Пэтси отшатнулась. Брюс, казалось, едва замечал ее, он опять перевел глаза на Табби.
– Отличный маленький паршивец, – повторил он.
Табби тряхнул головой:
– Пошли за угол, Брюс, там он не сможет нас увидеть.
Опираясь на плечо Табби, Брюс последовал за ним к боковой стороне дома. Все трое опустились на колени на сухую траву лужайки.
– Ты пришел убить Ван Хорна? – спросил Табби.
– Я шел за тобой, – сообщил Брюс, – а ты ни разу меня не заметил. Ведь не заметил, так? Я знал, что ты придешь сюда, Табби. Мы убьем его.
– Доктор Ван Хорн убил вашего брата? – спросила Пэтси, но вопрос остался без ответа.
Перед Табби маячило огромное лунообразное лицо, серое от усталости, покрытое потеками засохшего пота и брызгами грязи. Пожелтевшие редкие зубы во рту Брюса напоминали изгородь из штакетника, в длинных, как у индейца, волосах запутались сухие листья и комья земли.
– Я все еще слышу его, Табби, – глухо сказал Норман. – Мне кажется, будто он еще живет со мной в трейлере. Я слышу его шаги в гостиной. Это доводит меня. Из-за этого я сплю на улице, где придется. Уже несколько недель я не ночевал дома. И я вижу такие странные вещи.., такие странные…
Зрачки Брюса расширились, казалось, что он ничего не видит вокруг.
– Я видел змею размером с дом и видел, как она заглотила маленького ребенка. А когда я спал на пляже, я видел мертвых ребятишек, выходивших из воды… И Табби, все это дерьмо выходит из него. Он насылает все это, – глаза Брюса потемнели. – И в конце концов я отправился спать на кладбище, прямо на могилу Дики. Вот куда я отправляюсь каждую ночь. Спать на могиле Дики.
– Ты считаешь, что Дики… – начал Табби, но остановился. Ему не хотелось знать, разговаривал ли Брюс по ночам с братом на грейвсендском кладбище. Но вот чего он при всем желании не мог не заметить – это того, что Брюс Норман больше всех был похож на Грема Вильямса в те времена, когда он убил Бейтса Крелла. Тяжесть перенесенных страданий давала ему несомненные права, хотя и заставляла сомневаться в его душевном здоровье. Правда, сама реальность их жизни не способствовала душевному здоровью.
– Пошли, мы сделаем это, – сказал он Брюсу. Круглое лицо улыбнулось.
***
Брюс повел их по деревянной лестнице в подвал, и Табби бесшумно закрыл за ними металлическую дверь. Остаток пути они прошли в полутьме. Подвал Ван Хорна состоял из множества коморок и комнатушек. В одних из них хранились дрова, в других – полуразлезшиеся ковры и раскладушки, на которых когда-то спали слуги. Норман свернул в узкий коридорчик и потянул за собой Табби.
– Нам нужно найти лестницу, Табби, – произнес он хриплым шепотом.
– Она здесь, – тихо сказала Пэтси.
В центре просторного подвального помещения стоял несоразмерно маленький отопительный котел. Над ним трубы парового отопления переплелись с паутиной электрических проводов, прикрепленных к горизонтальным балкам. Пэтси стояла у подножия широкой прямой лестницы, футах в пяти от котла отопления.
Брюс засопел, и они двинулись к лестнице, но Пэтси так неожиданно остановилась, что Табби налетел на шедшего впереди Нормана. Казалось, что этот человек сделан не из плоти, а из гранита и железа.
– Что? Что случилось?
– Табби! Посмотри на пистолет. Это то же то самое, о чем рассказывал Грем. – На раскрытой ладони Пэтси играл пучок света, он то распрямлялся, то свивался в узел. Маленький пистолетик Пэтси окружало серебристое сияние, и он сверкал и отбрасывал широкие, как от проектора, пятна света на темный потолок погреба.
– Господи, – проговорила Пэтси.
А Табби не мог вымолвить ни слова – его охватили одновременно благоговейный страх и радость, ревность и нетерпение. Он уловил выражение искреннего удовольствия, появившегося на лице Брюса.
– Кажется, эта штука сработает, – наконец с трудом выдавил Табби, как бы только сейчас окончательно поверив в рассказ Грема.
Ослепительный луч света вспыхнул снова и на какое-то мгновение, на какую-то долю секунды заиграл всеми цветами радуги. И в тот же момент золотистый переливчатый свет засиял вокруг Брюса Нормана.
Потом все исчезло. Казалось, что пистолет вобрал свет в себя и спрятал его весь, до последнего отблеска, в глубине ствола.
– Я убью этого мерзавца, – мрачно произнес Брюс, и Пэтси посторонилась, пропуская его вперед на лестницу.
