Револьвер бешено задергался в моей руке, но я все же нажал на спусковой крючок.
Я попытался прицелиться в Кларка, продолжая нажимать на спусковой крючок и чувствуя, как револьвер взбрыкивает в моей руке, когда комната вдруг поплыла перед моими глазами. Время растянулось, свет стал заметно тускнеть, передо мной мелькали какие-то размытые очертания, я слышал где-то далеко выстрелы, похожие на отдаленные удары прибоя. Я уже ничего не видел, но знал, что еще не вырубился окончательно, и старался подняться с пола, пока не погрузился в кружащуюся темноту.
Глава 25
На моем лбу лежала холодная ладонь, чьи-то пальцы прикасались к моей кисти, передо мной стояла девушка в белой униформе, похожая на медсестру. Меня заинтересовало, как это я очутился в постели и почему кругом пахло лекарствами.
Я привстал, но медсестра легонько подтолкнула меня, я упал обратно на спину, а она что-то говорила мягким голосом, успокаивая меня. Острая боль пронзила мою грудь. Я улегся поудобнее, расслабился и заснул.
Когда я проснулся, рядом с кроватью сидел Сэмсон, и его розовое, чисто выбритое лицо казалось усталым и немного постаревшим. Он не смотрел на меня. Я же видел все отчетливо и ясно и сказал:
— Бог мой, как я голоден!
Он быстро повернул голову ко мне, и его широкие губы расплылись в улыбке, когда он воскликнул:
— Обманщик! Прикидываешься мертвым, а?
— Конечно. Давно я тут?
— Четыре дня. Ты не отключился совсем, когда тебя подстрелили, но у тебя был шок, и возникли кое-какие осложнения. Ты был не в себе.
Я усмехнулся:
— С грудью у меня что-то не так.
— Тебе нельзя много говорить. Я просто забежал проведать тебя.
Я вдруг почувствовал себя страшно утомленным. Казалось, я не мог пошевелить даже пальцем. Но меня не покидала тревога. Я хотел спросить Сэма о чем-то важном и не мог вспомнить, о чем.
Он продолжал:
— Кларк мертв. Мы вычислили, как все случилось.
Я лишь вздернул брови, чувствуя, что засыпаю опять. Меня, вероятно, напичкали сильнодействующими снотворными.
Сэм рассказывал:
— Ты расстрелял все патроны. Кларк сделал только один выстрел. Одна твоя пуля попала ему в голову. Остальные разлетелись в разные стороны. Ты подстрелил кое-какую мебель и всадил пару пуль в пол у своих ног. Удивительно, что ты не отстрелил себе пальцы на ногах.
Я спросил слабым голосом:
— Чемодан в комнате Кларка?
— Да, мы нашли его. Паспорт и все прочее.
Я пошевелил головой:
— У него были пленки и фотографии, их могли использовать для шантажа. Он взял их в монтажной. Из тех, что полагается сжигать. Передал их Брэйну, который его шантажировал. Я-то сначала думал, что Брэйн делал фотографии для шантажа своей любительской «лейкой», но она служила лишь прикрытием, чтобы жертвы не догадались об их истинном происхождении. Снимки «лейкой» он использовал для рекламы своей студии на Стрипе и для отвлечения внимания. Пленки из монтажной я сжег, Сэм.
— Ты их сжег? — Кустистые брови Сэма полезли на лоб.
— Да, Сэм. Если бы у меня что-то не получилось, я не хотел, чтобы Кларк улизнул с ними. Нельзя было оставлять их ему.
— Понял. Он мог скрыться. Однако ты ему помешал.
— Это он убил Брэйна на вечеринке. У них произошла ссора. Он ударил Брэйна статуэткой, а потом перерезал ему горло. Но Кларк вовсе не Кларк. Я хочу сказать, что это не настоящее его имя.
— Успокойся. Ты ведь сообщил нам все по телефону до того, как он тебя подстрелил.
В голове у меня был полный туман. Я не мог вспомнить, как много я рассказал по телефону.
— Мы взяли отпечатки пальцев у мертвого Кларка и отправили их в ФБР, — продолжил Сэм. — Он был объявлен в розыск в Миссури. Его настоящее имя Гаролд Уолкер. Теперь это не имеет никакого значения. Просто закрыто еще одно дело.
Я повернул голову в его сторону, но в это время вошла медсестра в белой униформе и прошептала Сэму что-то на ухо. Он встал, попрощался со мной и вышел.
Я радовался, что Кларку не удалось скрыться, и все же меня тревожило что-то еще, хоть я и не помнил, что именно. Я заснул, мучаясь, что Сэма я хотел спросить вовсе не о Кларке.
Прошел смутный час или день, и наконец я проснулся с ощущением, что точно знаю, что меня тревожило. Потому что она была рядом.
Она заговорила, и ее прекрасные губы сложились в милую кроткую улыбку. Она приблизилась к кровати, наклонилась и нежно поцеловала меня. Это было чудесно.
Я взял ее за руку и сказал:
— Холли. Холли, дорогая. Иисусе, я так боялся, что тебя убили.
