Почти небрежно. Передняя половина взвилась в воздух, потом снова опустилась, образовав арку, задняя часть немного продвинулась вперед. Он был похож на опрокинутый красный знак вопроса, пасть сверкнула у пола, где стоял пес.
Хторр застыл в этой позиции, лицом прямо к засыпанному сеном бетону. Кровь сочилась на грязную запятнанную поверхность.
Не хватило времени даже для визга.
- Это все? - спросил Винни.
- Ага. До завтра, - ответил динамик. - Не забудь рассказать о нас друзьям. Новое шоу каждую ночь. - В голосе Смитти была странная гордость. Впрочем, как и у Винни. И у Джиллианны.
Хторр снова вытянулся. Казалось, он засыпал. Нет, еще нет. Он немного перекатился на бок и выпустил струю темной тягучей жидкости на заляпанную стену, где она стекла в желоб с проточной водой.
- Это все, что осталось от вчерашней телочки, - прохихикал Винни. Мне он не нравился.
Джиллианна провела меня вниз и представила Смитти. Он выглядел, как любитель мороженого. Чистенький. Из тех, кто втихую заядлый мастурбатор. Очень чистая кожа. Пучки песчаных волос. Толстые стекла. Выражение нетерпеливое и расстроенное. Я не стал пожимать ему руку.
- Джиллианна, ты ему сказала?
- О, извиняюсь! Джим? - Она повернулась ко мне и стала сплошным кокетством, схватив двумя пальцами воротник моей рубашки. Она блестела на меня глазами - гротескная имитация женщины, этакого создания, которую сексуально возбуждает смерть трех собак в гигантской ярко красной гусенице. Она понизила голос: - О, Джим… не даш ли ты Смитти пятьдесят кейси?
- Что?
- Это за…; ты понимаешь? - Она повела головой к стене, за которой нечто розовое тихо насвистывало трелями.
Я был так поражен, что уже достал бумажник: - Пятьдесят кейси?
Смитти, похоже, извинялся: - Это за…; ну, протекцию. То есть, понимаете, мы не разрешаем находится здесь недопущенному персоналу - и особенно, когда его кормим. Мне кажется, вам повезло, что вас сюда пустили.
Джиллианна разрешила проблему, выдернув бумажник из моей руки и достав хрустящую голубую бумажку: - Вот тебе, Смитти, купи себе новую резиновую куклу.
- Скажешь, - сказал он, но не очень сурово. И сунул деньги в карман.
Я забрал бумажник у Джиллианны и мы вышли. В затылке я ощущал темное давление. Джилианна сжала мою руку и давление стало темнее и тяжелее. Я чувствовал себя человеком, идущим на виселицу.
Я остановил ее до того, как мы дошли до флоутера. Мне не хотелось говорить это, но я не мог вынести этот ужас более ни секунды.
Я пытался быть вежливым. - Э-э, ну… спасибо, что мне показали, - сказал я. - Мне, э-э, кажется, я запомню эту ночку.
Не сработало.
- А как же мы?, - спросила она. Она требовала. Наклонилась ко мне.
Я удержал ее. Я сказал: - Мне кажется, э-э, я слишком устал.
Она поиграла волосами моей руки. - У меня есть немного порошка…, - сказала она. Пальцы добежали до моего локтя.
- Э-э… я так не думаю. От этого я просто сплю. Слушай, я смогу отсюда дойти до своих бараков…
- Джимми? Пожалуйста, останься со мной?… - На какое-то мгновение она казалась похожей на потерянного щенка и я заколебался. - Пожалуйста?… Мне нужен кто-нибудь.
Слово "нужен" достало меня. Как нож в печенку: - Я… я не могу, Джиллианна. В самом деле. Я не могу. Дело не в тебе. Во мне. Я прошу прощения.
Она с любопытством поглядела на меня, изогнув одну прелестную бровь наподобие вопросительного знака.
- Это, э-э, хторр, - сказал я. - Я не смогу сконцентрироваться.
