вниз по Тауэр-Хилл, потом по Грейт-Тауэр-стрит к Истчипу, потом по Кэннон-стрит на улицу, носящую название Сент-Пол-Черч-ярд, на которой лежала тень купола огромного собора, вверх по Ладгейт-Хилл до Флит-стрит и Чансери-Лейн, на север к Хай Холборну и, наконец, в Блумсбери. К тому времени, когда они добрались до Мьюзием-стрит, все кошки были голодны; Аухла, бросив взгляд на то, что грязь сделала с ее красивым мехом, с отвращением поморщилась.
— Я не могу умываться, когда на мне такое, — сказала она. — Просто не могу. К тому же и времени нет… — Она вздохнула и тихо произнесла несколько слов на Речи. Грязь тут же высохла и превратилась в мелкую, как пудра, пыль. Аухла сильно встряхнулась и на мгновение оказалась в центре грязно-коричневого облачка. Потом пыль осела, и Аухла предстала почти такой, какой ей и полагалось быть.
— Прекрасная мысль, — одобрила Рхиоу. — Аухла, ты гений.
Через несколько секунд на улице повисло несколько грязно-коричневых облачков и из них вынырнули кошки, ставшие заметно чище.
— Теперь я чувствую себя гораздо лучше, — сказала Аухла, приглаживая взъерошенный мех. — Не хотела бы я предстать перед респектабельным котом в таком виде, словно только что вылезла из сточной канавы.
Они вошли в чугунные ворота, ведущие к главному входу в благородных пропорций здание Британского музея. Греческий портик с колоннами украшал барельеф с фигурами, которые можно было бы принять за богов эххифов, но которые при ближайшем рассмотрении оказывались аллегорическими фигурами, имеющими скромные таблички: «Драма», «Поэзия», «Прогресс человеческой расы». Кошки поднялись по ступеням и подождали, пока какой-нибудь эххиф не откроет им дверь; ждать пришлось всего несколько секунд. Войдя в вестибюль, кошки оказались перед огромной фигурой эххифа, задумчиво глядящего на мир.
— Кто это? — спросил Арху. — Еще один из поддельных человеческих богов?
— Это великий рассказчик, дорогой мой, — сказала Аухла. — Он рассказывал свои истории лет двести назад, если считать от теперешнего времени. Шеххспир — вот как его звали.
— Так ли уж он велик, — сказал чей-то голос, так что в огромном зале разнеслось эхо, — когда самое его известное высказывание о нашем Народе заключается в предложении использовать кота как сковородку, — это еще большой вопрос. Впрочем, сейчас это не имеет значения.
Все обернулись на голос. К ним приближался большой — очень большой — черно-белый кот. Со своей белой манишкой и белыми лапками он походил на эххифа во фраке и белых перчатках.
— Добро пожаловать, — сказал кот. — Рад вас видеть.
— Мы выполняем поручение Вечных Сил, — сказала Рхиоу, — как ты, вероятно, уже догадался, видя нас сделавшими «шаг вбок». Мы почтительно приветствуем тебя: чтобы увидеться с тобой, мы проделали неблизкий путь. Я имею честь разговаривать с Черным Джеком?
Большой красивый кот распушил усы.
— Так называют меня эххифы; думаю, что теперь уже это имя стало широко известно. Однако я буду признателен, если вы будете называть меня правильно — Оухиш. И я искренне рад, что вы явились так быстро: я не думал, что вам это удастся.
Рхиоу посмотрела на Урруаха и остальных своих спутников, потом снова перевела взгляд на Оухиша.
— Прошу прощения. Ты хочешь сказать, что посылал за магами?
— Да, — подтвердил Оухиш.
— Мы в некоторой растерянности, — вступил в разговор Урруах. — Мы полагали, что явились по своему собственному делу. Однако мы будем рады помочь тебе всем, чем сможем.
— Ты хочешь сказать, что вы не были посланы? — спросил Оухиш.
Рхиоу мгновение помолчала, потом рассмеялась.
— Что ж… Маги всегда бывают посланы — в том или ином смысле. Просто дело в том, что Вечные Силы не всегда говорят нам о своих замыслах. Расскажи нам, что тебя тревожит, и мы сделаем все, что в наших силах.
— Хорошо, — сказал Оухиш, — только давайте пройдем куда-нибудь, где можно спокойно представиться друг другу и все обсудить. Не последуете ли вы за мной? — Кот повел своих гостей между колоннами вестибюля в глубь музея.
