Я потрачу их завтра же.
— На что же? Наряды, путешествия, драгоценности?
— Книги, — эль-Неренн стала совершенно серьёзной. — Хотя нет, вначале дом. Куда можно будет их положить. Потом — книги.
— Любишь читать?
Эль-Неренн кивнула.
— Я помню… у моих родителей была библиотека. Огромная, — эль-Неренн взмахнула руками над головой. — Я хочу вернуть её. Или собрать заново. И поеду учиться. Мама хотела отправить меня в Университет.
— В Тессегер?
— Нет, в Тегарон. Хотя, — эль-Неренн наклонила кофейник над чашкой — пуст. — Это всё мечты. Когда я ещё столько заработаю.
— Дом у тебя уже есть, — Хольте уселась. — Нет, не перебивай. Не захочешь жить здесь — я найду тебе жильё. Если не хочешь от меня помощи — скажи, я не обижусь. Я всё понимаю. Тогда возьми хотя бы часть денег, раз не хочешь брать всё.
— Хольте, — эль-Неренн подняла взгляд. — Я буду слишком беспокойной гостьей.
— Не гостьей, Ньер. Хозяйкой.
— Я кого угодно вывожу из себя. Я знаю.
Хольте пожала плечами.
— Со всеми всегда можно договориться. Верно?
Эль-Неренн кивнула.
— Я не тороплю, Ньер. Сколько у тебя времени? Две недели? Оставайся здесь. Отдыхай, пока можно.
Эль-Неренн отвернулась, подошла к окну.
— Я согласна, Хольте, — отозвалась она. — Спасибо. Я не буду сидеть на шее, не беспокойся. Только… у меня есть несколько привычек.
— Не любишь смотреть в зеркало.
— Это тоже. Ещё я люблю оставаться одна. Совсем. Никого не впускать, ни с кем не говорить. Если это тебя не очень…
— Нет, вовсе нет, — Хольте покачала головой.
* * *
Полночь почти наступила, но спать никому из них не хотелось.
— Завтра я ещё не на службе, — сообщила Хольте. — Придётся поездить по городу, бумажек нужно подписать — ужас.
Эль-Неренн изучала книжные полки. Интересного здесь было мало.
— Почти все вещи у сестры, — пояснила Хольте. — Я, как и ты, всё своё с собой носила. Почитать здесь нечего, извини.
Эль-Неренн сняла с полки толстую разноцветную книжку. Прикоснулась пальцем к картинке на обложке — картинка ожила. Нарисованный поезд вздрогнул и отправился в путь. Нарисованный же вокзал быстро остался позади. Вокруг стали мелькать деревья — необычные, сказочные, живые. Эль-Неренн улыбнулась и прикоснулась к обложке ещё раз. Картинка замерла.
— Это Лас, — Хольте махнула рукой. — По миру меня пустит. Увидела — и всё, не отстала. «Живые картинки», месяца три всего как продаются. Видела?
— Видела. Сама в руках не держала. И это интересно?
— Даже для меня, — Хольте кивнула. — Там можно выбирать — вон, видишь? Знак вопроса. Можно выбрать, что будет дальше. Лас первым делом сделала всем сказкам счастливый конец.
— Правильно, — кивнула эль-Неренн, перелистывая несколько страниц.
— Звук тоже есть — вон там, сбоку. Посмотри, если интересно. Это модно — столько книг переделывают вот в это, но стоит… Говорят, скоро обычных книг не останется, только такие.
— Останутся, — эль-Неренн вернула книгу на полку. — Никуда не денутся. Можно ещё кофе?
* * *
— Ещё кофе? — инспектор вопросительно взглянул на Виккера. Тот кивнул.
— Суд не скоро, — Тигарр тяжело опустился в кресло. — Следствие будет ещё полгода идти, готов поспорить. Тем более, замешана Рекенте — значит, придётся повозиться.
