Они были как дома и в воде, и на земле, и они были так поглощены друг другом, что Кейл мог бы сейчас просто исчезнуть – и они вряд ли бы это заметили!
Кейл завистливо вздохнул. Этой девушке надо хотя бы поблагодарить его за то, что он привез ее в такое великолепное место. Она, похоже, совсем про него забыла. Он столько боролся с привязанностью к ней, а она его не замечает...
Эти печальные мысли мигом вылетели у него из головы, когда Мики снова показалась на водной поверхности лицом вверх. Ее мокрая одежда хорошо обрисовывала все изгибы ее груди и бедер. Все линии ее тела были безупречны – как у ангела, плывущего на серебристом облаке.
Ее вид воспламенил Кейла. Все воды озера не могли остудить его пыл. Ему захотелось немедленно схватить эту дриаду и перенести на песчаный берег, не терпелось провести руками по ее обольстительному телу.
Когда Кейл представил себе эту греховную картину, из его груди вырвался мучительный стон. Но это же невозможно! Он думает о вещах, которых Мики ему не позволит. Он чисто случайно подсмотрел другую сторону ее безрассудного характера, которая скрывается за решимостью и волей. Ему удалось увидеть ее сущность.
Когда Мики позвала Санданса, чтобы, стоя за ним, скинуть с себя мокрую одежду, Кейл затаил дыхание. Словно парализованный, он молча наблюдал, как ее коричневое ситцевое платье летит по воздуху, чтобы опуститься на спину лошади. А потом на спину лошади опустилась и нижняя сорочка.
Кейл заплатил бы целое состояние, если бы в эту минуту Санданс стал прозрачным. Он видел только обнаженные руки Мики, когда она плыла то в одну сторону, то в другую, не рискуя удаляться от лошади на большое расстояние. Однако воображение Кейла быстро дорисовало ему недостающую картину. Его неудержимо влекло к этой отважной нимфе, использовавшей коня в качестве ширмы. И Кейл вынужден был признать, что как последний идиот он не может побороть свое желание. Неужели она не понимает, как это трудно для него – сидеть здесь, словно на раскаленной сковородке, когда его тело просто требует дотронуться до нее?
Но она невинна, с сожалением подумал Кейл. Всю жизнь Кейл питал к девственницам чуть ли не религиозное почтение. Как же жестоко поступила судьба, познакомив его с девицей и заставив ее страстно желать! Но она-то что – не знает, что не следует раздеваться перед мужчиной? Она думает, что он камень?
Когда Мики в очередной раз всплыла на поверхность, Санданс повернул голову и Кейл наконец увидел зрелище, о котором мечтал. Среди расходящихся серебристых волн плыла столь изящно сложенная обворожительная нимфа, что он только разинул рот.
Вода был прозрачной, так что девушка казалась находящейся за чуть окрашенным стеклом. Ее груди были полными, темные пики – упругими и приглашающими прикоснуться. Ее плечи выточены из слоновой кости, присыпанной кое-где водяными брызгами. Ее хорошо очерченные бедра и ноги казались твердыми и тем не менее очень женственными. Для художника рисовать любую часть ее тела было бы подлинным удовольствием. Но Кейл сомневался, что нашелся бы мастер, способный запечатлеть такую прелестную женщину на холсте. Любой портрет имеет только два измерения, и потому он не может отразить столь динамичную, излучающую радость красоту.
Он навек запомнит этого энергичного, одухотворенного эльфа, со счастливым лицом скользящего по водной поверхности озера. И хотя Санданс вновь повернул голову, лишив Кейла зачаровывающего зрелища, увиденная картина навеки запечатлелась в его памяти. От красоты и фации этой девушки просто захватывало дух.
Поскольку Кейл не изъявил желания плавать, Мики рискнула снять с себя одежду. Прошла целая вечность с тех пор, когда они с Сандансом купались в безлюдной речушке, сверкавшей в солнечных лучах. После этого она не решилась искупаться ни разу ведь только в ее лагере скопилось около шести тысяч мужчин, которые постоянно сновали по окружающей местности. Но сегодня искушение было слишком велико. Мики чувствовала себя на верху блаженства, погружаясь в чистую воду очаровавшего ее озера. Густой подлесок и балдахин из ветвей деревьев, низко склонившихся к воде, закрывали от мира этот рай, полный тишины и уединения.
Где-то в глубине души, хотя она ни за что не призналась бы в этом, ей хотелось, чтобы Кейл присоединился к ней, разделил ее восхищение этой мирной удивительной землей. На протяжении последних месяцев ей приходилось защищать свою невинность от многих мужчин – и никто из них не заинтересовал ее. Кейл так растревожил ее, что становилось страшно. Ее влекло к нему, хотелось, чтобы его руки коснулись ее обнаженной кожи, ее неудержимо тянуло забыться в неизведанном еще мире страсти.
