А гордость значила для Доминика больше, чем сколь угодно толстый кошелек. Капитан Делакруа за недолгий срок знакомства с Наполеоном Бонапартом проникся уважением к величию этого человека и сочувствием к превратностям его судьбы. Закоренелый прагматик был побежден.
— Я хотел бы отправить Женевьеву обратно на корабль, сир. После этого я немедленно присоединюсь к вам. — Получив благосклонный кивок в ответ, Доминик пересек комнату и подошел к Женевьеве в тот момент, когда она собиралась отправиться в сад под руку с лордом Джоном Расселом.
— Дорогая, могу я отвлечь тебя на минуту? — Он дружески улыбнулся лорду Джону, и тот поспешил вернуть мадам Делакруа мужу. — Ты должна вернуться на «Танцовщицу», фея, — Доминик говорил по-английски, приглушенно и быстро, чтобы слуги-французы и итальянцы не могли его понять. — Я останусь здесь, провожу императора в бухту, где он сегодня вечером сядет на корабль.
— А почему мне тоже нельзя при этом присутствовать?
— Если случится нечто непредвиденное, я не хочу, чтобы это коснулось и тебя. Сайлас отвезет тебя на «Танцовщицу», а сам вечером примет командование «Святым Духом».
— Это действительно случится сегодня вечером? — Желто-карие глаза весело заблестели. — Даже при ясной луне?
— Уверяю тебя, темная ночь была бы предпочтительнее. Но ветер нам благоприятствует, Кэмпбела нет, и корабли готовы. Завтра может не быть луны, но и ветра тоже. Словом, надо пользоваться тем шансом, какой предоставляется.
— А войска уже погрузились на корабли?
— Надеюсь, это происходит как раз в эту минуту. Гости собираются на экскурсию в горы, чтобы осмотреть место для занятий спортом, так что до вечера никто яз них здесь не появится. А из подданных императора на острове никто и глазом не моргнет, даже если заметит что-то необычное.
— Тогда не должно быть никаких неожиданностей! — сделала вывод Женевьева с присущей ей логикой. — Я бы предпочла остаться здесь, с тобой, и принять участие в волнующем событии.
Глаза Доминика сузились:
— Надеюсь, вы не забыли, мадемуазель Латур, что, плавая на моем корабле, вы безоговорочно подчиняетесь мне.
Женевьева вспыхнула: это замечание разбудило былые воспоминания. Она действительно забыла, что хозяин фрегата — хозяин и всего, что на нем есть. Просто в последние дни у Женевьевы не было повода думать об этом.
— Ну пожалуйста, — умоляющим голосом попросила она, используя другую тактику, которая с новым, покладистым Домиником могла бы рассчитывать на больший успех, но не в данной ситуации.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты путалась у меня под ногами.
— Чтобы тебе не пришлось обо мне беспокоиться? Но я не…
— Женевьева!
Побежденная, она сникла. Женевьеве все равно не переломить его, следовательно, глупо нарушать установившееся между ними согласие бессмысленными спорами.
— Тогда я пойду соберу вещи.
— Сайлас уже собрал. Он ждет тебя в спальне. Как только гости отбудут в горы, вы отправитесь в порт, — Доминик вдруг рассмеялся и ущипнул ее за щеку. — Не будь так неутешна, фея. Ты еще много чего увидишь интересного.
— Но я не хочу, чтобы меня убирали с дороги, как беспомощную, — насупилась она. — Я не твоя подопечная.
Его теперешняя терпимость была безгранична: Доминик лишь спокойно повторил:
— Пока ты плаваешь со мной, ты моя подопечная. На земле, полагаю, мы равные партнеры, но на корабле все подчиняются мне. Все. Меня ждет Бонапарт, и будет неловко объяснять свое опоздание тем, что пришлось урезонивать ярую спорщицу, которая не знает слова «нет».
— О, конечно, я понимаю, что это не прибавит тебе авторитета. — Женевьева озорно улыбнулась. — Но ты уверен, что не хочешь пойти со мной? Я могу придумать гораздо более интересные способы провести день, чем сидеть взаперти с Наполеоном или наблюдать за тем, как грузится на корабли его армия.
— Ты распутница, — не без удовольствия констатировал Доминик. — Я вообще-то тоже, но подобные предложения могут помешать мне сосредоточиться на главном. Так что прочь отсюда. Можешь потратить остаток дня на то, чтобы придумать развлечение для меня, когда я вернусь. — Он коснулся пальцем кончика ее носа и зашагал к выходу, но у самой двери обернулся:
— Да, фея, когда будешь придумывать, не скупись на фантазию. — С этим Доминик вышел, оставив Женевьеву в приятном возбуждении, от которого даже стало приятно покалывать кожу.
