– Она слегка кивнула, как бы говоря: «Это вас удовлетворяет?»
– Простите мне мою настойчивость, – сказал он и, не дрогнув, выдержал ее вызывающий взгляд. – Но когда генерал Бонапарт проявляет интерес к кому-нибудь, то мой интерес заключается в том, чтобы задать этому человеку несколько вопросов.
– Несколько минут разговора на многолюдном суаре едва ли можно назвать проявлением интереса, полковник, – сказала Мег, поднимая воротник накидки, когда они вышли на улицу.
– Позвольте заметить, мадам, что вы не знаете генерала так, как знаю его я.
Она кивнула:
– Уверена, вы правы, сир. И я также уверена, что никогда не буду знать его так, как вы.
Она сохраняла холодную улыбку на лице, пока не подъехал экипаж и ее кучер, он же мажордом, не соскочил с козел, чтобы помочь ей сесть в ландо.
– Добрый вечер, мадам, – поклонился он, открывая дверцу ландо.
– Добрый вечер, Шарль, – сказала она, сдержанно улыбнувшись своему кучеру. – Спокойной ночи, полковник.
– Спокойной ночи, мадам Живерни. – Он поклонился, потом выпрямился и хмуро посмотрел вслед быстро удалявшемуся ландо. Эта женщина охотится за крупной добычей или здесь есть еще что-то? Многие женщины были бы счастливы присоединить Наполеона Бонапарта к своим трофеям, которые они хранят на полке в шкафу. Слава быстротечна, но чувство торжества остается надолго. Однако в мадам Живерни было нечто, что заставляло его задуматься. Он только не мог понять, в чем тут дело.
Мег плотнее закуталась в накидку – с моря дул довольно резкий холодный ветер. Сейчас она испытывала только одно чувство: радостное возбуждение, которое вытесняло усталость и тревогу. Она отлично сыграла свою роль. Не хуже любого настоящего шпиона. Торжествующий смех так и рвался наружу, и Мег с трудом сдерживала его. За время пребывания в обществе капера она узнала, как на нее действует опасность, как она наполняет ее чувственной энергией и ликованием. И на этот раз все было так же. Она смотрела на спину Козимо, желая, чтобы он сказал что-нибудь, что позволило бы ей выразить в какой-то мере ее радость. Но она знала: он ничего не скажет, по крайней мере на улице, даже если никто их не подслушивает.
Со времени прибытия в Тулон они общались очень мало. В тот первый вечер он вручил ей пачку отпечатанных визитных карточек, чтобы она подписала, объяснив, что доставит их в богатые дома города. Она могла ожидать визитеров уже на следующее утро, поскольку благодаря его тайным приготовлениям все стремились познакомиться с таинственной графиней.
Козимо знал, о чем говорил. В дверь стучали, не переставая, офицеры армии и флота, их жены и дочери и жены самых важных членов тулонского общества. Мег, к своему удивлению, упивалась этой игрой, флиртуя с мужчинами, была вежливо внимательна, хоть и несколько сдержанна, с дамами и в целом поддерживала все слухи о своей подмоченной репутации, которые появились еще до ее прибытия в город.
Приглашение от майора Гийома отправиться вместе с ним на вечер у его бригадного майора стало для нее первым настоящим светским мероприятием и первой возможностью встретить Бонапарта. Встреча прошла удачно, хотя Мег не могла решить, хороший или дурной знак эти настойчивые расспросы генеральского адъютанта.
Они подъехали к дому за церковью Святой Марии, и Козимо соскочил с козел, чтобы широким жестом распахнуть дверцу ландо для своей хозяйки. Она небрежно поблагодарила и быстро взглянула на него, глаза ее светились восторженно и победно. И на мгновение обычно серьезное и спокойное лицо мажордома дрогнуло.
– Позже, – едва слышно проговорил он.
Мег быстро прошла мимо него к лестнице, сдерживая ухмылку.
Эстелла дожидалась ее в спальне, ночная рубашка была разложена, горячая вода дымилась на туалетном столике.
– Как прошел вечер, мадам?
– Довольно приятно, спасибо, – сказала она, зевая, прикрыв рот рукой. – Но у меня разболелась голова. Мне хотелось бы поскорее лечь в постель.
– Да, конечно, мадам, – Эстелла поспешила помочь хозяйке расстегнуть застежку изумрудного колье и вынуть гребень из прически. Она помогла ей снять платье и нижнюю юбку и подала теплое влажное полотенце.
– Вам нужно еще что-нибудь, мадам? – Эстелла откинула одеяло.
Козимо, наверное, захочется выпить стаканчик на ночь.
– Принеси мне графин с коньяком, Эстелла. Напиток поможет мне уснуть.
Она откинулась на подушки в ожидании. Свеча у постели золотистым светом освещала хрустящую белую батистовую простыню. Эстелла поставила графин и бокал на столик у постели, пожелала госпоже спокойной ночи и, сделав реверанс, удалилась.
