– Меня тревожит, что Уильям идет по вашим стопам, – пробормотал он. – Те же пагубные пристрастия к женщинам и игре.
– И что с того? Что с ним случится?
– Ничего, если не считать, что какой-нибудь ревнивый муж или брат решит отомстить и попросту убьет его на дуэли. В крайнем случае промотает все свое состояние – сущие пустяки, не правда ли?
Отец с раздражающим безразличием смотрел на сына.
– Стоит ли волноваться из-за долгов? Рано или поздно деньги все равно появятся, о чем тут тревожиться?
– Кому это лучше знать, как не мне, – с едким сарказмом хмыкнул Дамон. – Восемнадцать лет назад вы без всякого труда раздобыли целое состояние, не так ли? Довели семью до разорения и предоставили лорду Харгейту идеальную возможность спасти вас, предложив огромное приданое. И всего-то навсего понадобилось женить семилетнего сына на его дочери, которая в ту пору сама едва вышла из пеленок!
Фредерик невозмутимо отставил пустую чашку.
– Ты можешь порицать меня за что угодно, включая проделки Уильяма и собственное разочарование в жизни. И в самом деле, я никак не могу считаться идеальным отцом. Но говоря по правде, Я исполнил свой долг, найдя для тебя прекрасную партию. К чему терзаться мыслями о прошлом, вместо того чтобы глядеть в будущее?
– Верно, только у меня ушли годы, чтобы разобраться в том хаосе, в который вы ввергли семью, в теперь приходится еще и нянчиться с Уильямом, и поверьте, мне это чертовски надоело!
– А мне почему-то кажется, что тебе это даже нравится, – мягко возразил герцог. – Позволяет осознавать себя выше других, самостоятельно распоряжаться своей жизнью и в то же время быть достойным главой семейства, чего никак нельзя сказать обо мне и уж тем более об Уильяме. –Широко зевнув, он поудобнее устроился на подушках. – Бедняжка Джулия! Помоги ей Бог, если, конечно, сумеешь ее отыскать. Боюсь, ни одна жена не покажется тебе достаточно узколобой пуританкой в вопросах морали, даже если она происходит из Харгейтов.
Дамон открыл было рот, чтобы возразить, но внезапно оцепенел. В ушах зазвенел голос Джулии:
«Между нами ничего не может быть… Я никогда не стану той женщиной, которая тебе нужна… Ты потребуешь, чтобы я поступилась всем, ради чего так усердно трудилась…»
Заметив встревоженное лицо сына, герцог слегка улыбнулся;
– Кажется, ты и сам сознаешь мою правоту, верно? Возможно, иногда тебе не помешало бы немного походить на Уильяма. Человек, у которого нет слабостей, становится невыносимым занудой,
Увидев, что отец устал, Дамон поднялся и раздраженно поморщился. Родитель крайне редко давал старшему сыну советы; впрочем, на взгляд последнего, они были совершенно бесполезны.
– Утром мы с Уильямом придем попрощаться.
– Прекрасно. Сделай одолжение, пошли ко мне сиделку, – попросил герцог и, чуть помолчав, задумчиво добавил:
– Знаешь, ты чем-то напоминаешь лорда Харгейта в юности. Он был таким же сдержанным, сухим снобом и так же стремился любой ценой навязать окружающим собственное мнение.
Дамон разъяренно сжал кулаки. Неужели между ним и тестем есть что-то общее? Но, постаравшись взять себя в руки, он невольно задался вопросом: нет ли в словах отца доли правды? Сердце сжалось при мысли о том, что Джулия, вероятно, тоже так считает. Неужто Дамон показался ей столь же неумолимым и властным, как лорд Харгейт, что она испугалась?
Неожиданно Дамону захотелось поскорее вернуться в Лондон и доказать Джулии, что он никогда не осмелится изменить ее жизнь, не посягнет на самое дорогое… Но так ли это? Он не вправе твердо обещать, что смирится с ее артистической карьерой, вызывающей независимостью и легкомысленным театральным окружением. Возможно, умнее всего будет дать Джулии свободу… Но сделать это выше его сил.
Глава 7
На премьере «Миледи-обманщицы», новой пьесы Логана Скотта, зал был полон. Лакеи в ливреях с гербами самых знатных семейств столицы с утра толклись в очереди за билетами. На галерке публика победнее спорила и дралась из-за мест, так что несчастным капельдинерам приходилось туго.
Не обращая внимания на шум и крики, Дамон с Уильямом преспокойно устроились в ложе третьего яруса. На сцене надрывалась певица, специально нанятая, чтобы развлекать прибывающих зрителей.
– Ну и сборище, – проворчал Уильям, с любопытством поглядывая на брата. – С чего это ты вдруг решил отправиться на премьеру? Непохоже на тебя.
– Я один из патронов театра, – уклончиво ответил Дамон. – И хочу своими глазами видеть, на что идут мои деньги.
– Говорят, пьеса отличная, – заверил Уильям. – Жаль только, что ты не позволил привести с собой дам. Теперь в нашей ложе свободные места! Представляешь, я знаком с такими прелестными двойняшками, обе рыженькие…
– Тебе мало последних похождений? – раздраженно перебил Дамон. Лицо брата расплылось в улыбке.
– Кажется, ты хорошо знаешь меня, чтобы задавать подобные вопросы, – хмыкнул он, но, увидев, что Дамону отчего-то невесело, мгновенно проникся сочувствием:
– Думаешь о Полин?
По пути в Лондон Дамон рассказал Уиллу о претензиях бывшей любовницы и о том, что он твердо намерен поговорить с врачом.
– На твоем месте я не стал бы волноваться, – посоветовал Уильям. – Готов побиться об заклад на все свои деньги, что она лжет! Знает, что, если сумеет убедить тебя в своей беременности, ты ни за что не бросишь ее и ребенка и посчитаешь себя обязанным жениться.
– Я не настолько благороден, как ты думаешь, – иронически усмехнулся Дамон.
– Да другого такого романтика еще поискать надо! Всю жизнь приносил себя в жертву родным! Я никогда не был способен ни на что подобное!
– Ошибаешься! Все мои поступки продиктованы здоровым эгоизмом. Из кожи вон лез, лишь бы не покоряться чужой воле!
– И все из-за этой проклятой женитьбы, – со вздохом кивнул Уильям. – Хотя бы на одну ночь забудь Джулию Харгейт и наслаждайся пьесой!
– Увы, это невозможно. Я настаивал на приезде сюда только для того, чтобы увидеть ее.
– Кого? – охнул Уильям не веря своим ушам. Дамон, не потрудившись ничего объяснить, с легкой улыбкой глядел на брата.
– Хочешь сказать, Джулия здесь… в этом зале? – недоверчиво рассмеялся Уильям. – Да ты меня разыгрываешь!
– Я нашел ее, – хладнокровно ответил Дамон, упиваясь изумлением брата. – Я знаю, где она скрывается и где провела последние два года.
Уильям растерянно запустил пальцы в копну темных волос.
– Боже, поверить не могу… Как ты ее нашел? Уже успел поговорить? Почему она не… Дамон повелительно поднял руку:
– Подожди и все скоро поймешь. Что-то укоризненно ворча и качая головой, Уильям отвернулся и стал вглядываться в толпу, словно ожидая, что оттуда вот-вот выпорхнет Джулия Харгейт.
Певица наконец замолчала, заслужив жидкие аплодисменты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76