Может Кейл быть нежным? Отнесется ли к ней с уважением или будет стремиться только сам получить удовольствие? Станет ли их связь чем-то особенным для него, или он просто прибавит еще одну женщину в список своих побед?
Внезапно она увидела вместо лошади черноволосую голову и красивое, резко очерченное строгое лицо Кейла. Мики почувствовала, словно ее кожу обожгло. Ни один мужчина еще не смотрел на нее с таким желанием. Взгляд выразил его мысли без всяких слов. Серебристые глаза поблескивали в обрамлении густых ресниц, были колдовскими, зачаровывали. Озера его глаз скользили по ее телу, обещая ласки. Но Мики тут же напомнила себе, что этот грубоватый ковбой сделан из совершенно другого теста, чем она, – он живет, переезжая с места на место, он слишком земной...
Мики беспорядочно забила руками по воде, пытаясь удержаться на плаву. Похоже, она заплыла в опасные воды – и задолго до того, как появилась на этом бездонном озере. Кейл не позволит ей и дальше плыть одной, но она и не была уверена, что хочет этого.
Кейл стянул с себя рубашку и сбросил пояс с кобурой. Затем в нерешительности хлопнул себя по бедрам. Глаза Мики невольно скользнули по его обнаженной бронзовой коже и остановились на заросшей волосами груди. Взъерошенные черные волосы блестели в лучах весеннего солнца, а мышцы рук были тугими, как у льва, поджидающего свою жертву. Кейл продолжал пожирать ее глазами; Мики чувствовала его взгляд всей своей кожей.
Кейл с трудом сдерживал желание. Он сейчас хотел эту завораживающую девушку больше, чем кого-либо в жизни. Вместе с тем он не считал нужным связываться с чересчур решительной женщиной. Впрочем, он уже видел ее беззащитной оболочки. Хотя она держалась с вызовом и дерзко, он успел заметить в ней нежную и чувственную натуру. Он сам был свидетелем пробуждения ее женских желаний, сам увидел границы ее вызывающей гордости. Его восхищала сила ее духа, и он был очарован ее благоговейным отношением к своему коню. Но она хотела иметь свой дом и землю – а он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Кейл завистливо вздохнул. Этой девушке надо хотя бы поблагодарить его за то, что он привез ее в такое великолепное место. Она, похоже, совсем про него забыла. Он столько боролся с привязанностью к ней, а она его не замечает...
Эти печальные мысли мигом вылетели у него из головы, когда Мики снова показалась на водной поверхности лицом вверх. Ее мокрая одежда хорошо обрисовывала все изгибы ее груди и бедер. Все линии ее тела были безупречны – как у ангела, плывущего на серебристом облаке.
Ее вид воспламенил Кейла. Все воды озера не могли остудить его пыл. Ему захотелось немедленно схватить эту дриаду и перенести на песчаный берег, не терпелось провести руками по ее обольстительному телу.
Когда Кейл представил себе эту греховную картину, из его груди вырвался мучительный стон. Но это же невозможно! Он думает о вещах, которых Мики ему не позволит. Он чисто случайно подсмотрел другую сторону ее безрассудного характера, которая скрывается за решимостью и волей. Ему удалось увидеть ее сущность.
Когда Мики позвала Санданса, чтобы, стоя за ним, скинуть с себя мокрую одежду, Кейл затаил дыхание. Словно парализованный, он молча наблюдал, как ее коричневое ситцевое платье летит по воздуху, чтобы опуститься на спину лошади. А потом на спину лошади опустилась и нижняя сорочка.
Кейл заплатил бы целое состояние, если бы в эту минуту Санданс стал прозрачным. Он видел только обнаженные руки Мики, когда она плыла то в одну сторону, то в другую, не рискуя удаляться от лошади на большое расстояние. Однако воображение Кейла быстро дорисовало ему недостающую картину. Его неудержимо влекло к этой отважной нимфе, использовавшей коня в качестве ширмы. И Кейл вынужден был признать, что как последний идиот он не может побороть свое желание. Неужели она не понимает, как это трудно для него – сидеть здесь, словно на раскаленной сковородке, когда его тело просто требует дотронуться до нее?
Но она невинна, с сожалением подумал Кейл. Всю жизнь Кейл питал к девственницам чуть ли не религиозное почтение. Как же жестоко поступила судьба, познакомив его с девицей и заставив ее страстно желать! Но она-то что – не знает, что не следует раздеваться перед мужчиной? Она думает, что он камень?
