Это ведь была глупость, правда? Я имею в виду тащить сумку таким способом.
Дюк на переднем сидении тихо совещался с Хенком. Я пытался не слушать, но ветер сносил их слова ко мне. Они перебирали факты, ставя их так и эдак. - Этот четвертый хторр, - настаивал Дюк, - он не должен был находиться там.
Хенк закаркал в ответ: - Э-э, Дюк - мы еще многого не знаем о них.
Дюк не слушал его: - Я думаю, хижина выглядела слишком большой - чертова разведка! Они еще попомнят это. Мне надо было врубить проклятого Моба и к черту расходы.
- Эй, а как с парнем…
- Что?
- Он принял это очень тяжело.
- Мы все так.
- Но именно он нажал на спуск.
- Риск общий для всех, - сказал Дюк. - Ты знаешь.
Хенк глянул назад на меня. - И все же…, - сказал он тихо, - не помешает сказать ему словечко… или что-нибудь.
Дюк некоторое время не отвечал. Когда ответил, голос был напряжен: - Будь ты проклят, Хенк. Я просто сначала хочу зализать собственные раны. Шоти был моим другом тоже. - Он замолчал, отвернулся и уставился на проплывающие холмы; на них уже легли сумерки. Облака розово сияли на бледно-сером горизонте.
Я плотнее запахнул куртку. Ветер продолжал бить по волосам и глазам; он был холодный и пыльный, а я был несчастен и жалок, как внутренне, так и внешне. Временами тысяченожки начинали шевелиться; мешок встревожено колыхался, но легкого шлепка ладони было достаточно, чтобы они снова свернулись; три твердых маленьких клубка размером с мускусную дыню-канталупу.
Перевалило девять, когда мы доехали до базы. Когда-то это был лагерь бойскаутов, но теперь его приспособили под временную базу Специальных Сил. Джипы остановились перед главным холлом и люди начали просачиваться в двери: - Ну как? Сколько червей вы завалили? - Голоса звучали громко и возбужденно.
Однако, почти сразу они поняли наше настроение, и когда Дюк сказал: - Шоти погиб, - неуютное молчание охватило группу. Они шли за нами в главный холл, где сержант Келли налила кофе в своей обычной манере "много-вас-таких", и раздала тарелки с горячими бисквитами с неуместной торопливостью. Я сгрыз пару бисквитов - вполне смог обойтись без кофе сержанта Келли - и слинял в уголок. Никто не удостоил меня внимания, за что я был более чем благодарен.
Дюк тоже стоял один. Держа кружку не за ручку, он медленно потягивал кофе, морщась от вкуса и пропуская мимо ушей случайные вопросы. Другие члены экспедиции выдавали свои рассказы с той скоростью, с которой могли говорить. Когда они подошли к месту о Шоти, некоторые оглянулись на меня и понизили голос, но возбужденное бормотание все же доходило до меня. - Четвертый червь?… Невозможно! - Но скепсис натолкнулся на настойчивость и дискуссия разбилась на отдельные высказывания.
Потом вошла доктор Обама и отвела Дюка в сторону, где они совещались некоторое время; один раз они поглядели в мою сторону, но когда увидели, что я смотрю на них, отвернулись; потом Дюк оставил чашку и оба удалились.
Внезапно передо мной встал Тед. Он горбился, засунув руки глубоко в карманы джинсов. На лице его было странное выражение, словно он смотрел на автомобильное происшествие.
- С тобой все в порядке?
- Все прекрасно.
Он сел напротив, сложил руки и склонился над столом, опираясь на локти. - Брось казаться бравым. Ты выглядишь ужасно.
- Ты тоже не выглядишь горячо, - пробормотал я. Его волосы цвета песка были взъерошены, лицо одутловато. Казалось, он только вылез из постели. Неужели так поздно?
Он пропустил это мимо ушей: - Я слышал, у тебя был плохой момент.
Я не ответил.
Он смотрел на мою сумку с образцами. - Нашел что-то интересное? Эй, он шевелится!
Я быстро стукнул мешок и тот затих.
Тед разинул рот: - Что там у тебя?
- Несколько насекомых из корраля. Ты можешь мне помочь. Пойдем, найдем клетку.
- Клетку? Большую? Загончик для цыплят подойдет?
- Вот такого размера, но не деревянный.
- Э-э. Алюминий и проволока. - Он сорвался за дверь.
Некоторые уже выкатывались, видимо, направляясь в комнату отдыха. Другие, заново наполнив кружки, шумно прихлебывали - самый громкий звук в комнате. Мне казалось, что сержант Келли должна находиться в кухне, стряпая бисквиты, но она была не там. - Вот, - сказала она, положив передо мной сэндвич с курятиной и поставив стакан молока, - Ешь. - Ее выражение было трудно понять, словно лицо было в разладе с эмоциями.
Я уставился в колени: - Не хочу.
- Да?, - огрызнулась она. - Что ты наделал такого, что не можешь есть?
- Сержант, - сказал я, понизив голос, - я убил Шо…
- Знаю, - прервала она меня. - Сказали. - Она мягко положила мне руку на плечо. Когда я не поднял головы, она наклонилась, взяла мою голову в колыбель своих рук - они были громадны - и притиснула к себе. Я не смог сдержаться. Я начал плакать, как ребенок, уткнувшись в ее передник. Передник сержанта Келли был для меня сейчас единственным в мире. Я схоронил в нем лицо и плакал. Впервые за всю жизнь я заплакал днем. - Мальчик мой, - сказала она, - мой хороший мальчик. Все прошло. Мама уже здесь. Мама здесь.
Наконец, я остановился. - Сержант, - сказал я, вытирая нос о ее передник, - спасибо вам. Я затуманено посмотрел на нее, ее глаза блестели. - Я люблю вас.
- Э-э… - Ее хладнокровие заметно пошатнулось. Она смутилась. Она сказала: - Я забыла там в кухне…, - и быстро ринулась прочь. Когда она ныряла за дверь, мне показалось, что она вытирала глаза.
Когда я повернулся к столу, Тед стоял с клеткой для цыплят. Не знаю, как долго он был здесь - и не хотел спрашивать. Он ничего не спросил про мои красные глаза; просто поставил клетку на стол и ждал.
Я скрыл замешательство возней с сумкой. Тед открыл верх клетки, а я просунул внутрь асбестовую рубашку с тысяченожками. Развязал узел и вывалил три твердых, черных самородка. Потом тщательно запер задвижку клетки.
- Что это?, - спросил Тед. В голосе звучало разочарование. - Это действительно животные хторров?
Я кивнул. Тысяченожки лежали свернувшись; панцири казались почти металлическими. Если они были живы, то не показывали этого.
- Почти не на что смотреть.
- Подожди, они развернутся, - сказал я. - Они миленькие, как паучки.
Тед скорчил мину.
Тем временем Сэм, лагерный талисман - большой, серый с белым, здоровенный кот, который нас усыновил - прыгнул на стол для инспекции. - Мроурт? - спросил он.
- Нет, Сэм, это не едят, - сказал Тед.
Сэм понюхал с разочарованием. И сразу обратил внимание на мою курятину и молоко, неожиданный подарок судьбы. Ни Тед, ни я не отталкивали его. Он шумно ел. Изящно кусает, но шумно жует. Он особенно громко мурлыкал, когда ел.
Луис шел мимо в майке. На его фигуре среднего возраста уже начали проступать прослойки жира. Я подумал, что армия более не может быть слишком разборчивой. - Насекомые из лагеря червей? - Он вгляделся поближе. - Когда они развернутся?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96