— Вы хотели услышать, как я с ней познакомился, — напомнил Виккер. — Давайте так. У вас должен быть отчёт о её задержании. Расскажите, что там. Потом — расскажу я. Это всё было в одну и ту же ночь. Меня как раз вызвал… э-э — э…
— Чучельник.
— Он самый. Никогда не забуду ту ночь. Так как всё началось?
-
Дождь всё лил, и лил, и конца не предвиделось. Видимость заканчивалась шагах в двадцати. Если не включать прожектор.
— Ничего не будет, — проворчал Криссен. — Зря время потеряем.
— Источник сообщил — пойдут здесь, — возразил его напарник, Майерт. — Всё надёжно. Погода видишь какая? Вполне могли отстать. Будем ждать.
Если бы не радарные «колючки», которыми украсили окрестные деревья, приближения «гостей» заметить бы не удалось. Глазами.
— А вот и наши курьеры, — проворчал Майерт, набрасывая на голову капюшон. — Работаем. «Крапива», это «Ива». Объект здесь, двойной, движется на север, к оврагам, приём.
— «Ива», разрешаем захват. «Клевер», «Мята», прикрываете, конец связи.
— «Крапива», — проворчал Криссен, проверяя снаряжение. — В тот раз были птицы. Скоро до микробов дойдём.
-
«Объект» оказался парой девушек. Совсем молодых — это выяснилось уже потом. Несомненно, они и не подозревали о засаде, потому что растерялись — обе.
— Полиция! Ни с места! Вы нарушаете закон о перемещении в приграничном районе…
Самая дурацкая часть в каждом задержании. Полагается чётко оповестить нарушителя, кто и за что его сейчас арестует. Нарушитель, как полагали авторы процедуры, немедленно смиряется со своей судьбой, не сопротивляется, не бежит…
И не кусается!
Та, которую Криссен поймал первой, бросила «вязанку» — груз — и первым делом впилась в руку. Не помогли даже защитные перчатки. Девица, закутанная во что-то чёрное, подхватила «вязанку» и ловко юркнула в кусты.
— Зараза! — крикнул Криссен, выхватывая «Молот». Только пластиковые пули. Только в крайнем случае. Шоковые дубинки — на минимум поражения. Гуманисты! Укус, поди, залечивать придётся неделю. — Стоять! Стоять, иначе стреляю!
— У меня чисто, — голос Майерта. — Взял вторую. «Мята», есть задержанная, маяк двенадцать, вышлите людей. Преследуем второго курьера, конец связи.
Преследовали они её долго. Гроза, темнота, бесконечный треск — помехи — в передатчиках. Несколько раз Криссен чудом не выколол себе глаз.
— Вот она, — шепнул Криссен, указывая на край оврага. Девица прижалась к склону… если бы не прибор ночного видения (Криссен включил его, рискуя «поймать» вспышку молнии), её не заметили бы. — Стоять!
Пуля попала в неё рикошетом. Случайность. Иначе девица бы канула в овраг — и никакой гарантии, что её успели бы перехватить на этой стороне границы. На той, несомненно, курьеров уже ждут — и минуты через три — никаких улик. Обычная деревенская девушка. Собирающая дрова. Правда, под проливным дождём и ночью, во мгле, но это уже мелочи.
Сказать, что задержанная сопротивлялась — значит, не сказать ничего. И у Криссена, и у Майерта появилось по несколько серьёзных царапин, а Криссен дважды чуть не лишился глаза.
— Под газом, — прохрипел он, сумев, наконец, сковать ей руки «хомутом». — Слушай, ну и силища.
— Времени мало, — Майерт сплюнул. Идти по доброй воле девица не хочет, а доставить её надо живой и годной для допросов. — Если под газом — долго не выдержит, «сгорит».
— «Крапива», взяли второго курьера, конец связи.
Возле самой машины (девицу всё ещё приходилось волочь) число задержанных едва не уменьшилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— На что же? Наряды, путешествия, драгоценности?
