей солнца. Один робот туда тут же развернулся, басит что-то императору.
– Ну что же, – император говорит. – Давайте расставаться. Приближается мой вечерний моцион.
Ну вот, сейчас наша судьба и решится… В камеру или сразу на бойню?
А может, пронесет?… Вдруг император нас просто так отпустит?… Бывают же чудеса?…
Кладу я Дымку руку на плечо, чтоб быстрее обратно его вести, пока император про взлом архива не вспомнил.
А он, зар-раза, вырывается!!!
– А-а… – пищит вопросительно, и рукой на свой комп указывает!
О своей собственности, что на подлокотнике трона осталась, решил напомнить, блин! Так в свой новенький комп влюбился, что назад его требовать решил у императора! И даже из-за чего мы здесь оказались, и то забыл!
Потом вспомнил, конечно. Осекся. Сообразил, что в компе его архив, который император просто так не отдаст, и ротик прикрыл.
Да только поздно уже.
– А? – император спохватывается, снова к нам оборачиваясь. – Ах, это… – на комп косится.
Задумался. Смотрит он на комп Дымка, складывает его медленно, насечки на кожаном чехле поглаживает. И вдруг по Дымку глазами стреляет хитро.
– Возьмите, Дмитрий Олегович, – говорит лукаво.
Шутит, что ли?…
Зачем нам на бойне компьютер? Или сначала в камеру?…
Или…
Неужели пронесло?! Неужели он нас совсем отпускает?!
Но… Не может же он просто так нас отпустить, да еще копию архива Дымку оставить?… Да за его архив любой золотоворотничковый родную маму собственными же подвязками удавит! Что уж о шпионах Конфедерации говорить!
Сглатывает Дымок нервно. Смотрит на императора подозрительно – но к трону все же делает шажок. И еще. Роботы братишку дулами провожают.
У меня нервы натянулись, как проволока под грузом. В чем подвох?…
Но император пока не издевается. Протягивает комп Дымку, и даже удалять свой архив из него не собирается! Вот только улыбается как-то странно. Вовсе не веселая у него улыбка.
– Возьмите, Дмитрий, – говорит тихо. – Трудно сделать человека своим другом, но можно не дать ему стать другом твоего врага.
К чему это он?… Дымок тоже замер удивленно. Но император уже снова в своей обычной манере ухмыляется.
– Передавайте вашему отцу привет от меня, – говорит с издевкой.
Пока мы от этой муравьиной матки в апартаменты Шутемкова возвращались, Дымок ни на секунду не умолкал. Все над императором издевался. Мол, какая же еще теория у такого человека родиться могла?
– У отморозков и бог отмороженный! – говорит в сердцах.
Крепко император задел братишку, раз Дымок такими словечками заговорил. Да еще с таким пафосом, как интелы выражаются!
Но как к Шутемкову добрались, ясно стало: не теория Дымка так задела. Вовсе и не глупая эта теория.
Ходит Дымок по комнате кругами, будто заведенный, и все про этого императорского чмо рассуждает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121