Но пока он ждал, ему просто нечем было заняться.
— Что это? — спросила Джейн, держа монетку на открытой ладони.
— Предложение помириться, — он пожал плечами.
— Ну, спасибо. Хотя я с большим удовольствием съела бы гамбургер, раз ты угощаешь. — Она направилась к стойке с едой. — И колу. И послушала бы, что ты собираешься рассказать.
Джон заказал на двоих и отнес еду к машине.
— Можем устроить пикник, — сказал он, когда Джейн снова села на водительское место. — Все муравьи утонули.
— У тебя муравьи в машине? — спросила она.
Он протянул ей еду и подсунул толстую палку под пассажирское сиденье.
— Что ж, с этого и начнем, — и он осторожно уселся. — Это не моя машина.
Ее карие глаза округлились, словно блюдца. Он никогда не понимал этой метафоры, или аналогии, или как там ее — он писатель, а не специалист по английскому, — но сейчас понял. У Джейн Престон восхитительные огромные глаза. Наверняка дети в саду и яслях ее обожают. Будь он ребенком, каждый день приносил бы ей яблоко.
— Это не твоя машина? Ты украл ее?
— Одолжил, — поправил Джон, забирая свой гамбургер и содовую. — У одного из студентов.
— Одолжил. У одного из студентов. В университете. Замечательно! — Джейн развернула гамбургер, откусила и следующий вопрос задала с полным ртом хлеба и мяса: — А зачем?
Он широко улыбнулся:
— Хороший вопрос. И хотелось бы, Джейн, чтобы мой ответ был логичнее.
Джейн промокнула рот салфеткой и провела языком по верхней губе, чтобы не осталось следов кетчупа. О боже. Пусть будет два яблока каждый день, и билеты на представление, и даже ужин. Точно, ужин. Он может часами смотреть, как она ест.
— Все нормально, Джон, — она спокойно взглянула на него, словно предлагая довериться. — Просто скажи мне правду. Когда совесть чиста, сразу становится легче.
Джон сжал губы, стараясь не рассмеяться. Он западает на училку. Кто бы мог подумать?
— Я же не окунал девчачью косичку в чернила, — хихикнул он.
Восхитительный румянец залил ее щеки.
— Извини, от старых привычек сложно отделаться. Так что ты хотел сказать?
— Я все быстро расскажу, ладно? Если бы у меня было несколько часов, чтобы расписать все в свою пользу, я бы так и поступил, но сейчас лучше сразу с этим покончить. Можешь накричать на меня, а потом мы утрясем все детали.
— Так ты все-таки украл машину? Он замахал обеими руками:
— Нет. Я правда одолжил ее. Честное скаутское.
— Угу. А твоя настоящая машина — «феррари».
— Да, красная, ты угадала.
— На профессорскую получку?
Правды хватило ненадолго, и Джон озвучил первое, что пришло в голову, быстро и слишком кратко:
— Я… я получил деньги в наследство. Джейн взялась за ручку дверцы.
— Я выхожу из игры, — сказала она, и он быстро схватил ее руку:
— Погоди, Джейн. Сейчас я говорю тебе правду. Я и тогда говорил правду, ты просто не знала этого. — Джон все еще был доволен собой, но один маленький уголок сознания — вероятно, уголок тетушки Мэрион — говорил ему, что вранье насчет источника дохода окончательно испортит дело.
Хочет ли он дойти до конца с Джейн Престон? Он не знал. А должен бы знать: быстрое и твердое «нет». Но пока он не выяснит, почему нет такого ответа, пусть она будет рядом.
— Пожалуйста, Джейн…
Она смотрела на его руку, пока он не отпустил ее.
— У тебя красный «феррари», и вместо него ты решил поехать на этой развалюхе? И я должна тебе поверить?
— Да, когда ты услышишь остальное. И я знаю, это прозвучит глупо, это и есть глупость, так что прошу тебя, останься и выслушай меня.
Она кивнула:
— Ладно. Обещаю больше не перебивать. А ты обещай не хватать меня, если я решу выйти из машины после твоего рассказа.
— Договорились, — он поднял руки. — Пальцем не трону, обещаю.
— Хорошо, потому что ты ужасно большой, я бы тебя испугалась.
Джон удивленно указал на себя:
— Меня? Ты испугалась бы меня? Нет, я знал, что этот чудаческий маскарад непредсказуем, но не думал, что похож на серийного убийцу.
Джейн уставилась на него.
— Погоди-ка… Чудаческий маскарад? Ты хочешь сказать, что вырядился так нарочно?
— Да, жалкое зрелище. — Он стянул очки, чувствуя себя так же глупо, как выглядел. — Но его еще пригладила тетушка Мэрион перед моим отъездом. Ты еще не видела мои коричневые штаны со стрелками и изоленту на очках. А купальный костюм, который я заказал через Интернет, — настоящее сокровище, честно говорю.
Она пропустила мимо ушей все, что он сказал, кроме одного:
— Кто такая тетушка Мэрион? Твоя домохозяйка?