— Книги, — эль-Неренн стала совершенно серьёзной. — Хотя нет, вначале дом. Куда можно будет их положить. Потом — книги.
— Любишь читать?
Эль-Неренн кивнула.
— Я помню… у моих родителей была библиотека. Огромная, — эль-Неренн взмахнула руками над головой. — Я хочу вернуть её. Или собрать заново. И поеду учиться. Мама хотела отправить меня в Университет.
— В Тессегер?
— Нет, в Тегарон. Хотя, — эль-Неренн наклонила кофейник над чашкой — пуст. — Это всё мечты. Когда я ещё столько заработаю.
— Дом у тебя уже есть, — Хольте уселась. — Нет, не перебивай. Не захочешь жить здесь — я найду тебе жильё. Если не хочешь от меня помощи — скажи, я не обижусь. Я всё понимаю. Тогда возьми хотя бы часть денег, раз не хочешь брать всё.
— Хольте, — эль-Неренн подняла взгляд. — Я буду слишком беспокойной гостьей.
— Не гостьей, Ньер. Хозяйкой.
— Я кого угодно вывожу из себя. Я знаю.
Хольте пожала плечами.
— Со всеми всегда можно договориться. Верно?
Эль-Неренн кивнула.
— Я не тороплю, Ньер. Сколько у тебя времени? Две недели? Оставайся здесь. Отдыхай, пока можно.
Эль-Неренн отвернулась, подошла к окну.
— Я согласна, Хольте, — отозвалась она. — Спасибо. Я не буду сидеть на шее, не беспокойся. Только… у меня есть несколько привычек.
— Не любишь смотреть в зеркало.
— Это тоже. Ещё я люблю оставаться одна. Совсем. Никого не впускать, ни с кем не говорить. Если это тебя не очень…
— Нет, вовсе нет, — Хольте покачала головой.
* * *
Полночь почти наступила, но спать никому из них не хотелось.
— Завтра я ещё не на службе, — сообщила Хольте. — Придётся поездить по городу, бумажек нужно подписать — ужас.
Эль-Неренн изучала книжные полки. Интересного здесь было мало.
— Почти все вещи у сестры, — пояснила Хольте. — Я, как и ты, всё своё с собой носила. Почитать здесь нечего, извини.
Эль-Неренн сняла с полки толстую разноцветную книжку. Прикоснулась пальцем к картинке на обложке — картинка ожила. Нарисованный поезд вздрогнул и отправился в путь. Нарисованный же вокзал быстро остался позади. Вокруг стали мелькать деревья — необычные, сказочные, живые. Эль-Неренн улыбнулась и прикоснулась к обложке ещё раз. Картинка замерла.
— Это Лас, — Хольте махнула рукой. — По миру меня пустит. Увидела — и всё, не отстала. «Живые картинки», месяца три всего как продаются. Видела?
— Видела. Сама в руках не держала. И это интересно?
— Даже для меня, — Хольте кивнула. — Там можно выбирать — вон, видишь? Знак вопроса. Можно выбрать, что будет дальше. Лас первым делом сделала всем сказкам счастливый конец.
— Правильно, — кивнула эль-Неренн, перелистывая несколько страниц.
— Звук тоже есть — вон там, сбоку. Посмотри, если интересно. Это модно — столько книг переделывают вот в это, но стоит… Говорят, скоро обычных книг не останется, только такие.
— Останутся, — эль-Неренн вернула книгу на полку. — Никуда не денутся. Можно ещё кофе?
* * *
— Ещё кофе? — инспектор вопросительно взглянул на Виккера. Тот кивнул.
— Суд не скоро, — Тигарр тяжело опустился в кресло. — Следствие будет ещё полгода идти, готов поспорить. Тем более, замешана Рекенте — значит, придётся повозиться.
