От городов расходились совершенно прямые дороги и шоссе, которые словно нехотя огибали природные препятствия — реки, холмы, горы. Дороги служили нитями, связывавшими в единую сеть сотни деревень на холмах и поместья Повелителей.
Как и Делла, Пик был поражен масштабом разрушений, причиненных илъ-роннианцами, — опустевшие деревни, наполовину срытые города, взорванные мосты, перекопанные
дороги.
Еще Ландо не мог отделаться от ощущения, что фотографии смутно ему знакомы, что он должен что-то на них узнать, но что, он не мог понять. Он вертел их так и этак, но озарение не приходило. Наконец он отказался от бесполезных попыток и принялся помогать Делле разбирать снимки. Но и во время работы не мог отделаться от чувства, что упустил что-то важное.
Глава восемнадцатая
Капитан прищурясь, смотрел на заходящее солнце. Оно уже коснулось вершины холма и отбрасывало длинную густую тень через площадь.
Дети, включая Мелиссу, играли в игру, где тень была пещерой. В этой пещере сидели конструкты-убийцы, терроризировавшие их предков. Детишки смеялись, кричали и визжали в притворном ужасе, бегая взад и вперед.
Дети, да и вся деревня ничем не отличались от тех, что он уже видел ранее. Здания на вершине, домишки по склонам холма, извилистые улицы, бегущие вниз, в долину.
Капитан огляделся. Было еще рано, и большая часть столов пустовала. Хорошо, значит, вся пивная принадлежит ему.
Они с Мелиссой были в пути не то пять, не то шесть дней. Передвигались они по ночам, а днем смешивались с местными жителями и отвечали на одни и те же вопросы: «Откуда вы?», «А как это?», «Как вы сюда попали?». Капитан решил, что этого достаточно, чтобы выпить. Он поднял кружку и сделал очередной глоток похожего на пиво напитка.
Поводом для их путешествия была идея организовать поддержку движению сопротивления, поднять боевой дух и навербовать солдат. Так, по крайней мере, сказал Ландо.
Правда была немного иной. Капитан решил, что истинная цель путешествия — убрать его с дороги, заодно обезопасить Мелиссу, и уж потом — завести дружбу с местным населением.
— Эй, люди! Тут никаких зубов и никаких хвостов!
Мелиссу конструкты любили. Она глянула на отца, чтобы убедиться, что он смотрит. Он кивнул, и она прошлась колесом, на что ее товарищи по играм взирали с восхищением.
Капитан усмехнулся и шутливо отсалютовал ей кружкой. Мелисса — единственное, что у него получилось хорошо, а ведь он зачал ее, когда был изрядно пьян.
Вдали послышался шум, точнее, отрывистые шумы, но капитан, погруженный в свои мысли, не захотел обратить на них внимания.
В конце концов, он заслужил немного отдыха, таская свою задницу из деревни в деревню день за днем, выставляя себя напоказ, как идиот в каком-нибудь глупом шоу, разве нет?
Но шум не утихал, а становился все громче. Да что там такое? Здесь не может быть вертолетов — это место лежит в стороне от интересов Иль-Ронна, так ему сказали.
Потом вдруг послышались выстрелы вертолетной пушки, на капитана посыпался мусор от взрыва снаряда, упавшего в пятнадцати футах от него. Над головой промелькнула тень.
Разведка боем! Илъ-роннианцы пытались выманить повстанцев на открытое пространство, да дело в том, что тут их не было. Пока еще.
Капитан, качаясь, поднялся. Конструкты с криками разбегались во все стороны.
Рядом с ним появилась их проводница, работница по имени Лана-8. Она несла транслятор.
— Капитан Соренсон! Скажите, что нам делать!
У капитана закружилась голова. Нет, это задача для того, кто потрезвее. Он вспомнил аварийные сирены на «Звезде Империи» и людей, которые умирали вокруг него, с отчаянием спрашивая, что им делать. Он тогда решил проблему тем, что впал в бессознательное состояние, а решения принимал кто-то другой. Жаль, что это сейчас не получится. К несчастью, он трезв, то есть не настолько пьян, чтобы отключиться.
Мелисса подбежала к нему. Она выглядела встревоженной, как выглядит мать, когда ее ребенок в опасности, так, как должен бы выглядеть он.
— Папа, бежим! Он повторил за ней:
— Бегите! Спрячьтесь в полях! Возьмите с собой мою дочь!
Лана-8 всю жизнь исполняла приказы. Она схватила Мелиссу за руку и побежала.
— Нет! — закричала Мелисса. — Пустите меня! Папа! — но все было бесполезно. Лане-8 невозможно было сопротивляться, и Мелисса вынужденно последовала за ней.
Капитан смотрел, как уводят его дочь, а она плачет и пытается вырваться, и ему хотелось догнать ее, обнять, сказать ей, как он ее любит.
Но время вышло. Почти все оно было потрачено впустую, на ничего не значащие вещи, на так и не выполненные обещания, не исполненные обязательства.
Капитан повернулся и пошел в центр площади. Иль-роннианцы почти тут же его заметили. Один из вертолетов снизился и завис над ним, покачивая пулеметами, а остальные стали садиться. Человек был ценной добычей, и солдаты имели приказ взять его живым.
Сам того не зная и не желая, капитан дал возможность жителям деревни спрятаться. Иль-роннианцы были так заняты поимкой человека, что не обратили внимания на разбегающихся конструктов. Два иль-роннианских солдата подхватили капитана за руки и почти понесли его к вертолету. Большие, жуткие, они были одеты в черные гладкие комбинезоны и хорошо вооружены. У вертолета солдаты на несколько секунд остановились, чтобы обыскать капитана, и сразу же нашли пистолет и нож. Соренсон совсем о них забыл.
Потом солдаты затолкали его в вертолет. Они быстро учились и уже понимали, что каждая секунда, проведенная на поверхности вне пределов базы, — явно лишняя.
Капитана так привязали к креслу, что он мог только вертеть головой. Двери не было, и капитан смотрел, как деревня внизу и уплывает вбок и назад.
Показались поля — по ним бежали конструкты, сами не зная, куда. Стрелки смотрели на них, но не стреляли. У них был приказ: первыми не нападать, особенно в таких далеких от базы местах, как это. Ублюдки стали только отчаяннее сопротивляться.
Лицо Соренсона обвевал ветер, словно хлопал мягкими ладошками. Опьянение проходило, и он начал волноваться. Куда его везут? Кто позаботится о Мелиссе? Будут ли его пытать? От этой мысли у него задрожали руки.
Летели они больше двух часов, и за все это время солдаты не сказали ни слова, хотя у каждого на шее висел транслятор. Они просто молча разглядывали капитана, блестя глазами в темных глазницах и подергивая хвостами. Что они чувствовали? Ненависть? Любопытство? Или им было все равно? Капитану стало не по себе, и он был только рад, когда полет закончился.
Посадочная площадка размещалась посредине треугольного лагеря, когда-то хорошо укрепленного. Сейчас повсюду были видны немалые разрушения: сожженные воздушные машины, накренившаяся радиомачта, полусгоревшие дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56