Это было самое лучшее предложение, сделанное мне за весь день. Я присмотрелся к ней, вспомнил, что она вытворяла на сцене, придвинулся и присмотрелся еще внимательней... Черт побери, да ведь это лучшее предложение за весь последний год!
— Ну, так едем? — спросила она.
— Да. И еще раз да. Ты не могла бы побыстрей?..
Глава 12
Мария Кармен снимала небольшой домик на пляже в одной или двух милях от города, на берегу океана. Она поставила «кадиллак» за домом, взяла меня за руку и потащила к двери; не потому, что я упирался, а потому что она знала дорогу в темноте и не любила терять время.
Когда мы очутились внутри, она захлопнула дверь и включила свет.
— Ну вот. Это твое убежище. Нравится?
Если честно, то в данный момент меня бы устроил любой барак. Домик оказался очень даже уютным. Освещение было скрытым и мягким, на стенах висели цветные эстампы, гармонировавшие с яркой обивкой удобных диванов и легких стульев. Пол был застлан большой циновкой. А в нескольких ярдах шумел прибой.
— Чудесно, — сказал я. — Мог бы не вылезать отсюда целый год.
Она улыбнулась.
— Я пробуду здесь всего два месяца. — Она оглядела меня с ног до головы. — Парень, да ты похож на пугало. Переоденься-ка во что-нибудь сухое.
Я хотел было отмочить в ответ какую-нибудь шутку, но не успел. Мария вышла из комнаты, тут же вернулась, схватила меня за руку и потащила за собой.
— Я включила нагреватель. Через пять минут будет горячая вода.
Она открыла дверь и втолкнула меня в ванную комнату, в углу которой была большая, обложенная кафелем ванна.
— Залазь, — скомандовала она. — Простудиться можно даже в Акапулько. Ну что, парень, хорошо я о тебе забочусь?
— Да-а. Горячая водичка — это великолепно.
Я ждал, когда она выйдет, чтобы раздеться.
— Ты что, собрался купаться в одежде? — удивилась она. И лукаво улыбнулась.
— Нет. Сроду не купался в одежде. — Мария прислонилась к стене и не спускала с меня глаз. — Все дело в том, что обычно я купаюсь в полном одиночестве. Ха-ха.
Она поддержала мой смех.
— Так вот что тебя гложет. — Она подошла ко мне, ее макушка оказалась на линии моего подбородка, и указала пальцем на кобуру, которая так и висела у меня подмышкой. — Это для чего? Для оружия?
— Ну да, разумеется.
Она поиграла ремешком, стащила с меня воинские доспехи и расстегнула рубашку. Я не позволил ей снять ее.
— Ну-ну, потише. Я сам.
— У меня это лучше получится. — Она улыбнулась. — Пусти.
— Нет, нет.
— Ну ладно, Шелл. — Она вздохнула. — Выстави это мне за дверь.
— За дверь!
— Угу. А я тем временем приготовлю нам выпить. Так я на самом деле тебе не нужна?
— Нет, нет. Разумеется, ты на самом деле... Вот чертовка, я только хотел сказать, что смогу раздеться сам.
— Я именно так тебя и поняла. — Она улыбнулась. — Можешь бросить мне за дверь одежду, не нарушив своего драгоценного одиночества.
Она слегка ущипнула меня за грудь, повернулась и вышла.
Я разделся и открыл кран с буквой "С". Исходя из моего мексиканского опыта, я знал, что если на кране написано «caliente» горячая и «fria» холодная — это еще ничего не значит, вернее значит, что из холодного крана будет литься холодная, а из горячего — ледяная. Однако из этого крана на самом деле потекла горячая вода. Вероятно, нагреватель у Марии был в порядке. Да, у нее на самом деле все было в порядке.
Я сделал погорячей, скомкал свою мокрую одежду и шагнул к двери.
— Эй!
Я услышал приближающееся постукивание высоких каблучков Марии.
— Эй! Сделал мне потеплей?
Потеплей? Ей? Может, я чего-то не расслышал?
— Ну... — начал было я.
— Ты снял наконец одежду?
— Да. Я... Держи!
Она приоткрыла дверь и, просунув в нее руку, попыталась встретиться с моей. У нее ни черта не получилось. В конце концов мне все-таки удалось всучить ей этот мокрый узел.
Она хохотала, как девчонка на свидании, я услышал между приступами смеха:
— Минуточку. Я принесу тебе выпить.
Каблучки застучали по коридору и через минуту вернулись. Мое тело покрылось мурашками. Я больше не слышал стука каблучков, я слышал шлепанье босых ног, точно такое, как в «Эль Пенаско». Что ж, Мария у себя дома и может, если ей вздумается, ходить босиком. И ванная комната ее.
Она снова просунула руку в дверь. Теперь в ней был высокий стакан, в каких делают ромовый коктейль. Я не знал, что в нем, но схватил стакан одной рукой, другой схватил за руку Марию и стал пить из стакана. Мне было все равно, что в нем, лишь бы были градусы. К тому же я в некотором роде оживший мертвец. Я выпил все до капельки, не выпуская ее руки, поставил ей на ладонь пустой стакан и сказал:
— Еще.
— Ого-го! Сию минуту.
Я расхохотался. Она, вероятно, принесла два стакана, потому что буквально через полсекунды появился новый, который я тут же схватил.
— Благодарю. Это что, твой?
— Пей. Я сделаю себе еще.
Все, что бы она ни сказала, вызывало у меня приступ смеха. На этот раз я чуть было не лопнул от него. Я сделал глоток и услышал шлепанье ее босых ног. Мне становилось все лучше и лучше. Тепло было и внутри, и снаружи, главное же вокруг не было ни одного гангстера.
Я даже не слышал, как она вернулась. Просто открылась дверь и в нее вошла Мария. Определенно, она собиралась принять душ. И тоже не собиралась делать это в одежде. У нее в руке был высокий стакан, она захлопнула за собой дверь и отпила из него.
— Ты, кажется, о'кей, — сказала она и улыбнулась.
Я промычал что-то нечленораздельное.
Она опустошила свой стакан, поставила его на маленький туалетный столик, увидела мой недопитый коктейль и протянула его мне.
— Хочешь?
— Да, пожалуй. Спасибо. Хочу, кажется, да, да, хочу.
Я выпил все одним залпом. Она взяла у меня стакан и поставила его на туалетный столик рядом со своим. В мой открытый рот бежала вода. Я видел, что Мария идет на меня. Да, да, именно идет.
— Подвинься, Шелл, дорогой. Дай местечко Марии.
Я подвинулся в самый угол ванны. Все было в полном порядке.
— Заходи, — сказал я. — Водичка отменная.
— М-мм, — промурлыкала она, ступив под душ. — Восхитительно.
Я не знал, что мне сказать, но мне очень хотелось что-нибудь сказать. Если я ничего не скажу, Мария еще решит, что я неотесанный болван. Однако, согласитесь, в такую минуту жуть как трудно подобрать единственно верную фразу.
— Ты, Мария, такая красотка, — изрек я.
Она молча взяла мыло.
— У тебя здесь так чудесно, — снова поднатужился я. — Такой прелестный уголок.
— Хорошая водичка, — сказала она. — Потри мне спину.
Черт побери, если она не желает со мной разговаривать, и не надо. Потру ей спину. Что я и сделал. Потом то, это, еще что-то. Она каждый раз твердила: «М-мм, хорошая водичка».
В конце концов вода сделалась холодной, и тут меня осенило, что я сыт по горло всем этим: и нахальным коридорным, и парением над безднами, и попытками вести под душем ничего не значащий светский разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42