— Вы хотели услышать, как я с ней познакомился, — напомнил Виккер. — Давайте так. У вас должен быть отчёт о её задержании. Расскажите, что там. Потом — расскажу я. Это всё было в одну и ту же ночь. Меня как раз вызвал… э-э — э…
— Чучельник.
— Он самый. Никогда не забуду ту ночь. Так как всё началось?
-
Дождь всё лил, и лил, и конца не предвиделось. Видимость заканчивалась шагах в двадцати. Если не включать прожектор.
— Ничего не будет, — проворчал Криссен. — Зря время потеряем.
— Источник сообщил — пойдут здесь, — возразил его напарник, Майерт. — Всё надёжно. Погода видишь какая? Вполне могли отстать. Будем ждать.
Если бы не радарные «колючки», которыми украсили окрестные деревья, приближения «гостей» заметить бы не удалось. Глазами.
— А вот и наши курьеры, — проворчал Майерт, набрасывая на голову капюшон. — Работаем. «Крапива», это «Ива». Объект здесь, двойной, движется на север, к оврагам, приём.
— «Ива», разрешаем захват. «Клевер», «Мята», прикрываете, конец связи.
— «Крапива», — проворчал Криссен, проверяя снаряжение. — В тот раз были птицы. Скоро до микробов дойдём.
-
«Объект» оказался парой девушек. Совсем молодых — это выяснилось уже потом. Несомненно, они и не подозревали о засаде, потому что растерялись — обе.
— Полиция! Ни с места! Вы нарушаете закон о перемещении в приграничном районе…
Самая дурацкая часть в каждом задержании. Полагается чётко оповестить нарушителя, кто и за что его сейчас арестует. Нарушитель, как полагали авторы процедуры, немедленно смиряется со своей судьбой, не сопротивляется, не бежит…
И не кусается!
Та, которую Криссен поймал первой, бросила «вязанку» — груз — и первым делом впилась в руку. Не помогли даже защитные перчатки. Девица, закутанная во что-то чёрное, подхватила «вязанку» и ловко юркнула в кусты.
— Зараза! — крикнул Криссен, выхватывая «Молот». Только пластиковые пули. Только в крайнем случае. Шоковые дубинки — на минимум поражения. Гуманисты! Укус, поди, залечивать придётся неделю. — Стоять! Стоять, иначе стреляю!
— У меня чисто, — голос Майерта. — Взял вторую. «Мята», есть задержанная, маяк двенадцать, вышлите людей. Преследуем второго курьера, конец связи.
Преследовали они её долго. Гроза, темнота, бесконечный треск — помехи — в передатчиках. Несколько раз Криссен чудом не выколол себе глаз.
— Вот она, — шепнул Криссен, указывая на край оврага. Девица прижалась к склону… если бы не прибор ночного видения (Криссен включил его, рискуя «поймать» вспышку молнии), её не заметили бы. — Стоять!
Пуля попала в неё рикошетом. Случайность. Иначе девица бы канула в овраг — и никакой гарантии, что её успели бы перехватить на этой стороне границы. На той, несомненно, курьеров уже ждут — и минуты через три — никаких улик. Обычная деревенская девушка. Собирающая дрова. Правда, под проливным дождём и ночью, во мгле, но это уже мелочи.
Сказать, что задержанная сопротивлялась — значит, не сказать ничего. И у Криссена, и у Майерта появилось по несколько серьёзных царапин, а Криссен дважды чуть не лишился глаза.
— Под газом, — прохрипел он, сумев, наконец, сковать ей руки «хомутом». — Слушай, ну и силища.
— Времени мало, — Майерт сплюнул. Идти по доброй воле девица не хочет, а доставить её надо живой и годной для допросов. — Если под газом — долго не выдержит, «сгорит».
— «Крапива», взяли второго курьера, конец связи.
Возле самой машины (девицу всё ещё приходилось волочь) число задержанных едва не уменьшилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96