Решив, что нервная система портье не выдержит дальнейших перегрузок, я направился к стальной коробке лифта, который доставил меня на седьмой этаж.
Номер Харкнесса был в самом дальнем конце коридора. Прежде чем дверь открылась, мне пришлось постучать четыре раза.
Мужчина в пижамных брюках и черном шелковом халате с любопытством глядел на меня.
Он был высок и лыс, с детским выражением лица и кустистыми черными бровями над серыми настороженными глазами.
– Мистер Харкнесс? – спросил я.
– Точно, – ответил он низким голосом.
– Лейтенант Уилер из управления шерифа, – сообщил я ему. – Я бы хотел задать вам несколько вопросов.
– Заходите, – сказал он. – Я завтракаю.
Я вошел в комнату, и он уселся за стол, весь уставленный тарелками и блюдами, наполненными разнообразной снедью.
– Чашечку кофе, лейтенант?
– Спасибо, – сказал я и уселся в глубокое кресло.
Он налил мне кофе и протянул чашку:
– В чем дело?
– Убийство. Вы разве не знаете, что вчера ночью произошло убийство секретарши Джуди Мэннерс?
– Да, – он кивнул головой, – слышал, – и отправил себе в рот солидный кусок сандвича.
– Что, газетчики уже пронюхали? – спросил я с интересом.
Он покачал головой:
– По крайней мере, в тех газетах, которые читаю я, сообщений еще не было. Просто часа в два ночи мне позвонил Руди Равель.
Я отхлебнул кофе, обдумывая его слова. Харкнесс ухмыльнулся.
– Я знаю, о чем вы думаете, лейтенант. Но он действительно был у меня. Пришел около девяти, ушел в половине одиннадцатого. Вы это хотите знать?
– Нет, – сказал я. – То время, что он был с вами, меня не интересует. Меня интересует, что он делал, когда ушел. Кстати, Равель ваш друг?
Он намазал маслом еще один сандвич и положил сверху большой кусок бекона.
– Деловой компаньон, – сказал он коротко.
Его ровные белые зубы прямо-таки с людоедской жадностью впились в сандвич.
– Руди – оригинальный парень, – промычал он с набитым ртом. – Когда Амур всадил стрелу ему в задницу, он стоял перед зеркалом.
– Вы снимаете кино, мистер Харкнесс?
Он улыбнулся:
– Я продюсер. И с такими кинозвездами, как Руди Равель и Джуди Мэннерс, следующая картина будет иметь бешеный успех.
– Вы знали покойную Барбару Арнольд?
– Встречал несколько раз. В доме на Парадиз-Бич, – сказал он. – По-моему, она была ничего. Но я слишком плохо ее знал.
– Вы никого не подозреваете?
– Нет, лейтенант. – Он взялся за кофейник. – Еще чашечку?
– Спасибо, достаточно, – сказал я.
Он налил себе полную чашку и добавил три ложки с верхом взбитых сливок.
– Руди, наверное, договорился с вашим шерифом, – сказал он, – если уж в газетах об убийстве ни слова.
– Может быть, – сказал я. – Во всяком случае, мне об этом вряд ли станут докладывать.
– Я надеюсь, что вы быстро распутаете это дело, лейтенант, – сказал Харкнесс. – Боюсь, если оно будет предано гласности, вам кое-кто устроит большие неприятности.
– Есть версия, что Барбару Арнольд приняли за Джуди Мэннерс, – сказал я.
Харкнесс выпрямился в своем кресле:
– Джуди? Какого черта кому-то убивать Джуди?
Все они точно сговорились отвечать мне именно так на этот вопрос.
– А среди ваших знакомых нет кандидатов на роль убийцы? – спросил я его.
– Нет, лейтенант. – В подтверждение своих слов он помотал головой. – В это трудно поверить. Джуди безупречна.
– Ее формы тоже, – заметил я.
