Энн и Глэдис тоже обладали похожими способностями, однако у них этот дар был не настолько выражен, как у Стенли, который чуял волшебные предметы сквозь одежду и даже сквозь тонкие деревянные перегородки.
В результате Стенли сделался одной из ключевых фигур в организации мистера Пеннифезера.
А вот тихий, сдержанный Тимоти (курчавый шатен пятнадцати лет, все еще учившийся в школе) не столько видел магическую ауру, сколько слышал ее. Как он это описывал, присутствие магии воспринималось им как некое гудение.
— Словно колокольчик звенит, — говорил Тимоти, когда от него требовали объяснений. — Или звук вроде того, какой бывает, когда постучишь по пустому стакану.
При отсутствии других посторонних звуков Тимоти, хорошенько сосредоточившись, мог определить источник шума — демона или какой-либо магический предмет.
По словам мистера Пеннифезера, благодаря объединению этих способностей они все представляли собой небольшую, но эффективную силу, способную успешно противостоять власти волшебников. Разумеется, они не могли заявить о себе в открытую, однако могли действовать втайне, подрывая могущество своих врагов. Они могли обнаруживать магические артефакты, избегать скрытых опасностей и, главное, нападать на волшебников и их подлых прислужников.
Эти откровения с самого начала завораживали Китти. Она видела, как Стенли в день тренировки уверенно различил магический кинжал среди шести обычных предметов, каждый из которых был спрятан от него в отдельной картонной коробке. Она следовала по пятам за Тимоти, который ходил взад-вперед по магазину мистера Пеннифезера, разыскивая на слух волшебное ожерелье, спрятанное в банке с кистями.
Магические предметы были основой стратегии их организации. Китти то и дело видела, как члены организации приносят в магазин сверточки или мешочки, которые они вручали Энн, правой руке мистера Пеннифезера, чтобы та спрятала их в надежное место. В этих сверточках и мешочках находились краденые артефакты.
— Китти, — сказал ей мистер Пеннифезер как-то вечером, — я в течение тридцати лет изучаю наших отвратительных властителей и, как мне кажется, сумел определить их наиболее слабое место. Они чрезвычайно жадны до всего: денег, власти, положения, чего угодно, — и непрерывно из-за всего этого грызутся. Однако ничто не возбуждает в них большей страсти, чем магические безделушки.
Китти кивнула:
— Всякие волшебные кольца и браслеты, вы это имеете в виду?
— Не обязательно драгоценности, — уточнила Энн. Они с Евой сидели вместе с Китти и мистером Пеннифезером в подсобке магазина, рядом с рулонами ватмана. — Это может быть что угодно: посохи, вазы, лампы, деревяшки. Вот, например, тот стакан с мулером, который мы в тебя швырнули, — он ведь тоже считается магическим артефактом, так, шеф?
— Считается. Потому мы его и украли. Потому мы и воруем все эти вещи, при любой возможности.
— Этот стакан, кажется, был из дома в Челси, так ведь? — продолжала Энн. — Того, куда Ева со Стенли проникли по водосточной трубе, пока в парадных комнатах шла вечеринка.
Китти разинула рот от изумления.
— Но ведь это ужасно опасно, разве нет? Ведь дома волшебников защищены… ну, всякими там заклинаниями?
Мистер Пеннифезер кивнул:
— Да, защищены, хотя насколько это мощные заклинания — зависит от того, насколько могуществен сам волшебник. У того волшебника из Челси была всего лишь сигнализация, невидимые магические веревки, натянутые по всей комнате. Естественно, Стенли без труда через них переступил… Мы тогда раздобыли немало ценных предметов.
— А для чего они вам? — спросила Китти. — Ну, разумеется, если не считать того, что вы швыряетесь ими в меня.
Мистер Пеннифезер улыбнулся:
— Артефакты — основной источник силы любого волшебника. Мелкие чиновники — такие, как помощник министра сельского хозяйства, бывший владелец стакана с мулером, — могут позволить себе только слабые артефакты, в то время как могущественнейшие из волшебников стремятся завладеть вещами ужасающей мощи. Они все цепляются за артефакты, потому что все они ленивы и искусство их приходит в упадок. Ведь куда проще поразить врага с помощью волшебного кольца, чем вызывать из бездны какого-нибудь демона.
— И к тому же куда безопаснее, — добавила Ева.
— Вот именно. Так что, сами видите, Китти, чем больше магических предметов мы раздобудем, тем лучше. Это заметно ослабит волшебников.
— И мы сможем пустить их в ход сами! — тут же добавила Китти.
Мистер Пеннифезер помолчал.