Поднявшись, они попали в пустой холл и нерешительно замерли, остановившись перед открытой дверью. Табби осознал, что все еще держит в руках подобранную под елью изогнутую палку. Пэтси нервно оглядывалась по сторонам, изучая незнакомую обстановку. Брюс Норман пристально вглядывался в конец холла. Табби отвел взгляд от лица Пэтси и, осмотревшись, заметил странные, похожие на следы гигантской улитки полосы и потеки на стенах. Он уловил острый едкий запах. Брюс схватил его за руку.
– Он здесь, – возбужденно улыбаясь сказал он, повернулся и потянул Табби за руку к гостиной. В другой руке он держал пистолет.
Они почти вбежали, Пэтси – за ними, в просторную с высокими окнами комнату. Табби высвободил руку и сразу почувствовал: что-то в этой комнате не в порядке. Здесь произошло нешуточное побоище: стулья перевернуты, на полу валяются лампы. И только потом он заметил покрывающее часть ковра и пола, похожее на амебу огромное пятно полузапекшейся крови.
– Дики! – взревел Брюс, и Табби стремительно повернулся назад.
В большом зеркале в красивой резной раме происходило что-то невероятное. Несмотря на крик Брюса, Табби не увидел в зеркале Дики, но в нем не отражались ни комната, ни покрытые потеками стены, ни окна. В глубине зеркала бушевали молнии, создавая впечатление заполненного бурей пространства.
– Дики, – простонал Брюс, и все опять изменилось.
Внезапно Табби услышал гудение миллионов мух – такое же гудение он уже слышал однажды на Грейвсенд-бич.
Перекрывая жужжание, раздавался гул голосов, как будто за дверью шумела тысячная толпа.
В комнате потемнело (или это потемнело в глазах у Табби), и он осознал, что события вышли из-под контроля и что ни у него, ни у Пэтси, ни у Брюса нет шансов победить Ван Хорна.
Он пытался установить с Пэтси мысленный контакт, но его панические усилия разбивались о что-то ледяное и твердое.
Воздух наполнился мухами, и, с трудом отгоняя их обеими руками от лица, он потерял Пэтси. Безумные, нечеловеческие голоса звучали у него в ушах. Он позвал Пэтси, но не смог даже расслышать собственный голос.
Кто-то вошел в комнату через ту же самую дверь, что и они. Табби отпрянул назад, больно ударившись о стеклянный столик и уронив на пол статуэтку танцовщицы. Тут он увидел, что Пэтси попятилась к окнам, и рванулся к ней.
– Итак, вы наконец-то здесь, мистер Смитфилд, – сказал кто-то (или просто передал ему свои мысли).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
– Отличный маленький паршивец, – повторил он.
Табби тряхнул головой:
– Пошли за угол, Брюс, там он не сможет нас увидеть.
Опираясь на плечо Табби, Брюс последовал за ним к боковой стороне дома. Все трое опустились на колени на сухую траву лужайки.
– Ты пришел убить Ван Хорна? – спросил Табби.
– Я шел за тобой, – сообщил Брюс, – а ты ни разу меня не заметил. Ведь не заметил, так? Я знал, что ты придешь сюда, Табби. Мы убьем его.
– Доктор Ван Хорн убил вашего брата? – спросила Пэтси, но вопрос остался без ответа.
Перед Табби маячило огромное лунообразное лицо, серое от усталости, покрытое потеками засохшего пота и брызгами грязи. Пожелтевшие редкие зубы во рту Брюса напоминали изгородь из штакетника, в длинных, как у индейца, волосах запутались сухие листья и комья земли.
– Я все еще слышу его, Табби, – глухо сказал Норман. – Мне кажется, будто он еще живет со мной в трейлере. Я слышу его шаги в гостиной. Это доводит меня. Из-за этого я сплю на улице, где придется. Уже несколько недель я не ночевал дома. И я вижу такие странные вещи.., такие странные…
Зрачки Брюса расширились, казалось, что он ничего не видит вокруг.
– Я видел змею размером с дом и видел, как она заглотила маленького ребенка. А когда я спал на пляже, я видел мертвых ребятишек, выходивших из воды… И Табби, все это дерьмо выходит из него. Он насылает все это, – глаза Брюса потемнели. – И в конце концов я отправился спать на кладбище, прямо на могилу Дики. Вот куда я отправляюсь каждую ночь. Спать на могиле Дики.
– Ты считаешь, что Дики… – начал Табби, но остановился. Ему не хотелось знать, разговаривал ли Брюс по ночам с братом на грейвсендском кладбище. Но вот чего он при всем желании не мог не заметить – это того, что Брюс Норман больше всех был похож на Грема Вильямса в те времена, когда он убил Бейтса Крелла. Тяжесть перенесенных страданий давала ему несомненные права, хотя и заставляла сомневаться в его душевном здоровье. Правда, сама реальность их жизни не способствовала душевному здоровью.
– Пошли, мы сделаем это, – сказал он Брюсу. Круглое лицо улыбнулось.