Оглядевшись и убедившись, что в палате больше никого нет, она приподняла свою белую блузку и показала на правом боку, чуть ниже розового лифчика, место, задетое одной из пуль Кларка.
Я взглянул на шрамик, перевел глаза на розовый лифчик и прошептал:
— Прекрати это, золотце. Дай мне восстановить силы.
Она рассмеялась и принялась рассказывать:
— Я разговаривала с капитаном Сэмсоном и знаю, что в меня стрелял Кларк. Мне было не так больно, как страшно. Я выскочила из машины и спряталась за твоим отелем.
— Но куда ты делась потом? Полиция проверила все больницы...
Она прервала меня:
— Я долго простояла за отелем, затем поднялась на твой этаж, но не пошла к тебе, потому что была напугана. Ты мне рассказывал про доктора Пола Энсона, живущего по соседству в апартаментах в том же коридоре. Я постучала в его дверь. Он был дома и перевязал меня. Ранение оказалось легким.
Я представил себе доктора Пола Энсона и его похотливые руки, трогающие ее дивную плоть, и проворчал сквозь зубы:
— Пол, случайно, не...
— Замолчи, глупенький. Он лишь сделал мне перевязку и позволил побыть у него. Я сказала ему, что мне надо дождаться тебя, поэтому он не сразу позвонил в полицию. Но в конце концов он заявил, что не может больше ждать, и позвонил. Полицейские сильно удивились.
— Еще бы.
— Ты уже почти поправился, так говорят врачи. Сегодня тебе разрешили целый час принимать посетителей. Как ты себя чувствуешь?
Я ухмыльнулся:
— Уже лучше.
И вправду я чувствовал себя совсем неплохо. Еще бы несколько бифштексов с кровью, и пусть в меня стреляют снова.
Мы тихо разговаривали о вещах, до которых читателю нет никакого дела, когда открылась дверь и вошли — кто бы вы думали? — Вандра Прайс и Гарви Мэйс. Холли шепнула мне:
— Черт, эти мне посетители. Думаю, тут скоро соберется толпа.
Мэйс ввалился в дверь, словно лавина, и я подумал: «О Боже! Если он нокаутировал меня, когда я был здоров, то что же он сделает со мной сейчас?»
Однако он был одна сплошная улыбка. Он раздвинул губы, а его усы встали дыбом, как коричневые колючки.
— Привет, чемпион! — прогудел он, схватил мою бессильную руку и потряс ее.
— Чемпион? — пропищал я.
— Познакомься с моей миссис, — снова прогудел он. Миссис? Значит, они поженились?
Вандра Прайс подошла, улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Я попытался прицелиться в Кларка, продолжая нажимать на спусковой крючок и чувствуя, как револьвер взбрыкивает в моей руке, когда комната вдруг поплыла перед моими глазами. Время растянулось, свет стал заметно тускнеть, передо мной мелькали какие-то размытые очертания, я слышал где-то далеко выстрелы, похожие на отдаленные удары прибоя. Я уже ничего не видел, но знал, что еще не вырубился окончательно, и старался подняться с пола, пока не погрузился в кружащуюся темноту.
Глава 25
На моем лбу лежала холодная ладонь, чьи-то пальцы прикасались к моей кисти, передо мной стояла девушка в белой униформе, похожая на медсестру. Меня заинтересовало, как это я очутился в постели и почему кругом пахло лекарствами.
Я привстал, но медсестра легонько подтолкнула меня, я упал обратно на спину, а она что-то говорила мягким голосом, успокаивая меня. Острая боль пронзила мою грудь. Я улегся поудобнее, расслабился и заснул.
Когда я проснулся, рядом с кроватью сидел Сэмсон, и его розовое, чисто выбритое лицо казалось усталым и немного постаревшим. Он не смотрел на меня. Я же видел все отчетливо и ясно и сказал:
— Бог мой, как я голоден!
Он быстро повернул голову ко мне, и его широкие губы расплылись в улыбке, когда он воскликнул:
— Обманщик! Прикидываешься мертвым, а?
— Конечно. Давно я тут?
— Четыре дня. Ты не отключился совсем, когда тебя подстрелили, но у тебя был шок, и возникли кое-какие осложнения. Ты был не в себе.
Я усмехнулся:
— С грудью у меня что-то не так.
— Тебе нельзя много говорить. Я просто забежал проведать тебя.
Я вдруг почувствовал себя страшно утомленным. Казалось, я не мог пошевелить даже пальцем. Но меня не покидала тревога. Я хотел спросить Сэма о чем-то важном и не мог вспомнить, о чем.
Он продолжал:
— Кларк мертв. Мы вычислили, как все случилось.
Я лишь вздернул брови, чувствуя, что засыпаю опять. Меня, вероятно, напичкали сильнодействующими снотворными.
Сэм рассказывал:
— Ты расстрелял все патроны. Кларк сделал только один выстрел. Одна твоя пуля попала ему в голову. Остальные разлетелись в разные стороны. Ты подстрелил кое-какую мебель и всадил пару пуль в пол у своих ног. Удивительно, что ты не отстрелил себе пальцы на ногах.