Мег налила себе коньяку и маленькими глотками попивала его, закрыв глаза, и вспоминала события сегодняшнего вечера, полностью отдавшись чувству ликования. Она не заметила, как открылась дверь, и вдруг услышала голос Козимо.
– Ну, я догадываюсь, что все прошло хорошо.
Мег быстро открыла глаза. Он стоял в дверях спальни, совсем не похожий на вышколенного слугу. Теперь, несмотря на одежду и седые волосы, это был прежний Козимо.
– О, вот и ты наконец. – Мег отбросила одеяло и вскочила с постели.
Козимо тихо закрыл за собой дверь. Он видел блеск ее глаз, румянец на щеках и знал причину этого. Ему было хорошо знакомо такое чувство.
Козимо быстро подошел к ней, протягивая руки. Она позволила взять ее за руки, заключить в объятия, и казалось, отчуждения между ними никогда не было.
– Ах, как ты любишь приключения, да, любимая? – сказал он со смешком, проводя руками по ее спине, беря ее ягодицы в ладони, крепко прижимая ее к себе.
Мег рассмеялась и откинула голову, ожидая поцелуя, приоткрыв рот для его языка. Ее пальцы теребили пуговицы на его рубахе, пояс его панталон, руки жаждали снова ощутить его кожу.
Козимо держал Мег, плотно прижимая к себе, пытаясь в то же время выбраться из одежды, стягивая рукава рубахи по одному, стягивая таким же манером и панталоны, в конце концов он упал вместе с ней на постель. Мег, казалось, совершенно не замечала его движений, ее рот, пальцы были всюду на нем. Тонкая батистовая рубашка порвалась и скомкалась под ней.
– Остановись на мгновение, Мег, – взмолился Козимо, нежно потянув ее за волосы, чтобы поднять ее голову. – Мне нужно чувствовать тебя... поднимись, я хочу стянуть с тебя эту рубашку.
Мег послушно встала на колени, когда он сдернул рубашку через голову, потом со вздохом удовлетворения снова вернулась в прежнее положение. Подчиняясь легкому толчку, она подняла бедра, давая возможность его жадному языку проникнуть внутрь, его пальцам нежно исследовать ее. Наконец он взял ее за талию и сделал так, что они оказались лицом к лицу, она – вытянувшись во всю длину на нем. Она поцеловала его, на языке его вкус смешался с ее собственным вкусом, прежде чем она откинулась назад, раздвинула колени и оседлала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
– Простите мне мою настойчивость, – сказал он и, не дрогнув, выдержал ее вызывающий взгляд. – Но когда генерал Бонапарт проявляет интерес к кому-нибудь, то мой интерес заключается в том, чтобы задать этому человеку несколько вопросов.
– Несколько минут разговора на многолюдном суаре едва ли можно назвать проявлением интереса, полковник, – сказала Мег, поднимая воротник накидки, когда они вышли на улицу.
– Позвольте заметить, мадам, что вы не знаете генерала так, как знаю его я.
Она кивнула:
– Уверена, вы правы, сир. И я также уверена, что никогда не буду знать его так, как вы.
Она сохраняла холодную улыбку на лице, пока не подъехал экипаж и ее кучер, он же мажордом, не соскочил с козел, чтобы помочь ей сесть в ландо.
– Добрый вечер, мадам, – поклонился он, открывая дверцу ландо.
– Добрый вечер, Шарль, – сказала она, сдержанно улыбнувшись своему кучеру. – Спокойной ночи, полковник.
– Спокойной ночи, мадам Живерни. – Он поклонился, потом выпрямился и хмуро посмотрел вслед быстро удалявшемуся ландо. Эта женщина охотится за крупной добычей или здесь есть еще что-то? Многие женщины были бы счастливы присоединить Наполеона Бонапарта к своим трофеям, которые они хранят на полке в шкафу. Слава быстротечна, но чувство торжества остается надолго. Однако в мадам Живерни было нечто, что заставляло его задуматься. Он только не мог понять, в чем тут дело.
Мег плотнее закуталась в накидку – с моря дул довольно резкий холодный ветер. Сейчас она испытывала только одно чувство: радостное возбуждение, которое вытесняло усталость и тревогу. Она отлично сыграла свою роль. Не хуже любого настоящего шпиона. Торжествующий смех так и рвался наружу, и Мег с трудом сдерживала его. За время пребывания в обществе капера она узнала, как на нее действует опасность, как она наполняет ее чувственной энергией и ликованием. И на этот раз все было так же. Она смотрела на спину Козимо, желая, чтобы он сказал что-нибудь, что позволило бы ей выразить в какой-то мере ее радость. Но она знала: он ничего не скажет, по крайней мере на улице, даже если никто их не подслушивает.