- Хочешь сказать, что не находишь его сексуальным?
- Сексуальным?.. Мой бог, он ужасен! Бедный пес обезумел!
- Это был просто старый матт, Джим, а хторр - нечто великолепное. Действительно. Ты должен взглянуть на них новыми глазами. Я тоже привыкла думать, что он ужасен, но потом перестала антропоморфизировать, перестала отождествлять себя с собаками, и начала смотреть на хторров объективно. Сила, независимость - мне бы хотелось, чтобы у людей была такая мощь. Я бы хотела стать, как он. Пожалуйста, Джим, останься со мной сегодня. Сделай это для меня! - Она дергала мой пиджак, рубашку, повисла на шее.
- Спасибо…, - сказал я, вспомнив, что говорил отец. О том, что надо знать, во что вступаешь. Я высвободился из ее рук. -
… но… - Хотелось сказать больше, но остаточное чувство такта не позволило высказать Джиллианне, что я на самом деле думаю о ней. Наверное, у хторров нет выбора не быть теми, что они есть. У нее есть выбор. Я повернулся уходить…
- Ты со странностями, да?
К черту такт: - А ты - нет? - Потом я повернулся и пошел прочь.
Она молчала, пока я пересек половину участка. Потом ее прорвало: - Педераст! - Я обернулся посмотреть, но она уже неслась к флоутеру.
Дерьмо.
Я замерз, пока нашел дорогу к баракам. Но совсем не дрожал и совсем не был зол. Я был только… болен. И устал. Мне хотелось снова стать маленьким, чтобы выплакаться в отцовские колени. Я чувствовал себя очень, очень одиноким.
Постель была как пустая могила и я лежал в ней, пытаясь ощутить сострадание, пытаясь понять - пытаясь быть зрелым. Но я не мог быть зрелым - когда был окружен идиотами и задницами, слепыми и себялюбивыми, запутавшимися в собственных грязных играх, фетишах и власти. Что я на самом деле хотел - это бить, пинать, жечь, громить и разрушать. Я хотел толочь, толочь и толочь. Я хотел схватить этих людишек и трясти их так сильно, чтобы шарики звенели в их башках.
Я хотел безопасности. Я хотел чувствовать, что кто-то, где-то - где-нибудь - знал, что он делает. Но сейчас я не думал, что во всем мире хоть один знал, что он делает, даже я.
Они все слепы, злы - или глупы?
Почему они не видят правду, стоящую перед ними?
Спат-фат.
Почему они не видят?
Шоу Лоу, Аризона - это не розыгрыш!
19
Тед ввалился в шесть утра, хлопая дверьми, зажигая свет, с шумом и грохотом прокладывая путь от стены до стены в ванную комнату. - Эгей!, - зашумел он, - неделю буду слабым и радоваться - две! - Остальное потерялось в шуме льющейся воды.
Топором будет много пачкотни, решил я. Надо заиметь револьвер.
- Эй, Джим! Ты проснулся?
- Теперь да, - огрызнулся я. - Нет, револьвер - слишком быстро. Я хочу, чтобы было больно. Я сделаю это голыми руками.
Он нетвердо вошел в комнату, улыбаясь: - Эй, ты встаешь? - Все лицо было в чем-то.
- Да. Надо кое-что сделать.
- Ну, это подождет. Есть более важное. Тебе повезло, что я зашел сменить одежду. Можешь вернуться со мной, но поторопись!
Я сел на краешек постели: - Вернуться куда?
- Назад в отель. Первая сессия не начнется до десяти, но у меня встреча за завтраком…
- За завтраком?
- Ага. У тебя есть вытрезвин?
- Нету. Надо посмотреть…
- Оставь, найду в отеле. Вставай, одевайся…
- Подожди минуту… - Я сидел, протирая глаза. Голова болела. Я пожаловал ему временную приостановку казни, пока не выслушаю свидетельские показания: - О чем ты все? Где ты был всю ночь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96