Зато теперь вижу, что они не только узкоглазые – но еще и желтокожие. А уж до чего мелкие…
Ну а мы-то для них крупные. Особенно я. Набычился таможенник, прищурился – глаза совсем как щелочки стали. Руку на станнер в открытой кобуре кладет.
– Господа торговцы, – говорит нервно, – вы что, по-русски не понимаете?
По-русски-то мы прекрасно понимаем. Только говорить надо нормально, а не с таким сюсюкающим акцентом! Ну да ладно, не это в людях главное.
– Холодное оружие тоже? – говорю мирно.
Расслабился таможенник малость.
– Да, – кивает. – Будьте добры.
Пришлось мне и пару моих ручных пулеметов отдать, и ножи с механическими чехлами снять.
Еще один таможенник к Дымку пристает.
– Разрешите, – на комп Дымка указывает.
Косился братишка на него подозрительно…
Но стерпел. Отдал комп. Таможенник его тут же честно осматривает. На полном серьезе замаскированное оружие в компе ищет! А нас самих уже под ямарик просвечивать ведут… Нехилые тут меры безопасности!
Но тут из-за стеклянной стены тот вип выходит.
Таможенники сразу по струнке. Хоть в Империи, хоть в Конфедерации – а бугры, они везде одинаковые. Не привыкли ждать. Вот и этот не утерпел. Отмахивается от таможенников, как от назойливых мух – и все формальности с нами тут же закончились.
Зато его личная охрана свое дело знает. Рассыпаются ребята по таможенному ангару, словно и от собственных таможенников босса берегут. А шесть человек плотным полукольцом в паре шагов за шефом скользят.
Но шеф их только по авторитету крупный. А сам по себе – ничего особенного, даже меньше. Крошечный желтый колобок.
– Добрый вечер, – говорит нам. – Очень рад приветствовать вас. Добро пожаловать в Конфедерацию.
И говорочек у него – еще хуже, чем у таможенников. У тех просто сюсюкающий акцент, а этот еще и ужасной скороговоркой несется. Слова выплевывает – как скорострельная винтовка, еле разберешь!
А он уже дальше несется, и темп только наращивает.
– Я Янг, – строчит. – А вы, как я понимаю, Дмитрий? Это ваш брат Серж? А вы – свергнутый президент Ангарска?
Интересный порядочек… Растет Дымок! Если уж я, как его брат, значительнее нашего свергнутого президента оказался…
Да еще в чьих устах! Янг – это же первый человек в Конфедерации! Президент этого города и глава совета президентов Конфедерации.
Дымок скромно глазки тупит – а Янг его за руку трясет почтительно. И все внимание на братишку. Мне еще улыбнулся, пусть и дежурно. А Линского – вообще словно не замечает…
Да, растет Дымочек! Из-за взлома императорского архива, что ли?
Сажают нас в легкий флаер, везут в центр города. И неплохого города, надо сказать. Кислорода в воздухе – все двадцать процентов. Провода и трубопроводы на потолке туннелей рваной изоляцией не светят. Пластик на стенах чистенький и даже не без изысков. И освещение неплохо подобрано…
А уж какие у самого Янга апартаменты!
Я думал, после императорских покоев ничто меня уже не впечатлит – куда уж круче-то, в самом деле?
Но вводят нас в кабинет Янга – и я на пороге так и замер.
Это даже кабинетом назвать сложно. Огромный зал. В высоту – метров шестьдесят, а по площади за пару гектаров, если не больше. И все эти два с лишним гектара землей покрыты. Настоящей, какая до Конфликта была – черная, жирная, под завязку органикой набита. И на все эти два гектара хвойная роща. Между деревьями ручеек журчит, две выложенные розовым мрамором тропинки вьются…
– Прошу! – Янг нас по тропинке ведет.
В центре рощи небольшая полянка. Огромные кожаные кресла стоят, столик с закуской… А воздух! Без всякой травки взлететь можно! Мышцы мигом упругостью наливаются, в голове разом прояснилось, хоть день был и не из легких.
Неплохо Янг устроился.
И что-то сомневаюсь я, что и остальные граждане Конфедерации так же живут. Не зря меня Стокер предупреждал? Как и в нашем Ангарске здесь все? Выборы – выборами, а власть отдельно?
– Послушайте, господин Янг, – говорю. – У вас в Конфедерации все так замечательно живут?
– Я понимаю, о чем вы думаете, – Янг тут же строчит скороговоркой, вежливо улыбаясь. – Но все не совсем так. Наш город не сразу вошел в Конфедерацию. И пока здесь не установился демократический режим, прежние правители не жалели на себя городских средств. Тогда и был создан этот райский уголок, воссоздающий частичку доконфликтного мира. Конечно же, такое помещение единственное на весь город. Если бы город с самого начала входил в Конфедерацию, этой роскоши не было бы. Но, согласитесь, глупо разрушать это теперь, когда этот сад уже создан, не правда ли?