Джон откинул голову и раскатисто захохотал.
— В точку, — произнес он через мгновение. — Тетушка Мэрион — моя домохозяйка. Ты слушай, ладно?
— Я обещала, разве нет?
— Да, но потом ты… Ладно, неважно. Поехали. Я профессор, как и говорил. Я получил приглашение, как и говорил. И я хочу поехать на конференцию, чтобы собрать информацию и написать книгу, — он вздохнул. — Как не говорил.
— Книгу. — Джейн заворачивала в бумагу остатки гамбургера. — Ты хочешь написать книгу. Все сейчас что-то пишут, да? Про что? То есть насчет чего? Нет, так тоже неправильно. О чем ты хочешь написать книгу? Так лучше?
— Вроде да. А книга будет публицистической. Я… я задумал политическое разоблачение.
Теперь засмеялась Джейн.
— Разоблачение? Ты что, серьезно? Профессор, пишущий разоблачение?
Джон заставил себя сконфуженно улыбнуться и дал волю воображению писателя-публициста:
— Глупо, да? Но в прошлом году у меня был студент, который сказал, что отец друга его двоюродного брата работает в Сенате. Сообщил, будто сенатор Харрисон замешан в каком-то скандале, который может разрушить его политическую и даже личную жизнь. С тех пор я его изучаю. Тщательно. Для книги, — закончил он, глядя на нее с надеждой.
Он заметил, как улыбка Джейн увяла, а лицо побледнело.
— Сенатор… — она два раза откашлялась. — Ты сказал, сенатор Харрисон? Сенатор Обри Харрисон?
Джон кивнул:
— Да, старший сенатор из Нью-Джерси. Ты знаешь такого?
— Я? — Джейн поморщилась и покачала головой. — То есть я знаю, что он сенатор из Нью-Джерси и что, наверное, будет баллотироваться на пост президента. Это все знают, верно?
— Любой, кому происходящее не по… да, это все знают.
— Да… Да, конечно.
Он взглянул на нее с любопытством — его шпионский нюх что-то почуял — и покачал головой. Эта женщина — воспитательница детского сада. Такого не подделаешь, она до мозга костей воспитательница детского сада.
Только не когда она ест. Из булочки выдавился кетчуп, и Джейн слизывала его с пальцев, с ладони. Она такая соблазнительная и чувственная… но вряд ли об этом знает. Что еще интереснее.
— В любом случае, — продолжал Джон, отводя взгляд от ее языка, — я давно хотел написать книгу о Харрисоне, и тут через университет приходит это приглашение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Что это? — спросила Джейн, держа монетку на открытой ладони.
— Предложение помириться, — он пожал плечами.
— Ну, спасибо. Хотя я с большим удовольствием съела бы гамбургер, раз ты угощаешь. — Она направилась к стойке с едой. — И колу. И послушала бы, что ты собираешься рассказать.
Джон заказал на двоих и отнес еду к машине.
— Можем устроить пикник, — сказал он, когда Джейн снова села на водительское место. — Все муравьи утонули.
— У тебя муравьи в машине? — спросила она.
Он протянул ей еду и подсунул толстую палку под пассажирское сиденье.
— Что ж, с этого и начнем, — и он осторожно уселся. — Это не моя машина.
Ее карие глаза округлились, словно блюдца. Он никогда не понимал этой метафоры, или аналогии, или как там ее — он писатель, а не специалист по английскому, — но сейчас понял. У Джейн Престон восхитительные огромные глаза. Наверняка дети в саду и яслях ее обожают. Будь он ребенком, каждый день приносил бы ей яблоко.
— Это не твоя машина? Ты украл ее?
— Одолжил, — поправил Джон, забирая свой гамбургер и содовую. — У одного из студентов.
— Одолжил. У одного из студентов. В университете. Замечательно! — Джейн развернула гамбургер, откусила и следующий вопрос задала с полным ртом хлеба и мяса: — А зачем?
Он широко улыбнулся:
— Хороший вопрос. И хотелось бы, Джейн, чтобы мой ответ был логичнее.
Джейн промокнула рот салфеткой и провела языком по верхней губе, чтобы не осталось следов кетчупа. О боже. Пусть будет два яблока каждый день, и билеты на представление, и даже ужин. Точно, ужин. Он может часами смотреть, как она ест.
— Все нормально, Джон, — она спокойно взглянула на него, словно предлагая довериться. — Просто скажи мне правду. Когда совесть чиста, сразу становится легче.
Джон сжал губы, стараясь не рассмеяться. Он западает на училку. Кто бы мог подумать?
— Я же не окунал девчачью косичку в чернила, — хихикнул он.
Восхитительный румянец залил ее щеки.
— Извини, от старых привычек сложно отделаться. Так что ты хотел сказать?
— Я все быстро расскажу, ладно? Если бы у меня было несколько часов, чтобы расписать все в свою пользу, я бы так и поступил, но сейчас лучше сразу с этим покончить. Можешь накричать на меня, а потом мы утрясем все детали.