Спустя час Сайлас посадил ее в ландо у ступенек дворца и, взобравшись на козлы, отпустил вожжи. Нетерпеливо бивший копытом мул тут же тронулся с места.
"Танцовщица» покачивалась на рейде — один из пяти больших кораблей флотилии, изготовившихся к плаванию. Женевьева проворно прыгнула в корабельную шлюпку, ожидавшую у пристани. Шлюпка направилась к грациозному фрегату. Там Сайлас оставил Женевьеву, а сам отбыл на «Святой Дух» — торговый корабль, нанятый Домиником в Легорне.
Женевьева спустилась в каюту, чтобы сменить элегантное платье для дворцовых приемов на простое хлопчатобумажное. Изящные туфли уступили место детским башмачкам. Золотистая копна волос была стянута в узел шарфом Доминика. Приготовившись таким образом, Женевьева вышла на шканцы и заняла там свою обычную позицию — у гакаборта, откуда могла наблюдать за всем, что происходит в гавани, а равно и на самой «Танцовщице».
Ее присутствие на фрегате стало уже таким привычным, что даже боцман относился к девушке с некоторым уважением, показателем чего могло служить признание за ней этого места как законного — хозяин четко дал понять, что сюда нельзя вторгаться никому. Если Женевьеве что-то требовалось — еда, кофе или вода, а Сайласа не было или он был занят своими матросскими обязанностями, ей и в голову не приходило попросить кого-то другого исполнить обязанности камердинера. Она сама заботилась о себе, тихо пробираясь вдоль перил, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Такое поведение не осталось незамеченным и было оценено.
Облокотившись на перила, Женевьева разглядывала стоявшие в гавани корабли, и ей становилось все яснее, что там происходит необычно активное движение. Личный бриг Наполеона «Непостоянный» был перекрашен под английский. Маленькое суденышко сновало в бухте, подвозя к нему последние запасы: печенье, рис, овощи, сыр, солонину, крепкие напитки и пресную воду. Когда Нила Кэмпбела не было на острове, никому и в голову не приходило спрашивать, что происходит. Для островитян Наполеон не был пленником, он ничего не обещал им и распоряжался собственными армией и флотом, как считал нужным. Просто если бы он захотел покинуть остров, французские и британские патрульные суда остановили бы его. Но для этого им сначала нужно было его поймать.
Женевьева с сомнением покачала головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
— Я хотел бы отправить Женевьеву обратно на корабль, сир. После этого я немедленно присоединюсь к вам. — Получив благосклонный кивок в ответ, Доминик пересек комнату и подошел к Женевьеве в тот момент, когда она собиралась отправиться в сад под руку с лордом Джоном Расселом.
— Дорогая, могу я отвлечь тебя на минуту? — Он дружески улыбнулся лорду Джону, и тот поспешил вернуть мадам Делакруа мужу. — Ты должна вернуться на «Танцовщицу», фея, — Доминик говорил по-английски, приглушенно и быстро, чтобы слуги-французы и итальянцы не могли его понять. — Я останусь здесь, провожу императора в бухту, где он сегодня вечером сядет на корабль.
— А почему мне тоже нельзя при этом присутствовать?
— Если случится нечто непредвиденное, я не хочу, чтобы это коснулось и тебя. Сайлас отвезет тебя на «Танцовщицу», а сам вечером примет командование «Святым Духом».
— Это действительно случится сегодня вечером? — Желто-карие глаза весело заблестели. — Даже при ясной луне?
— Уверяю тебя, темная ночь была бы предпочтительнее. Но ветер нам благоприятствует, Кэмпбела нет, и корабли готовы. Завтра может не быть луны, но и ветра тоже. Словом, надо пользоваться тем шансом, какой предоставляется.
— А войска уже погрузились на корабли?
— Надеюсь, это происходит как раз в эту минуту. Гости собираются на экскурсию в горы, чтобы осмотреть место для занятий спортом, так что до вечера никто яз них здесь не появится. А из подданных императора на острове никто и глазом не моргнет, даже если заметит что-то необычное.
— Тогда не должно быть никаких неожиданностей! — сделала вывод Женевьева с присущей ей логикой. — Я бы предпочла остаться здесь, с тобой, и принять участие в волнующем событии.
Глаза Доминика сузились:
— Надеюсь, вы не забыли, мадемуазель Латур, что, плавая на моем корабле, вы безоговорочно подчиняетесь мне.
Женевьева вспыхнула: это замечание разбудило былые воспоминания. Она действительно забыла, что хозяин фрегата — хозяин и всего, что на нем есть. Просто в последние дни у Женевьевы не было повода думать об этом.