— На этот счет мнения расходятся. Вот Ева, к примеру, — он слегка осклабился, — она полагает, что подражать волшебникам — опасно с точки зрения этики. Она считает, что артефакты следует просто уничтожать. Однако я — а фирма, в конце концов, принадлежит мне, так что последнее слово остается за мной, полагаю, что против таких врагов следует использовать любое оружие, которое нам доступно. В том числе и их собственную магию.
Ева поерзала в своем кресле.
— Мне кажется, Китти, — сказала она, — что, используя подобные вещи, мы уподобляемся волшебникам. А если так, чем мы лучше их? Не стоит поддаваться дурному искушению.
— Ба! — Старик пренебрежительно фыркнул. — А как еще мы можем подорвать владычество сильных мира сего? Для того, чтобы дестабилизировать правительство, требуются прямые атаки. Рано или поздно народ поднимется и поддержит нас.
— И когда же? — осведомилась Ева. — Пока что никаких…
— Мы, в отличие от волшебников, магии не обучаемся, — перебил ее мистер Пеннифезер. — Так что нашей морали ничто не угрожает. Однако благодаря кое-каким исследованиям — например, тем сведениям, которые можно вычитать в украденных нами книгах, — мы можем узнать достаточно, чтобы управиться с простейшим оружием. Вот ваш стакан с мулером, Китти, — он потребовал всего лишь несложного заклинания на латыни. Этого достаточно для небольших… проявлений нашего неудовольствия. Ну, а более сложные артефакты мы можем хотя бы хранить в безопасности, там, где они недоступны волшебникам.
— А я думаю, что мы идем неверным путем, — тихо возразила Ева. — Несколько мелких взрывов погоды не сделают. Они всегда будут сильнее. Мы…
Тут мистер Пеннифезер стукнул своей тростью по прилавку, так громко, что Ева с Китти обе вздрогнули.
— Так что же, вы предпочли бы сидеть сложа руки?! — возопил он. — Пожалуйста! Возвращайтесь обратно в стадо баранов, живите не поднимая головы, тратьте свою жизнь впустую!
— Я не это имела в виду. Я просто не понимаю…
— Магазин закрывается! Поздно уже. Вас наверняка дома заждались, госпожа Джонс.
У родителей Китти камень с души свалился, когда они узнали, что она сумела вовремя заплатить судебный штраф. Они всегда были нелюбопытны — не стали и теперь особо допытываться, откуда взялись деньги, с радостью поверив сочиненной Китти байке про неведомого благодетеля, основавшего фонд для исправления судебных ошибок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
В результате Стенли сделался одной из ключевых фигур в организации мистера Пеннифезера.
А вот тихий, сдержанный Тимоти (курчавый шатен пятнадцати лет, все еще учившийся в школе) не столько видел магическую ауру, сколько слышал ее. Как он это описывал, присутствие магии воспринималось им как некое гудение.
— Словно колокольчик звенит, — говорил Тимоти, когда от него требовали объяснений. — Или звук вроде того, какой бывает, когда постучишь по пустому стакану.
При отсутствии других посторонних звуков Тимоти, хорошенько сосредоточившись, мог определить источник шума — демона или какой-либо магический предмет.
По словам мистера Пеннифезера, благодаря объединению этих способностей они все представляли собой небольшую, но эффективную силу, способную успешно противостоять власти волшебников. Разумеется, они не могли заявить о себе в открытую, однако могли действовать втайне, подрывая могущество своих врагов. Они могли обнаруживать магические артефакты, избегать скрытых опасностей и, главное, нападать на волшебников и их подлых прислужников.
Эти откровения с самого начала завораживали Китти. Она видела, как Стенли в день тренировки уверенно различил магический кинжал среди шести обычных предметов, каждый из которых был спрятан от него в отдельной картонной коробке. Она следовала по пятам за Тимоти, который ходил взад-вперед по магазину мистера Пеннифезера, разыскивая на слух волшебное ожерелье, спрятанное в банке с кистями.
Магические предметы были основой стратегии их организации. Китти то и дело видела, как члены организации приносят в магазин сверточки или мешочки, которые они вручали Энн, правой руке мистера Пеннифезера, чтобы та спрятала их в надежное место. В этих сверточках и мешочках находились краденые артефакты.
— Китти, — сказал ей мистер Пеннифезер как-то вечером, — я в течение тридцати лет изучаю наших отвратительных властителей и, как мне кажется, сумел определить их наиболее слабое место. Они чрезвычайно жадны до всего: денег, власти, положения, чего угодно, — и непрерывно из-за всего этого грызутся. Однако ничто не возбуждает в них большей страсти, чем магические безделушки.
Китти кивнула:
— Всякие волшебные кольца и браслеты, вы это имеете в виду?
