И они будут ждать от нас действий, но не света, камер и выступления. Приходит репортер с операторами, я даю интервью, пока не появятся Харрисон и Диллон, и мы сразу переключаемся на чтение перед включенной камерой. Как гласит китайская мудрость, одна картина стоит тысячи слов. У нас как раз тысяча слов, и лицо Харрисона в кадре. Что еще у нас есть, знаете?
— Что еще у нас есть? — спросила Джейн, представляя, что ей достанется роль простака в версии «Всей президентской рати» по сценарию Брэнди.
Брэнди оторвала кусочек бекона и сунула его в рот.
— Материал для «Оскара».
— Называется, старая поговорка, — сказал Джон. Они с Джейн шли вдоль берега.
— Что за поговорка? — Джейн ступала осторожно. Шторм поднял со дна множество сломанных ракушек, и они остались на пляже после прилива.
— Чем веселее, тем быстрее бежит время. Знаешь, сейчас только два часа. Нам еще нужно убить два часа перед великим разоблачением.
— Давай искупаемся. Забежим в отель и переоденемся за пару минут.
— Нет, лучше просто погуляем. Здесь и по городу. Чтобы осмотреться. Не знаю, почему, но это кажется правильным.
— А у меня оригинальная идея. Пойдем на семинар? Я чувствую себя немножко виноватой, мы же почти не участвовали в конференции. Единственный, с кем я о чем-то поговорила сегодня за ланчем, — этот приятный Брюс Хендерсен. Хотя он в основном молчал.
— Его наняли спутником, — Джон сжал ее руку. Джейн затанцевала перед ним, пытаясь заглянуть в улыбающееся лицо.
— Да ты что! Он — спутник?
Джон повернул ее кругом и направился дальше по берегу.
— Спутник. Старина Брюс здесь с доктором Петицией Ральстон, генным инженером. Он ее красотка по найму.
Джейн вздрогнула.
— Мне не нравится это выражение, — сказала она натянуто, затем посмотрела на покрывала, зонтики и тех, кто решил провести последний вечер на солнце у моря. — Ну ладно. Я любопытная. Кто еще?
— Хорошо. Так и убьем время. — Они прошли ярдов двадцать, и Джон кивнул вправо: — Справа по курсу, блондинка в лиловом закрытом купальнике.
Джейн повернула голову и посмотрела на высокую, хорошо сложенную женщину, которая намазывала средство от солнца на длинные-длинные ноги.
— Она по найму? Откуда ты знаешь?
— Посмотри на человека, который идет к покрывалу с двумя банками газировки. В клетчатых шортах.
— Вижу, — сказала Джейн, глядя, как мужчина, явно на тридцать лет старше женщины, неуклюже плюхается на покрывало. — Кто это?
— Джереми Проктор. Профессор социологии. Написал очень хорошую книгу несколько лет назад. Прекрасный человек, но не женат. И ни с кем не встречается.
— А это ты откуда знаешь?
— Мне сказал Генри. Он издатель Проктора. Так, я исчерпал свои познания. Что мы теперь… Стой.
Джон резко остановился, за ним и Джейн. Сначала она пыталась проследить за его взглядом, потом стала изучать берег сама.
— Что? Я ничего не вижу.
— Я вижу. Идем непринужденно, действуем осмотрительно, — Джон снова взял Джейн за руку и двинулся через пляж назад к отелю. — Мы гуляем, болтаем…
— Мы подумываем об изменениях в оздоровлении, созерцании… — сказала Джейн, удерживая вежливую улыбку на лице.
— Остроумно. Подыгрывай, солнышко. Ты не можешь представить, как я надеялся на это. Почти пришли, — Джон резко свернул влево и в следующее мгновение стоял на коленях на чьем-то покрывале.
— Джон! Что же ты… Кевин? Это ты?
Кевин, похожий на отдыхающего в своих гавайских плавках, зеркальных темных очках и с носом, намазанным цинковыми белилами, улыбнулся Джейн.
— Не слишком-то замаскировался. Но я не выдержал, понимаете? В этой проклятой шинели было ну очень жарко. — Он снял очки и посмотрел на Джона: — Ладно, выкладывай. Что меня выдало?
— Уши, — ответил Джон. Джейн тоже села на уголок покрывала. — Тебя дразнили в детстве Джагхедом?
— Дамбо, и мне до сих пор обидно, так что проявите чуткость и перестаньте скалиться, — посетовал Кевин, запуская руку в сумку-термос и доставая три банки содовой. — Кто будет пить?
Джон покачал головой.
— Ты довольно спокоен для парня, который крадет ключи и обыскивает комнаты.
— Обыскивает? Да ладно, Джон, я не обыскивал. Я был очень аккуратен и нарочно оставил тебе подсказку, чтобы ты все понял и внимательнее относился к своим материалам. Ты заметил, верно, Джей-Пи? Я дал ему лишь то, что он и так знал. Видишь? Никакого вреда.
— Джон, — Джейн положила руку ему на предплечье, — не бей его.