— Так ты все-таки украл машину? Он замахал обеими руками:
— Нет. Я правда одолжил ее. Честное скаутское.
— Угу. А твоя настоящая машина — «феррари».
— Да, красная, ты угадала.
— На профессорскую получку?
Правды хватило ненадолго, и Джон озвучил первое, что пришло в голову, быстро и слишком кратко:
— Я… я получил деньги в наследство. Джейн взялась за ручку дверцы.
— Я выхожу из игры, — сказала она, и он быстро схватил ее руку:
— Погоди, Джейн. Сейчас я говорю тебе правду. Я и тогда говорил правду, ты просто не знала этого. — Джон все еще был доволен собой, но один маленький уголок сознания — вероятно, уголок тетушки Мэрион — говорил ему, что вранье насчет источника дохода окончательно испортит дело.
Хочет ли он дойти до конца с Джейн Престон? Он не знал. А должен бы знать: быстрое и твердое «нет». Но пока он не выяснит, почему нет такого ответа, пусть она будет рядом.
— Пожалуйста, Джейн…
Она смотрела на его руку, пока он не отпустил ее.
— У тебя красный «феррари», и вместо него ты решил поехать на этой развалюхе? И я должна тебе поверить?
— Да, когда ты услышишь остальное. И я знаю, это прозвучит глупо, это и есть глупость, так что прошу тебя, останься и выслушай меня.
Она кивнула:
— Ладно. Обещаю больше не перебивать. А ты обещай не хватать меня, если я решу выйти из машины после твоего рассказа.
— Договорились, — он поднял руки. — Пальцем не трону, обещаю.
— Хорошо, потому что ты ужасно большой, я бы тебя испугалась.
Джон удивленно указал на себя:
— Меня? Ты испугалась бы меня? Нет, я знал, что этот чудаческий маскарад непредсказуем, но не думал, что похож на серийного убийцу.
Джейн уставилась на него.
— Погоди-ка… Чудаческий маскарад? Ты хочешь сказать, что вырядился так нарочно?
— Да, жалкое зрелище. — Он стянул очки, чувствуя себя так же глупо, как выглядел. — Но его еще пригладила тетушка Мэрион перед моим отъездом. Ты еще не видела мои коричневые штаны со стрелками и изоленту на очках. А купальный костюм, который я заказал через Интернет, — настоящее сокровище, честно говорю.
Она пропустила мимо ушей все, что он сказал, кроме одного:
— Кто такая тетушка Мэрион? Твоя домохозяйка?
Джон откинул голову и раскатисто захохотал.
— В точку, — произнес он через мгновение. — Тетушка Мэрион — моя домохозяйка. Ты слушай, ладно?
— Я обещала, разве нет?
— Да, но потом ты… Ладно, неважно. Поехали. Я профессор, как и говорил. Я получил приглашение, как и говорил. И я хочу поехать на конференцию, чтобы собрать информацию и написать книгу, — он вздохнул. — Как не говорил.
— Книгу. — Джейн заворачивала в бумагу остатки гамбургера. — Ты хочешь написать книгу. Все сейчас что-то пишут, да? Про что? То есть насчет чего? Нет, так тоже неправильно. О чем ты хочешь написать книгу? Так лучше?
— Вроде да. А книга будет публицистической. Я… я задумал политическое разоблачение.
Теперь засмеялась Джейн.
— Разоблачение? Ты что, серьезно? Профессор, пишущий разоблачение?
Джон заставил себя сконфуженно улыбнуться и дал волю воображению писателя-публициста:
— Глупо, да? Но в прошлом году у меня был студент, который сказал, что отец друга его двоюродного брата работает в Сенате. Сообщил, будто сенатор Харрисон замешан в каком-то скандале, который может разрушить его политическую и даже личную жизнь. С тех пор я его изучаю. Тщательно. Для книги, — закончил он, глядя на нее с надеждой.
Он заметил, как улыбка Джейн увяла, а лицо побледнело.
— Сенатор… — она два раза откашлялась. — Ты сказал, сенатор Харрисон? Сенатор Обри Харрисон?
Джон кивнул:
— Да, старший сенатор из Нью-Джерси. Ты знаешь такого?
— Я? — Джейн поморщилась и покачала головой. — То есть я знаю, что он сенатор из Нью-Джерси и что, наверное, будет баллотироваться на пост президента. Это все знают, верно?
— Любой, кому происходящее не по… да, это все знают.
— Да… Да, конечно.
Он взглянул на нее с любопытством — его шпионский нюх что-то почуял — и покачал головой. Эта женщина — воспитательница детского сада. Такого не подделаешь, она до мозга костей воспитательница детского сада.
Только не когда она ест. Из булочки выдавился кетчуп, и Джейн слизывала его с пальцев, с ладони. Она такая соблазнительная и чувственная… но вряд ли об этом знает. Что еще интереснее.
— В любом случае, — продолжал Джон, отводя взгляд от ее языка, — я давно хотел написать книгу о Харрисоне, и тут через университет приходит это приглашение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68