Музей был великолепен на любой взгляд — человеческий или кошачий. Рхиоу пришлось напомнить себе, что многие прекрасные скульптуры позднее стали рассматриваться как украденные или захваченные военной силой, хотя эххифы предшествующих веков считали это просто коллекционированием; Рхиоу знала о жестоких спорах о том, где полагается быть некоторым самым драгоценным древностям вроде мраморов Элгина. Однако сейчас все они были здесь, и Рхиоу сказала себе, что было бы лицемерием не полюбоваться великолепными скульптурами, раз уж выпал случай.
Впрочем, статуй они увидели немного, потому что Оухиш провел своих гостей через внутренний вестибюль и Зал Надписей, все стены которого были покрыты письменами эххифов времен Древней Греции и Рима, прямо в читальный зал. Во времена Рхиоу библиотека Британского музея располагалась в другом здании, более просторном и, как говорили, лучше приспособленном по меркам двадцать первого века. для огромного собрания книг; однако другие эххифы все еще сожалели о прекрасном старом читальном зале с великолепным куполом: зал хоть и сохранился, но больше не использовался по прежнему назначению. Кошки прошли через помещение, по которому раньше эххифы ходили бесшумно, как кошки. Оухиш провел их в один из углов огромного зала, называемый Новой библиотекой: помещение с деревянными панелями на стенах, уставленное высокими книжными шкафами с лесенками и каталожными ящиками.
Все расселись под столом в углу и потыкались друг в друга носами: взаимное представление состоялось.
— А теперь расскажи нам, что тебя тревожит, и мы постараемся помочь, — сказала Рхиоу Оухишу, однако тот решительно отказался и потребовал, чтобы сначала изложили свое дело гости.
Урруах поднял брови.
— Боюсь, что все это довольно сложно, — сказал он, но все же постарался объяснить ситуацию Оухишу как можно проще. На то, чтобы сообщать представителям Народа о путешествиях во времени, совершаемых по воле Вечных Сил, запрета не существовало, хотя, конечно, следовало избегать неподобающих разговоров; нельзя было сообщать ничего такого, что принесло бы вред обитателям иных времен или побудило их причинить вред другим. Урруах говорил около десяти минут, старательно выбирая слова, и под конец Оухиш смотрел на него в полной растерянности.
— Больше ста лет в будущее… — пробормотал он. — Ох, сколько вопросов я мог бы задать…
— Мы не сразу сможем решить, на какие из них отвечать безопасно, — сказала Рхиоу. — Может быть, ты разрешишь нам спрашивать первыми, потому что тогда у нас останется больше времени на то, чтобы заняться твоей проблемой. Скажи, не было ли недавно покушений на жизнь королевы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94
— Я не могу умываться, когда на мне такое, — сказала она. — Просто не могу. К тому же и времени нет… — Она вздохнула и тихо произнесла несколько слов на Речи. Грязь тут же высохла и превратилась в мелкую, как пудра, пыль. Аухла сильно встряхнулась и на мгновение оказалась в центре грязно-коричневого облачка. Потом пыль осела, и Аухла предстала почти такой, какой ей и полагалось быть.
— Прекрасная мысль, — одобрила Рхиоу. — Аухла, ты гений.
Через несколько секунд на улице повисло несколько грязно-коричневых облачков и из них вынырнули кошки, ставшие заметно чище.
— Теперь я чувствую себя гораздо лучше, — сказала Аухла, приглаживая взъерошенный мех. — Не хотела бы я предстать перед респектабельным котом в таком виде, словно только что вылезла из сточной канавы.
Они вошли в чугунные ворота, ведущие к главному входу в благородных пропорций здание Британского музея. Греческий портик с колоннами украшал барельеф с фигурами, которые можно было бы принять за богов эххифов, но которые при ближайшем рассмотрении оказывались аллегорическими фигурами, имеющими скромные таблички: «Драма», «Поэзия», «Прогресс человеческой расы». Кошки поднялись по ступеням и подождали, пока какой-нибудь эххиф не откроет им дверь; ждать пришлось всего несколько секунд. Войдя в вестибюль, кошки оказались перед огромной фигурой эххифа, задумчиво глядящего на мир.
— Кто это? — спросил Арху. — Еще один из поддельных человеческих богов?
— Это великий рассказчик, дорогой мой, — сказала Аухла. — Он рассказывал свои истории лет двести назад, если считать от теперешнего времени. Шеххспир — вот как его звали.
— Так ли уж он велик, — сказал чей-то голос, так что в огромном зале разнеслось эхо, — когда самое его известное высказывание о нашем Народе заключается в предложении использовать кота как сковородку, — это еще большой вопрос. Впрочем, сейчас это не имеет значения.