— На самом деле я собирался его придушить.
— Да, но тогда он не сможет с нами поговорить, так? — резонно возразила она и уставилась на Кевина. — Ты сказал «ему». Ты работаешь на Диллона Холмса, да?
Кевин поднялся и почесал свое торчащее ухо.
— Вы бы так и решили. Харрисон и Холмс тоже так решили. Мой шеф, однако, думает иначе.
— Твой шеф? — Джон склонил голову набок. — Ну ладно. Значит, я не чокнутый. Я наконец все оценил правильно. Отлично. Теперь я возьму содовую.
— И я возьму, — задумчиво произнесла Джейн. — Ты тоже репортер, Кевин? Именно это понял Джон?
— Да нет, — ответил Джон. — Ты не репортер, правда? Не бродяга и не грабитель. Ты фед. Глаза Джейн расширились.
— Фед? То есть федеральный агент? — Она села на корточки. — Не может быть.
— Может, — сказал Кевин. — Приз за правильный ответ. Кстати, ты его захватил? Я ищу несколько месяцев. Не смог найти в твоем номере. Я бы с удовольствием на него взглянул.
Джон пожал плечами, затем полез в карман и вытащил сложенные бумажки.
— Держи. Наслаждайся.
— Джон! Если ты отдашь, мы не сможем…
— У вас все равно ничего не получится, мисс Престон, — сказал Кевин, листая страницы. — Мы узнали об этом несколько месяцев назад, когда Холмс потихоньку стал прощупывать, что ему выгоднее: скандальная история о Харрисоне или быть с Харрисоном. Хотя никто не знал, о чем конкретно речь.
Он свернул бумажки и вернул их Джону:
— Это ничего не меняет. Старые новости, ребята. Он подонок, но он не убивал жену.
Джейн почувствовала, как ее воодушевление улетучилось и сменилось разочарованием.
— Значит, может, Диллон Холмс? Да? Нет?
— Ни тот, ни другой. Насладиться зрелищем может только наблюдатель, ведь каждый из них думает, что убил другой. Вот что я выяснил во время расследования. Они шантажируют друг друга. Харрисон по полной использует осведомленность Холмса, Холмс надеется стать серым кардиналом, когда Харрисон окажется в Овальном зале. И, кстати, нельзя возбудить дело против человека, который спит со всеми подряд. По крайней мере, уже нельзя, а то мы в последнее время стали похожи на ушлое стадо любопытных Варвар.
Джон потер шею.
— Откуда ты знаешь, что ее никто не столкнул? И раз уж на то пошло, какого черта здесь делаешь ты, если знаешь, что Харрисон не убивал жену?
— Отвечу сначала на второй вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
— Что еще у нас есть? — спросила Джейн, представляя, что ей достанется роль простака в версии «Всей президентской рати» по сценарию Брэнди.
Брэнди оторвала кусочек бекона и сунула его в рот.
— Материал для «Оскара».
— Называется, старая поговорка, — сказал Джон. Они с Джейн шли вдоль берега.
— Что за поговорка? — Джейн ступала осторожно. Шторм поднял со дна множество сломанных ракушек, и они остались на пляже после прилива.
— Чем веселее, тем быстрее бежит время. Знаешь, сейчас только два часа. Нам еще нужно убить два часа перед великим разоблачением.
— Давай искупаемся. Забежим в отель и переоденемся за пару минут.
— Нет, лучше просто погуляем. Здесь и по городу. Чтобы осмотреться. Не знаю, почему, но это кажется правильным.
— А у меня оригинальная идея. Пойдем на семинар? Я чувствую себя немножко виноватой, мы же почти не участвовали в конференции. Единственный, с кем я о чем-то поговорила сегодня за ланчем, — этот приятный Брюс Хендерсен. Хотя он в основном молчал.
— Его наняли спутником, — Джон сжал ее руку. Джейн затанцевала перед ним, пытаясь заглянуть в улыбающееся лицо.
— Да ты что! Он — спутник?
Джон повернул ее кругом и направился дальше по берегу.
— Спутник. Старина Брюс здесь с доктором Петицией Ральстон, генным инженером. Он ее красотка по найму.
Джейн вздрогнула.
— Мне не нравится это выражение, — сказала она натянуто, затем посмотрела на покрывала, зонтики и тех, кто решил провести последний вечер на солнце у моря. — Ну ладно. Я любопытная. Кто еще?
— Хорошо. Так и убьем время. — Они прошли ярдов двадцать, и Джон кивнул вправо: — Справа по курсу, блондинка в лиловом закрытом купальнике.
Джейн повернула голову и посмотрела на высокую, хорошо сложенную женщину, которая намазывала средство от солнца на длинные-длинные ноги.
— Она по найму? Откуда ты знаешь?
— Посмотри на человека, который идет к покрывалу с двумя банками газировки. В клетчатых шортах.
— Вижу, — сказала Джейн, глядя, как мужчина, явно на тридцать лет старше женщины, неуклюже плюхается на покрывало. — Кто это?