— Не обязательно драгоценности, — уточнила Энн. Они с Евой сидели вместе с Китти и мистером Пеннифезером в подсобке магазина, рядом с рулонами ватмана. — Это может быть что угодно: посохи, вазы, лампы, деревяшки. Вот, например, тот стакан с мулером, который мы в тебя швырнули, — он ведь тоже считается магическим артефактом, так, шеф?
— Считается. Потому мы его и украли. Потому мы и воруем все эти вещи, при любой возможности.
— Этот стакан, кажется, был из дома в Челси, так ведь? — продолжала Энн. — Того, куда Ева со Стенли проникли по водосточной трубе, пока в парадных комнатах шла вечеринка.
Китти разинула рот от изумления.
— Но ведь это ужасно опасно, разве нет? Ведь дома волшебников защищены… ну, всякими там заклинаниями?
Мистер Пеннифезер кивнул:
— Да, защищены, хотя насколько это мощные заклинания — зависит от того, насколько могуществен сам волшебник. У того волшебника из Челси была всего лишь сигнализация, невидимые магические веревки, натянутые по всей комнате. Естественно, Стенли без труда через них переступил… Мы тогда раздобыли немало ценных предметов.
— А для чего они вам? — спросила Китти. — Ну, разумеется, если не считать того, что вы швыряетесь ими в меня.
Мистер Пеннифезер улыбнулся:
— Артефакты — основной источник силы любого волшебника. Мелкие чиновники — такие, как помощник министра сельского хозяйства, бывший владелец стакана с мулером, — могут позволить себе только слабые артефакты, в то время как могущественнейшие из волшебников стремятся завладеть вещами ужасающей мощи. Они все цепляются за артефакты, потому что все они ленивы и искусство их приходит в упадок. Ведь куда проще поразить врага с помощью волшебного кольца, чем вызывать из бездны какого-нибудь демона.
— И к тому же куда безопаснее, — добавила Ева.
— Вот именно. Так что, сами видите, Китти, чем больше магических предметов мы раздобудем, тем лучше. Это заметно ослабит волшебников.
— И мы сможем пустить их в ход сами! — тут же добавила Китти.
Мистер Пеннифезер помолчал.
— На этот счет мнения расходятся. Вот Ева, к примеру, — он слегка осклабился, — она полагает, что подражать волшебникам — опасно с точки зрения этики. Она считает, что артефакты следует просто уничтожать. Однако я — а фирма, в конце концов, принадлежит мне, так что последнее слово остается за мной, полагаю, что против таких врагов следует использовать любое оружие, которое нам доступно. В том числе и их собственную магию.
Ева поерзала в своем кресле.
— Мне кажется, Китти, — сказала она, — что, используя подобные вещи, мы уподобляемся волшебникам. А если так, чем мы лучше их? Не стоит поддаваться дурному искушению.
— Ба! — Старик пренебрежительно фыркнул. — А как еще мы можем подорвать владычество сильных мира сего? Для того, чтобы дестабилизировать правительство, требуются прямые атаки. Рано или поздно народ поднимется и поддержит нас.
— И когда же? — осведомилась Ева. — Пока что никаких…
— Мы, в отличие от волшебников, магии не обучаемся, — перебил ее мистер Пеннифезер. — Так что нашей морали ничто не угрожает. Однако благодаря кое-каким исследованиям — например, тем сведениям, которые можно вычитать в украденных нами книгах, — мы можем узнать достаточно, чтобы управиться с простейшим оружием. Вот ваш стакан с мулером, Китти, — он потребовал всего лишь несложного заклинания на латыни. Этого достаточно для небольших… проявлений нашего неудовольствия. Ну, а более сложные артефакты мы можем хотя бы хранить в безопасности, там, где они недоступны волшебникам.
— А я думаю, что мы идем неверным путем, — тихо возразила Ева. — Несколько мелких взрывов погоды не сделают. Они всегда будут сильнее. Мы…
Тут мистер Пеннифезер стукнул своей тростью по прилавку, так громко, что Ева с Китти обе вздрогнули.
— Так что же, вы предпочли бы сидеть сложа руки?! — возопил он. — Пожалуйста! Возвращайтесь обратно в стадо баранов, живите не поднимая головы, тратьте свою жизнь впустую!
— Я не это имела в виду. Я просто не понимаю…
— Магазин закрывается! Поздно уже. Вас наверняка дома заждались, госпожа Джонс.
У родителей Китти камень с души свалился, когда они узнали, что она сумела вовремя заплатить судебный штраф. Они всегда были нелюбопытны — не стали и теперь особо допытываться, откуда взялись деньги, с радостью поверив сочиненной Китти байке про неведомого благодетеля, основавшего фонд для исправления судебных ошибок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136