– Фигура у нее великолепная, – со знанием дела ухмыльнулся Харкнесс. – И она не из глупеньких красоток, у нее есть и талант и ум. О, эта девочка великая актриса! Она умеет играть.
– Так же как и ее муж, – сказал я. – Но только он никак не может остановиться.
– Для Руди это естественно, – сказал он. – Руди старомоден: для него любая сцена в шесть раз больше жизни.
Любой педагог выгнал бы его из своей театральной школы, но в определенных ситуациях он незаменим.
– Женщины тоже так считают, – ввернул я. – По крайней мере, так говорят.
– Это точно, – кивнул Харкнесс. – Но не вздумайте упомянуть об этом при Джуди. Стоит ему только взглянуть на какую-нибудь девчонку, и Джуди разбивает об его голову первый попавшийся стул. Руди надо быть поосторожнее, иначе он плохо кончит.
– Насколько неосторожен он был со своей секретаршей? – спросил я.
Харкнесс покачал головой:
– Я думаю, здесь вы ошибаетесь, лейтенант. Руди все-таки не идиот! – Нахмурившись, он окинул взглядом опустевшие тарелки. – Вы извините меня? Я, признаться, все еще голоден.
Он встал, подошел к телефону и набрал номер бюро обслуживания.
Не представляю, как можно пить за завтраком больше двух чашек черного кофе, поэтому я старался не слушать, как он заказывает себе пшеничные пирожки, кленовый сироп, еще кофе и взбитые сливки.
Дверь внезапно открылась, и в комнату вошел высокий широкоплечий мужчина. Я сразу решил, что он собирается пробоваться на главную роль в фильме ужасов.
Это был прямо-таки ходячий труп, с пустыми, глубоко запавшими глазами и толстыми пучками седых волос, торчащих из ушей.
Мой желудок начал меня подводить еще тогда, когда Харкнесс поглощал свой завтрак, а теперь он чуть было окончательно не сдал. В отчаянии я закурил сигарету.
Харкнесс закончил говорить по телефону и кивнул трупу:
– Привет, Бен, – сказал он. – Это лейтенант Уилер из управления шерифа. Лейтенант, рад познакомить вас со своим компаньоном Беном Лютером.
– Полицейский, – сказал Лютер голосом, напоминающим заводской гудок. – Какого черта ему здесь надо?
– Ну, ну, успокойся, Бен, – быстро сказал Харкнесс. – Просто прошлой ночью убили секретаршу Равеля на Парадиз-Бич.
– При чем здесь ты? – холодно спросил Бен.
– Ни при чем, – заверил его Харкнесс… – Самая обычная проверочка. Просто Руди вчера вечером был у меня.
Лютер злобно на меня посмотрел:
– Вы считаете, что это сделал Равель?
Я вернул ему этот взгляд с лихвой.
– А при чем здесь вы?
– При том! – сказал он. – Я вложил в Равеля деньги не для того, чтобы его впутывали в какие-то истории.
Вам понятно?
Я с упреком взглянул на Харкнесса.
– Вам следовало бы сказать мне сразу, что Лютер – новый президент Соединенных Штатов, – сказал я. – Я бы встал при его приближении.
– Не обращайте внимания на Бена, – растерянно улыбнулся Харкнесс. – Он немного разволновался.
– Разволновался! – прорычал Лютер. – Интересно, кто бы на моем месте не разволновался?! Тебе-то беспокоиться не о чем, деньги-то мои, не твои!
– Ну же, Бен, – взмолился Харкнесс, – перестань.
Я же сказал тебе – это самая обычная проверка.
– Ты сказал мне, что Равель больше не путается с бабами! – заорал Лютер. – Ты мне дал честное слово, а я тебе поверил, старый дурак! Кто ее прикончил? Какой-нибудь ревнивец?
– Бен! – Харкнесс покраснел от натуги, стараясь сохранить на лице дружеское выражение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30