Илука проснулась от того, что в комнату лился свет, — горничная раздвигала шторы.
Девушка никак не могла сообразить, где она, на миг ей показалось — дома.
Потом, все еще цепляясь за сновидения, вспомнила о случившемся накануне.
Она сейчас вовсене в Тауэрс, а в доме графа Лэвенхэма и изображает из себя дублершу мадам Вестрис из лондонского театра «Олимпик».
Действительность забавней всяких снов!
Илука широко открыла глаза, тотчас подошла горничная и сказала:
— Извините, мисс, что я беспокою вас, но его светлость уезжает на скачки и хочет поговорить с вами до отъезда.
Илука села.
— А который час? — спросила она.
— Двенадцатый.
— О нет, не может быть!
Она вспомнила обещание графа показать ей Аполло и других лошадей. А она так долго спала и все пропустила.
Да, но они с мистером Арчером остаются еще на одну ночь, и она сможет увидеть лошадей завтра.
— Как же я могла столько проспать? — воскликнула она.
— Я думаю, вы устали, мисс, — ответила горничная. — Я принесла вам завтрак.
И она поставила поднос на столик возле кровати.
— Спасибо, — поблагодарила Илука.
— Мне наполнить ванну для вас, мисс? Или вы захотите помыться в спальне?
Илука улыбнулась:
— Я очень хотела бы воспользоваться римской ванной. Никогда раньше мне не доводилось.
— Хорошо, мисс.
Но тон ее был такой, что Илука поняла: следовало согласиться помыться в спальне.
Ханна тоже сочла бы, что это приличнее, вздохнула Илука, почувствовав боль при воспоминании о старой горничной.
Из-за смерти Ханны она почти не спала предыдущую ночь, а сегодня никак не могла проснуться и упустила возможность посмотреть Аполло.
И еще: она никогда не думала, что петь и танцевать перед незнакомыми людьми — такое большое напряжение.
А самое главное — пережитый ужас, когда лорд Марлоу пытался ворваться к ней в спальню.
"Слава Богу, граф меня спас, — думала Илука, — откуда же он узнал. что происходит?»
Наверное, его спальня находится где-то рядом и он услышал крики.
«Неужели лорд Марлоу мог решить, что я на такое способна?» — с негодованием подумала девушка.
Скорее всего в голове у пьяных мужчин возникают странные мысли, и они ведут себя так, как никогда бы в нормальном состоянии не осмелились.
Она съела очень вкусный завтрак, на подносе еще оставался персик. Наверное, из оранжереи.
Она чистила его и думала: нет, согласиться остаться здесь еще на одну ночь было бы безумием.
Могла же она сказать мистеру Арчеру, что обещала ему участвовать лишь в одном представлении, только в одном. Он и сам так объявил зрителям.
Вечером она снова будет вынуждена встретиться с лордом Марлоу, все время чувствовать на себе его отвратительный, липкий взгляд.
«Мама была бы в ужасе, — подумала Илука. — Мне необходимо сегодня же уехать отсюда».
Но могла ли Илука подвести мистера Арчера, столь обрадованного высокой оценкой графа и его предложением показать свое искусство еще раз?
«Я просто не буду обращать внимания на лорда Марлоу, — сказана себе Илука. — Я лишь хочу увидеть лошадей. И мне интересно поговорить с графом. Он, конечно, несколько надменный и властный, зато он прогнал лорда Марлоу».
Илука вспомнила, как он расставил по местам мебель, чтобы утром горничные не подумали, что прошлой ночью здесь происходило нечто странное.
Кстати, горничная вошла в ту же дверь, что и граф, ведь Илука не отпирала входную дверь спальни. Она спала.
Потом она вспомнила, как он поднял ее и донес до постели… И тут до нее впервые дошло: она же была одета лишь в тонкую ночную рубашку!
Правда, рубашка собрана у шеи, с мелкими оборочками на запястьях. По тончайший батист совершенно прозрачен!
Илука покраснела — никогда в жизни посторонний мужчина не видел ее в таком нескромном наряде.
«Надеюсь, он не заметил», — успокоила себя девушка.
Интересно, а она поблагодарила его перед уходом? Илука не могла вспомнить. Должно быть, он задул свечи… Потом, смутно помнилось, он что-то сказал, отчего ее сердце забилось сильно-сильно и после она погрузилась в глубокий сон.
Что же это могло быть? А не коснулся ли он ее губ, не был ли это первый поцелуй в ее жизни? Или ей приснилось, будто она ощутила чьи-то губы на своих?
«Скорее всего это был сон, — подумала она. — Но сон странный, таких я раньше не видела».
Она доела персик, прыгнула с постели и пошла в ванную.
Две горничные наливали горячую воду, рядом стояла посудина с холодной водой, на случай, если вода в ванне окажется слишком горяча. Потом они ушли и оставили ее одну.
Было приятно спуститься по трем мраморным ступеням и погрузиться в ванну. Илука будто оказалась в далеком прошлом, в глубине веков, и почувствовала себя дочерью римского полководца или даже самого императора.
«Я должна про это рассказать маме», — подумала она, но тутжеусомнилась — осмелится ли.
Илука быстро вышла из ванны, зная, что граф ее ждет.
Когда она вернулась в спальню, горничная помогла ей одеться. Она выбрала очень симпатичное платье из светло-зеленого муслина, по которому были разбросаны маленькие цветочки.
Ткань привезли из Парижа, а сшила его придворная портниха в Лондоне, и, взглянув на себя в зеркало, Илука подумала: она выглядит не как актриса, которая сама зарабатывает себе на жизнь.
По переодеваться не было времени, и она спросила у горничной:
— А где мне найти его светлость?
— Он ждет вас в будуаре, мисс. Это рядом.
Илука думала, что они встретятся внизу, здесь ей показалось уж слишком интимно.
Горничная открыла дверь, разделяющую их комнаты, и Илука вошла в будуар.
Он оказался гораздо просторнее, чем она ожидала, и еще более впечатляющим.
Стены увешаны прекрасными картинами французских художников, мебель тоже из Франции, комнату наполнял аромат гвоздик — они стояли в нескольких вазах.
Граф сидел в удобном кресле и читал газету.
Когда Илука вошла, он отложил ее и поднялся. Граф, как ей показалось, несколько недоуменно оглядел ее платье — оно явно не подходило к роли, в которой она появилась здесь.
— Доброе утро… милорд, — заторопилась Илука. — Я очень… расстроена, что проспала, я должна… извиниться. Теперь мне не удастся увидеть Аполло.
— Я должен вам что-то сказать, — тихо проговорил граф, — и я боюсь, новость эта потрясет вас. Я думаю, вам лучше сесть.
Она непонимающе смотрела на графа, пытаясь отгадать, почему он говорит так мрачно.
Тем не менееона не могла не отдать должное элегантности, с которой он был одет. И вообще при дневном свете граф Лэвенхэм выглядел еще лучше, чем при вечернем.
Он ждал, когда она сядет. Илука подчинилась и посмотрела ему в лицо.
Она вдруг испугалась: а не совершила ли она какую-то оплошность, не открылось ли, кто она йа самом деле?
— Я должен вам сказать, — Очень тихо начал граф, — к мистеру Арчеру утром зашел лакей, приставленный к нему, и обнаружил, что ночью он умер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32