— Джереми Проктор. Профессор социологии. Написал очень хорошую книгу несколько лет назад. Прекрасный человек, но не женат. И ни с кем не встречается.
— А это ты откуда знаешь?
— Мне сказал Генри. Он издатель Проктора. Так, я исчерпал свои познания. Что мы теперь… Стой.
Джон резко остановился, за ним и Джейн. Сначала она пыталась проследить за его взглядом, потом стала изучать берег сама.
— Что? Я ничего не вижу.
— Я вижу. Идем непринужденно, действуем осмотрительно, — Джон снова взял Джейн за руку и двинулся через пляж назад к отелю. — Мы гуляем, болтаем…
— Мы подумываем об изменениях в оздоровлении, созерцании… — сказала Джейн, удерживая вежливую улыбку на лице.
— Остроумно. Подыгрывай, солнышко. Ты не можешь представить, как я надеялся на это. Почти пришли, — Джон резко свернул влево и в следующее мгновение стоял на коленях на чьем-то покрывале.
— Джон! Что же ты… Кевин? Это ты?
Кевин, похожий на отдыхающего в своих гавайских плавках, зеркальных темных очках и с носом, намазанным цинковыми белилами, улыбнулся Джейн.
— Не слишком-то замаскировался. Но я не выдержал, понимаете? В этой проклятой шинели было ну очень жарко. — Он снял очки и посмотрел на Джона: — Ладно, выкладывай. Что меня выдало?
— Уши, — ответил Джон. Джейн тоже села на уголок покрывала. — Тебя дразнили в детстве Джагхедом?
— Дамбо, и мне до сих пор обидно, так что проявите чуткость и перестаньте скалиться, — посетовал Кевин, запуская руку в сумку-термос и доставая три банки содовой. — Кто будет пить?
Джон покачал головой.
— Ты довольно спокоен для парня, который крадет ключи и обыскивает комнаты.
— Обыскивает? Да ладно, Джон, я не обыскивал. Я был очень аккуратен и нарочно оставил тебе подсказку, чтобы ты все понял и внимательнее относился к своим материалам. Ты заметил, верно, Джей-Пи? Я дал ему лишь то, что он и так знал. Видишь? Никакого вреда.
— Джон, — Джейн положила руку ему на предплечье, — не бей его.
— На самом деле я собирался его придушить.
— Да, но тогда он не сможет с нами поговорить, так? — резонно возразила она и уставилась на Кевина. — Ты сказал «ему». Ты работаешь на Диллона Холмса, да?
Кевин поднялся и почесал свое торчащее ухо.
— Вы бы так и решили. Харрисон и Холмс тоже так решили. Мой шеф, однако, думает иначе.
— Твой шеф? — Джон склонил голову набок. — Ну ладно. Значит, я не чокнутый. Я наконец все оценил правильно. Отлично. Теперь я возьму содовую.
— И я возьму, — задумчиво произнесла Джейн. — Ты тоже репортер, Кевин? Именно это понял Джон?
— Да нет, — ответил Джон. — Ты не репортер, правда? Не бродяга и не грабитель. Ты фед. Глаза Джейн расширились.
— Фед? То есть федеральный агент? — Она села на корточки. — Не может быть.
— Может, — сказал Кевин. — Приз за правильный ответ. Кстати, ты его захватил? Я ищу несколько месяцев. Не смог найти в твоем номере. Я бы с удовольствием на него взглянул.
Джон пожал плечами, затем полез в карман и вытащил сложенные бумажки.
— Держи. Наслаждайся.
— Джон! Если ты отдашь, мы не сможем…
— У вас все равно ничего не получится, мисс Престон, — сказал Кевин, листая страницы. — Мы узнали об этом несколько месяцев назад, когда Холмс потихоньку стал прощупывать, что ему выгоднее: скандальная история о Харрисоне или быть с Харрисоном. Хотя никто не знал, о чем конкретно речь.
Он свернул бумажки и вернул их Джону:
— Это ничего не меняет. Старые новости, ребята. Он подонок, но он не убивал жену.
Джейн почувствовала, как ее воодушевление улетучилось и сменилось разочарованием.
— Значит, может, Диллон Холмс? Да? Нет?
— Ни тот, ни другой. Насладиться зрелищем может только наблюдатель, ведь каждый из них думает, что убил другой. Вот что я выяснил во время расследования. Они шантажируют друг друга. Харрисон по полной использует осведомленность Холмса, Холмс надеется стать серым кардиналом, когда Харрисон окажется в Овальном зале. И, кстати, нельзя возбудить дело против человека, который спит со всеми подряд. По крайней мере, уже нельзя, а то мы в последнее время стали похожи на ушлое стадо любопытных Варвар.
Джон потер шею.
— Откуда ты знаешь, что ее никто не столкнул? И раз уж на то пошло, какого черта здесь делаешь ты, если знаешь, что Харрисон не убивал жену?
— Отвечу сначала на второй вопрос.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68