— Ну пожалуйста, — умоляющим голосом попросила она, используя другую тактику, которая с новым, покладистым Домиником могла бы рассчитывать на больший успех, но не в данной ситуации.
— Нет. Я не хочу, чтобы ты путалась у меня под ногами.
— Чтобы тебе не пришлось обо мне беспокоиться? Но я не…
— Женевьева!
Побежденная, она сникла. Женевьеве все равно не переломить его, следовательно, глупо нарушать установившееся между ними согласие бессмысленными спорами.
— Тогда я пойду соберу вещи.
— Сайлас уже собрал. Он ждет тебя в спальне. Как только гости отбудут в горы, вы отправитесь в порт, — Доминик вдруг рассмеялся и ущипнул ее за щеку. — Не будь так неутешна, фея. Ты еще много чего увидишь интересного.
— Но я не хочу, чтобы меня убирали с дороги, как беспомощную, — насупилась она. — Я не твоя подопечная.
Его теперешняя терпимость была безгранична: Доминик лишь спокойно повторил:
— Пока ты плаваешь со мной, ты моя подопечная. На земле, полагаю, мы равные партнеры, но на корабле все подчиняются мне. Все. Меня ждет Бонапарт, и будет неловко объяснять свое опоздание тем, что пришлось урезонивать ярую спорщицу, которая не знает слова «нет».
— О, конечно, я понимаю, что это не прибавит тебе авторитета. — Женевьева озорно улыбнулась. — Но ты уверен, что не хочешь пойти со мной? Я могу придумать гораздо более интересные способы провести день, чем сидеть взаперти с Наполеоном или наблюдать за тем, как грузится на корабли его армия.
— Ты распутница, — не без удовольствия констатировал Доминик. — Я вообще-то тоже, но подобные предложения могут помешать мне сосредоточиться на главном. Так что прочь отсюда. Можешь потратить остаток дня на то, чтобы придумать развлечение для меня, когда я вернусь. — Он коснулся пальцем кончика ее носа и зашагал к выходу, но у самой двери обернулся:
— Да, фея, когда будешь придумывать, не скупись на фантазию. — С этим Доминик вышел, оставив Женевьеву в приятном возбуждении, от которого даже стало приятно покалывать кожу.
Спустя час Сайлас посадил ее в ландо у ступенек дворца и, взобравшись на козлы, отпустил вожжи. Нетерпеливо бивший копытом мул тут же тронулся с места.
"Танцовщица» покачивалась на рейде — один из пяти больших кораблей флотилии, изготовившихся к плаванию. Женевьева проворно прыгнула в корабельную шлюпку, ожидавшую у пристани. Шлюпка направилась к грациозному фрегату. Там Сайлас оставил Женевьеву, а сам отбыл на «Святой Дух» — торговый корабль, нанятый Домиником в Легорне.
Женевьева спустилась в каюту, чтобы сменить элегантное платье для дворцовых приемов на простое хлопчатобумажное. Изящные туфли уступили место детским башмачкам. Золотистая копна волос была стянута в узел шарфом Доминика. Приготовившись таким образом, Женевьева вышла на шканцы и заняла там свою обычную позицию — у гакаборта, откуда могла наблюдать за всем, что происходит в гавани, а равно и на самой «Танцовщице».
Ее присутствие на фрегате стало уже таким привычным, что даже боцман относился к девушке с некоторым уважением, показателем чего могло служить признание за ней этого места как законного — хозяин четко дал понять, что сюда нельзя вторгаться никому. Если Женевьеве что-то требовалось — еда, кофе или вода, а Сайласа не было или он был занят своими матросскими обязанностями, ей и в голову не приходило попросить кого-то другого исполнить обязанности камердинера. Она сама заботилась о себе, тихо пробираясь вдоль перил, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Такое поведение не осталось незамеченным и было оценено.
Облокотившись на перила, Женевьева разглядывала стоявшие в гавани корабли, и ей становилось все яснее, что там происходит необычно активное движение. Личный бриг Наполеона «Непостоянный» был перекрашен под английский. Маленькое суденышко сновало в бухте, подвозя к нему последние запасы: печенье, рис, овощи, сыр, солонину, крепкие напитки и пресную воду. Когда Нила Кэмпбела не было на острове, никому и в голову не приходило спрашивать, что происходит. Для островитян Наполеон не был пленником, он ничего не обещал им и распоряжался собственными армией и флотом, как считал нужным. Просто если бы он захотел покинуть остров, французские и британские патрульные суда остановили бы его. Но для этого им сначала нужно было его поймать.
Женевьева с сомнением покачала головой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113