Похоже, поспешил я с выводами… Но ошибки на то и делают, чтобы их исправлять.
– Верно, Янг, – улыбаюсь.
Я и вправду рад, что ошибся.
Но Янг на меня уже ноль внимания, снова на Дымка переключился.
А я к его плоскому лицу уже малость попривык. И вроде, не так уж почтительно он на Дымка смотрит – скорее, с опаской. Словно подозревает в чем-то.
– Я знаю, вы побывали на Хоккайдо? – строчит с вежливой улыбкой. – Осмелюсь спросить, что привело вас к нам?
А Дымок совсем зазнался. Даже на янговское подобострастие не покупается. Или тоже заметил, что Янг радостным только прикидывается?
– Простите, – говорит с вежливенькой такой улыбочкой, – а где Фейнман?
Фейнман – его и Скупцов упоминал со страху. Это кто-то важный в лунной колонии, отношениями с Землей занимается. Самые тесные отношения у лунной колонии именно с Конфедерацией, вот Дымок и был уверен, что Фейнман обязательно его встречать будет. Совсем зазнался братишка.
– Фейнман будет через полчаса, – Янг говорит.
Пытается еще вежливым казаться, но улыбочка его фальшивая уже отслаивается. Дымок тоже враждебность Янга заметил. Даже вежливо скалиться перестал. Откидывается в кресле – и продолжать разговор явно не собирается. Вроде как не считает он Янга за настоящего яйцеголового. Или обиделся, что таможенники посмели его любимый комп отбирать?…
– В таком случае, – Янг говорит холодно, – не будет ли вам угодно отобедать, пока Фейнман добирается?
Фейнман вовсе не китайцем оказался, наоборот: волосы русые, глаза голубые, а кожа – такая бледная, что даже в синеву отдает, как у остывшего мертвеца. Но улыбчивый. И сразу видно, настоящий интел – и лицо умное, и лоб здоровенный – даже больше, чем у Дымка! А вот двигается с одышкой. Привык, что тяжесть на Луне в шесть раз меньше.
Сразу к Дымку подходит, ручкается с братишкой – и не для проформы, а уважительно так, как с равным! Тут не то, что мне – Линскому завидно стало!
– Позвольте познакомиться, – говорит вежливо. – Вы и есть тот самый Дмитрий Олегович?
Голос у него словно бархатный, но слова выговаривает тоже с акцентом. Хотя и не так, как китайцы. Не сюсюкает, а словно поет – очень мягко говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Ну а мы-то для них крупные. Особенно я. Набычился таможенник, прищурился – глаза совсем как щелочки стали. Руку на станнер в открытой кобуре кладет.
– Господа торговцы, – говорит нервно, – вы что, по-русски не понимаете?
По-русски-то мы прекрасно понимаем. Только говорить надо нормально, а не с таким сюсюкающим акцентом! Ну да ладно, не это в людях главное.
– Холодное оружие тоже? – говорю мирно.
Расслабился таможенник малость.
– Да, – кивает. – Будьте добры.
Пришлось мне и пару моих ручных пулеметов отдать, и ножи с механическими чехлами снять.
Еще один таможенник к Дымку пристает.
– Разрешите, – на комп Дымка указывает.
Косился братишка на него подозрительно…
Но стерпел. Отдал комп. Таможенник его тут же честно осматривает. На полном серьезе замаскированное оружие в компе ищет! А нас самих уже под ямарик просвечивать ведут… Нехилые тут меры безопасности!
Но тут из-за стеклянной стены тот вип выходит.
Таможенники сразу по струнке. Хоть в Империи, хоть в Конфедерации – а бугры, они везде одинаковые. Не привыкли ждать. Вот и этот не утерпел. Отмахивается от таможенников, как от назойливых мух – и все формальности с нами тут же закончились.
Зато его личная охрана свое дело знает. Рассыпаются ребята по таможенному ангару, словно и от собственных таможенников босса берегут. А шесть человек плотным полукольцом в паре шагов за шефом скользят.
Но шеф их только по авторитету крупный. А сам по себе – ничего особенного, даже меньше. Крошечный желтый колобок.
– Добрый вечер, – говорит нам. – Очень рад приветствовать вас. Добро пожаловать в Конфедерацию.
И говорочек у него – еще хуже, чем у таможенников. У тех просто сюсюкающий акцент, а этот еще и ужасной скороговоркой несется. Слова выплевывает – как скорострельная винтовка, еле разберешь!
А он уже дальше несется, и темп только наращивает.
– Я Янг, – строчит. – А вы, как я понимаю, Дмитрий? Это ваш брат Серж? А вы – свергнутый президент Ангарска?
Интересный порядочек… Растет Дымок! Если уж я, как его брат, значительнее нашего свергнутого президента оказался…
Да еще в чьих устах! Янг – это же первый человек в Конфедерации! Президент этого города и глава совета президентов Конфедерации.