Когда Мики в очередной раз всплыла на поверхность, Санданс повернул голову и Кейл наконец увидел зрелище, о котором мечтал. Среди расходящихся серебристых волн плыла столь изящно сложенная обворожительная нимфа, что он только разинул рот.
Вода был прозрачной, так что девушка казалась находящейся за чуть окрашенным стеклом. Ее груди были полными, темные пики – упругими и приглашающими прикоснуться. Ее плечи выточены из слоновой кости, присыпанной кое-где водяными брызгами. Ее хорошо очерченные бедра и ноги казались твердыми и тем не менее очень женственными. Для художника рисовать любую часть ее тела было бы подлинным удовольствием. Но Кейл сомневался, что нашелся бы мастер, способный запечатлеть такую прелестную женщину на холсте. Любой портрет имеет только два измерения, и потому он не может отразить столь динамичную, излучающую радость красоту.
Он навек запомнит этого энергичного, одухотворенного эльфа, со счастливым лицом скользящего по водной поверхности озера. И хотя Санданс вновь повернул голову, лишив Кейла зачаровывающего зрелища, увиденная картина навеки запечатлелась в его памяти. От красоты и фации этой девушки просто захватывало дух.
Поскольку Кейл не изъявил желания плавать, Мики рискнула снять с себя одежду. Прошла целая вечность с тех пор, когда они с Сандансом купались в безлюдной речушке, сверкавшей в солнечных лучах. После этого она не решилась искупаться ни разу ведь только в ее лагере скопилось около шести тысяч мужчин, которые постоянно сновали по окружающей местности. Но сегодня искушение было слишком велико. Мики чувствовала себя на верху блаженства, погружаясь в чистую воду очаровавшего ее озера. Густой подлесок и балдахин из ветвей деревьев, низко склонившихся к воде, закрывали от мира этот рай, полный тишины и уединения.
Где-то в глубине души, хотя она ни за что не призналась бы в этом, ей хотелось, чтобы Кейл присоединился к ней, разделил ее восхищение этой мирной удивительной землей. На протяжении последних месяцев ей приходилось защищать свою невинность от многих мужчин – и никто из них не заинтересовал ее. Кейл так растревожил ее, что становилось страшно. Ее влекло к нему, хотелось, чтобы его руки коснулись ее обнаженной кожи, ее неудержимо тянуло забыться в неизведанном еще мире страсти.
Может Кейл быть нежным? Отнесется ли к ней с уважением или будет стремиться только сам получить удовольствие? Станет ли их связь чем-то особенным для него, или он просто прибавит еще одну женщину в список своих побед?
Внезапно она увидела вместо лошади черноволосую голову и красивое, резко очерченное строгое лицо Кейла. Мики почувствовала, словно ее кожу обожгло. Ни один мужчина еще не смотрел на нее с таким желанием. Взгляд выразил его мысли без всяких слов. Серебристые глаза поблескивали в обрамлении густых ресниц, были колдовскими, зачаровывали. Озера его глаз скользили по ее телу, обещая ласки. Но Мики тут же напомнила себе, что этот грубоватый ковбой сделан из совершенно другого теста, чем она, – он живет, переезжая с места на место, он слишком земной...
Мики беспорядочно забила руками по воде, пытаясь удержаться на плаву. Похоже, она заплыла в опасные воды – и задолго до того, как появилась на этом бездонном озере. Кейл не позволит ей и дальше плыть одной, но она и не была уверена, что хочет этого.
Кейл стянул с себя рубашку и сбросил пояс с кобурой. Затем в нерешительности хлопнул себя по бедрам. Глаза Мики невольно скользнули по его обнаженной бронзовой коже и остановились на заросшей волосами груди. Взъерошенные черные волосы блестели в лучах весеннего солнца, а мышцы рук были тугими, как у льва, поджидающего свою жертву. Кейл продолжал пожирать ее глазами; Мики чувствовала его взгляд всей своей кожей.
Кейл с трудом сдерживал желание. Он сейчас хотел эту завораживающую девушку больше, чем кого-либо в жизни. Вместе с тем он не считал нужным связываться с чересчур решительной женщиной. Впрочем, он уже видел ее беззащитной оболочки. Хотя она держалась с вызовом и дерзко, он успел заметить в ней нежную и чувственную натуру. Он сам был свидетелем пробуждения ее женских желаний, сам увидел границы ее вызывающей гордости. Его восхищала сила ее духа, и он был очарован ее благоговейным отношением к своему коню. Но она хотела иметь свой дом и землю – а он?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102