Я спросил слабым голосом:
— Чемодан в комнате Кларка?
— Да, мы нашли его. Паспорт и все прочее.
Я пошевелил головой:
— У него были пленки и фотографии, их могли использовать для шантажа. Он взял их в монтажной. Из тех, что полагается сжигать. Передал их Брэйну, который его шантажировал. Я-то сначала думал, что Брэйн делал фотографии для шантажа своей любительской «лейкой», но она служила лишь прикрытием, чтобы жертвы не догадались об их истинном происхождении. Снимки «лейкой» он использовал для рекламы своей студии на Стрипе и для отвлечения внимания. Пленки из монтажной я сжег, Сэм.
— Ты их сжег? — Кустистые брови Сэма полезли на лоб.
— Да, Сэм. Если бы у меня что-то не получилось, я не хотел, чтобы Кларк улизнул с ними. Нельзя было оставлять их ему.
— Понял. Он мог скрыться. Однако ты ему помешал.
— Это он убил Брэйна на вечеринке. У них произошла ссора. Он ударил Брэйна статуэткой, а потом перерезал ему горло. Но Кларк вовсе не Кларк. Я хочу сказать, что это не настоящее его имя.
— Успокойся. Ты ведь сообщил нам все по телефону до того, как он тебя подстрелил.
В голове у меня был полный туман. Я не мог вспомнить, как много я рассказал по телефону.
— Мы взяли отпечатки пальцев у мертвого Кларка и отправили их в ФБР, — продолжил Сэм. — Он был объявлен в розыск в Миссури. Его настоящее имя Гаролд Уолкер. Теперь это не имеет никакого значения. Просто закрыто еще одно дело.
Я повернул голову в его сторону, но в это время вошла медсестра в белой униформе и прошептала Сэму что-то на ухо. Он встал, попрощался со мной и вышел.
Я радовался, что Кларку не удалось скрыться, и все же меня тревожило что-то еще, хоть я и не помнил, что именно. Я заснул, мучаясь, что Сэма я хотел спросить вовсе не о Кларке.
Прошел смутный час или день, и наконец я проснулся с ощущением, что точно знаю, что меня тревожило. Потому что она была рядом.
Она заговорила, и ее прекрасные губы сложились в милую кроткую улыбку. Она приблизилась к кровати, наклонилась и нежно поцеловала меня. Это было чудесно.
Я взял ее за руку и сказал:
— Холли. Холли, дорогая. Иисусе, я так боялся, что тебя убили.
Оглядевшись и убедившись, что в палате больше никого нет, она приподняла свою белую блузку и показала на правом боку, чуть ниже розового лифчика, место, задетое одной из пуль Кларка.
Я взглянул на шрамик, перевел глаза на розовый лифчик и прошептал:
— Прекрати это, золотце. Дай мне восстановить силы.
Она рассмеялась и принялась рассказывать:
— Я разговаривала с капитаном Сэмсоном и знаю, что в меня стрелял Кларк. Мне было не так больно, как страшно. Я выскочила из машины и спряталась за твоим отелем.
— Но куда ты делась потом? Полиция проверила все больницы...
Она прервала меня:
— Я долго простояла за отелем, затем поднялась на твой этаж, но не пошла к тебе, потому что была напугана. Ты мне рассказывал про доктора Пола Энсона, живущего по соседству в апартаментах в том же коридоре. Я постучала в его дверь. Он был дома и перевязал меня. Ранение оказалось легким.
Я представил себе доктора Пола Энсона и его похотливые руки, трогающие ее дивную плоть, и проворчал сквозь зубы:
— Пол, случайно, не...
— Замолчи, глупенький. Он лишь сделал мне перевязку и позволил побыть у него. Я сказала ему, что мне надо дождаться тебя, поэтому он не сразу позвонил в полицию. Но в конце концов он заявил, что не может больше ждать, и позвонил. Полицейские сильно удивились.
— Еще бы.
— Ты уже почти поправился, так говорят врачи. Сегодня тебе разрешили целый час принимать посетителей. Как ты себя чувствуешь?
Я ухмыльнулся:
— Уже лучше.
И вправду я чувствовал себя совсем неплохо. Еще бы несколько бифштексов с кровью, и пусть в меня стреляют снова.
Мы тихо разговаривали о вещах, до которых читателю нет никакого дела, когда открылась дверь и вошли — кто бы вы думали? — Вандра Прайс и Гарви Мэйс. Холли шепнула мне:
— Черт, эти мне посетители. Думаю, тут скоро соберется толпа.
Мэйс ввалился в дверь, словно лавина, и я подумал: «О Боже! Если он нокаутировал меня, когда я был здоров, то что же он сделает со мной сейчас?»
Однако он был одна сплошная улыбка. Он раздвинул губы, а его усы встали дыбом, как коричневые колючки.
— Привет, чемпион! — прогудел он, схватил мою бессильную руку и потряс ее.
— Чемпион? — пропищал я.
— Познакомься с моей миссис, — снова прогудел он. Миссис? Значит, они поженились?
Вандра Прайс подошла, улыбаясь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42