Дымок скромно глазки тупит – а Янг его за руку трясет почтительно. И все внимание на братишку. Мне еще улыбнулся, пусть и дежурно. А Линского – вообще словно не замечает…
Да, растет Дымочек! Из-за взлома императорского архива, что ли?
Сажают нас в легкий флаер, везут в центр города. И неплохого города, надо сказать. Кислорода в воздухе – все двадцать процентов. Провода и трубопроводы на потолке туннелей рваной изоляцией не светят. Пластик на стенах чистенький и даже не без изысков. И освещение неплохо подобрано…
А уж какие у самого Янга апартаменты!
Я думал, после императорских покоев ничто меня уже не впечатлит – куда уж круче-то, в самом деле?
Но вводят нас в кабинет Янга – и я на пороге так и замер.
Это даже кабинетом назвать сложно. Огромный зал. В высоту – метров шестьдесят, а по площади за пару гектаров, если не больше. И все эти два с лишним гектара землей покрыты. Настоящей, какая до Конфликта была – черная, жирная, под завязку органикой набита. И на все эти два гектара хвойная роща. Между деревьями ручеек журчит, две выложенные розовым мрамором тропинки вьются…
– Прошу! – Янг нас по тропинке ведет.
В центре рощи небольшая полянка. Огромные кожаные кресла стоят, столик с закуской… А воздух! Без всякой травки взлететь можно! Мышцы мигом упругостью наливаются, в голове разом прояснилось, хоть день был и не из легких.
Неплохо Янг устроился.
И что-то сомневаюсь я, что и остальные граждане Конфедерации так же живут. Не зря меня Стокер предупреждал? Как и в нашем Ангарске здесь все? Выборы – выборами, а власть отдельно?
– Послушайте, господин Янг, – говорю. – У вас в Конфедерации все так замечательно живут?
– Я понимаю, о чем вы думаете, – Янг тут же строчит скороговоркой, вежливо улыбаясь. – Но все не совсем так. Наш город не сразу вошел в Конфедерацию. И пока здесь не установился демократический режим, прежние правители не жалели на себя городских средств. Тогда и был создан этот райский уголок, воссоздающий частичку доконфликтного мира. Конечно же, такое помещение единственное на весь город. Если бы город с самого начала входил в Конфедерацию, этой роскоши не было бы. Но, согласитесь, глупо разрушать это теперь, когда этот сад уже создан, не правда ли?
Похоже, поспешил я с выводами… Но ошибки на то и делают, чтобы их исправлять.
– Верно, Янг, – улыбаюсь.
Я и вправду рад, что ошибся.
Но Янг на меня уже ноль внимания, снова на Дымка переключился.
А я к его плоскому лицу уже малость попривык. И вроде, не так уж почтительно он на Дымка смотрит – скорее, с опаской. Словно подозревает в чем-то.
– Я знаю, вы побывали на Хоккайдо? – строчит с вежливой улыбкой. – Осмелюсь спросить, что привело вас к нам?
А Дымок совсем зазнался. Даже на янговское подобострастие не покупается. Или тоже заметил, что Янг радостным только прикидывается?
– Простите, – говорит с вежливенькой такой улыбочкой, – а где Фейнман?
Фейнман – его и Скупцов упоминал со страху. Это кто-то важный в лунной колонии, отношениями с Землей занимается. Самые тесные отношения у лунной колонии именно с Конфедерацией, вот Дымок и был уверен, что Фейнман обязательно его встречать будет. Совсем зазнался братишка.
– Фейнман будет через полчаса, – Янг говорит.
Пытается еще вежливым казаться, но улыбочка его фальшивая уже отслаивается. Дымок тоже враждебность Янга заметил. Даже вежливо скалиться перестал. Откидывается в кресле – и продолжать разговор явно не собирается. Вроде как не считает он Янга за настоящего яйцеголового. Или обиделся, что таможенники посмели его любимый комп отбирать?…
– В таком случае, – Янг говорит холодно, – не будет ли вам угодно отобедать, пока Фейнман добирается?
Фейнман вовсе не китайцем оказался, наоборот: волосы русые, глаза голубые, а кожа – такая бледная, что даже в синеву отдает, как у остывшего мертвеца. Но улыбчивый. И сразу видно, настоящий интел – и лицо умное, и лоб здоровенный – даже больше, чем у Дымка! А вот двигается с одышкой. Привык, что тяжесть на Луне в шесть раз меньше.
Сразу к Дымку подходит, ручкается с братишкой – и не для проформы, а уважительно так, как с равным! Тут не то, что мне – Линскому завидно стало!
– Позвольте познакомиться, – говорит вежливо. – Вы и есть тот самый Дмитрий Олегович?
Голос у него словно бархатный, но слова выговаривает тоже с акцентом. Хотя и не так, как китайцы. Не сюсюкает, а словно поет – очень мягко говорит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121