Со времени прибытия в Тулон они общались очень мало. В тот первый вечер он вручил ей пачку отпечатанных визитных карточек, чтобы она подписала, объяснив, что доставит их в богатые дома города. Она могла ожидать визитеров уже на следующее утро, поскольку благодаря его тайным приготовлениям все стремились познакомиться с таинственной графиней.
Козимо знал, о чем говорил. В дверь стучали, не переставая, офицеры армии и флота, их жены и дочери и жены самых важных членов тулонского общества. Мег, к своему удивлению, упивалась этой игрой, флиртуя с мужчинами, была вежливо внимательна, хоть и несколько сдержанна, с дамами и в целом поддерживала все слухи о своей подмоченной репутации, которые появились еще до ее прибытия в город.
Приглашение от майора Гийома отправиться вместе с ним на вечер у его бригадного майора стало для нее первым настоящим светским мероприятием и первой возможностью встретить Бонапарта. Встреча прошла удачно, хотя Мег не могла решить, хороший или дурной знак эти настойчивые расспросы генеральского адъютанта.
Они подъехали к дому за церковью Святой Марии, и Козимо соскочил с козел, чтобы широким жестом распахнуть дверцу ландо для своей хозяйки. Она небрежно поблагодарила и быстро взглянула на него, глаза ее светились восторженно и победно. И на мгновение обычно серьезное и спокойное лицо мажордома дрогнуло.
– Позже, – едва слышно проговорил он.
Мег быстро прошла мимо него к лестнице, сдерживая ухмылку.
Эстелла дожидалась ее в спальне, ночная рубашка была разложена, горячая вода дымилась на туалетном столике.
– Как прошел вечер, мадам?
– Довольно приятно, спасибо, – сказала она, зевая, прикрыв рот рукой. – Но у меня разболелась голова. Мне хотелось бы поскорее лечь в постель.
– Да, конечно, мадам, – Эстелла поспешила помочь хозяйке расстегнуть застежку изумрудного колье и вынуть гребень из прически. Она помогла ей снять платье и нижнюю юбку и подала теплое влажное полотенце.
– Вам нужно еще что-нибудь, мадам? – Эстелла откинула одеяло.
Козимо, наверное, захочется выпить стаканчик на ночь.
– Принеси мне графин с коньяком, Эстелла. Напиток поможет мне уснуть.
Она откинулась на подушки в ожидании. Свеча у постели золотистым светом освещала хрустящую белую батистовую простыню. Эстелла поставила графин и бокал на столик у постели, пожелала госпоже спокойной ночи и, сделав реверанс, удалилась.
Мег налила себе коньяку и маленькими глотками попивала его, закрыв глаза, и вспоминала события сегодняшнего вечера, полностью отдавшись чувству ликования. Она не заметила, как открылась дверь, и вдруг услышала голос Козимо.
– Ну, я догадываюсь, что все прошло хорошо.
Мег быстро открыла глаза. Он стоял в дверях спальни, совсем не похожий на вышколенного слугу. Теперь, несмотря на одежду и седые волосы, это был прежний Козимо.
– О, вот и ты наконец. – Мег отбросила одеяло и вскочила с постели.
Козимо тихо закрыл за собой дверь. Он видел блеск ее глаз, румянец на щеках и знал причину этого. Ему было хорошо знакомо такое чувство.
Козимо быстро подошел к ней, протягивая руки. Она позволила взять ее за руки, заключить в объятия, и казалось, отчуждения между ними никогда не было.
– Ах, как ты любишь приключения, да, любимая? – сказал он со смешком, проводя руками по ее спине, беря ее ягодицы в ладони, крепко прижимая ее к себе.
Мег рассмеялась и откинула голову, ожидая поцелуя, приоткрыв рот для его языка. Ее пальцы теребили пуговицы на его рубахе, пояс его панталон, руки жаждали снова ощутить его кожу.
Козимо держал Мег, плотно прижимая к себе, пытаясь в то же время выбраться из одежды, стягивая рукава рубахи по одному, стягивая таким же манером и панталоны, в конце концов он упал вместе с ней на постель. Мег, казалось, совершенно не замечала его движений, ее рот, пальцы были всюду на нем. Тонкая батистовая рубашка порвалась и скомкалась под ней.
– Остановись на мгновение, Мег, – взмолился Козимо, нежно потянув ее за волосы, чтобы поднять ее голову. – Мне нужно чувствовать тебя... поднимись, я хочу стянуть с тебя эту рубашку.
Мег послушно встала на колени, когда он сдернул рубашку через голову, потом со вздохом удовлетворения снова вернулась в прежнее положение. Подчиняясь легкому толчку, она подняла бедра, давая возможность его жадному языку проникнуть внутрь, его пальцам нежно исследовать ее. Наконец он взял ее за талию и сделал так, что они оказались лицом к лицу, она – вытянувшись во всю длину на нем. Она поцеловала его, на языке его вкус смешался с ее собственным вкусом, прежде чем она откинулась назад, раздвинула колени и оседлала его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77