***
Брюс повел их по деревянной лестнице в подвал, и Табби бесшумно закрыл за ними металлическую дверь. Остаток пути они прошли в полутьме. Подвал Ван Хорна состоял из множества коморок и комнатушек. В одних из них хранились дрова, в других – полуразлезшиеся ковры и раскладушки, на которых когда-то спали слуги. Норман свернул в узкий коридорчик и потянул за собой Табби.
– Нам нужно найти лестницу, Табби, – произнес он хриплым шепотом.
– Она здесь, – тихо сказала Пэтси.
В центре просторного подвального помещения стоял несоразмерно маленький отопительный котел. Над ним трубы парового отопления переплелись с паутиной электрических проводов, прикрепленных к горизонтальным балкам. Пэтси стояла у подножия широкой прямой лестницы, футах в пяти от котла отопления.
Брюс засопел, и они двинулись к лестнице, но Пэтси так неожиданно остановилась, что Табби налетел на шедшего впереди Нормана. Казалось, что этот человек сделан не из плоти, а из гранита и железа.
– Что? Что случилось?
– Табби! Посмотри на пистолет. Это то же то самое, о чем рассказывал Грем. – На раскрытой ладони Пэтси играл пучок света, он то распрямлялся, то свивался в узел. Маленький пистолетик Пэтси окружало серебристое сияние, и он сверкал и отбрасывал широкие, как от проектора, пятна света на темный потолок погреба.
– Господи, – проговорила Пэтси.
А Табби не мог вымолвить ни слова – его охватили одновременно благоговейный страх и радость, ревность и нетерпение. Он уловил выражение искреннего удовольствия, появившегося на лице Брюса.
– Кажется, эта штука сработает, – наконец с трудом выдавил Табби, как бы только сейчас окончательно поверив в рассказ Грема.
Ослепительный луч света вспыхнул снова и на какое-то мгновение, на какую-то долю секунды заиграл всеми цветами радуги. И в тот же момент золотистый переливчатый свет засиял вокруг Брюса Нормана.
Потом все исчезло. Казалось, что пистолет вобрал свет в себя и спрятал его весь, до последнего отблеска, в глубине ствола.
– Я убью этого мерзавца, – мрачно произнес Брюс, и Пэтси посторонилась, пропуская его вперед на лестницу.
Поднявшись, они попали в пустой холл и нерешительно замерли, остановившись перед открытой дверью. Табби осознал, что все еще держит в руках подобранную под елью изогнутую палку. Пэтси нервно оглядывалась по сторонам, изучая незнакомую обстановку. Брюс Норман пристально вглядывался в конец холла. Табби отвел взгляд от лица Пэтси и, осмотревшись, заметил странные, похожие на следы гигантской улитки полосы и потеки на стенах. Он уловил острый едкий запах. Брюс схватил его за руку.
– Он здесь, – возбужденно улыбаясь сказал он, повернулся и потянул Табби за руку к гостиной. В другой руке он держал пистолет.
Они почти вбежали, Пэтси – за ними, в просторную с высокими окнами комнату. Табби высвободил руку и сразу почувствовал: что-то в этой комнате не в порядке. Здесь произошло нешуточное побоище: стулья перевернуты, на полу валяются лампы. И только потом он заметил покрывающее часть ковра и пола, похожее на амебу огромное пятно полузапекшейся крови.
– Дики! – взревел Брюс, и Табби стремительно повернулся назад.
В большом зеркале в красивой резной раме происходило что-то невероятное. Несмотря на крик Брюса, Табби не увидел в зеркале Дики, но в нем не отражались ни комната, ни покрытые потеками стены, ни окна. В глубине зеркала бушевали молнии, создавая впечатление заполненного бурей пространства.
– Дики, – простонал Брюс, и все опять изменилось.
Внезапно Табби услышал гудение миллионов мух – такое же гудение он уже слышал однажды на Грейвсенд-бич.
Перекрывая жужжание, раздавался гул голосов, как будто за дверью шумела тысячная толпа.
В комнате потемнело (или это потемнело в глазах у Табби), и он осознал, что события вышли из-под контроля и что ни у него, ни у Пэтси, ни у Брюса нет шансов победить Ван Хорна.
Он пытался установить с Пэтси мысленный контакт, но его панические усилия разбивались о что-то ледяное и твердое.
Воздух наполнился мухами, и, с трудом отгоняя их обеими руками от лица, он потерял Пэтси. Безумные, нечеловеческие голоса звучали у него в ушах. Он позвал Пэтси, но не смог даже расслышать собственный голос.
Кто-то вошел в комнату через ту же самую дверь, что и они. Табби отпрянул назад, больно ударившись о стеклянный столик и уронив на пол статуэтку танцовщицы. Тут он увидел, что Пэтси попятилась к окнам, и рванулся к ней.
– Итак, вы наконец-то здесь, мистер Смитфилд, – сказал кто-то (или просто передал ему свои мысли).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65