Все обернулись на голос. К ним приближался большой — очень большой — черно-белый кот. Со своей белой манишкой и белыми лапками он походил на эххифа во фраке и белых перчатках.
— Добро пожаловать, — сказал кот. — Рад вас видеть.
— Мы выполняем поручение Вечных Сил, — сказала Рхиоу, — как ты, вероятно, уже догадался, видя нас сделавшими «шаг вбок». Мы почтительно приветствуем тебя: чтобы увидеться с тобой, мы проделали неблизкий путь. Я имею честь разговаривать с Черным Джеком?
Большой красивый кот распушил усы.
— Так называют меня эххифы; думаю, что теперь уже это имя стало широко известно. Однако я буду признателен, если вы будете называть меня правильно — Оухиш. И я искренне рад, что вы явились так быстро: я не думал, что вам это удастся.
Рхиоу посмотрела на Урруаха и остальных своих спутников, потом снова перевела взгляд на Оухиша.
— Прошу прощения. Ты хочешь сказать, что посылал за магами?
— Да, — подтвердил Оухиш.
— Мы в некоторой растерянности, — вступил в разговор Урруах. — Мы полагали, что явились по своему собственному делу. Однако мы будем рады помочь тебе всем, чем сможем.
— Ты хочешь сказать, что вы не были посланы? — спросил Оухиш.
Рхиоу мгновение помолчала, потом рассмеялась.
— Что ж… Маги всегда бывают посланы — в том или ином смысле. Просто дело в том, что Вечные Силы не всегда говорят нам о своих замыслах. Расскажи нам, что тебя тревожит, и мы сделаем все, что в наших силах.
— Хорошо, — сказал Оухиш, — только давайте пройдем куда-нибудь, где можно спокойно представиться друг другу и все обсудить. Не последуете ли вы за мной? — Кот повел своих гостей между колоннами вестибюля в глубь музея.
Музей был великолепен на любой взгляд — человеческий или кошачий. Рхиоу пришлось напомнить себе, что многие прекрасные скульптуры позднее стали рассматриваться как украденные или захваченные военной силой, хотя эххифы предшествующих веков считали это просто коллекционированием; Рхиоу знала о жестоких спорах о том, где полагается быть некоторым самым драгоценным древностям вроде мраморов Элгина. Однако сейчас все они были здесь, и Рхиоу сказала себе, что было бы лицемерием не полюбоваться великолепными скульптурами, раз уж выпал случай.
Впрочем, статуй они увидели немного, потому что Оухиш провел своих гостей через внутренний вестибюль и Зал Надписей, все стены которого были покрыты письменами эххифов времен Древней Греции и Рима, прямо в читальный зал. Во времена Рхиоу библиотека Британского музея располагалась в другом здании, более просторном и, как говорили, лучше приспособленном по меркам двадцать первого века. для огромного собрания книг; однако другие эххифы все еще сожалели о прекрасном старом читальном зале с великолепным куполом: зал хоть и сохранился, но больше не использовался по прежнему назначению. Кошки прошли через помещение, по которому раньше эххифы ходили бесшумно, как кошки. Оухиш провел их в один из углов огромного зала, называемый Новой библиотекой: помещение с деревянными панелями на стенах, уставленное высокими книжными шкафами с лесенками и каталожными ящиками.
Все расселись под столом в углу и потыкались друг в друга носами: взаимное представление состоялось.
— А теперь расскажи нам, что тебя тревожит, и мы постараемся помочь, — сказала Рхиоу Оухишу, однако тот решительно отказался и потребовал, чтобы сначала изложили свое дело гости.
Урруах поднял брови.
— Боюсь, что все это довольно сложно, — сказал он, но все же постарался объяснить ситуацию Оухишу как можно проще. На то, чтобы сообщать представителям Народа о путешествиях во времени, совершаемых по воле Вечных Сил, запрета не существовало, хотя, конечно, следовало избегать неподобающих разговоров; нельзя было сообщать ничего такого, что принесло бы вред обитателям иных времен или побудило их причинить вред другим. Урруах говорил около десяти минут, старательно выбирая слова, и под конец Оухиш смотрел на него в полной растерянности.
— Больше ста лет в будущее… — пробормотал он. — Ох, сколько вопросов я мог бы задать…
— Мы не сразу сможем решить, на какие из них отвечать безопасно, — сказала Рхиоу. — Может быть, ты разрешишь нам спрашивать первыми, потому что тогда у нас останется больше времени на то, чтобы заняться твоей проблемой. Скажи, не было ли недавно покушений на жизнь королевы?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94